Глава 4
До конца вечеринки Лиза увиливала от расспросов, касавшихся Иры. Её друзья видели, что они разговаривали наедине, и хотели узнать, кто была та высокая девушка и куда она скрылась. Лиза только качала головой и пожимала плечами.
Праздник удался на славу. Лиза сделала много фотоснимков, играла с малышами, многим из которых помогла появиться на свет, была рядом с Джинни, когда она задувала три свечки на торте, и смеялась, когда она испачкала свое кружевное платье шоколадом.
Но мысленно Лиза без конца прокручивала свой разговор с Ирой. Она не видела в нем ничего предосудительного. Ей просто нужно было получить несколько ответов, защитить свой дом от незваных гостей.
Было ли это правдой? Её одолевали противоречивые чувства: она сердилась на Иру и одновременно волновалась за нее.
Лиза вздохнула с облегчением, когда гости стали расходиться.
Убрав остатки еды в холодильник и сложив грязную посуду в раковину, Лиза пошла к Джинни. Она уже спала под одеялом, которое когда-то давным-давно сшила её мать. Сэл сидела возле кроватки и дремала. Разбудив, Лиза отправила ее спать. Затем наклонилась над кроваткой и поцеловала именинницу.
Уходя, она подумала, что придется подыскать еще одну помощницу по дому, так как Грейс ждет ребенка, а Сэл явно нездоровится.
Наконец дом затих. Теперь у неё было время, чтобы поискать Иру.
Лиза взяла с собой ключи от машины, бутылку холодной воды, аспирин и вышла в ночь. Луна освещала двор.
Когда она проходила мимо лошадей, они заржали. Лиза слышала, как они стучали копытами о землю. Они, верно, ждали от неё угощения.
— Прости, девочка, сегодня морковки нет, сказала она.
Её уверенность, что Ира в конюшне, начала таять. Трудно было представить городскую жительницу, коротающую вечер среди животных. Она толкнула ногой дверь. Голди посмотрела на неё влажными глазами. В пустом стойле она нашла Иру. Она спала, лежа на сене. Из-под юбки виднелась стройная нога и черное кружевное белье.
— Мой бог! — прошептала она и закашлялась. Когда она шевельнулась, Лиза хотела было сбежать, но тут Ира потянулась, подняла голову и встретилась с ней глазами.
Боже, как она красива! Она подумала, что именно так должна она смотреть на любимую, просыпаясь. Она почувствовала волнение и боль от сознания, что никогда не будет этой любимой женщиной. Соломинки, покрывающие черное платье Иры, придавали ей особую привлекательность.
Лиза попыталась улыбнуться. Когда она ответила ей улыбкой, она смешалась, проглотила комок в горле и сказала:
— Я пришла, чтобы... убедиться, что с вами все в порядке.
Она залезла на стог к Ире.
Позади нее замяукали котята, но затем затихли.
Ира глубоко вздохнула.
— Не правда ли, их жизнь кажется... такой свободной? — прошептала она, наклонив голову.
— Вообще-то кошка была брошена около моей клиники. Вы бы ее видели тогда — кожа да кости.
— Я не об этом.
Она посмотрела на кошек и пробормотала:
— Кажется, их жизнь полна гармонии.
— Почему у людей жизнь не может быть такой же легкой?
Она немного растерялась: не ожидала от нее философских рассуждений.
— Мне кажется, и у кошек не все легко, Ира.
— Нет, легко, — возразила она. — Людям приходится делать выбор.
— Я полагаю, что и кошкам приходится иногда выбирать.
Она повернулась к ней и посмотрела в глаза.
— Нет, — страстно произнесла она. — Это не одно и то же. Кошки живут инстинктами. И если они и делают выбор, то это — посидеть им на солнышке или под кустом, поймать мышь или птицу. Людям приходится выбирать. А кошки просто... делают.
— Например, делают гнездо в соломе, — продолжила Лиза.
— И рожают в нем детенышей, — пробормотала она, с нежностью посмотрев на котят.
* * *
Ира выглядела такой хрупкой, что ей захотелось ее обнять. Лиза не смогла бы объяснить, почему Ирина Лазутчикова так действует на неё. Почему именно она, а не дюжина других миловидных женщин из округи, которые заглядывались на неё и желали, чтобы она тоже обратила на них внимание?
А эта женщина, больше похожая на ребенка, заставляла её сердце биться сильнее. Какого черта, она-то ведь точно взрослая женщина! Ей тридцать девять лет.
— Как вы себя чувствуете? — пробурчала Лиза.
— Прекрасно. Который час? Мне нужно поймать машину. Поверить не могу, что заснула.
— Вы собирались уехать, не сказав мне ни слова?
— А разве вам не все равно, уеду ли я, куда я поеду и что буду делать?
— Не все равно, — хрипло произнесла она.
— Кроме того, вы были бы рады моему отъезду.
— Но не такому, — возразила она. — Не исчезновению. В любом случае все уже разъехались.
— Тогда я пойду пешком, — сказала Ира, но вновь опустилась на сено. Ее глаза увлажнились, и она подозревала, что она вот-вот расплачется.
Проклятье, подумала Лиза. Она всегда терялась при виде слез. Один намек на слезы — и с ней можно было делать все что угодно.
— Вы не можете идти пешком.
— Не указывайте мне, что я могу делать, а чего не могу, — вдруг обозлилась она. — Мне двадцать семь лет. Кроме того, теперь я знаю дорогу. Могу провести ночь в своей машине.
Это было настолько абсурдным, что Лиза с трудом сдержала улыбку.
— Только остерегайтесь змей и койотов.
— Там нет койотов, — заявила Ира, но внезапно послышался четкий и протяжный вой койота. Ее глаза расширились от испуга.
— Я подвезу вас, — предложила она. Но потом, очень внимательно посмотрев на нее, сказала. — Вы нездоровы. — Она дотронулась до ее лба тыльной стороной ладони. — У вас небольшой жар.
— Это от загара.
— Да, это от загара. Вас знобит, у вас болит голова? Бьюсь об заклад, что ваша кожа горит. Я права?
— Теперь вы уже читаете мои мысли?
— Нет, просто я врач.
Она протянула ей две таблетки аспирина, которые она выпила. Мгновение они пристально смотрели друг на друга.
Наконец Ира произнесла:
— Не стоило мне накидываться на вас во время вечеринки вашей дочери. Я просто разозлилась.
— Да я поняла. Но и вы должны меня понять. Сэл для меня член семьи. Я хотела, чтобы вы оставили ее в покое.
— Вот вы опять за свое. Это так звучит, словно я планирую напасть на Сэл. Я лишь задала ей несколько вопросов, Лиза. И все. Она что-то скрывает.
— Как хотите, — отозвалась она. — Она очень упряма!
— И часа не пройдет, как я буду уже спать в Тангенте, — сказала она. — И секреты Сэл сохранятся в безопасности.
— Вы не поедете в Тангент, — твердо произнесла Лиза. — Вы больны.
— Не настолько.
— И все же я буду чувствовать себя спокойнее, если вы будете рядом, пока самое худшее не останется позади. Я отвезу вас в город завтра, после того, как проведаю близнецов. Оз будет здесь, вы сможете поговорить с ним о вашей машине. Поверьте, Ира, это лучшее решение.
— Я не могу.
— Почему?
Немного помолчав и отведя взгляд, она прошептала:
— Я уже была для вас достаточной обузой.
Лиза нежно повернула ее голову, пока их глаза вновь не встретились. В глазах Иры стояли слезы. И будь она проклята, если эти темные и глубокие озера не скрывали в своих глубинах желание. Она боролась с этой магией притяжения, возникшей между ними. Она боролась с желанием поцеловать ее, сжать в объятиях.
— Вы не были для меня обузой, — проговорила она, удивившись, насколько искренне, обыденно и нормально прозвучал её голос. — Зайдите в дом. Поешьте чего-нибудь. Вы, должно быть, умираете с голоду. Затем примите холодную ванну и отправляйтесь спать. Неужели так трудно согласиться со мной?
Ира пристально посмотрела на неё и кивнула:
— Хорошо. Пойдемте.
Лиза взяла ее за руку и помогла спуститься, отпрянув сразу, как только они оказались на полу, она уже не доверяла себе. И вновь они посмотрели друг другу в глаза. Это было нелепо и возбуждающе одновременно.
Когда они проходили мимо Голди, она бросила на них сонный взгляд. Лизе показалось, что лошадь ухмыльнулась.
Ира опустилась в прохладную ванну и глубоко вздохнула. Лиза посоветовала добавить в воду расслабляющее средство, и ощущение было божественным. Оставшиеся после празднества бутерброды оказались бы сейчас очень кстати. Чтобы хорошенько расслабиться, она закрыла глаза и попыталась воссоздать в памяти какую-нибудь умиротворяющую сцену, например вид водопада в спокойный день. Глубокая вода, такая же голубая, как... глаза Лизы.
Нет! Она не будет думать о Лизе.
Итак, только успокаивающие мысли. Тысячи вечнозеленых деревьев. Насаждение елей и сосен, таких же высоких и сильных, как... Лиза.
Это не срабатывало, и Ира сдалась. Она была утомлена, но совершенно по-новому.
И удивительно, все это из-за Лизы.
Когда она смотрела на неё, спускаясь со стога сена, то заметила, что её глаза были прикованы к ее лицу, её тело двигалось в такт ее телу, её губы были слегка приоткрыты, и вся она была такой... сосредоточенной.
А теперь, из-за того, что Лиза была такой милой, обаятельной и настойчивой, она оказалась в её ванной комнате, в её ванне, а спать будет на её кровати — она настояла, чтобы она отдыхала в комнате с кондиционером. Она вела себя с ней очень вежливо. А ей хотелось большего...
Она должна хоть что-то узнать о Долли. Она должна вернуться к бабушке хоть с какой-то информацией. Ей нужна была ниточка, чтобы узнать о том, где Долли могла бы быть сейчас.
И это никоим образом не связано с Лизой. С её глазами, с её поведением, с тем, как она ходит, разговаривает или вздыхает. Не связано с теплом её руки, когда она прикоснулась к ее лбу.
Она должна найти Долли Аамес ради бабушки Нел. Бабушке нужна цель в жизни. Год назад у нее обнаружили рак груди, а теперь результаты теста и надоедливый кашель говорят о возможности рецидива. В среду ей должны сделать рентген.
Дело не в том, что бабушка Нел была одинока. Мать Иры наняла соседку, которая была на пенсии, Линду Виллис, чтобы та всегда была рядом с бабушкой. Но Ира постоянно тревожилась.
— Я позвоню ей завтра, — сказала она громко и сразу же почувствовала себя лучше. А что, если она сумеет остаться с Сэл наедине?..
Ира надела хлопчатобумажную сорочку и подумала, была ли она одолжена у Грейс или принадлежала бывшей жене Лизы, сбежавшей с любовником. Какой же идиоткой надо быть, чтобы оставить этот прекрасный дом, не говоря уже о самой Лизе? Только законченная идиотка могла бросить такую прелестную малютку, как Джинни. Может, эта женщина ненавидела детей? Может, она была не в состоянии их воспитывать?
А я смогу? — подумала Ира. Она бродила по спальне Лизы, стараясь узнать побольше о её жизни. На одной из стен висел большой портрет Джинни и фотография улыбающихся Лизы с Джинни и Сэл верхом на лошадях.
Она открывала флаконы и нюхала их ароматы. Многие были даже не тронуты — вероятно, подарки, которыми Лиза никогда не пользовалась. Особенно ей понравился аромат «Диего Ривера». Так гласила лиловая надпись.
Ира не могла отдыхать в её комнате, так как была чересчур полна... Лизой. На спинке стула она нашла её рубашку и надела ее поверх сорочки. Аккуратно открыв дверь, чтобы никого не разбудить, она вышла в коридор.
Дверь комнаты напротив была приоткрыта.
Будучи от природы любопытной, Ира заглянула внутрь. Это была детская, вся розовая, в рюшечках, с белой мебелью, горами мягких игрушек, книжными полками — рай для маленькой девочки. Джинни мирно спала, сбросив с себя одеяло. Ее волосы рассыпались по подушке. Некоторое время Ира стояла в темноте коридора и любовалась малышкой, слушала ее безмятежное дыхание. Она поняла, что Джинни была сокровищем, спрятанным в доме матери, в её сердце. Это было так трогательно. И с чего это вдруг она стала такой сентиментальной? Это было совсем на нее не похоже. Ведь она была железной карьеристкой.
Наконец Ира на цыпочках отошла от детской. Кухню она обнаружила без труда. В раковине была гора немытой посуды. Ира некоторое время смотрела на нее.
Ведь она во многом в долгу перед Лизой: осталась в её доме, ела её еду, принимала её аспирин, зависела от неё в плане передвижения. Это не только отнимало у нее самостоятельность, но делало ее обязанной ей. И ей это совсем не нравилось. Более того, если она продолжит поиски Долли Аамес, то ей придется играть не по её правилам.
Разумеется, денег от нее она не примет. Но она могла бы помыть посуду. И это даст несколько очков в ее пользу. Ира закатала рукава, нашла под раковиной резиновые перчатки и, стараясь не шуметь, приступила к мытью.
Чтобы вымыть, высушить и расставить по местам все тарелки, блюда, миски и бокалы, а также столовое серебро, ей понадобилось добрых три часа. Она подумала, что Грейс потом целый месяц не сможет ничего найти. Она закончила уборку и, почувствовав острый голод, открыла холодильник. Остановив свой выбор на дыне, она прошла с ней в гостиную.
Это была сугубо мужская комната — как и весь дом, исключая уголок Джинни. Поглощая дыню, Роксанна разглядывала аквариум с рыбками. В нем плавали две большие особи и дюжина мальков.
Почему в этом месте все так или иначе связано с детьми?
Взяв с полки книгу одного из своих любимых авторов, она вернулась на кухню, затем прошла в спальню Лизы. По дороге она видела несколько запертых дверей и подумала, что она сейчас спит за какой-то из них.
Ира легла в кровать и ощутила, что прохладные простыни ласкают ее кожу. Она решила, что мытье посуды не поможет ей избавиться от чувства долга перед Лизой. Ей нужно будет придумать что-то еще.
Ира проснулась на рассвете. Она быстро села, посмотрела в окно, затем на часы. Не было еще и шести. Она была жаворонком. Если бы она была дома в Сиэтле, то надела бы кроссовки и пробежала несколько миль, прежде чем принять душ, но здесь в ее распоряжении имелись лишь черное платье и сандалии. Сегодня она надеялась забрать чемоданы из своей машины.
Она встала и вновь надела рубаху Лизы, причесала волосы расческой Лизы и оставила их распущенными. Заглянула в комнату Джинни, полюбовалась на мирно спящее дитя и отправилась на кухню.
Похоже, ей сегодня везет! На табурете около стола сидела Сэл с кружкой в руках и читала книгу. Ее седые волосы были влажными, одета она была в светлую джинсовую рубашку с высоким воротником. При виде Иры теплая, приветливая улыбка сошла с ее лица.
— А нет ли еще немного кофе? — спросила Ира, показав на кружку.
Сэл несколько раз моргнула и поднялась со стула. Некоторое время она была занята тем, что готовила кофе. Ира сделала попытку сама его приготовить, но было очевидно, что Сэл нужно какое-то время для того, чтобы привыкнуть к мысли, что Ира здесь, не уехала.
Ира присела на табуретку с другой стороны стола, прочитала имя автора книги и сказала:
— Мне тоже нравится этот писатель.
Сэл закрыла книгу, протянув кружку Ире.
— А мне — нет.
Ира поблагодарила Сэл за кофе и немного отпила.
— Очень вкусно!
Сэл продолжала стоять. Она немного наклонилась вперед и резко спросила:
— Почему вы здесь?
— Я уже говорила. Я ищу давнюю подругу своей бабушки, Долли Аамес.
— И как, у вас получается?
— Пока что самая лучшая ниточка — это ваше нежелание отвечать мне. — (Сэл моргнула.) — Может, вас смущает имя. Долли была с вас ростом, может, чуточку повыше. У нее такие же голубые глаза. Родинка на правой стороне шеи и длинные рыжие волосы. Бабушка описывала ее как «мечтающую кокетку».
Сэл покачала головой.
— Я просто хочу найти ее, чтобы успокоить бабушку, — сказала Ира.
— Успокоить бабушку?
— Они были подругами.
— Подругами?
— Да.
— С вашей бабушкой все в порядке?
Ира не планировала открывать все секреты, но понимала: если она хочет добиться правды от Сэл, то ей стоит открыться. Она сказала:
— Бабушка серьезно заболела в прошлом году.
— Но ей уже лучше и она хочет найти свою давнюю подругу?
Ира смогла сказать только:
— Очень хочет. — Она почему-то была уверена, что Сэл ей сейчас что-то расскажет.
— Жаль, но я ничем не могу помочь. А почему вы здесь, в этом доме? Я думала, что вы уехали вчера во время вечеринки.
— Лиза настояла, чтобы я осталась.
— Где?
— В её спальне.
— Что?!
Лицо Сэл пылало гневом.
— Это не то, что вы подумали! Вы не понимаете...
— Это вы ничего не понимаете! Как осмелились вы бродить здесь в рубахе Лизы!
— Что вы имеете в виду?
— Вы хорошо меня поняли!
— Вы что, и правда думаете, что я могла бы переспать с Лизой, когда по соседству спит Джинни?!
Из дверей раздался женский голос:
— Доброе утро, леди!
Обе женщины обернулись. Было видно, что она слышала часть их разговора, и Ира готова была провалиться сквозь землю.
— Как тебе не стыдно, Сэл, думать такие вещи? — проговорила Лиза, похлопав ее по плечу.
Сэл засмеялась.
Лиза была одета в кожаные ботинки и джинсы, которые делали её фигуру особенно эффектной. Она выглядела как женщина, которая берет от этой жизни все.
— Сэл, тебе совершенно не стоило мыть посуду, — проговорила Лиза, направляясь к кофеварке.
— Я и не мыла, — сказала Сэл. — Я подумала, что это ты.
— Не я. Грейс, должно быть...
— Это я вымыла посуду, — призналась Ира, бросая взгляд на её джинсы, плотно облегавшие мускулистые ноги.
— Вы?
— Тот факт, что я не имею ни малейшего представления, о ранчо, вовсе не означает, что я не умею чистить кастрюли, — пробормотала она.
Лиза засмеялась, а Сэл разозлилась еще больше — не быть здесь легкой победе.
— Вы, должно быть, встали с рассветом? — спросила она.
— Я не могла заснуть, — проговорила Ира, надеясь, что причина ее бессонницы — навязчивые мысли о Лизе — не отразится на ее лице.
— Что ж, спасибо, — сказала она и повернулась к Сэл. — Солнце слишком плохо подействовало на Иру, поэтому я предложила ей остаться и занять мою комнату — там есть кондиционер. А сама я ночевала в кабинете. Теперь мы разобрались?
Вместо ответа Сэл посмотрела на ноги Иры.
— Сейчас она в полном порядке.
— Да, — ответила Лиза, посмотрев Ире в глаза и скользнув взглядом по ее груди. Она побоялась проверить, застегнуты ли у нее все пуговицы.
— Я чувствую себя прекрасно, — сказала она.
— Я рада. Спорю, вам не терпится отправиться за машиной.
Очевидно, Лиза стремилась поскорее от нее избавиться, чтобы она перестала приставать к Сэл, которую она так уважала. Ире, конечно, хотелось бы остаться в этом доме, чтобы раскусить Сэл. Она была настоящим профессионалом и чутьем чувствовала тайну. Но это было бы очень грубо и, если судить по заявлениям Сэл, бессмысленно.
— Вы угадали, — сказала Ира.
Сэл вздохнула с облегчением.
— Хорошо. Мы поедем после того, как я объезжу лошадей. Сэл, почему бы тебе не помочь мне? — спросила Лиза.
Как только за ними закрылась дверь, Ира постучала пальцами по столу.
— Не будь такой спокойной, Сэл. Мы с тобой еще поговорим, — пробормотала она.