Глава 2.
Сейчас
Питер Хейл не был из тех, кто легко влюбляется — что вы! Нет и еще миллиард раз нет! Он скорее перегрыз бы кому-то горло или вырвал себе глаз, чтобы признаться в подобном хоть одной живой душе, но когда рядом появлялся этот неугомонный мальчишка, мужчина весь растекался сахарной лужицей, как кисейная барышня при виде потенциального гусара. Совсем, как в первый их совместный вечер в его Нью-Йоркской квартире, стоя на балконе с дорогущей кубинской сигарой в зубах и бокалом крепкого яблочно-грушевого кальвадоса трехлетней выдержки. На широких перилах балкона тогда покоилась тарелочка с инжиром и сырной нарезкой. Стайлз появился незаметно, молча облокотился на перила и посмотрел на Хейла с притворным осуждением:
- Портим себе аппетит перед ужином?
- Напротив — нагуливаем, — улыбнулся уголками губ тот, салютуя ему бокалом.- Отличный аперитив. Рекомендую. Французы советуют употреблять его даже без закуски и во время перемены блюд, но я питаю трогательную привязанность к такому вот тривиальному сочетанию.
- Сентименты, — передразнивая киношного Локи, произнес Стайлз, закатывая глаза.- Ужин готов.
- думаю, что кальвадос хорошо сочетается с пиццей и картошкой фри, — фыркнул Питер.
- Ты вообще слишком много думаешь, — парировал парнишка.- Я мало смыслю в правильном сочетании блюд и алкоголя, но готовил, старался для тебя. Если же предпочитаешь фаст-фуд…
- Ты готовил? — удивился Хейл.- Я слышал, что кто-то копошится, но решил, что пришла прислуга.
- Я ее отпустил. День был насыщенным и лишние люди в доме реально напрягают, а готовка помогает мне отвлечься. Кроме того, хотел отблагодарить тебя за приятно проведенное время. Ничего особенного, не твоя привычная ресторанная еда, — пожал плечами его протеже.
- Так ты серьезно, что ли? — прислушиваясь к сердцебиению, удивился Питер.- Тогда я просто настаиваю на ужине. Признаться, не ожидал. Думал, закажем на вынос.
Прихватив тарелку и допив остатки кальвадоса, мужчина проследовал за своим гостем в столовую, где все уже было сервировано (и как он только успел?) на двоих, на французский манер.
- Домашний суп с индюшкой, яйца по — шотландски, салат с авокадо, запеченные шляпки шампиньонов портобелло с овощной начинкой и мексиканские ореховые печеньки польвороны, — краснея от смущения, пояснил Стайлз.
- И ты это успел приготовить, пока я дремал? Сам? — Питер все еще был немного шокирован. Но он был голоден, тысяча чертей, а оборотнический аппетит являлся, во всех смыслах, волчьим, поэтому минут десять Стилински просто молча наблюдал, как новоиспеченный меценат поглощает его стряпню на варп — скорости.
- А что такого? Я постоянно готовлю для нас с папой, — разрезая яйцо, ответил парнишка.- В супермаркет за продуктами идти не стал — тут чудесная доставка на дом.
- А деньги? Надеюсь, с моей кредитки? — насторожился Хейл.
- Нет. У меня остались дорожные, которые папа выдал.
-Больше так не делай. Я обещал все расходы взять на себя и ты согласился. Пользуйся моими деньгами и всем, что пожелаешь. Договорились? Утром принесут карту, которую я оформил на твое имя.
- Ладно. Так что скажешь? Не выйдет из меня Джейми Оливера? — Стайлз покосился на Питера из-под кокетливо опущенных пушистых ресниц.
- Скажу что вкуснее ничего давно не ел и жалею, что ты отказался от укуса, иначе понял бы, что я абсолютно искренне это говорю. Да, «ваш покорный слуга» — пижон и сноб, но очень любит, когда его кормят чем-то домашним. А польвороны мы ели в последний раз в Акапулько, на свадьбе троюродной сестры, когда мне было лет семь, — мужчина замолчал на секунду, пытаясь избавиться от удушающей волны ностальгии.- И будь ты дамой, я бы сейчас расцеловал руки. Это невероятно вкусно и льстит забота, Стайлз. Но ты не обязан это делать, если не хочешь. У меня достаточно средств, чтобы питаться в самых хороших ресторанах города.
- Рад что ты оценил, — не отрываясь от созерцания содержимого своей тарелки, произнес школьник.- А насчет поцелуя — я не против.
- В смысле? Ты уверен? Я обещал, что не буду к тебе прикасаться или принуждать…
- Это похоже на принуждение?
- Нет, но… Ты точно уверен?
- Хочу ли я попробовать, как это — целовать взрослого красивого мужика? Да, черт возьми! Позовем кого-то на помощь или ты сам справишься? — лукаво стрельнув в сторону Питера глазами, спросил Стайлз.
- Чёрт, да ты меня провоцируешь, поганец! — пригрозив ему пальцем, ухмыльнулся Хейл, обходя стол и подавая парнишке руку. Стилински неловко поднялся, едва не сбив локтем свой бокал для воды. Его щеки горели, подчеркивая контраст белой кожи и россыпи мелких ониксовых родинок. От парня разило любопытством, волнением и немного — возбуждением. Питер взял его руки в свои, переплетая их пальцы, подался ближе (благо, они были одного роста) и нежно прикоснулся губами к приоткрытому рту. С губ мужчины сорвался едва различимый стон. И черт подери, он об этом нисколечко не жалел, даже если мальчишка услышал. Потому что поцелуй был потрясающим, губы Стайлза — пухлыми и податливыми, от чего мгновенно все мысли разбегались по углам, как тараканы при включенном свете.
- Надеюсь не разочаровал? — откашлявшись, поинтересовался Питер.
- Это было «вау!», — развел руками парень, возвращаясь на место.- Мне приходилось целовать Хизер, Лидию и даже Малию, но я не ожидал, что с мужчиной будет также классно, если не лучше.
- Годы практики, — в шутку прихвастнул Хейл.- Все нормально? Надеюсь, после этого не будет никаких неловких косых взглядов и ты не перестанешь со мной разговаривать?
- Жри давай, — весело ухмыльнулся сын шерифа.– Эксперимент прошел удачно. И я не заткнусь. Размечтался! Ты еще умолять будешь, чтобы Стайлз молчал!
- Стайлз меня с кем-то путает, — перекривил его Питер.- Я не буду этого требовать, понятно? Мне нравится с тобой разговаривать. И раз уж мы сегодня откровенничаем, то должен сознаться, что до сих пор жалею, что обратил Скотта, а не тебя. Прости. Он твой лучший друг, но туповатый, как по мне.
- И снова наше коронное танго на граблях, — вздохнул подросток.- Нет. Никаких укусов, ладно?
- Слово скаута, — поднимая ладонь, поклялся Питер.
Стайлз хихикнул в кулак, потому что скаутское приветствие в исполнении его благодетеля скорее напоминало нацистское «Зиг Хайль!».