Глава 1
Сейчас
Скотт был обычным 17-летним парнем, которого мало заботила чужая личная жизнь, а светскими «сплетнями, скандалами, расследованиями» он не интересовался вообще, поэтому пропустил один очень любопытный репортаж в крупном издании, посвященный завидному холостяку и успешному бизнесмену по имени Питер Хейл.
Статья под заголовком «Не такой уж и одинокий рейнджер» была подкреплена несколькими фотоснимками, на которых был изображен сам Питер, в компании паренька, весьма напоминающего сына шерифа Стилински. В тот день, когда Уиттмор сунул ему газету под нос и крикнул: «Ты ЭТО видел?!», Скотт завис на несколько минут, не веря собственным глазам.
На снимке был точно Стайлз — те же родинки, вздернутый нос, острый подбородок, но одежда, прическа, обувь…
- Откуда у Стилински деньги на кружевную рубашку от «Burberry»? — не унимался Джексон.- Она стоит 850 долларов! Плюс брюки –500! Туфли дерби — еще 600! Знаешь, откуда мне это известно? Мы с мамой покупали все это в фирменном бутике несколько дней назад, в Пало-Альто! Я уже молчу про наручные часы, которые потянут на 2 тысячи! Стайлз продался за шмотки этому психу — педофилу?
- Ты сам себя слышишь? — зарычал Скотт.- Следи за языком! Стайлз никогда не интересовался модой, если на то пошло.
- С мужиками он тоже не спал, но это — дело поправимое, — съязвил Джексон.- Нет, я не против гомосексуалистов. Дэнни — гей и мы дружим всю жизнь. Но я точно не приветствую проституцию. И почему он там с Питером? Я был уверен, что Стайлз по Дереку сох!
- Не ты один, — едва слышно вздохнул Скотт.
Все это просто не умещалось в голове.
Два месяца назад
Стайлз не заметил, как подружился с Питером. Это просто случилось.
В то время, как стая носилась по лесу и пыталась максимально подорвать свое вервольфовское здоровье, называя это тренировками, он обычно отсиживался в лофте, закинув свои длинные ноги на журнальный столик, увлеченно копаясь в телефоне, а Питер уютно молчал с книгой в руках, в глубине своего королевского кожаного кресла, изредка нарушая тишину шелестом переворачиваемых страниц. Если все дурачились, отлынивая от приготовления домашних заданий, воскресший оборотень наблюдал за «детишками» из своего темного угла, хмыкал и время от времени подкалывал, но не более того.
Стайлз шумел и говорил за всех. Изредка, в те моменты, когда подростки где-то задерживались, а у Стилински оказывалась с собой новая книга, они обсуждали главных героев и развитие сюжета. Питер любил читать; для Стайлза книги были важнее воздуха. Старший Хейл частенько молча совал парнишке заранее прочитанные томики, чтобы было о чем поговорить при случае. Стилински ненавязчиво забывал в лофте некоторые книжные новинки с той же целью. Так, Хейл узнал о Перси Джексоне, «Доме странных детей» и Лориенской саге, а Стилински — об «Мальчике — ЭХО», Шаннаре и серии «Квартет» Лоис Лоури. Оказалось, что «старина Питер» отлично ориентировался в творчестве Брэдбери, Гаррисона, Азимова, Желязны и даже успел прочесть (и посмотреть) «Игры престолов», «Сумеречных охотников», «Дивергент» и «Голодные игры», сыпал шутками комиксных героев и безумно любил «Звездные войны». Питер был похож на язвительного старшего брата и Стайлзу это дико нравилось.
А в Дерека, по словам самого Стайлза, он был просто влюблен. Без задних ног, без памяти и вообще — безнадежно.
Дерек тоже любил читать, но никто из знакомых не разделял его любви к творчеству Буковски. Он был неприступен, дико сексуален, холоден на грани грубости, нелюдим, загадочен и хмур.
- Его словарный запас ограничивается возгласами и междометиями, типа «Ох», «Уф», «Угу», «Нет» и словосочетанием «Стайлз заткнись», — частенько бурчал себе под нос парень, зная, что Питер прекрасно его слышит.- Конечно, зачем учиться разговаривать с людьми, если он их ест на завтрак, судя по выражению лица? С едой же никто не общается, кроме того чувака из рекламы, который пытается отшить кусок пиццы, потому что у него в гостях «ОНА».
- Эштон Катчер, — напоминал Питер.- И не бери в голову, душенька. Вы просто слишком разные. У него столько тараканов в голове…
- У всех свои таракашки в голове, — возражал Стайлз, явно не собираясь отступать.
- Бесспорно, — соглашался Хейл.- Только когда твои собираются потусить, они разжигают те лукавые огоньки в глазах, а вот его букашки сидят в черепушке, как бородатые и мрачные талибы в подземном бункере, в касках и камуфляже, молча прикладываясь к флягам с виски, от скуки отгрызая себе конечности. Дерек слишком боится жить и стать счастливым. Ну, вот сам подумай: что может связывать этого вечно недовольного мужлана и такую утонченную и позитивную натуру, как ты? Да если бы он улыбался, то смотрелся бы так же дико и нелепо, как Кори Тейлор с макияжем и в женском кружевном белье.
- Ты знаком с творчеством «Slipknot»?! Чувак, ты мой кумир! — заворожено шептал Стайлз.
-Интересно, чтобы ты сказал, узнав, что у меня есть обе его биографические книги? — улыбался Питер, подмигивая.- Я не фанат его творчества. Скорее — он мне любопытен. Как Брайан «Хэд» Уэлч или Дэвид Дрейман*.
Прелесть Питера была в том, что он не заставлял заткнуться, не поучал, а выступал в роли консультанта или стороннего наблюдателя, с которым, при желании, можно было приятно скоротать вечер. А еще тот изредка предлагал укус.
- Тебе станет только лучше, малыш. СДВГ забудется, как страшный сон. Появятся сила, мощь, концентрация. Сплошные плюсы, — вкрадчиво вещал он.
- Это сейчас было что-то типа: «Переходи на Темную Сторону, у нас есть печеньки»? — ухмылялся Стайлз и в ответ слышал довольно реалистичную пародию на Дарта Вейдера:
- Ты не знаешь силу Темной стороны. Твой недостаток веры беспокоит меня.
Со временем, Стайлз и Питер так сблизились, что начали ходить в кино вместе, смеясь, шушукаясь и комментируя происходящее на широком экране, а Хейл даже раздобыл билеты на домашнюю игру «Лос-Анджелес Лейкерс», для чего отпросил Стайлза у шерифа на целых три дня. Парень еще неделю хвастался всем на свете автографом центрового Роя Хибберта («Он реально крутой чувак, громила — целых 218 см, прикинь?»).
С Питером было легко, словно они знали друг друга целую вечность.
С Дереком было сложно, а точнее — никак.
Дерек был вечно всем недоволен или озлоблен. Его брови жили своей устрашающей мохнатой жизнью. Желание парнишки заполучить его в безраздельное пользование так и оставалось несбыточной мечтой.
Однажды вечером, в самом начале последних в его школьной жизни летних каникул, Стайлз в очередной раз заявился в лофт, заведомо зная, что старший Хейл будет в гордом одиночестве. Он выудил флешку с записью «Игры Эндера» из кармана узких джинс, попутно одергивая очередную футболку с комиксным Джокером и надписью «Прямиком из Готэма»*.
- У твоего племянника чувство юмора как у мороженой сельди. Даже Скотт заценил эту футболку, мол «Готэм — почти синоним гетто», а он и бровью не повел. Нацепил на свою небритую хлеборезку выражение «на случай серьезных переговоров», отвесил мне подзатыльник и сто раз гаркнул «заткнись». Честное слово, Питер, это стало моим вторым именем. Дерек меня точно ненавидит. Ну вот как я к нему подкачу, если он плюется в мою сторону огнем, как старина Смауг на гномов? Кем мне нужно стать, чтобы твой родственничек меня заметил?
- А оно тебе надо? — поинтересовался старший Хейл.- Если человек не видит в упор тебя таким, каков ты есть, то резонно ли меняться ради него?
- Ладно, я тебя понял. А вот чтобы ты хотел во мне изменить? Чисто гипотетически, — пытаясь казаться равнодушным, спросил Стайлз, затаив дыхание.
- Ничего, - пожал плечами Питер.- Не в смысле, что мне плевать, а потому что ты устраиваешь меня и так. Умен, красив, в меру язвителен, с фантазией. Разве обнаружив дома шедевр Моне, кто-то станет дорисовывать что-то на полотне? Даже в простеньком паспарту и пыльной раме, он останется неподражаемым, совершенным. Чтобы подчеркнуть неповторимость, можно просто сменить багет. Ты уникален и все это видят, поэтому я не стал бы портить тебя, а просто добавил бы немного лоска.
- Ничего себе, — прошептал взбудоражено Стайлз.- Ты только что сравнил меня с дорогущей картиной или мне показалось?
- Не показалось, — откладывая в сторону книгу и наклоняясь поближе к парнишке, медленно и твердо заверил его Питер.- Предлагаю небольшой эксперимент. Ты отправишься со мной в Нью-Йорк, до сентября. Будешь жить в моей квартире и помогать в офисе, в качестве подмастерья, если угодно. Я покажу тебе то, каким ты мог бы быть, если бы вырос в более привычной для Хейлов обстановке, как житель Верхнего Ист-Сайда. Мы как раз успеваем на праздник Музейной мили. Можно посетить все музеи города бесплатно, посмотреть на народные гуляния. Проживание и все остальное — за мой счет. Если по приезду, твои одноклассники (и кое-кто с «вечно недовольной небритой волчьей рожей» заодно) не обомлеют от восхищения, я признаю свое поражение и выполню любое твое желание. Если ты не сможешь их впечатлить, я заберу тебя себе. Идет?
- каком смысле «заберу себе»? — оторопел Стилински.
- Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, Стайлз, — поморщился Питер, словно аконит учуял.- Разве не понятно? Нравишься. Даже очень. У нас много общего и мне импонирует твоя тяга к знаниям, поиску чего-то нового и неизведанного. По поводу шерифа можешь не переживать: я договорюсь и с ним, и о том, чтобы сотрудники позаботились о его рационе в твое отсутствие. Что скажешь?