Глава 3
Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существование для тебя
(с) Бродский
____________INESS_____________
Прошел месяц с момента, как я поцеловала Тристана Костано. Точнее попыталась, но это было провалом года, а возможно всей моей жизни.
Я сидела в своей обычно манере, на подоконнике с книгой, когда в коридоре послышался грохот и крики. Узнала в этом шуме возгласы Джулии, нашей домработницы, а потом и Габриэля. Спрыгнула с удобного места и спустилась на второй этаж, где Джулия собирала осколки разбитого чайника.
Поплелась на первый, за Габриэлем, что перепрыгивал по три ступени, пытаясь догнать девушку, бежавшую из нашего дома.
Андреа де Лазар.
Смотря, как она бежит из особняка с глазами, что прыгали по нашим владениям в поисках надежды, мне стало больно. Она не виновата в том, что сделал ее отец. Но в нашем мире считалось, что за каждый проступок семьи платят дети. Брат пошел по этим гребаным правилам, когда, крепко сжимая локоть девушки, воротил ее за собой, выводя прочь изо двора.
— Это несправедливо, — покачала головой, смотря как закрываются наши врата за Даниэлем и Андреа.
— Это правильнее всего, — ответил Габриэль, сжав кровоточащий нос.
Черт, его лицо было в крови, капающей с подбородка на светлый мрамор уличной лестницы.
— Правильно, не всегда значит хорошо.
— Мы не ангелы, синьорина, — Габриэль приложил лед к ушибу, что вынесла Джулия, сморщившись от брызгав крови.
— Ты прекрасно знаешь, что «хорошо» — не входит в среду нашего обитания, — закончил за друга Каир, запыхаясь подошедший к нам, после погони за украденной невесты.
Именно украденной. Сегодня должно было состоятся бракосочетание Андреа с младшим сыном Чикагского дона — Рицци Романо. Видимо, брат разрушил все их планы. Они получат похороны, вместо свадьбы.
— Ну конечно, — покосилась я, направляясь домой.
— Инесс, — стучащие по полу каблуки привлекли внимания.
Сделала вид, что не слышу. Опустила голову и начала подниматься по лестнице.
— Инесс! — громче повторила мама, и я все же остановилась, запредельно медленно поворачиваясь в ее сторону.
— Слушаю, — бесстрастно выдала в ответ.
Спорить, а тем более пререкаться не было смысла. Я ничего к ней не чувствовала.
Мне не было больно, когда она с осуждением смотрела на мой внешний вид.
Мне не было больно, когда она лепетала о дочерях своих подруг с восторгом.
Мне не было больно, когда она ругала меня за книги, которые я читаю.
Мне также не было больно, когда я плакала каждое лето, чтобы меня не отправляли меня в Неаполь, а она даже глазом не моргнула.
Мне никогда не было больно.
Не припомню, чтобы мы с ней могли сплетничать, болтать по ночам и хихикать. У нас не такие отношения. Больше похоже на дрессировку кота и его хозяина. При этом, думаю, к коту обращались бы ласковее меня.
Про папу...просто промолчу.
Все пятнадцать лет моей жизни, мамы и папы не было в моменты, когда они были мне так нужны. Они просто не участвовали в ней.
— Оденься нормально к ужину, — вновь ее карие глаза, такие же как и у меня, прошлись по моей одежде. — Не спускайся в этой пижаме.
— Хорошо, — скучающе зевнула, все равно зная, что сделаю свое.
Мама развернулась и шикарной осанкой направилось вон, но остановилась на пол пути.
— А еще, — приподняла она указательный палец, — Завтра нас в гостях ждет Карло с женой.
— У меня вокал, — напомнила я.
— Его подвинешь, — махнула она рукой, — Женщины синдиката собираются у них дома.
— Я не могу подвинуть.
— Подвинешь, — мама запечатала слова выразительным взглядом, и ушла, не давая даже выразить возражение.
Злая на весь мир, побежала быстро по лестнице на третий этаж, дошла до своей части особняка и закрыла дверь. Так громко, что содрогались стены. Но громче был выстрел, что разразился в лесу и донесся до меня сквозь открытое окно. Тело сжалось от жути происходящего.
Подбежала к стеклу, смотря как вороны разлетаются в небе. Я не знала этой девушки совсем, но что-то в груди медленно опустошалось, словно на курок нажала я. Что чувствовал брат? Осталось ли хоть толику чувств в его душе?
Но все оказалось совершенно не так. Брат зашел в дом с этой девушкой на руках. Живой. Девушкой.
С этого момента жизнь в особняке изменилась от слова совсем. Наш дом чуть не спалили в тот же день. Когда мама бегала, задыхаясь от дыма, я смеялась смелости этой девушки, и поняла, что однозначно с ней подружусь.
Так и получилось. Мы с Андреа нашли общий язык. Вместе тусили, она с удовольствием слушала мою лепету о книгах и сплетни про женщин других кланов. Брат часто просил приглядеть за ней в его отсутствие, что я и делала с удовольствием.
Прошло почти два месяца, и вот, мы все собрались в клуб. Теперь не я одна девушка в их четверке. Наша компания вошла в клуб «Caduto», славившийся своей секретностью. Здесь сливались самый значимые люди клана, что чаще всего хотели конфиденциальности.
Вдохнула полной грудью, когда оказалась в любимой атмосфере.
Громкая музыка заглушала все. Особенно мое глухо бьющееся сердце при виде господина адвоката, что шел справа от меня. Три месяца. Именно столько мы делали вид, что тогда ничего не было. Тристан продолжал насмехаться надо мной, как делают это все старшаки, и делал он всегда, а я давала отпор, пытаясь скрыть глупый восторг в глазах. Я уже сомневалась в реальности произошедшего. Я правда поцеловала Тристана?
Сейчас он был в шикарно сидящих на его заднице черных брюках и такого же оттенка рубашке, раскрыв первые две пуговицы, что демонстрировали серебряную цепь на его шее. Такую же, как и на его запястье.
Брат взял за руку жену, собственнически проходясь по ней взглядом. Андреа подняла подбородок. Меня восхищала ее стойкость. Она не опустила свою голову ни раз, пережив столько. Я не могу сказать, что в их отношениях с братом все было гладко. Девушка уйдет совсем скоро, как только Марко де Лазара окажется на том свете, но смотря в глаза брату, что сверкали удовлетворенным блеском, не могла в это поверить. Неужели все так легко закончиться?
— Инесс на тебе, — кивнул брат Тристану, спускаясь с женой по лестнице, — Не давай ей пить.
Закатила глаза, и толкнула в плечо Каира, что начал смеяться. Я знала, что Тристан не пил, так как завтра у него была важная встреча с братом и поставщиками товара в Нью-Йорк, но Каиру и Габриэлю не мешало напиваться до полу смертного состояния, как только мы расположились за своим столом на красивых матовых диванчиках.
Мне достался апельсиновый сок, чему я надула губы. Нет, я не пробовала алкоголь высокого градуса, как это сейчас делала например Андреа, но от пива не отказалась бы. Благо, я была не одна. Тристан пил воду, глядя на танцующие тела в клубе. Женские, черт возьми тела.
Внутри что-то горело из-за этого. Он никогда не посмотрит на меня так, как на большую половину милф в клубе. От этого осознания хотелось содрать с себя красивый топ, который когда-то заставила купить меня Джул. Я не хотела признавать, но где-то в глубине души жаждала его внимания. Чтобы он улыбнулся, посмотрел на меня.
Но это не так. И никогда таким не будет.
От этого кровь в жилах скипала, как и от осознания, что Тристан танцевал с другой, пока Андреа и Даниэль развлекались рядом.
— Это не приведет к хорошему, — неожиданно заявил Габриэль, подтягивая скотч с кристально прозрачного бокала. Он следил за моим взглядом. Резко отвела глаза, подтянув трубочку к губам.
— Не поняла, — решила поиграть в дурочку.
— Ты прекрасно все поняла, синьорина, — усмехнулся Габриэль, — Я знаю тебя с пеленок, когда ты еще и задницу не умела самостоятельно подтирать. И могу прекрасно отличить, когда ты злишься, а когда чуть ли не давишься своими слюнями, смотря на него. Все это замечают, твой брат тем более. Но пока он думает, что ты ребенок и балуешься, но это совсем не так, да?
Сердце забилось сильнее при упоминании Даниэля.
— Это пройдет, — сказала сдавшись, — Всё когда-то проходит, не так ли?
— Сделай это быстрее, чем он разобьет твое сердце, — Габриэль чокнулся об мой стакан и по-теплому улыбнулся.
И тут понимание озарило меня: я смогу разлюбить и жить дальше, только если Тристан Костано разобьет мое сердце. Или я сделаю это самовольно.
***
Тем вечером над Сицилией прогремела гроза, полил дождь и поднялся ветер. Самое то для разбитого сердца.
Дома не было никого, кроме меня и Джулии. Родители уехали на благотворительный вечер, Дэн и Андреа вместе с Каиром и Габриэлем на похороны Мартины Романо, сестры Андреа. Сегодня и свершится наказание Марко де Лазара за содеянное.
Я сидела на подоконнике, когда написала Тристану, задержав дыхание.
Я: Хей, привет :) Мне нужно тебе кое-что сказать. Можешь приехать?
Трис прочитал сразу. Загорелись три точки, осведомляющие, что абонент печатает. Я начала присасывать кончик своей толстовки от волнения.
Господин адвокат: это срочно?
Я: да
Он не ответил, оставив в неведении. Каждый две минуты смотрела в экран телефона. Он приедет? Нет?
Господи, сколько вопросов в голове.
Взяла книгу. И про себя умоляла страницам забрать меня отсюда. Дать все забыть. И глупую детскую любовь тоже.
Но каково было удивление, когда около нашего забора остановилась синяя Maserati Тристана. Он вышел из нее в сером костюме тройке. Господин адвокат с улыбкой поздоровался с ребятами, охраняющими вход. Затем направился к дому. С каждым его уверенным шагом что-то внутри подпрыгивало. Бабочки распахивали крылья, а потом резко умирали от страха.
Тристану открыли дверь. Спрыгнула с подоконника, босыми ногами выбегая в коридор. Смех Тристана донесся эхом до меня, распространяя мурашки по телу. Отошла от перил лестницы, когда шаги господина адвоката начали приближаться.
— Боже, я не смогу, — задышала глубже.
— Что не сможешь? — Тристан явился за спиной так неожиданно, что застыла на месте.
Его голос был мягок. Приятен. Он задевал какие-то струны внутри, как и его смех. Повернулась к нему, уловив взгляд ярко-голубых глаза, и поняла, что не смогу. Как я скажу, что люблю его, зная, что ответ никогда не будет взаимным?
— Ничего, — подняла руки в капитуляции, — Это было ошибкой. Извини, что потратила твое время, — развернулась, собираясь уйти.
Тристан замер в замешательстве, когда захлопнула дверь прямо перед его носом.
Сделала глубокий вдох.
Черт, но, если не сделаю сейчас, буду жить влюбленной дурой всю жизнь.
Снова открыла дверь, когда Тристан уже было развернулся.
— Я помню поцелуй, — выкрикнула вдогонку, крепко закрыв глаза от страха, окутавшего тело, — Я поцеловала тебя в ту ночь, Тристан. Я не забыла. — более твердо заявила я.
— Нет, не помнишь.
Сказанное заставило открыть глаза. Я вступила в игру. Сделала шаг из своей комнаты.
— Нет, помню.
— Не помнишь, — Тристан покачал головой.
— Нет, помню, — окончательно вышла ему навстречу. — Я позвала тебя, чтобы сказать, ты мне нравишься, Тристан. Возможно, это любовь, не знаю, — краткий смех сорвался с губ, но Тристану было явно не смешно.
— Ты глупишь, — он отошел на шаг, — Это просто детская влюбленность, ни иначе, ты потом поймешь.
— Я не ребенок, Тристан! — перешла на крик.
— Но в моих глазах, да! — Тристан тоже не смог совладать эмоциями, прижимая меня к стене рядом с комнатой, — В моих глазах ты все еще ребенок. Девочка, что не может получить тепла от мамы и прячется в своих бульварных романах, — Тристан усмехнулся, и тут я послышал треск, — Мне двадцать восемь, малая. Думаешь, найдя взрослого мужчину, сможешь заполнить пустоту, которую создал отец безразличием к тебе?
Треск-треск-треск.
Да, ты шикарно справляешься, Тристан Костано.
— Глубоко ошибаешься, — оскал пал на его губы, а голубые глаза уже не казались такими красивыми, когда в них горело пламя.
Застелившая пелена не давала вздохнуть.
— Возможно и так, и что с того? — улыбнулась.
Я улыбнулась даже сквозь слезы. Сердце начало давать трещины.
Треск-треск-треск.
— Ты хочешь своей смерти? — зарычал Тристан, сквозь сжатые зубы.
Его руки слишком сильно сжали мои плечи. Еще никогда Тристан не был так зол и раздражен, как делал это сейчас.
— Я не боюсь умереть, малая. Моя жизнь ничего не стоит, но твоя...
— Что моя? Она стоит чего-то? —ядовито сорвалось с моих губ, — Стоит ли, если человек которого я люблю, отказывает мне? Разве ты не хотел этого, Тристан? Не хотел поцеловать меня?
Глаза Тристана расширились. Ему такое даже в голову сбредить не могло. Он наклонился ближе. Его губы задышали злостью в мои.
— Я не хочу видеть тебя ни рядом, ни в поле моего зрения. Если увижу, разобью твое сердце, Инесс, и его уже никто не соберет.
Ты уже его разбил, Тристан. Разбил вдребезги.
Андреа, появившаяся в коридоре спасла ситуацию. Тристан ушел, а я осталась, сломанная на тысячу осколков.
В любом случае, я поступила правильно.