Империя

ТИРИОН

Новость о смерти Джейме быстро распространилась по королевству, даже отсюда я мог слышать тихие всхлипы Томмена и Мирцеллы. Сердитые визги и яростные вопли Сереси заполнили мои уши, когда бокалы с вином разбились о стену.

Отец был напряжен все время, и в его холодных глазах-бусинках был этот убийственный взгляд, который был неумолим и до краев наполнен ненавистью. У него есть это убийственное напряжение, которое мучает его тело даже сейчас, когда я сидел напротив его стола, я не мог остановить дрожь в правой ноге.

Я видел ненависть в его глазах, когда он смотрел на меня, его губы скривились в усмешке, а на усталом лбу появились толстые морщины. Со смертью Джейме он стал ближе к королю и королеве, более заинтересованным, потому что теперь он потерял сына, как король и королева на востоке. Я видел, как он был переполнен яростью, он не только потерял сына, но и потерял внука из-за Таргариенов.

Томмен теперь женился бы на Сейхрис, хотя он был ещё совсем мальчишкой, хотя я знаю, что у них нет никаких шансов пожениться. Я удивлюсь, если он вообще переживёт войну, для Ланнистеров всё выглядит не слишком хорошо.

Тяжело вздохнув, я еще сильнее откинулся на спинку стула. Я знал, что эта встреча пройдет так же, как и все остальные за последние несколько дней, ужасно: он не переставал планировать боевые стратегии и будущие сражения.

Безумие и горе охватили моего отца, и, казалось, становилось только хуже, когда он смотрел на карты и бумаги, которые он писал уже несколько дней. Я знал, что он никогда не забудет этого оскорбления, даже если переживет битву, которую он никогда не прекратит. «Неужели ты не скажешь, что я же говорил тебе? Неужели ты не скажешь, что я сам навлек все это на себя?»

Его тон, насмешливый и убийственный, наполнил мои уши, когда его прищуренный взгляд приветствовал меня яркими золотыми хлопьями глаз, уставившимися на меня. Его вид всегда заставлял меня съеживаться, яд и желчь наполняли его голос.

Я не чувствовала жалости ни к нему, ни к моей безумной сестре, вместо этого я жалела своих племянницу и племянника. Их использовали бы как пешек. Они были теми, кто за это заплатит. Я не могла позволить этому случиться, одна мысль об этом заставляла меня дрожать.

«Это ничего не изменит и не сделает ситуацию лучше, чем она есть сейчас. Нам просто нужно найти способ не обращать на все это внимания. Единственное разумное решение - пойти к королю, молить о пощаде и преклонить колени».

«Даже если и я скажу, что если мы получим Штормовые земли и Железный остров, мы не победим, у них есть 3 дракона, которые больше наших, и еще 7, которые могли бы легко выиграть бой, если бы они их опередили. У них может быть не большая боевая сила, но что хорошего в крепких деревянных кораблях против огнедышащих драконов?»

Я сделал все возможное, чтобы он увидел причину, по которой я умолял его с тех пор, как он рассказал мне о своих планах предать короля. Я умолял его не делать этого, но он не слушал. Он никогда не слушал, поэтому я сделал единственное разумное, что мог сделать.

Я солгал, чтобы помочь, я знал, что если я этого не сделаю, то я буду тем, кто мертв, я надеялся, что смогу собрать информацию и обменять ее на свою жизнь. Я знал, что в тот момент, когда ситуация начнет меняться, он возложит вину на меня, как и на Вариса.

Такой заблудший дурак, как Варис, вместо того, чтобы сказать правду, сбежал, и теперь он вымещает свою ярость не на той семье. Таргариены только послали убийц и продали мечи за ним, но только после лжи, моя семья сказала Таргариенам, что если кто-то и виноват, так это Ланнистер. Я пытался убедить отца, но я видел только море безумия и горя в его глазах, когда он откинул стул в полной ярости.

Как будто я говорил с ясным и логичным военным умом, это было неправильно, что я должен быть в эмоциональном беспорядке. Я смирился со смертью Джейме задолго до того, как он умер. Я смирился со всеми нашими смертями, потому что я знал, что в тот самый момент, когда весь этот беспорядок случится, мы все умрем до того, как война будет выиграна.

Эта мысль даже сейчас заставляет ужас наполнять мою грудь, драконы были для меня источником удивления, и теперь я буду убит одним драконом или другим, и я знаю, что ничего из этого не изменится. Но я решаю, как я уйду, и я отказываюсь делать это как плохой парень.

«Они убили твоего брата, судили его, а потом сожгли, а ты, племянник, хочешь, чтобы мы просто преклонили колени и молились, чтобы их правосудие было быстрым и добрым. Ты действительно никчемный дурак».

Насмешливый тон моего отца заставил ненависть наполнить мою грудь. Он был так же ослеплен горем и яростью из-за потери своего любимого ребенка, как король и королева востока. Они вызвали войну, и теперь они проиграют эту войну. Конечно, есть слабый шанс, что с их превосходящей численностью они смогут выгнать Таргариенов из города, но они никогда не победят их.

Сделав глубокий вдох, я посмотрел на отца, но мои слова замерли на губах, когда я посмотрел на безумие, пожирающее его глаза. Я знал, что он не поймет моего образа мыслей. Нет смысла разговаривать с ним.

Я мог только видеть, как безумие все глубже и глубже укореняется в его сердце, когда он злобно смотрел на меня. Его брови нахмурились, а его зрение сузилось и стало маниакальным, когда я поднялся со стула, все мое тело напряглось, и сомнение пробралось в мой разум, когда я сделал несколько глубоких вдохов.

«Нас не пощадят, они убьют нас за наши деяния, но они позволят жить твоим оставшимся внукам, они не смогут продолжить род Ланнистеров, но, по крайней мере, будут нести нашу кровь, но это твой выбор как Хранителя Запада».

Я знал, что мои губы скривились в усмешке, и на моем лице промелькнуло раздражение, когда я начал выходить из комнаты. Когда я вышел из комнаты и пошел по коридору, мои ноги сводило судорогой, и они болели, когда я шел по коридорам.

Гром прогремел в воздухе, когда я посмотрел на обе густые черные тучи. Я мог видеть, как дождь заливает землю под нами. Громкий грохот волн наполнял мои уши, а сильные раскаты грома многократно отдавались эхом в моих ушах.

Запах озона заполнил мой нос, это сильный резкий запах, не тот, который я обязан забыть в ближайшее время. Он резкий до такой степени, что мне казалось, будто кто-то бьет меня в нос. Когда я стоял у окна, черный дождь шел наискосок, как ярко-синяя молния, раскалывающая небо.

Как кнут, горящий яростью богов, я наблюдал со смесью веселья и любопытства. Чувство безмятежности охватило меня, хотя я знал, что нас убьют.

Воздух наполнился тихими криками дракона. Я уверен, что водяной дракон не возражал, но хриплые крики Тифона заполнили мои уши, так как я уверен, что он спрятался в какой-нибудь бухте или пещере возле замка Лорда Кастамере.

Я ничего не хотел больше тогда или увидеть дракона вблизи в тот момент, когда я увидел Вхагар, летящую в бойцовские ямы, ничего не хотел больше, чем положить руку ему на шею хотя бы на мгновение. «Теперь ты выглядишь как человек в мыслях»

В его тоне было что-то самодовольное, что заставило меня захлестнуть ненависть, когда я посмотрел на пухлого мужчину, его лысая голова блестела на свету. Варис бросил на меня холодный темный взгляд, застрявший на мне, пока его рука пряталась в оборках его шелковых одежд. Я мог видеть, что на его лице было обеспокоенное выражение, когда он самодовольно улыбнулся мне.

«Ну, теперь, когда вы обрушили этот ад на мою семью, похоже, мы все долго не проживем. Так что это я пытаюсь найти способ продлить жизнь племяннику и племяннице, потому что Таргариены победят. Мы не только потеряли досягаемость, какая защита у вашего короля от магии пламени и левитации, мне просто интересно»

Мой единственный командный тон, когда ярость начала чувствовать мою грудь. Сделав тяжелый вдох, я наблюдал, как молния трещит на небе, вид раскатистого грома уставился на меня, когда, наконец, Варис начал говорить, как спикер, быстрым тоном.

«У нас их нет, у них есть магия, драконы, и ни один разумный человек не предаст их сейчас, после того, как битвы в Просторе закончились, а корона теперь на подъеме. Они не простят Ланнистера, которого совершил твой брат, и я знаю, что ты тоже можешь горевать, но я рад, что он умер».

«Он и твой отец разрушили мою жизнь, и это не изменится, потому что он мертв. Он был идиотом, убив их. Он должен был оставить их в живых. Но он позволил своей ярости и жажде мести взять верх над собой, он уничтожил большую часть флота Ланнистеров и потерял большую часть своих людей».

«Он разрушил один из величайших городов Вестероса. Он, возможно, был хорош в убийствах и сражениях, но когда дело доходило до всего остального, у него не было настоящего мастерства. Он устроил политическую неразбериху, и теперь Простор навсегда будет против вас».

«Мощь Дорна была уничтожена, Харренхол потерян, и теперь мы в тупике. План твоего отца захватить Штормовые земли и Железные острова даст твоей семье еще больше власти. Но я чувствую, что ты знаешь не хуже меня, что они не победят, так что пора сваливать с корабля».

Его тон был насмешливым и хитрым, когда он прислонился к колонне и уставился на океанскую воду, яркие молнии пронзали небо, когда я смотрел на него, я мог видеть ненависть в его глазах, когда черные бурлящие волны смотрели на меня.

Напряжение висело в воздухе, как будто оно знало, что нам нужно что-то сказать, но никто из нас не хотел этого говорить. Сделав глубокий вдох, я повернулся, чтобы посмотреть на Вариса, который говорил более сдержанным тоном.

«Вэгон умен, отважен, у него хороший ум для военной тактики, люди любят его и тянутся к нему, он прирожденный лидер. Из того, что мне говорят мои шпионы, он вернулся на Драконий Камень, всего в паре шагов от столицы. Я на пути в Долину, если бы корабль сделал небольшой крюк, кто был бы мудрее. Есть только один человек, которого мы должны попытаться завоевать, и это Вэгон».

Его тон такой ленивый и медленный, но я мог видеть блеск в его глазах, когда он понизил тон, планируя свою измену еще раз. Но когда его голос раздался, тихий шепот ужаса наполнил воздух, когда я посмотрел на Вариса, говорящего тихим тихим голосом.

Когда он наклонился над перилами, его губы были почти у моего уха, грохочущий гром заглушал любые слова, которые мог услышать я или кто-либо другой. Я едва мог его слышать, его слова слетали с его губ хриплым бормотанием.

«Я не умру за них, а ты? Может быть, они бы победили до магии, до драконов, до того, как это превратилось в сказку с чудовищным концом. Я отказываюсь умирать за них, они не умрут за нас. А ты?»

Он предложил вопрос, на который я знал ответ, даже не задумываясь. Я не хотел, чтобы мои племянник и племянница погибли из-за действий их семьи. Но я также не хотел умереть или семья, которая меня ненавидит. Был только один человек, который любил меня достаточно, чтобы защитить, и это был мой брат.

Он мертв, и я не хотел присоединяться к нему, если бы не было необходимости. «Они не пощадят наши жизни, если у нас нет чего-то, что нам нужно, чтобы дать им что-то невероятно важное. Знаешь что-то, потому что все, что я знаю, это то, что прямо сейчас на Железном острове и в Штормовых землях находятся посланники».

Даже когда я произносил эти слова, я видел сомнение, мерцающее в его голосе, когда он говорил тихим понимающим голосом: «Я знаю, что следующая атака - это то, что, как я думаю, Таргариены сочтут бесценным. На самом деле, я точно знаю, каковы их следующие три шага: мы отправляемся завтра на рассвете под предлогом поиска союза с Долиной, а оттуда мы направимся на корабль к Драконьему Камню».

«Я проверил своих людей, чтобы они нас не предавали, в конце концов, мы заключим сделку с императором Валирийцев, Ваегон - тот, кто нам нужен, чтобы произвести впечатление, что у него вся реальная власть. Ты в деле?» Его тон был холодным и низким, и он, казалось, понимающе улыбался, говоря, что если ты не согласишься, я все равно повешу все это на тебя, поэтому я сказал единственное, что мог. «Да, я в деле».