Империя

ЛИАННА

Ребенок лепетал полную чушь, когда она счастливо хихикала, Рейнис строила смешные рожицы, которые заставляли Визерру счастливо хихикать. Эйгон нежно улыбнулся, наблюдая, как любовь наполняет его глаза, когда он смотрел на свою будущую невесту. Я знала, что он был безнадежно предан ей, но когда он повернулся ко мне, его глаза стали холодными, когда он заговорил. «Когда, отец сказал, Гарлан снова будет здесь?»

Даже когда он задавал этот вопрос, я видел сдержанность в его голосе и ненависть в глазах, что бы ни говорил Гарлан, Рейенис и Эйгон оба были уверены, что Мирцелла не была настоящим Тиреллом. Я знал, что они хотели правды и что они надеются, что, возможно, жизнь вернется в нормальное русло, когда правда выйдет наружу. Что Вейгон вернется домой, когда весть достигнет востока.

Я надеюсь на то же самое, что я пропустил 15-е и 16-е именины Ваегона, в те дни весь замок казался пустым. Неважно, сколько смеха, любви и радости звенело в воздухе, мне все равно было холодно. «Позже сегодня Рейегар должен был поговорить с советом о не связанных с этим вопросах, но он должен быть здесь через несколько минут».

Мой тон был теплым и нежным, когда Элия переместила маленького Валериона, который счастливо отдыхал у нее на коленях, он жадно схватил ее за грудь, пока его дымчато-серые глаза смотрели на нее с исключением, заполняющим их. Я тихонько усмехнулся, когда сладкая улыбка растянулась на ее собственных губах, когда я поднялся со своего стула справа от головы стола, она поднялась с левой стороны головы стола.

«Когда он не голоден, этот - как маленькая бездонная яма». Я усмехнулась добросердечному тону Элии, пока мы обменивались детьми, я села обратно на свое место, натянув на плечо маленькое детское одеяльце и приступив к кормлению Валериона. «Как ты думаешь, Гарлан знает? Я имею в виду странности в зачатиях его детей».

Дорнийский акцент Элии витал в воздухе, когда она вопросительно посмотрела на меня. Я не был в этом уверен, но когда я повернулся, чтобы посмотреть на Дени, ее фиолетовые глаза стали холодными и темными, наполненными ненавистью при мысли о том, что Ланнистеры и Тиреллы замышляют отнять у нее мужчину, которого она любит.

«Не знаю, считает ли он так, но даже ему кажется странным, что в них нет ни одной черты Тирелла. Особенно если учесть, насколько похожи друг на друга Лорас, Магири и он сам».

Элия ​​кивнула, она выглядела потерянной в своих мыслях, когда она посмотрела на дверь, когда она захлопнулась, и вошел Визерис. Он выглядел так, будто шел по воздуху, на его лице была широкая улыбка, когда он безумно ухмылялся. Его бледно-сиреневые глаза были полны радости, а на его лице была ослепительная улыбка.

«Говоря о заговорах и лжи о Тиреллах, если так, то знайте, что Рейегар направляется сюда с Лорасом и Артуром». Его небрежный тон заставляет меня нахмуриться, когда он сел слева от меня, а Дени рядом с ним. Пока Эйгон и Рейнис сидели рядом со своей матерью, на лицах каждого из нас было напряженное выражение. Визерис казался таким спокойным, словно ему было все равно, что две могущественные семьи пытались нас обмануть.

«Вы все слишком много об этом беспокоитесь, я уверена, что все в порядке, какая разница, на ком он должен жениться? Его здесь нет, и я сомневаюсь, что у него было какое-либо намерение жениться на ком-то из них, если бы он это сделал, он бы не ушел». Небрежный тон Визериса действует мне на нервы, когда я бросаю на него пронзительный взгляд, холодный взгляд в его глазах становится высокомерным, Дени вздрагивает, а Рейенис бросает на него холодный раздраженный взгляд.

«В чем, черт возьми, твоя проблема?» Холодный, язвительный тон Эйгона заставил Визериса ощетиниться от ярости. Он начал подниматься, словно они собирались драться, когда захлопнулись большие двери. Рейегар вошел в комнату вместе с Лорасом позади него, его карие глаза почти казались золотыми на свету, когда он оглядел каждого из нас, словно чувствовал напряжение, витавшее в воздухе.

Рейегар выглядел измученным, тяжело опустившись на сиденье во главе стола. Я видел, как горе наполнило его фиолетовые глаза. Он посмотрел на дверь, словно это было причиной всех его бед.

Я знал, что он очень скучал по Вегону, но он был верен своему слову, он расширил город, вокруг холмов и травянистых равнин уже были возведены новые дома. Он увеличил объемы фермерства, и даже отправил ресурсы и припасы вместе с людьми обратно на стену в надежде остановить борьбу с одичалыми.

Семья обрела мир, призрак Вейгона преследовал эту семью, но нам удалось исправить некоторые зияющие дыры в нашей семье. Я знал, что молчаливая враждебность между Элией и мной не может продолжаться, поэтому вскоре после рождения близнецов я попросил ее поговорить со мной. Мы оба согласны, что в королевстве никогда не будет мира, если мы не начнем действовать как настоящая семья. С тех пор мы проводим много времени, обсуждая не только обоснованность девушки Тирелл, но и работая над способами улучшения отношений с Дорном и столицей.

Мы наконец-то успокоились, а потом БАЦ!!! Дверь в большой зал открылась, и золотой свет начал заливать комнату, когда лорд-командующий Барристан вошел вместе с мейстером Генри. Его глаза широко распахнулись, когда он засиял на свету, а возбужденная улыбка растянула его губы, а сир Барристан, казалось, сиял от радости, когда его золотые доспехи засияли.

На его лице появилась улыбка, когда его взгляд остановился на мне и Рейегаре, когда мейстер Генри направился к нам с потертым листом бумаги в руке. «Сэр, это письмо из Квохора, на нем запечатанный знак дома Таргариенов».

Его голос вывел комнату из напряженного молчания, глаза Эйгона расширились от шока, а Рейенис и Дейенерис обе засияли от радости. Ослепительные улыбки растянулись на их губах, как триумф в их глазах, как будто говоря: «Я же говорил тебе, что он не умер».

Рейегар выглядел почти обеспокоенным, как будто он не был уверен, должен ли он чувствовать облегчение или быть наполненным страхом, его длинные ловкие пальцы взяли письмо из нежной руки Мастера Генри. Я наблюдал, как трехглавая драконья печать смотрела на меня, красная лента сияла на свету, когда Рейегар читал слова вслух, его губы двигались от шока, сомнения, радости и облегчения, я мог видеть, как эмоции менялись на его лице, пока он читал письмо.

«Отец, мать, моя дорогая Дени и мои любимые братья и сестры, мне жаль, что я так ушел, скрыться в ночи было неправильно с моей стороны, но я знал, что никто из вас не позволит мне уйти. Сир Уэнт говорит мне, что все думают, что я мертв, что мы мертвы, так что позвольте мне успокоить вас. Я никогда не собирался в залив работорговцев, это была ложь, которую вам сказали, чтобы сбить вас с толку, но это не было ложью, придуманной мной. Мое настоящее место назначения - это не то, что я могу сказать в этом письме, я не знаю, дойдет ли это письмо до вас».

«Но 100 человек, которых вы послали вместе с вашими рыцарями, были убиты бледной кобылой, они были единственными выжившими. Сэмвелл Тарли, мой спутник последние 2 года, 3 года был схвачен в Дотракийском море. Я спас его и нашел сира Мартелла и сира Уэнта в процессе. Я знаю, что идут разговоры о свадьбе, но не бойтесь, через 2 года я вернусь домой с подарками для вас всех. Со мной все еще Призрак, и я даже нашел Блэкфайр, родовой меч дома Таргариенов. По возвращении я расскажу вам все о своем путешествии, и я женюсь, а до тех пор подождите еще 2 года, и вы увидите меня. Я найду свой собственный путь домой со временем. Я не могу сказать, куда я уезжаю, но могу сказать, что через 2 года я буду на корабле по пути обратно. С любовью, Вэгон Таргариен, второй сын дома Таргариенов и дома Старков».

Его слова наполнили меня облегчением и замешательством. «Дары?» Эйегон нахмурился, его глаза, казалось, вращались, как будто он пытался понять, что это может значить. Но мои собственные глаза были направлены на сира Лораса. Его глаза, казалось, сверкали охотником, когда он опустил взгляд на письмо, покоившееся в руке Рейегара.

Я видел, как на его губах появилась призрачная улыбка, но я также видел скептический взгляд в его глазах, когда он говорил холодным тоном. «Зачем писать письмо таким коротким и загадочным, он не может сказать нам, куда он уехал, только то, что вернется через два года, но почему два года и зачем кому-то заметать его следы».

Смущение наполнило его тон, когда он посмотрел на меня, не зная, что делать с письмом, он бросил его на стол, осторожно потирая глаза, когда дверь снова начала открываться, на этот раз в комнату вошел сир Дарри. Его иссиня-черные волосы блестели на свету, а его нежные и честные серые глаза сияли, когда он нежно улыбался мне. Он выглядел лихо в своих золотых доспехах и развевающемся белом плаще, когда он говорил, он делал это объявляющим тоном.

«Сир, лорд Гарлан здесь, как вы и просили, он ждет в вашем соляре». Даже когда он произнес эти слова, что-то в воздухе изменилось: от смущенного, но облегченного до напряженного и холодного. Сир Лорас выглядел так же, как его брат по оружию, смущенным, когда я уставился на него. Рейегар говорил холодным тоном. «Я поговорю с ним наедине в моем соляре, соберу малый совет в залах малого совета».

Вот так Рейегар поднялся со своего стула, хотя он выглядел более непринужденно, как будто тяжесть мира больше не давила на него. Я наблюдал, как его сдержанная форма вышла из комнаты. Остальные из нас остались с тяжелым замешательством и сомнениями, наполнившими наши умы, когда мы посмотрели на письмо, которое лежало в поглощенном месте короля.

РЕЙГАР

Мой разум метался, поскольку я не был уверен, насколько жив мой сын, но это загадочное письмо оставило мне больше вопросов, чем ответов. Все, что я знал наверняка, это то, что я послал 100 человек на смерть, и что мой сын жив с двумя верными щитами за спиной. Я мог только радоваться этому, и пока у меня были следующие два года, мне нужно было разобраться с этой неразберихой с Тиреллом.

Я толкнул дверь в свой солнечный Артур молча стоял у двери и холодно посмотрел на меня, как будто говоря, чтобы я кричал, если он мне понадобится. Мужчина с густыми каштановыми волосами и глубокими карими глазами уставился на меня. Он был в золотом дублете и черных брюках, я мог видеть, как смущение заполняло его красивые черты, когда я грустно улыбнулся.

«Лорд Гарлан, я знаю, что в моем письме не было сказано многого из того, о чем он должен был говорить, но я не мог рисковать тем, что люди, которым не положено читать это письмо, узнают, что происходит. Моя дочь разговаривала с вашей сестрой, и, похоже, она и остальные члены вашей семьи не верят, что ваши дети действительно ваши. Фактически, ваша сестра зашла так далеко, что сказала, что времена, когда леди Сереси зачала вас, были далеки от нее. В первый раз она была на скале, а вы были в Хайгардене, во второй раз ее возлюбленный приехал в Хайгарден на именины Джоффри, и в третий раз вы были в Арборе, а она в Хайгардене. Есть ли хоть доля правды в том, что говорит ваша сестра?»

Мой тон был холодным и вопросительным, но его лицо исказилось от ярости, его губы скривились в усмешке, и он, казалось, был близок к тому, чтобы выйти из себя, но он напомнил, кто я и где он находится, и рухнул на сиденье, стоявшее передо мной.

«Мне жаль, мой король, но моя младшая сестра ревнует мою дочь. Да, меня там не было, но я занимался сексом с женой каждый раз перед тем, как уйти, или она это делала. Это не преступление, если мои дети похожи на свою мать».

Это звучало так, будто он пытался убедить себя, а не меня. Взгляд ненависти, пылавший в его глазах, взгляд боли, отразившийся на его лице, сказали мне, что он уже некоторое время чувствовал, что они ему не принадлежат.

«Гарлан, мой сын, покинул это королевство из-за женитьбы на твоей дочери. Теперь он должен вернуться через 2 года. Мне нужно знать правду. Неужели я зря потерял сына? Мирцелла - твоя законная дочь? У тебя есть основания сомневаться в своей дочери?»

Даже когда я говорил эти слова, я чувствовал, как моя собственная ярость наполняет мое тело, когда я смотрел на Гарлана, вина и боль, которые светились в его глазах, заставляют немного ненависти наполнить мою собственную грудь. «Нет никаких доказательств, но были моменты, когда я смотрел на Джоффри и Томмена и не видел в них себя, но это не делает их не моими». Даже когда он говорил эти слова, я старался не ощетиниться от ярости, пока я кивал головой и говорил тихим вопросительным тоном. «А как насчет Мирцеллы? Ты сомневаешься в ней?»

Мой город вопросительный и гладкий, когда я посмотрел на человека, который сидел передо мной, я мог видеть горе и боль в его глазах, когда он говорил тихим голосом. «Она так сильно пошла в зеркало от своей матери, что я не подумал сомневаться в этом, но да, даже в ней есть сомнения». Я тяжело вздохнул, кивнул головой и начал подниматься со стула. «Спасибо за вашу честность, лорд Гарлан. У меня небольшое заседание совета, но я хотел бы поговорить и с вашей женой».

С онемевшим кивком головы я направился в маленькую комнату совета, переполненную яростью, когда я холодно посмотрел на надвигающийся зал. Артур не осмелился сказать ни слова, он просто молча стоял у меня за спиной. Я уверен, он знал, что встреча прошла не так уж хорошо, или прошла хорошо, в зависимости от того, как на это посмотреть.

К тому времени, как мы добрались до малых залов совета, я мог видеть всех присутствующих моих лордов, но мои глаза были неподвижны, когда я с ненавистью смотрел на единственного человека, который мог быть причастен к моему горю и исчезновению моего сына. Глаза Тайвина были холодными и всезнающими, что раздражало меня больше всего.

Я тяжело рухнул на сиденье, пробежавшись глазами по каждому из них и остановившись на лорде Тарли, моем магистре права и правосудия, Сэмвелл Тарли, должно быть, был его родственником, но я познакомился со всеми его детьми и его женой.

«Мы наконец-то получили весть с востока». Пока я говорил это слово, воздух стал тяжелым и наполнился напряжением, когда я посмотрел на людей передо мной. Бенджен, казалось, наклонился вперед на своем месте, облегченно услышав, что его племянник жив и здоров, другой выглядел сбитым с толку, но никто не сказал ни слова, они просто ждали, когда я объясню.

«Все 100 человек, посланных с двумя моими белыми мечами, были убиты бледной кобылой, выжили только двое - сир Мартелл и сир Уэнт. Затем обоих схватили дотракийцы, мой сын никогда не ходил в залив работорговцев, он бы понял, что информация, предоставленная нам, была ложной. Ваегон так и сказал, когда он отправил письмо, он не намекнул на то, кто за ним охотится, а только на то, что есть вероятность, что его сообщение могло быть перехвачено кем-то другим. Он не сказал, где он в данный момент или с кем он был, но сначала он прояснил несколько вещей: лорд Тарли, с ними мальчик по имени Сэмвелл, он был с Ваегоном в течение 2 лет, вы случайно его не знаете, не так ли?»

Даже когда я произнес эти слова, я мог видеть, как лорд Тарли напрягся, пытаясь скрыть свое отвращение при одном упоминании Сэмвелла. Когда он говорил, я мог видеть ненависть, которая вспыхнула в его глазах.

«Он мой первенец, он пытался стать мейстером, и я ни за что не позволю человеку с именем Тарли служить какому-то низшему лорду, поэтому я пошёл за ним, а он, как трус, сбежал от своих обязанностей». Мне не понравилось, как он это сказал, или как он намекнул на то, что это его сыновья виноваты в том, что застряли в чужой стране.

«Ну, тогда следующее, что он нам говорит, это то, что он спас Сэма, сира Мартелла и сира Вента после того, как их схватили дотракийцы, они не в безопасности, но я понятия не имею, было ли письмо отправлено из Квохора, но кто знает, находится ли он все еще в этом городе. Последнее, что он очень ясно дал понять, это то, что он планирует вернуться домой через 2 года на лодке со своими людьми, хотя он не сказал нам, из какого города он отправится или сколько времени ему понадобится, чтобы добраться оттуда сюда. Или включают ли эти 2 года время, которое потребуется, чтобы добраться с востока на запад».

Мужчины, казалось, были потрясены и наконец замолчали. На этот раз я заговорил в последний раз, устремив свой тяжелый взгляд на возвышавшихся передо мной людей.

«Подготовка к свадьбе начнется, но будет установлен лимит расходов, город на первом месте, а не какое-то там высокое мероприятие. Теперь вы все свободны, кроме вас, лорда Тайвина. Я хотел бы поговорить с вами о леди Мирцелле».