Эпилог
ЭПИЛОГ
Интенсивная голубая дуга неба исчезла за клубящимися грозовыми тучами. На краю поляны Великого Отца Всадница Ветра сидела со своей стадой на ветвях мокрого дерева, сгорбив голову в плечах. Она не чувствовала никакого желания бежать. Не было никакой радости в том, чтобы расправить широкие крылья, парить над просторами саванны: не тогда, когда серый дождь хлестал траву и превращал землю в красную грязь; Не тогда, когда черные тучи тяжело висели, заслоняя горизонт.
Молча птицы смотрели на Великого Отца. Он очень долго не двигался. С рассвета он сидел на корточках над телом своей подруги и, казалось, не чувствовал дождя, который промокал его шерсть и ручейками стекал на землю.
Вдалеке сверкала молния, и гром прогремел сквозь густые деревья. Всадница Ветра стряхнула воду со своих перьев, чувствуя, как они касаются листьев, а затем снова сложила крылья. Она наклонила голову. Один из молодых грифов шаркал по ветке, ближе к ней.
«Эта буря, Всадница Ветра...» — прохрипел он, нервно глядя в небо. «Это естественно? Я никогда не видел такого мощного».
Она открыла клюв, чтобы отругать его, но вспомнила, что юный Темноперый был едва оперенным, по крайней мере, по сравнению с ней.
Всадница Ветра помолчала, затем кивнула. — Я видел. Это происходит, когда Великий Дух гневается».
«Дух и раньше гневался, – сказал он нерешительно. «В мое время».
Она повернулась к Темному Перу. — Да. Но Bravelands никогда не сталкивалась с таким врагом, как Титан. Ни один лев не следует за Великим Родителем, но все следуют Кодексу. Все, кроме Титана. Этот лев давно отказался от него, но даже в этом случае это новое и смертельно опасное. Он все глубже погружается во зло. Возглавляя золотую волчью стаю, он разрушает границу между существами, которые никогда не должны охотиться вместе».
— Такое уже случалось, — предположил Темноперо. «Лев, Бесстрашный и бабуины. И молодой слоненок, Скай...
— Все это работало на благо Храбрых земель, — перебил его Всадник Ветра. «Это не то же самое. Титан работает с волками против всех существ. Он угрожает всему, что мы знаем, всему, что мы любим».
Темноперый выглядел так, будто собирался ответить, но тут что-то привлекло его внимание. Он напрягся, наклоняясь, чтобы посмотреть на Колючий Высокий Лист. — Смотри, — прошептал он.
Всадница Ветра повернулась к Великому Отцу. Молодой павиан поднялся на лапы. Долгие, мучительные мгновения он смотрел на труп бабуина, которого любил.
Затем он повернулся и поскакал в лес.
"Куда он идет?" - спросил Чернокрыл с ветки над Всадником Ветра.
"Кто знает?" - прохрипел старый Быстрокрылый.
— Я верю. Сердце Всадника Ветра сжалось от ужаса. — И я должен пойти за ним.
Не говоря больше ни слова, она сильно взмахнула крыльями и спрыгнула с ветки, нырнув через поляну в сильный и уверенный полет.
Она не была создана для лесных полетов. Резко взмахнув крыльями, она свернула, чтобы избежать кигелии и ее тяжелых плодов, а затем нырнула под ветви мангового дерева, полузакрыв глаза от шлепков листвы. Несколько раз ей приходилось наклоняться набок, чтобы поворачивать между стволами.
Непривычное отчаяние охватило ее, когда она пошатнулась в полете, выровнялась и взлетела дальше. Ее паства, думала она, не узнает своего хладнокровного и безмятежного вождя, но она должна догнать Великого Отца. Я должен остановить его...
И там была Торн, расплывчатая коричневая фигура, быстро бегущая сквозь моросящий мрак впереди нее. Со стремительной скоростью Всадница Ветра рванулась вперед, увернулась от последней торчащей ветки и понеслась впереди бабуина.
Расправив крылья, она скользнула и остановилась, повернувшись лицом к нему. Терновник скользил по мокрым листьям, вздрогнул, задыхаясь. Его глаза сузились, и он уставился на нее.
— Убирайся с моего пути, птичка, — прорычал он. Он бросился вперед, оттолкнув ее в сторону.
Всадница Ветра на мгновение споткнулась, взмахнув крыльями. Успокоившись, она снова взмыла в воздух и пролетела мимо него, приземлившись, чтобы снова преградить ему путь. Она взмахнула крыльями так широко, как только могла, отбрасывая в сторону поросшую кустарником листву.
Торн ударил обеими передними лапами по мокрой земле, вызвав дождь. «Оставьте меня в покое!» — закричал он.
Великий Дух, подумал Всадник Ветра, должен был предупредить Торна, чтобы он не повторял один и тот же трюк дважды. Когда он бросился вперед, Всадница Ветра взмахнула крыльями, вытянула свои чешуйчатые ноги и бросилась на него. Ее загнутые когти со всей силой врезались ему в плечо, и он тяжело растянулся в грязи.
На его лице было потрясение, но Всаднику Ветра это показалось каким-то отдаленным изумлением. В основном то, что было в этих золотисто-карих глазах, было горем.
Торн с трудом поднялся, скользя по трясине. Вода ручейками стекала по его лицу, капала из ушей и хвоста.
«Титан и его волки. Они убили Берри», — прохрипел он. «Отпустите меня. Я заставлю его заплатить за то, что он сделал».
— Нет, это не так. Всадница Ветра положила крепкий коготь ему на плечо, прижимая к себе. «Титан заплатит. Справедливость для Ягодного Краунлифа восторжествует, только не сегодня, Терновый Праотец.
— Но... — Его дыхание стало резким хриплым. «Титан убил ее. Со своими волками. Он...
«Ты не можешь победить Титана в бою», — грубо сказал ему Всадница Ветра. «Не будь глупцом, Великий Отец».
— Мне все равно, буду ли я жить или умру, — прорычал Торн, — лишь бы он умер вместе со мной!
— Не будь глупцом, — огрызнулся Всадник Ветра. Более мягко она добавила: «Где же тогда справедливость для Берри, Великий Отец? Титан убил бы вас обоих. И Он возьмет ваш дух, а вместе с ним и силу Великого Отца».
«Мне все равно». Но голос Торна был почти всхлипывающим, и под ее крепкой хваткой он рухнул под проливной дождь.
— Вы должны быть осторожны! Знаете ли вы, как близко вы подошли со своим безумным планом пожертвовать собой? Великий Дух не улетел бы с вашей смертью... Волки завладели бы им!»
Он молча вздрогнул под ее когтями. Целую вечность он ничего не говорил. Она поняла, что это был первый раз, когда Торн столкнулся с правдой о бедствии, которое он чуть не спровоцировал.
— У тебя есть смекалка, — пробормотал наконец Всадник Ветра. «Ваш разум — это ваша сила, так что используйте его. Вы сердитесь, и вы полны печали, но ваша собственная месть требует, чтобы вы были спокойны. Откажись от безумия, Терновый Праотец. Составьте план».
Он тяжело дышал, крепко зажмурившись. Его плечи опустились, и он сгорбился в жалком приседании.
— Вы правы, — сказал он наконец. — Я знаю.
Всадница ветра осторожно убрала когти с его плеча, отпуская его. Он не выскочил и не попытался проскочить мимо. Вся страсть и энергия, казалось, вытекли из его тела в размокшую землю Храбрых земель.
На деревьях над ними послышался шорох и треск веток и листьев, и Всадница Ветра наклонила голову, чтобы взглянуть на свое стадо. Черные фигуры неуклюже хлопали по лесу к ней, и один за другим стервятники приземлялись по кругу вокруг Шипа, передвигаясь на когтях и тряся крыльями. Они смотрели на него с какой-то отстраненной жалостью.
Всадница Ветра кивнула Чернокрылу. Расправив крылья, она подняла голову и начала петь. Чернокрыл, не сводя с нее глаз, присоединился к песне. Через несколько мгновений все стервятники хором подняли свои резкие и жуткие голоса.
«Это был странный порыв», — подумала Всадница Ветра, когда пела. Эта песня естественно подступила ей к горлу; Она даже не рассматривала его, не говоря уже о том, чтобы выбирать. Возможно, Великий Дух послал его ей; она и не подозревала, что помнит эти древние слова на Небесном языке. Должно быть, это звучало еще более неземным для Великого Отца, который смотрел на стервятников в шоке и изумлении.
Но казалось, что в глубине души Всадница Ветра хорошо знала это пение. В конце концов, он остался с ней целую вечность, и она знала, что означают его слова.
Сильная, свирепая и дикая, она была песней битвы.