Савва
-...я только не знаю, как подобрать люстру. Мы кухонную с самого въезда не меняли. Ло, как считаешь, обрамление должно быть медным под ручки дверей или серым, под гарнитур?
-Мне насрать, да и тебе тоже, ты тут не живешь. Ничего не нужно.
-Ну вот ещё, «ничего не нужно»...Зато как потом изменится интерьер!
Единственное, что Мел хотелось изменить в интерьере, так это локацию в принципе. Родители снова собачились на кухне, пока она болтала с Давидом обо всяких пустяках.
Голосовое сообщение
- «Я вот сейчас полторы минуты наверное говорил, чтобы он отправил «привет» типа нормальным голосом. Гриша такой: «Ты что, в детский дом что-то психо-терапевту отправляешь?»Или типа того, ахах. Я говорю: «просто запиши, пожалуйста, человеку «Привет»», а он начал кривляться, лох»
- «Оставь ты брата в покое. Смотри какой шуганный, ты зачем его пугаешь? Ахах»
Спустя полчаса уговоров на экране красовался следующий текст:
- «Из тебя была бы хорошая воспиталка. Я позже ему прочту твою нотацию, он спать лёг, но мы можем и вдвоём поболтать»
Спор родителей утих, и они даже пришли к «выходному миру», который обещал Мел поездку на папину винодельню в ближайшие дни. На самом деле там было скучно одной, единственное, что было сносно - это пробираться в сырой погреб с пьянящими ароматами по ночам, и устраивать там романтический вечер на одного, поэтому, как бы Мел не хотелось, в качестве союзника она решила взять Клэр. Первый раз они попали в этот алкогольный рай лет в двенадцать, вино им тогда на вкус не понравилось, но изображать из себя пьяных было весело, и они приезжали туда хотя бы на пару деньков каждое лето, постепенно увеличивая свои запросы.
Входящий вызов.
-Привет, Савв. Да, я помню. Спасибо, выхожу.
За все время их отношений диалоги становились все короче. Но к этому парню в семье было особое отношение: Савва был мусульманином, набожным, порядочным, образованным и дипломатичным. Мел видела в нем отца, а мать Мел - наилучшую пассию для дочери.
Мел решила прихорошиться. Она любила, когда молодой человек восхищенно цеплялся за неё взглядом, в этом не было необходимости, но Савва не пользовался популярностью женского пола, поэтому ее снисходительность и разрешение на любовь к себе будто бы делали ее особенной в его глазах.
Девушка сделала легкую укладку. Волосы аккуратными волнами рассыпались на хрупкие плечи, а разрез рубашки приоткрывал зону декольте, оставляя место фантазии. Высокие клетчатые брюки подчеркивали изящную и легкую фигуру. С макияжем шатенка тоже постаралась: разрез глаз продлевали аккуратные стрелочки, а на губах блестела, переливаясь, спокойная естсественная помада вкусного оттенка.
Савва встречал ее с небольшим букетом из маленьких розочек. Выглядел он, как провинившийся щенок: глаза смотрели в пол, а волосы, как собачьи уши, свисали и закрывали вытянутое лицо. Выглядело это смешно, потому что этот высокий и сильный парень стеснялся, но осознав неизбежность встречи, поднял взгляд и рассеяно улыбнулся, увидев сияющую Мел.
-Я соскучился. Извини, что вспылил тогда, мне действительно...
-Неважно, Савв. Давай забудем. Куда ты хотел сходить?
Цветы были нежные, завёрнутые в хрустящую крафтовую бумагу, подвязанные голубой атласной лентой. Это был красивый приятный откуп.
По вымощенной улице шли две пары ног: мужская, в аккуратных ботинках, зашнурованная и залакированная до такой степени, что в носках, казалось, отражалось небо. Второй парой были потрёпанный белые кеды с житейской харизмой: на подошве правой ноги чёрным маркёром было выведено «stromae"*, а на левой «videoclub" (французские исполнители*). Удивительное, но какой бы наряд девушка ни выбрала, она непременно дополняла его этими кедами. Они вписывались уже подо все, потому что буквально влились в неё саму.
За очередным поворотом показалась стереотипная французская кофейня, такая, в представлении которой читатель, вероятно, не сможет допустить ошибок: плетёная мебель покрывалась аккуратными темно-зелёными салфетками, уличная часть включала в себя несколько клумб с декоративными зелёными (обычно не цветущими) растениями, стремившихся из-под тени красных навесов с волнистой каймой. Официанты расхаживали, как сороки, в своих черно-белых костюмчиках, и оживлённо щебетали что-то другим птицам-поварам, похожих на пухлых добродушных голубей, так, что весь мир этого ресторанчика казался каким-то далеким, вырванным и случайно оказавшимся здесь, где пухлогубые арабы передавали друг другу наркотики вечерами, где молоденькие француженки не стыдились торговать собой, а богатые и (не) молодые приезжие одобряли их занятие.
Новое сообщение.
«Ну ты где? Я сегодня хотел созвониться с тобой, ты обещала почитать Гюго»
Мел не стала отвечать на сообщение. Во-первых ей и самой не нравилось, когда во время встречи с ней отвлекались на телефон, а во-вторых сейчас достойно поддерживать диалог не получится.
-Мне кофе, а девушке молочный коктейль. Я помню, ты их любишь. Карамельный, пожалуйста.
-и с двойной порцией взбитых сливок!
Через несколько минут на небольших столиках уже красовался эспрессо и нелепый вычурный напиток, украшенный сливками, вафлями, печеньем и шоколадной крошкой. Мел вообще обожала такие десерты - во-первых, эта огромная порция содержала убойную дозу сахара, которая при любых обстоятельствах поднимала настроение, (Иногда она уходила из дома после очередной ссоры с Лоррет, Клэр или Саввой и заказывала молочный коктейль со всеми топпингами, которые только были, иногда становилось даже плохо физически, хотя душевно, вроде как, отпускало), во-вторых, нам всем иногда не хватает какой-нибудь огромной несуразной сладкой дряни, просто некоторые предпочитают наркотики.
- Мне жаль, что я прогнал тебя тогда, но поступила ты отвратно. Ты сама ничего не хочешь рассказать? - Парень смотрел своими серьёзными серыми глазами, выглядывающими из-под пряди темных волос.
- Что рассказать? Ты ведь даже не выслушал меня толком. Все было хорошо, я просто задержалась с Клэр. Выпили, встретились, нас забрал Мэтт. Я знаю, что это было некрасиво, поэтому и пошла к тебе - голос звучал измученным и уставшим - давай не об этом. Как дела в универе?
- Бывало и лучше, правда. Ой, да ты вся испачкалась, посмотри!
Савва нежным движением руки убрал с ее щеки облачко взбитых сливок. Руки соскользнули по щеке и запутались в волосах.
- Поцелуй меня.
Парень отодвинулся, как будто пришёл в себя. Разумеется, людное кафе на одной из узких улиц не лучшее место для поцелуев, учитывая его религию и воспитание. Нет, конечно же он не станет !
Иногда поцелуй значит так много! Поцелуй Иуды, поцелуй смерти, поцелуй любви, поцелуй прощения. Что ему стоило бы? Жар, окутавший девушку, отступил. Нет, поцелуй намного важнее секса, признаний или подарков. Поцелуй это что-то действительно чувственное - герои фильмов, например, смотрят друг другу в глаза, и этот самый момент самый важный - можно сразу догадаться, ответят тебе взаимностью или нет. А он отвёл глаза. Влюблённые не думают, влюблённые вообще ни на что не способны кроме повиновения своему глупому сердцу. А он, значит, не влюблён?
- Хочешь, пойдём ко мне. Я закажу пиццу, посмотрим фильм, как раньше?
Дальше остались только отрывки.
Момент
Распахнувшаяся дверь отдала прохладной сыростью подъезда. Ключ сверкнул в замочной скважине.
Момент.
Савва налил в два высоких бокала веселое, искрящееся шампанское. Оно было пенным, вкусным и очень сладким. Девушка положила руки ему на шею, а губами коснулась острой скулы.
Момент.
Под легкой тканью блузки буграми вздымались и опускались волны пальцев, а дыхание парня было таким частым и близким, что почти напоминало рык. Свежая щетина почти царапала кожу, волосы, и его, и ее, запутались между собой, предвкушая момент близости. Волосы прилипали к лицу, ощущения опьянения не было - было просто пусто, так, как бывает, когда на Новый год ждёшь щенка, а под елкой оказывается плюшевая собака с моторчиком, которая по-дурацки тяфкает и светит страшными фонарями зелёных глаз. На секунду Мел ощутила себя той девочкой. То, что обычно доставляло ей удовольствие, сейчас будто бы было ненастоящим, некрасивым, ужасным - капелька пота, по протоптанной извилистой от слезки дорожки скатилась и растаяла на кофте парня. Шатенка только крепче обняла его, чтобы скрыть слабость.
Момент.
Мел чувствовала только ступор. Не было желания, был только испуг и вопрос - зачем? Чувства близости, долга, уважения смешались с холодом и отталкивающим непониманием, она такого ещё никогда не испытывала. Сейчас притянуть значило бы разрешить этому союзу продолжать существовать в такой безнравственной форме, а оттолкнуть - увеличить бордюр незначительной ссоры до размеров стены. Обида, и на себя, из-за какого-то неправильного нежелания находиться сейчас здесь, и на него, из-за какого-то холодеющего с годами безразличия сейчас стала настолько острой, что в скулах неприятно защипало, челюсть свело.
Момент.
Штанина, свесившись с кровати, как змея, медленно перевесила оставшуюся ткань и скользнув, распласталась на лакированном паркете.
Момент.
Сложно было ответить на вопрос, сколько времени это продолжалось. Она просто смотрела в потолок, ерзая спиной и шурша свежей простыней. Парень, шумно выдохнув, оказался в ней почти до самых мозгов, а потом грузно плюхнулся рядом.
Девушка отвернулась, почувствовав на своей спине объятия. Это то, чего она хотела буквально пару дней назад, но то, что сейчас ощущалось удушающим и жарким.
- Так душно - Мел стряхнула руку с загорелого плеча - Савв, открой окно. Когда приедут твои родители?
- Полежим ещё. Хочешь, закажу Пепперони? Там... - дальше мысли затмили голос. Какая Пепперони? Почему он не понимает ЧТО не так? Да и кто вообще мог бы понять - страшное чувство, ощущать к любимому человеку такой отталкивающий испуг. Почему-то Мел задела мысль о том, что ТАК, наверное, будет всю жизнь. Ощущение своей неправильности и ужас от произошедшего окутал и сковал. Если сейчас ее панику можно было бы излечить молочными коктейлями, то молока пришлось бы надоить со всех коров мира.
- Я пойду, Савв. Папа приехал, Лоррет уже наверняка вынесла ему мозг, я хотела спросить про поездку.
Руки скользнули в рукава блузки, от прежнего лоска образа не осталась и следа. Тушь, остатки которой красовались маленьким темным пятнышком на одеяле, неприятно бросилась в глаза.
Отражение в ванной оттолкнуло. Ничего страшного не произошло, но сейчас она была похожа на загнанного зверя - чёрные хлопья осыпались под глаза, волосы и брови взъерошились, блузка была помята, а от помады не осталось и следа.
Как можно требовать любовь от кого-то, когда сам выжимаешь из себя болезненные остатки по непонятной причине?
В комнате чувствовалось напряжение. Савва, опираясь одной рукой на одеяло, виновато и рассеяно наблюдал за ее судорожными движениями. Видно было, что ему ужасно неловко.
-Я не понимаю, в чем дело. Извини.
-Я люблю тебя, просто мне нужно бежать. Я бы хотела остаться с тобой, но сейчас совсем никак.
Мел, прыгая, запорхнула в струящуюся ткань штанов.
В подъезде девушка совсем беспомощно ухватилась за железные перила, и закрыв ладонью рот, разрыдалась.