✧(..◜ᴗ◝..) Заказ ✧(..◜ᴗ◝..)
От AleFtiha29
🕯Тихий день вместе🕯
𓍯𓂃𓏧☕𓍯𓂃𓏧☕𓍯𓂃𓏧☕
Лучезарный свет рассветного солнца едва пробирался сквозь тончайшие створки сёдзи, даруя мягкое сияние безукоризненным коридорам Десятого отряда. Т/И, пробудившись на своем футоне, неспешно потянула руки кверху да приоткрыла очи. Деревянные балки над головой и свежий порыв ветра свидетельствовали о пребывании в Сейрейтее - крае, что стал ей особенно дорог, открывшись во всей красе с тех пор, как она сблизилась с капитаном Хицугаей Тоширо.
Смахнув с плеч непокорные пряди, Т/И различила нежный аромат благовоний, переплетенный с чистотой свежевыстиранного белья, словно тихое напутствие начинающемуся дню. В тот же миг послышался знакомый шелест. Тоширо, отодвигая раздвижную дверь, ступил в комнату в своем неизменном белоснежном хаори; бирюзовые глаза его мерцали внутренней теплотой, оберегаемой лишь для нее.
- Доброе утро, - молвил он негромко, сохраняя привычную сдержанность. Едва заметная улыбка коснулась уголка его губ - та самая, которую Т/И научилась беречь, точно драгоценный камень. Капитан сделал шаг вперед и протянул ей маленькую чашку утреннего чая, сотканного из мягкого жара и негромкого обещания близости.
Т/И ощутила, как этот простой дар греет не только ладони, но и сердце. Хотя Хицугая нередко казался отстраненным, время давно связало их души, и теперь малейшие жесты говорили гораздо больше любых слов.
***
Едва она пригубила несколько бодрящих глотков душистого чая, как тотчас последовала за Тоширо во внутренний двор, надёжно укрытый высокими деревянными оградами. Тёплый рассвет еще не успел расплескать все свои краски, а утренняя роса покоилась на шелковистых травинках, мерцая в солнечных лучах. Тишина царила вокруг, лишь изредка её нарушали приглушённые крики каких-то пташек да слабый резонанс духовной энергии, веками пульсирующей в здешних владениях.
Вскоре Т/И заметила несложный, но приветливый завтрак ожидающий на низком столике: паровой рис, мисо-суп и скромные маринованные овощи. Тоширо, с привычно спокойным выражением лица, всё же выдал лёгкую искру гордости за то, что вложил труд в этот утренний угощение. Обычно кто-нибудь из Десятого отряда хлопотал насчёт повседневных забот, но капитан, встав ни свет ни заря ради совместной трапезы, пробуждал в Т/И чувство глубокой признательности.
Они опустились на колени друг против друга. Девушка старалась держать палочки изящно, подбирая рис без суеты, а Тоширо в это время зорко следил за ней, переходя взглядом от её рук к лицу, чтобы удостовериться в её удобстве. Так и выражалась его тихая заботливость - без громких обещаний, однако заметная даже в самых неприметных мгновениях.
Прогулка по Сейрейтею
Отведав нехитрой утренней трапезы, оба неспешно выбрались на нетронутые тропинки Сейрейтея. Яркое солнце наполнило безупречные белые стены сияющим блеском, а ласковый ветерок, шуршащий тонкими ветвями рядом стоящих деревьев, умиротворял всякую думу. Тоширо ненавязчиво опустил ладонь ей на поясницу, сопровождал вдоль ряда шинигами, занятых привычной службой. Некоторые спешили вежливо отдать честь при виде капитана, другие ограничивались почтительными кивками.
Приближаясь к Тринадцатому отряду, они обменялись дружелюбными приветствиями с несколькими давнишними знакомыми. Киёне просиял, махая рукой, а Сэнтаро воодушевлённо взмахнул большим пальцем. Всё вокруг дышало теплотой большой семьи Готей 13, и Тоширо, хоть и склонен к сдержанности на людях, выглядел довольным, видя столь радушный приём в адрес Т/И.
Откуда ни возьмись, появилась лейтенант Рангику Мацумото - порывистая, как весенний ветер, и едва не налетела прямо на Тоширо с Т/И. Она в тот же миг рассыпалась в своём громком смехе, театрально отбросила назад пышные волосы и воскликнула:
- Ого, капитан! Т/И! Какая прелесть встретить вас вместе в столь чудесный денёк! - при этих словах она лукаво приподняла бровь и склонилась вполголоса: - Устроили день только для вас двоих, да?
Глаза её искрились озорством, а Тоширо тем временем умудрился закатить их так, что в зрачках блеснуло смущение, коснувшееся и щёк.
- Мы просто... - начал он было, однако Рангику, махнув рукой с нарочитой небрежностью, прервала:
- О, прекрасно понимаю, прекрасно, - молвила она, одарив пару понимающим взглядом. - Не смотрите в мою сторону, продолжайте своё романтическое занятие!
Едва он открыл рот, чтобы сказать ещё хоть слово, Рангику уже скрылась за углом, а раскат её смеха перекатился по коридору, словно эхо пружинного колокольчика. Лёгкий вздох сорвался у капитана, и Т/И лишь тихонько прыснула, чем заставила парня улыбнуться украдкой.
Спокойный полдень с обязанностями отдела дивизиона
Официальные дела не терпели отлагательств, и Хицугая занялся внушительной кипой бумаг в канцелярии отряда, а Т/И решила сопроводить его, дабы скрасить эти будничные хлопоты. При входе в помещение её взору предстали ровные ряды донесений и прошений, ожидающих подписи. Капитан уселся за стол, озабоченно постукивая ручкой о лакированную поверхность и время от времени перелистывая страницы.
Несмотря на всю монотонность бумажной волокиты, близость к нему порождала особенное чувство уюта, ведь они находились бок о бок, пока он с усердием погружался в отчёты. Иногда Тоширо украдкой оглядывался в её сторону, желая убедиться, не наскучило ли ей это молчаливое присутствие. Т/И в ответ одаривала его спокойной улыбкой - намёком на то, насколько ей приятно просто находиться рядом.
Она помогала, где только могла: приводила в порядок стопки папок или просматривала реестры, дабы подметить детали, не бросающиеся в глаза с первого взгляда. Так они вдвоём трудились под тихое дыхание офиса, и эта негромкая близость, невысказанная словами, лишь крепла с каждой минутой их общей работы.
К полудню Тоширо решил отложить бумаги и устроить короткую передышку. Он предложил ненадолго выбраться на природу, дабы насладиться цветущими вишнями в одном уединённом уголке округа. Там воздух дарил мягкое благоухание, небосвод светился чистой голубизной, а лепестки скользили по ветру с ленивой грацией.
Разложив на земле скромное одеяльце, они заметили, как розовые цветы время от времени опускаются на ткань, вырисовывая причудливые узоры. Усевшись рядом, оба вдруг ощутили тихое умиротворение, ласково тронувшее самую глубину души. Тоширо аккуратно снял один из лепестков, упавших на волосы Т/И, задержал его меж пальцев и затем позволил ему кануть в траву.
Затем он приоткрыл губы, словно выискивая правильные слова, помедлил на мгновение и произнёс вполголоса:
- Здесь удивительно спокойно. Я дорожу... твоим терпением.
Т/И заметила лёгкий румянец, проступивший на его скулах, и переспросила негромко:
- Терпением?
Он ненадолго отвёл взгляд, устремив его на нарядные лепестки:
- За всё, что связано со службою, за внезапные перерывы, за прочие тяготы, выпадающие на долю возлюбленной капитана.
Сокровенная его прямота затронула её сердце. Т/И потянулась к руке Тоширо и осторожно сжала тёплые пальцы.
- Я не устаю, Тоши. Раз ты связан с этим миром, значит, и я охотно принимаю его вместе с тобой. Мне достаточно твоего присутствия рядом.
Слабая улыбка озарила лицо капитана; он в ответ мягко пожал её ладонь, будто говоря без речей, что слова излишни, коли есть общая тишина и единство сердец.
***
С завершением полуденного отдыха Т/И предложила Тоширо сопроводить её в район Руконгая, дабы раздобыть специальные чернила для бумаг капитанского ведомства. Так они и оказались посреди бойких рыночных рядов, где торговцы наперебой расхваливали свой товар, а зеваки то и дело приценивались к свежим овощам и всевозможным рукотворным мелочам.
Вскоре двое набрели на небольшую лавку, чьи полки ломились от свитков пергамента и изящных каллиграфических принадлежностей. Аромат бумаги, смешанный с терпким запахом чернильных бутылочек, обволакивал пространство, пока Тоширо, со свойственной ему тщательностью, изучал рассыпавшиеся на прилавке образцы. Тем временем Т/И разглядывала причудливые кисти. Улыбнувшись, она указала на одну, украшенную бело-голубым орнаментом, и шаловливо заметила её сходство с холодной грацией Хёринмару.
Хицугая не сумел скрыть лёгкого веселья, мелькнувшего в глазах:
- Предлагаешь мне скреплять отчёты вот этим экземпляром? - тихо поддел он её.
Эта неожиданная насмешливость вызвала у Т/И звонкий смех, и магазин на мгновение наполнился непривычной для него лёгкостью.
К вечернему часу, когда тени уже вытянулись по стенам Сейрейтея, Тоширо предложил заглянуть в скромную чайную поблизости от Десятого отряда. Они выбрали уединённый столик в уголке, куда лился мягкий свет бумажных фонариков, и деревянные стены тут же обрели нежные отсветы. Хозяйка в пёстром кимоно поднесла тарелки с лапшой соба и сочной жареной рыбой, а умиротворяющий аромат окутал их неспешным покоем.
Беседа текла плавно - о поручениях, ожидающих завершения на неделе, о забавных моментах, свидетелями которых они становились в кругу шинигами, а затем неожиданно перетекла к скромным откровениям из прошлого парня. Он, обычно немногословный, поведал несколько эпизодов о детстве в Джунринане и о первых шагах в Академии шинигами. Т/И было приятно сознавать, что он настолько доверяет ей, позволяя проникнуть в эти незримые глубины его памяти. А когда она упомянула о будущем намерении отправиться в Мир людей - то ли повидать диковинные уголки, то ли попробовать непривычную еду, - в бирюзовом взгляде капитана блеснула искорка интереса. Тоширо наклонился вперёд и негромко произнёс:
- Нелишне было бы приглядеться к этому миру поближе, да и хочется увидеть его рядом с тобой.
Слова эти прозвучали тепло и немного взволнованно, словно обещание о новом совместном приключении, которое только начинало расправлять крылья.
Возвращение
Когда трапеза завершилась, небесный свод окрасился густым отливом индиго, и лунное сияние, тихо скользя по черепичным крышам да крепостным стенам, придавало Сейретею таинственную глубину. Тоширо шагал рядом с Т/И, незримо поддерживая её одной лишь своей близостью и тем самым прогоняя любую тревогу.
Слова растворились в добром молчании, а между ними воцарилось нечто вроде общей благодарности за прожитый день. Она мягко коснулась его руки, и он не отстранился, лишь разрешил задержаться в этом коротком прикосновении. Иногда лунный луч выхватывал блеск рукояти Хёринмару, напоминая о бремени капитанской должности, тяготеющем над Тоширо. Но именно в такие минуты ощутимая суровость его силы выглядела удивительно мягче - перемена, произошедшая лишь благодаря Т/И.
Когда оба наконец вернулись во двор Десятого отряда, день словно сомкнулся в единый круг - от утренней чашки чая до тихой ночи под мерцанием луны. Осмотревшись, капитан убедился, что никто не наблюдает, склонился ближе и коснулся её лбом, даруя едва уловимый, но искренний знак привязанности.
(Прим. автора: Допустим они одного роста)
- Благодарю, - прошептал он, и дыхание обожгло её кожу лёгким теплом.
- За что? - отозвалась она на том же шёпоте, чувствуя, как сердце учащённо бьётся.
- За всё, - произнёс капитан, и в его взгляде читалась неподдельная искренность. Она сразу поняла, сколь много чувств вложено в это короткое признание.
***
Под мерцающим светом фонаря оба приготавливались к отдыху. Он проявил редкий миг уязвимости, сняв капитанское хаори и тщательно водрузив его на изящную подставку. В этом жесте сквозила трепетная деликатность - наблюдать, как он, обычно неустанно несущий бремя командования, на короткий промежуток складывал с себя обязанности и становился просто Тоширо - человеком, а не только почитаемым хранителем Сейрейтея.
Он провёл её в тихую спальню, припрятанную в глубине резиденции отряда. На полу уже ждал аккуратно разложенный футон, и одним лишь движением руки капитан пригласил гостью занять место первой. Само его присутствие успокаивало сердце, в лукавом блеске глаз явственно читалось безмолвное обещание бережного покровительства.
Когда Т/И прилегла рядом, склонив голову на его плечо, он мягко отодвинул выбившуюся прядь волос. Её ровное дыхание сливалось с мерным ритмом ночи, а дневные заботы постепенно растворялись в этой умиротворённой тиши. Тёплая волна удовлетворения расползлась по всему телу, а на лице самого Тоширо отражалась спокойная радость, пока он без слов следил за ней взглядом.
Даже когда веки Т/И потяжелели, она ощутила ещё более явственную близость и осознала, что череда рутинных поручений обогатилась благодаря времени, проведённому с ним рука об руку. Завтрашний день, несомненно, выдвинет новые требования к капитану - и к ней самой. Но в эту минуту существование сводилось лишь к двоим, ускользая от внешнего шума.
Скрытые ласковой ночью, они закрыли глаза, уверенные в безопасности этого совместного затишья - благодарные за прожитый день, где радость встречи перевесила все мелкие тревоги.