глава 3
Недели шли своим чередом, быстро и незаметно. Юля очень сдружилась с Викой, и теперь они часто проводили время вместе. Кастрюлька чувствовала себя комфортно и спокойно рядом с Викулей, и она впервые почувствовала и поняла, что такое дружба.
С глебом они так же ссорились, и пару раз юля снова приходила домой с новыми синяками, но всё это по-прежнему не вызывало у неё страх, а лишь злость и отвращение к этому человеку. Она больше не пыталась его понять и оправдать его поведение. Ей надоело искать плюсы там, где их вовсе нет.
В одну из ночей с четверга на пятницу Юля всё никак не могла уснуть. Ей просто не хотелось. Она ворочалась и пыталась, но никак. Юлия снова посмотрела на время.
3:47
И, решив оставить попытки поспать, она поднялась с кровати и решила увлечь себя чем-нибудь другим. Её внимание привлекло окно глеба, в котором горел свет. Она подошла ближе, чтобы посмотреть что там происходит, и почему в такое время викторов не спит.
Глеб сидел на кровати, сложив руки у себя на коленях, и казалось, словно он плачет и напуган. Кастрюлька не поверила и протёрла свои глаза. Может, ей всё-таки стоило ложиться спать, ведь организм уже выдаёт ей какие то галлюцинации?
Но это была правда.
В комнату к глебу заходит мужчина. До этого дверь была открыта, а это значит, что он приходил к нему и ранее.
Юля смотрит на всё это с интересом и непониманием, ожидая хоть чего-нибудь, что прояснит ей всю ситуацию. Но в следующую секунду Зотикова отшатывается от окна — мужчина бьёт Глеба по лицу, при этом крича на него. Викторов даже не отвечает, а лишь закрывает лицо руками. Мужчина не останавливается и берёт Глеба за волосы, наматывая густые пряди себе на кулак, и таскает его так, продолжая кричать. Он тащит его за волосы, будто собаку за поводок, сильно натягивая их, ведь видно, как Глеб морщится от боли, а по его щекам стекают слёзы.
Юля задёрнула шторы, не желая больше смотреть на весь тот ужас, что происходил в квартире Глеба. Спать теперь уж точно не хотелось, перед глазами стояла только одна картина.
Кастрюлька схватила телефон и позвонила в полицию, голос дрожал, ведь со стороны видеть драку намного страшнее, чем участвовать в ней. Юля назвала улицу, дом, подьезд и этаж, а номера квартиры она не знала.
Она так же и не знала, что полиция так не приедет на вызов.
Аккуратно, будто если её увидят, то тут же убьют, она выглянула из-за шторки, но пейзаж не изменился: всё тот же мужчина и Глеб.
Юля подумала, что она сделала всё возможное, и вновь решила уснуть. Как оказалось, и правда: меньше знаешь — крепче спишь.
Теперь она знала, что глеб — не робот и может испытывать хоть что-то, помимо злости.
Но вопросов стало, наоборот, намного больше, чем раньше:
"Часто ли такое происходит в квартире напротив?"
"Кто этот мужчина, и почему он относится так жестоко к Глебу?"
***
— Ты должен соблюдать наши правила, раз мы теперь живём с вами, - мужчина грубым, прокуренным и пьяным голосом кричал на викторова.
Это был его отчим, которого Глеб ненавидел. А ещё больше он ненавидел его дочь, которая теперь тоже живёт с ними. Родная сестра глеба съехала от них ещё 3 года назад и до сих пор думает, что дома все хорошо. Глеб любил свою сестру, несмотря на её отношение к нему — она часто орала на него и делала минет под столом, но только когда была пьяна. Именно поэтому рокер всегда оправдывал её.
Глеб не бил в ответ, потому что знал, что после этого отчим будем отчитывать не его, а маму. Викторов очень любил её и защищал, как мог. Он не понимал, почему она до сих пор живёт с ним и почему терпит все избиения. Она же не может его любить, просто не может! Верно?
ᴋᴀᴋ ʍᴏжнᴏ ᴨᴏᴧюбиᴛь чᴇᴧᴏʙᴇᴋᴀ, ᴋᴏᴛᴏᴩый иɜдᴇʙᴀᴇᴛᴄя нᴀд ᴛᴏбᴏй?
***
Утром Юля первым делом посмотрела в окно, за занавесками было видно, как глеб ещё спит, свернувшись в улитку, по всей видимости, пытаясь согреться, ведь одеяло лежало на полу. Он часто терял одеяло во сне.
На уроке к 11 "А" ворвалась их классный руководитель — Наталья Николаевна, у которой тоже была кличка, но менее оригинальная, — просто Наташка.
— Сейчас со мной идёт 4 человека, нужно срочно украсить актовый зал к осеннему балу.
— Мы с юлей идём, - Вика взяла кастрюльку за руку и подняла её вверх, улыбнувшись. Юля не очень-то и хотела туда идти, ведь пропускать новую тему совсем не хотелось, и поэтому она попыталась отпустить руку обратно, но Викуля держала её крепко.
— Заберите этих двух с последней парты, - физик указал на Глеба и тиму, которые даже не заметили, что зашла классуха, ведь они были заняты очень важными разговорами. — Они всё равно ничего не делают.
— викторов, Абрамов, зотикова и бойко — за мной, - Наташка вышла из класса, а за ней направились все остальные. Похоже, только юля была против того, чтобы пропустить урок физики. Но ведь это и правда тяжёлый предмет, и если пропустишь какую-нибудь важную тему — больше не поймёшь вообще ничего.
Юлия смотрела на впереди идущую Кристину. Рукава его кофты были подтянуты, и можно было заметить его разбитый локоть на левой руке. Кастрюлька бы и не обратила на это внимание раньше, ведь викторов постоянно с кем-то дерётся, но, после увиденного ночью, она даже переживала за него.
Дело в том, что Юля— не бездушный человек. Если кому-то нужна помощь, то она обязательно сделает всё, что в её силах. Этот синдром спасателя мешает ей спокойно жить.
— Глеб! - кастрюлька окликает одноклассника, а тот поворачивается и смотрит на неё вновь с тем же недовольным лицом, через которое уже читается приближающаяся злость, хотя юля ещё и не успела ничего сделать. — А...
Юля уже пожалела, что решила спросить про полицию, ведь Глеб даже не знает, что они живут напротив, и ему навряд ли понравилось бы то, что Зотикова подглядывала за нии.
— Че язык в жопу засунула? Надо что? - после слов глеба, Викуля смотрела на Юлю с непониманием. Зачем вообще ей понадобилось начинать диалог с ним?
Но теперь девушка не хотела занимать место терпилы, ведь почему вообще Глеб так общается с ней, если кастрюлька помогла ему? И неважно, что Викторов не знает об этом, неважно, что полиция так и не приехала. Всё это неважно.
— Ты хоть когда-нибудь улыбаешься?
— Чего блять? - глеб посмотрел на вику, которая шла рядом с Юлей.
— Так, тихо, - в разговор влезла классуха. — Шарики надуваем и закрепляем их вокруг сцены, плакаты лепим на стены, к потолку — ленточки, и, в принципе, на этом пока всё. Я приду через 40 минут.
В остальное время Викуля и Юля спокойно украшали зал, пока Глеб с тимом занимались чем угодно, только не помощью девочкам.
— Эй, белобрысая! - глеб подошел к лестнице, на которой стояла Зотикова и лепила ленты к потолку. — А ты не заметила, как я улыбался, когда пиздил тебя после школы?
— А почему ты тогда не улыбаешься, когда тебя бьют? - кастрюлька не могла исключить из своей речи такую манеру общения. Ей нравилось давить на больное, презирать людей. Возможно, она была такой же, как и глеб, только избивает она не физически кулаками, а морально и словами. — Ты настолько внимательный, что даже не замечаешь меня в соседнем окне. Мы соседи, к сожалению, - Юля говорила невозмутимо, продолжая прикреплять ленты к потолку.
Вика лишь наблюдала за ними, подавая подруге скотч.
— Ты чё, блять, в разведчики заделалась? - до Глеба сразу всё дошло. Он как-то и не задумывался раньше насчёт окна, ведь в той квартире раньше никто не жил, а сейчас появилась кастрюлька. — Так, белобрысая, спускайся, или я тебе щас сам организую спуск!
— Только попробуй.
Но после этих слов бойко схватила лестницу обеими руками, чтобы глеб не мог её расшатать.
— Сука, не бесите меня обе! Слазь! - викторов ударил по лестнице кулаком, но Юля спустилась лишь тогда, когда закончила расклеивать ленты.
Всё это время кудрявый не спускал с неё глаз — он смотрел с такой злостью, что, казалось, готов был на этот раз действительно её убить.
— Говори что хотел, пока я слушаю, - Юлия стояла рядом с Викой, потому что чувствовала себя так спокойнее.
Глеб больше не мог держать себя в руках. Ему не нравилось, когда кто-то ставил себя выше других, какой и была кастрюлька.
Викторов налетел на неё с кулаками, нанося удары всё по тем же знакомым местам. Юле вообще казалось, словно он делает это специально, ведь так больнее. Вика тут же начала разнимать их, но в одиночку ей точно не удастся оттянуть буйного Глеба в порыве агрессии. Он и в правду становится монстром в такие моменты, и привести ено в чувства очень тяжело.
— тима, почему ты сидишь? Помоги, он же убьёт её! - Викуля уже со слезами просила помочь Абрамова, который с абсолютно невозмутимым лицом наблюдал за всем происходящим.
Драку удалось разнять только при помощи тима. Он продолжал держать Глеба, пока тот не мог никак успокоиться.
— Сука! Если ты кому-нибудь расскажешь об этом — клянусь, я разобью тебе всё ебало! - парень продолжал кричать, вырываясь из хватки Тима.
Кастрюлька сидела на сцене, держась рукой за больные места, пока Вика обнимала её за плечи, вытирая слезы со своих щёк.
— Глеб, всё, хорош! Успокойся, - Тима очень хорошо дружил с Викторовым, но не с его компанией. Он правда видел в глебе что-то хорошее, но не в его"друзьях", которые тянули его вниз.
— Я и не собиралась рассказывать что-то. Ты и так очень ущербный человек, куда ещё ниже опускать тебя перед обществом? - Юля продолжала нелестно высказываться, потому что у неё была обида, но Глебу до этой обиды явно нет дела.
Викторов взял рядом стоящий стул и кинул его в сторону треклятой одноклассницы, но, к счастью девочек и к несчастью кудрявого, он не долетел.
— Пошли покурим, хватит, - тима похлопал друга по плечу, выводя его из актового зала.