глава 1
Снова сентябрь.
Лето пролетело так быстро, что казалось, будто его совсем и не было. Скоро опять начнутся эти серые будни и уроки с самого утра до позднего вечера, ещё и подготовка к экзаменам, выбор ВУЗа. Для Юли этот учебный год начинается совсем с новой обстановки — её матери предложили работу в другом городе, она не могла отказать и поэтому им пришлось переехать, теперь Юле придётся заканчивать одиннадцатый класс в другой школе.
Девушке было не по себе от новой обстановки, она боялась, что новый коллектив будет относиться к ней так же и издеваться при первой возможности.
Она не любит находить общий язык с людьми или же просто не умеет, или вовсе не хочет и поэтому всегда остаётся в стороне. Хотя и саму зотикову это мало заботит, она думает, что намного лучше их всех, и знакомства, которые потянут её вниз, ей не нужны.
— юленька, иди завтракать, - послышался голос мамы из кухни, который отвлек кастрюльку от рассматривания «вида» из окна.
Хоть и смотреть там было не на что: планировка домов была ужасная, и окна на половину выходили в стену соседнего дома, который располагался в нескольких метрах от окна из комнаты Лизы, дома буквально образовали угол. Из оставшейся половины окна можно было рассмотреть старый двор с лавочкой и качелями, которые ужасно скрипят, когда кто-то качается на них.
— А нам обязательно нужно было переезжать именно сюда? Тут так неуютно, - юля зашла на кухню, садясь за стол.
— Мы ещё не успели обустроиться до конца, да и коробки не все разобрали, так что уют твой появится позже, - женщина поставила на стол тарелку с ароматными блинчиками.
— Я не про квартиру, а вообще про район в принципе.
— Не морочь голову, всё тут нормально.
После завтрака кастрюлька выдвинулась в школу и была там уже через 10 минут.
На линейку 1 сентября она не пошла, потому что не видела в этом никакого смысла.
Первым уроком была алгебра, и после того, как учительница представила Юлю всему классу, она села на свободное место за последней партой.
Кастрюлька уже бесилась, потому что все наблюдали за её действиями и рассматривали её в открытую, после чего перешептываясь.
Она пыталась игнорировать их всех.
К удивлению зотиковой через пару минут всё внимание переключилось на парня, который ворвался в класс и направился к месту, на котором сидела Юля.
Юлия старалась проигнорировать и это.
— Слышь, переезд себе организуй, я здесь сижу, - после этой фразы толпа зевак снова сосредоточила своё внимание на юле.
— Вали её, рокер, - послышался голос пацана за четвёртой партой. Да, эту опоздавшего парня все называли рокером, хоть его имя глеб, но эта кличка прилипла к нему настолько, что некоторые даже не знали его имя.
— Садись рядом, в чем проблема? - юля до сих пор не понимала, к чему был весь этот цирк, — Или боишься, что я тебе по уму не подойду?
Скулы Глеба напряглись, а кулаки по привычке сжались.
— Садись со мной! С Викторовым спорить бесполезно, - Вика, сидевшая на третьем ряду, уже прекрасно знала глеба и не хотела, чтобы в первый же день он избил новенькую прямо в классе.
Юля нехотя собрала вещи и пересела.
Опять всё по кругу, первый день, а её присутствие уже кого-то бесит.
«У тебя рекорд, юля», — подумала зотикова, усмехнувшись.
— Меня Вика зовут, а лучше просто Викуля.
— Я юля.
В течение всего урока бойко пыталась разговорить юлю, но та отвечала сухо. Девушка смирилась с этим только под конец и сидела молча.
Кастрюлька не смотрела в сторону «рокера», как его назвал одноклассник, но чувствовала на себе взгляд, полный гнева.
Как ни странно, ближе к последнему уроку Вика всё-таки разговорила юлю. Казалось, что Викуля даже мёртвого сможет заставить разговаривать.
Кастрюлька чувствовала себя комфортно в общении с ней, и это было странно.
— До завтра, удачи тебе, - Викуля обняла кастрюльку на прощание и побежала на остановку, ведь жила далеко, а её 218-й автобус ходил только раз в 3 часа.
Юля тоже направилась к дому и, прокручивая день у себя в голове, поймала себя на мысли, что ʙᴄᴇ нᴇ ᴛᴀᴋ уж и ᴨᴧᴏхᴏ.
— Эй! Щас твоё место покажем, чтобы ты не путалась в следующий раз, - уже знакомый хриплый голос кричал что-то в спину. Это был Глеб со своей компанией.
ᴀ нᴇᴛ, ᴨᴧᴏхᴏ.
Дальше лишь обрывки из воспоминаний, как Юлю бьют то в живот, то по лицу, то по рукам.
И боль, адская боль.
Глеб не остановился даже тогда, когда Юля уже валялась на асфальте, удары продолжали оставлять синяки по всему телу.
— Достаточно доступно объяснил, а если не дошло, я добавлю, - глеб самодовольно усмехнулся, выплеснув всю свою агрессию, и под ликование своей компании, которая состояла только из парней, направилась дальше, будто ничего и не произошло.
Юля вернулась домой только под вечер. Только чтобы встать ей понадобилось минут 30. Ей даже никто не помог, все просто проходили мимо, будто это в порядке вещей.
нᴇнᴀʙижу — это единственное слово, которое крутилось в голове у кастрюльки.
Юля зашла в квартиру, мамы дома не было: она работает до самой ночи. Это и к лучшему, не надо ей видеть дочь в таком состоянии.
Зотикова подошла к зеркалу, которое висело слева от окна. Завтра придётся замазать много синяков.
Юля не красилась, но тоналка у неё была: она постоянно замазывала ей синяки и порезы.
Кастрюлька подошла к окну и открыла его, вдыхая свежий воздух, который ещё был наполовину летний и тёплый.
Её внимание упало на окно напротив: комната за ним выглядела, мягко говоря, не очень. Шкаф, кровать, стол и стул. Больше ничего. Никакого уюта, даже штор на окне не было, только какие-то старые пожелтевшие занавески.
Наконец, появился силуэт хозяина этой комнаты, и, как только включился свет, Юля отдернулась от окна, прячась за стену.
— блять.
Глеб,там был Глеб