15.
Следующий день действительно был идеальным. Всё, что было плохого — страх, слёзы, боль — осталось позади. Ящера больше не было, а доктора Курта Коннорса арестовали. Теперь город был в безопасности, и впервые за долгое время я могла просто… дышать спокойно... Наверное
Погода была тёплой и солнечной. Я выбрала свои любимые серые шорты до колен и лёгкий белый топ, наслаждаясь этим днём. Лёгкий ветерок играл моими волосами, и я чувствовала себя свободной и счастливой, шагая в школу.
Когда я вошла в коридор, то сразу его увидела. Питер стоял у своего шкафчика, копаясь в учебниках, и выглядел, как всегда, мило — с этим взлохмаченными волосами и задумчивым взглядом. Но стоило ему меня заметить, как его лицо тут же озарилось улыбкой.
— Питер! — я практически побежала к нему и, не сдержавшись, обняла его за шею.
Он рассмеялся и, неожиданно для меня, легко подхватил меня, закружив прямо посреди коридора. Я захлопала руками по его плечам, смеясь:
— Эй! Поставь меня на место, все же смотрят!
— Пусть смотрят, — ответил он, наконец опуская меня на землю. А потом, не обращая внимания ни на кого вокруг, наклонился и мягко чмокнул меня в губы.
Моё сердце снова сделало сальто.
— Ты сегодня очень красивая, — прошептал он, смотря на меня с тем же восхищением, что я видела накануне.
Я подняла бровь, пытаясь изобразить обиженный вид:
— Только сегодня?
Он улыбнулся, наклоняясь ближе:
— Ты всегда прекрасна, Эмили.
Я почувствовала, как моё лицо заливает румянец. И всё же я не могла перестать улыбаться.
— Кстати, — продолжил он, — как насчёт продолжить этот идеальный день? Может, вечером в кино?
— В кино? — я сделала вид, что раздумываю, но внутри уже прыгала от радости. — Хм, а что если я уже занята?
Он прищурился, притягивая меня чуть ближе:
— Тогда мне придётся тебя выкрасть.
— Ладно-ладно, — я рассмеялась. — В восемь подойдёт?
— Идеально.
Мы стояли, улыбаясь друг другу, и в этот момент мне казалось, что ничего плохого в этом мире больше не существует.
Учебный день действительно выдался хорошим. На всех уроках я была в приподнятом настроении — и неважно, была это скучная математика или интересная литература — всё казалось ярче и проще. Я поймала на себе несколько любопытных взглядов одноклассников, ведь я буквально сияла. Конечно, кто-то уже догадался, что у нас с Питером есть что-то большее, чем просто дружба, но меня это нисколько не смущало.
На большой перемене мы вместе сидели в столовой, болтали о всякой ерунде, Питер всё время шутил, а я смеялась так, что даже несколько раз поперхнулась. Он смотрел на меня с той самой тёплой улыбкой, от которой у меня каждый раз перехватывало дыхание.
А когда наступила последняя пара — совместная физкультура с их классом — я уже просто считала минуты до вечера. Урок проходил на улице, и два класса устроили игру в футбол. Поле было полным — парни и девчонки носились за мячом, выкладываясь по полной, а мы с Питером, честно говоря, уклонились от участия и устроились на трибунах — тех самых старых металлических креслах.
— Не любишь футбол? — спросила я, поднимая бровь.
— Люблю, — Питер усмехнулся, — просто сегодня есть дела поважнее. Например, быть рядом с тобой.
Я закатила глаза, но внутри у меня всё затрепетало.
Мы смотрели на игру, перекидываясь шутками и комментируя происходящее, пока Питер не заговорил серьёзно:
— Кстати, ты нравишься тёте Мэй.
Я удивлённо посмотрела на него:
— Правда?
— Угу. Говорит, что ты милая и заботливая. И вообще, она заметила, как я стал счастливее в последнее время.
Я почувствовала, как мои щёки начинают гореть:
— А тебе я нравлюсь?
Он посмотрел на меня с такой нежностью, что моё сердце пропустило удар.
— Всем сердцем обожаю тебя, Эмили Стоун.
Я замерла, ловя каждое его слово. Всё вокруг будто растворилось — остались только мы и этот момент.
— Правда? — прошептала я, едва дыша.
Он не ответил — просто медленно наклонился ко мне, его взгляд скользнул к моим губам. Я тоже придвинулась ближе, и наши лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Моё сердце колотилось так громко, что, казалось, он мог его услышать.
И в этот самый момент я краем глаза заметила, как что-то летит в нашу сторону. Но Питер даже голов Уна повернул, а лишь в последнюю секунду он резко вскинул руку и поймал мяч одной рукой, причём настолько легко, будто это было пушинка.
— Эй, Паркер! — закричал кто-то с поля. — Брось мяч обратно!
Питер усмехнулся, и с какой-то небрежной лёгкостью запустил мяч обратно на поле. Но, видимо, он немного переусердствовал — мяч пролетел с такой скоростью, что, задев металлическую штангу ворот, нагнул её в сторону.
На поле воцарилась тишина.
— Ой… — протянул Питер, почесав затылок. — Извините.
Я закрыла лицо руками, пытаясь не рассмеяться. Это был просто классический Питер Паркер.
— Кажется, ты опять привлёк внимание, — прошептала я ему.
Он только ухмыльнулся и сел рядом:
— А мне плевать. Главное, чтобы ты рядом.
Я улыбнулась, понимая, что с этим человеком мне никогда не будет скучно.
***
Мы с Питером шли медленно, будто растягивая каждую минуту вместе. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в тёплые оттенки — розовые, золотистые, лиловые. Лёгкий ветерок играл моими волосами, и я время от времени поправляла прядь, которая упрямо лезла мне в лицо. Питер усмехался каждый раз, когда видел это, и тихо отводил мою руку, убирая волосы сам.
Телефон в моём кармане вибрировал в третий раз — это точно была мама. Я знала, что она беспокоится, но мне совсем не хотелось торопиться домой. Я взглянула на дисплей и снова убрала телефон.
— Тебя мама убьёт, — шутливо заметил Питер, глядя на меня искоса.
— Возможно, — вздохнула я, но не смогла не улыбнуться. — Но знаешь… я в последнее время чувствую себя по-настоящему хорошо, когда ты рядом.
Питер замедлил шаг и посмотрел на меня внимательно.
— Правда?
— Угу, — кивнула я, чуть смущённо глядя на свои кеды. — За свои пятнадцать лет я впервые ощущаю… что-то такое. Будто… я не знаю, будто рядом с тобой мне ничего не страшно. Ты как мой личный герой.
Я услышала, как он тихо выдохнул, а потом его тёплая рука мягко взяла мою.
— Эми… — его голос был мягким и тёплым. — Ты даже не представляешь, насколько ты важна для меня. Каждый раз, когда я вижу тебя, всё плохое отступает. Ты — моё лучшее решение в этой запутанной жизни.
Я подняла на него взгляд — в его глазах было столько искренности, что моё сердце сжалось.
— И всё равно ты хотел оттолкнуть меня, — напомнила я ему чуть шутливо, но голос дрогнул.
— Потому что я боюсь за тебя, — серьёзно ответил он. — Боюсь, что из-за меня с тобой может что-то случиться. Но я понял одну вещь: я не смогу держаться от тебя подальше. Я тебя слишком… люблю.
Моё дыхание сбилось. Эти слова звучали так естественно и так… правильно.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я.
Мы остановились перед моим домом. В окне уже горел свет — мама, наверное, нервничала, но я всё равно не могла уйти, не сделав того, чего так хотела.
Я шагнула ближе, поднялась на носочки и мягко поцеловала Питера в уголок губ.
— До вечера, — улыбнулась я, отступая на шаг.
Он смотрел на меня с этой своей тёплой, чуть лукавой улыбкой.
— До вечера, мадемуазель.
И с этими словами я развернулся и неспешно пошла домой, чувствуя его взгляд на себе.
Я зашла домой, и едва успела закрыть за собой дверь, как в прихожей появилась мама. Она стояла, скрестив руки на груди, и на её лице играла еле сдерживаемая улыбка.
— Эмили… — начала она, глядя на меня таким взглядом, от которого я сразу поняла: сейчас начнётся.
— Мам, только не начинай… — вздохнула я, снимая кеды и ставя их у порога.
— Ох, да ладно! — Мама не сдержалась и улыбнулась шире. — Вы с Питером такие милые!
Я почувствовала, как щеки предательски начинают гореть.
— Мам…
— Я серьёзно! — продолжила она, прислонившись к дверному косяку. — Видела бы ты себя со стороны. Ты светишься рядом с ним. А когда он провожал тебя в тот вечер… — Она мечтательно вздохнула. — Это было так трогательно.
— Мам! — я закатила глаза, пытаясь скрыть смущение, но оно явно выдавал меня с головой.
Мама подошла ко мне ближе и положила руки мне на плечи.
— Эми, я правда рада за тебя. Ты ведь знаешь, как я волнуюсь. А когда я вижу, что рядом с ним ты счастлива… — она нежно улыбнулась. — Это всё, чего я хочу для тебя.
Я опустила взгляд, чувствуя, как сердце приятно сжимается от её слов.
— Спасибо, мам… — тихо сказала я.
Она вдруг хитро прищурилась.
— Ну и как там ваш Питер? Когда он нас ужином побалует?
Я рассмеялась, чувствуя, как волнение и смущение постепенно уходят.
— Мам, не торопи события!
— Я просто хочу знать, умеет ли он готовить, — пожала плечами она, но её глаза светились весельем.
— Умеет, — не удержавшись, я улыбнулась. — Но, думаю, ты и сама скоро в этом убедишься.
Мама довольно кивнула и обняла меня.
— Ладно, идём на кухню. Я сделала твой любимый пирог. И ты мне всё расскажешь. Всё-всё.
Я засмеялась и, обняв её в ответ, пошла следом, уже предвкушая этот уютный вечер.