Алые дьяволы

«Главное - это не как долго, а как хорошо мы жили.» 
Сенека

Ха - Сонхи, Хёнджина и Чонина ранили, вставай скорее!

Ранили - этого слова мне хватило, чтобы мгновенно прийти в себя. Не теряя времени, я подскочила с кровати и побежала за Ханой по коридору.

Мы забежали в комнату Феликса и Хёнджина, и сердце защемило:

Ликс помогал Хёнджину лечь на кровать, пока тот держал окровавленную кофту у груди.

Ф - аптечка под кроватью, - обернулся он на нас, когда мы забежали.
С - а где Чонин? - с тревогой спросила я, доставая ящик с медикаментами.
Х - он прикрыл меня со спины, ему досталось намного сильнее, повезли в частную больницу, - он тяжело дышал, держась за рану, пока Феликс помогал ему снять футболку.
С - бинта нет, мне нечем будет перевязать.
Ха - я принесу, - она мгновенно выбежала из комнаты.
Ф - зашивать придётся... справишься? Мне нужно к остальным: уродов, сделавших это, уже поймали.
С - да, я умею.

Дыхание сбилось, меня трясло. Феликс отошёл, чтобы я могла сесть, и открыл вид на глубокую рану на груди Хёнджина, и мне захотелось разрыдаться, но я держалась. Буквально пару минут назад мне снился сон, в котором он умер, а сейчас лежит передо мной с огромной раной.

~живо соберись, Сонхи! Ты теряешь время! ~

Х - ты точно справишься? Может, нам дождаться Хану? - спросил он, наблюдая за моими нервными движениями, а голос его был совсем слабый и тихий.
С - я справлюсь, не сомневайся во мне...

Абсолютно не боялась крови - больше боялась того, кому она принадлежит. Был бы в таком положении кто-то другой, возможно, я бы не переживала настолько сильно. 

Феликс бросил на нас последний взгляд и убежал, а я начала подготавливать необходимое, попутно с этим делая глубокие вдохи и выдохи, чтобы унять дрожь в руках.

Хёнджин запрокинул голову назад, скривив лицо от боли, когда я начала обрабатывать рану.

С - как же вас угораздило?
Х - мы выходили из машины, и я не заметил, как кто-то прокрался со спины. Чонин прикрыл, а потом вылез ещё один.
Мы тоже знатно покромсали их, поэтому те далеко не убежали, и наши почти сразу нашли их.
С - тот, что напал на тебя... На нем не было маски дракона?

Парень поднял голову, серьёзно посмотрев на меня.

Х - откуда ты знаешь, как он выглядел?
С - мне недавно приснилось, что тебя убили. Это сделал человек в маске дракона...

Он выжидающе посмотрел на меня, а после уронил голову обратно на подушку - сил совсем не осталось. В этот момент в комнату вернулась Хана.

Х - вот, этого должно хватить... Ух, да тут бинтами не обойдётся, может я?

С - я смогу, просто помоги мне.

Я всё ещё переживала, но уже не так сильно, потому что понимала, что волнение сделает только хуже. Поэтому первые стежки дались спокойно. Как хорошо, оказывается, иметь такой опыт ещё из дома...

Ха - ты как? - спросила его девушка, стоявшая рядом.
Х - порядок.
Ха - сколько пальцев видишь? - она показала ему два пальца.
Х - два.
Ха - хорошо, верю.

Я старалась не отвлекаться на них, чтобы сделать свою работу максимально хорошо, и рана могла затянуться без осложнений. Но сердце всё равно отзывалось болью от того, как беспорядочно вздымалась грудь Хёнджина под моей ладонью из-за сбитого дыхания.

С - дыши ровнее, всё хорошо. Сейчас немного подлатаю, и будешь как новенький.
Х - Сонхи, ты умница... - на его лице появилась лёгкая улыбка, пока веки медленно закрывались.
С - я почти закончила, потерпи ещё немного.

Но он не ответил, потому что уже не слышал.

С - эй, эй, не закрывай глаза! Пожалуйста, держись, прошу тебя...
Ха - Сонхи, спокойно, перетянешь! - она положила свои руки поверх моих, чтобы успокоить, потому что меня снова окутала паника.

Он потерял сознание.

Ха - он очнется, не спеши, иначе шрам останется слишком большой.
С - да какая разница, какой будет шрам! - не сдержавшись, сорвалась я, но Хана лишь грустно свела брови, потому что прекрасно понимала меня.

Закончив шов, я начала проверять пульс, пока Хана готовила салфетку со спиртом.

С - пульс есть, он дышит! Давай скорее! - я выхватила из её рук салфетку и медленно начала водить возле его носа, и через несколько секунд Хёнджин сморщился. Я наконец-то смогла спокойно выдохнуть, потому что самое страшное осталось позади.

Осталось наложить повязку. Ему пришлось немного оторвать корпус тела от кровати, чтобы мои руки смогли проскочить под спину и укутать её и грудь плотным слоем бинта по кругу, а после несколько слоев улеглись и на плечи. Хана в это время сложила в ящик ненужные медикаменты и избавилась от использованных салфеток и перчаток.

Х - не уходи, - тихо попросил он, когда я затягивала узелок.
С - куда же я уйду, - я укрыла его одеялом, забралась на кровать и, обнимая, прислонилась щекой к его макушке.

Он повернул голову, уткнувшись носом в изгиб моей шеи, и начал засыпать. Я смогла успокоиться, чувствуя, как его дыхание постепенно приходит в норму. Но осознание того, что сегодня он мог оставить меня, ужасно терзало сердце. Сколько ещё раз мне придётся вот так ухаживать за ним? Но я готова делать это вечно, если это будет являться гарантией его жизни.

Хана вернулась в комнату и тоже выдохнула, сев на кровать Феликса.

С - уснул, - тихо сказала ей я, поглаживая голову парня.
Ха - хорошо. Я останусь с вами, вдруг что-то понадобится.
С - да, так будет лучше. От парней никаких новостей?
Ха - Чонин в тяжёлом состоянии, увезли в реанимацию, с ним Сынмин и Джисон. Остальные с тварями в подвале казино.
С - всё настолько плохо?
Ха - он принял на себя основной удар, крови много потерял... Врачи делают всё, что могут...

От усталости и переживаний веки медленно тяжелели, но спала я сегодня беспорядочно и чутко, просыпаясь каждый раз, когда Хёнджин вошкался или тяжело вздыхал...

***

Нормально уснуть у меня получилось только под утро. Убедившись, что всё хорошо, Хана оставила нас и ушла к вернувшимся в академию Минхо и Феликсу.

Я медленно просыпалась, чувствуя тёплую ладонь Хёнджина, гладившую мою спину: под утро уснула под его правым боком, уткнувшись лицом в грудь, а он укрыл меня одеялом и обнял. Из-за правильно оказанной первой помощи сейчас он чувствовал себя намного лучше, но всё ещё немного слабо.

С - как ты? - спросила я, не открывая глаз.
Х - намного лучше благодаря тебе, - тихо ответил он, - ты большая молодец, Сонхи... я безумно люблю тебя, - а после поцеловал в макушку и зарылся носом в волосы.
С - я же просила тебя быть более осторожным. А если бы умер? Ты хоть представляешь, что бы я устроила здесь? - я вжалась в него ещё сильнее.
Х - сам не понимаю, как это вышло. Возможно, я просто не ожидал, что кто-то нападёт на нас во внутреннем дворе. Крыса завелась - посторонние не смогут попасть сюда просто так.
С - он же не оставит это?
Х - Чан? Нет, не думаю. Слишком опасно, когда кто-то сливает информацию. И убийца Юри теперь тоже вызывает подозрения.
С - а коробка?...
Х - думаю, за этим всем стоит один человек. Мы найдём его. Я сейчас больше переживаю за Чонина...
С - он в реанимации...
Х - надеюсь, с ним всё будет в порядке...

Мы молчали некоторое время, пока я обводила пальцем большого китайского дракона, выглядывающего из под бинта на правой груди Хёнджина. Того самого, которого он не хотел мне показывать.

С - вот так ты собирался показать его мне? - я подняла голову, и мы встретились взглядами.
Х - нет, я хотел сделать это немного при других обстоятельствах, - он слегка усмехнулся.

Возникла секундная пауза, пока мы смотрели друг на друга, но я прервала её.

С - я тоже люблю тебя.

Сегодня мы впервые сказали друг другу эти слова, но в их искренности я не сомневалась, потому что именно сегодня ночью я поняла, насколько сильно он мне дорог. Возможно, мы торопимся, но у нас не так много времени, поэтому мы можем позволить себе говорить о таких громких чувствах так рано.

Кто бы мог подумать: двадцатидвухлетний Хёнджин, с раной на левой груди и ссадиной на носу, изрядно потрёпанный и уставший,  сейчас лежит и обнимает меня, восемнадцатилетнюю Сонхи, с разбитой губой и пошатанными за бессонную ночь нервами, которая и зашивала его сегодня ночью. И пару минут назад мы признались друг другу в любви, хотя встречаемся меньше недели. Расскажи это простому человеку, и он посмотрит на нас, как на ненормальных. Возможно, мы и есть ненормальные, но это уже давно не имеет никакого значения. Прошлого нет, будущего - тоже, а значит, мы будем жить настоящим. Ненормальным, непредсказуемый, безумным, но настоящим. Вместе, и это главное.

Мы оба повернулись, когда дверь в комнату медленно приоткрылась, и показался Минхо. Впервые я видела его таким подавленным.

М - плохие новости, - его голос дрожал.

***

Тринадцатилетний Чанбин всей душой и сердцем ненавидел своего отца - сущего тирана, какого только можно представить. Он до ужаса избивал свою жену, показывая тем самым сыну, что "мужчины - главные в доме", и применял такую же методику и на самом Чанбине, чтобы мальчик не был тюфяком. Чанбин постоянно заступался за маму, за что выхватывал в два раза больше, но при этом сдерживался, чтобы не проломить отцу череп гирей или не прижечь утюгом лицо во сне. А в один день, когда он пришёл домой со школы, застал страшную картину - отец пытался засунуть тело мёртвой жены в чёрный мешок, чтобы избавиться от трупа: когда он избивал её в очередной раз, она не удержалась и начала падать, задев затылком острый угол стола.

Тринадцатилетний ребёнок буквально обезумел от ужаса и горечи утраты,  схватил с порога металлическую лопатку для обуви и размахнулся, со всей силы зарядив ей по голове отцу. А после бил, бил и бил, пока его лицо не превратилось в кровавое месиво. Он истошно кричал и плакал, потому что не мог остановиться, а когда руки задрожали, он кинул лопатку и убежал из этого проклятого дома.

Весь день он просидел на крыше какого-то заброшенного здания, а вечером пошёл вдоль улицы. Забрёл в парк и, проходя мимо лавочек, напугался. Под одной из них сидело странное существо, издавая всхлипы. Как оказалось, этим странным существом оказался десятилетий ребёнок, чьё тело, как и тело Чанбина, было изуродовано синяками, а сам он плакал, прижав колени к груди. Чонин.

Чонину запрещали не только смеяться - ему запрещали даже улыбаться. «Кто из тебя вырастет?», « Меня бесит, когда ты улыбаешься, зачем ты вообще появился на этот свет?» - его мать часто бросалась на него с такими фразами, а вместе с ними бросала и вазы, игрушки, книги - неважно, что попадало в её руки, потому что всё летело в мальчика, который абсолютно не входил в планы беспечной женщины. Молодая и глупая, она думала, что сможет воспитать его, поэтому не избавилась от ребёнка, когда он находился в стадии эмбриона, а когда её "любимый" бросил её, узнав о беременности, та почему-то возненавидела ещё неродившегося малыша. Чонин с раннего детства рос зашуганным, и жил в доме, словно мышка, за которой постоянно гоняется кошка. А в один день, пока мать возилась на кухне поздним вечером, он вынырнул из дома и убежал в парк, спрятавшись под лавочкой. Он боялся людей, а потому боялся и просить у них помощи, да и не у кого было - уже стемнело, и парк пустовал. А когда увидел мальчика, чья одежда и лицо были в крови, он подумал, что это смерть пришла забрать его.

Хотя Чанбин просто хотел ему помочь.

Старший сел рядом, и они молчали некоторое время. А потом пошли к какому-то пруду, чтобы Чанбин смог привести себя в порядок. Так и скитались они некоторое время вдвоём, воровали на рынке и жили в заброшенных домах. А в одну ночь наткнулись на Сынмина, испуганно бредущего по ночному переулку. В середине июля, когда втроём бродили по улице, увидели ещё двоих, гладивших кошек возле очередной заброшки - Минхо и Джисон.

Так и скитались вместе по улицам эти бродячие дети, пока в одну ночь их убежище не обнаружили люди Бан Ши Сана. Они оказались сначала в его доме, где познакомились с Чаном, Хёнджином и Феликсом, а после в академии, где встретили ещё много таких же детей: разбитых и брошенных. Однако их восьмёрка всё равно чувствовалась как-то иначе из-за более раннего и близкого знакомства, поэтому именно таким составом они и проводили все эти годы, а когда Чан наконец-то получил право на управление казино, они и вовсе организовали свой отдельный мир в его кабинете. Бан Чан никогда не запрещал Чонину смеяться, даже когда тот мешал слишком сильно: если это делает его счастливым - пусть смеётся. А после к нему присоединился и Феликс, и их смех стал заменой музыки, даря в душе каждого находившегося неимоверные чувства легкости и беззаботности. Здесь они все могли чувствовать себя самими собой.

Именно это место стало их настоящим домом.

***  

Рамки, когда-то висевшие на стене в кабинете Чана, валялись разбитые на полу вместе с бумагами, раньше лежавшими на столе; Джисон сидел на диване, обняв ноги, уткнувшись лицом в колени, а рядом с ним сидел Сынмин, потупив взгляд в пустоту, обняв подушку; казанки Чанбина были разбиты в кровь от того, как сильно он колотил стену от злости; Чан вовсе закрылся в разговорной, чтобы не убить кого-нибудь в порыве ненависти (но оттуда были слышны лишь его крики и звук перевернутой мебели).

Сегодня один ребёнок навсегда ушёл из маленького тайного мира.

В ночь со среды на четверг Чонин умер от ранения, несовместимого с жизнью.

А должен был Хёнджин.

***

Диван разместил нас на крыше академии, а звёздное небо притягивало наши взгляды, когда мы молча сидели, не в силах сказать ни слова. Сегодня днём мы испытали слишком много эмоций: от истошной грусти до безумной злости. Хёнджин ужасно винил себя за невнимательность, Феликс винил несправедливость (потому что Чонин был самым младшим из парней), Минхо ненавидел врачей, которые не смогли спасти Чонина, Хана проклинала тех, кто это сделал, а я была разочаровала судьбой. Судьбой, которая каждый день играет в злые шутки, подкидывая палки в колёса.

Феликс хотел закурить сигарету, но руки предательски задрожали, и он швырнул её вместе с зажигалкой куда-то вниз, откинув голову на спинку дивана.

Ха - если нам суждено умереть, я надеюсь, смерть постучит в наши двери одновременно, и нам не придётся каждый раз вот так убиваться друг по другу, и мы продолжим нашу жизнь вместе, но уже среди звёзд... Вон та, мне кажется, это Чонин, - она показала пальцем на яркую оранжево-розовую звезду, выделявшуюся на ночном небе.

Мы грустно улыбнулись, сдерживая слёзы. Но они всё же хлынули, когда Феликс, своим низким и слегка дрожащим голосом, начал напевать грустную песню, больше похожую на колыбельную - прощался.

~мы ещё встретимся, Ян Чонин. Обязательно встретимся.~

Ян Чонин -
вечно молодой, весёлый и любимый. 
Мягких облаков.