Между двух огней

Я спустилась на ресепшн с салфеткой в одной руке и долькой арбуза в другой. Сегодня после завтрака захотелось освежиться, поэтому я надкусила сладкую красную мякоть, выплюнула косточку и вытерла губы. До занятия с педагогом по вокалу оставалось всего десять минут, а опаздывать не хотелось, потому что иначе моя тренировка неминуемо будет сопровождаться осуждающим взглядом преподавательницы и строгими упрёками в течении двух часов. К тому же, индивидуальная консультация выдавалась лишь раз в неделю, и я хотела использовать её по полной.
На пестрящей бумажками с расписанием обедов, детских мероприятий и рекламой спа-салона дома отдыха доске объявлений появилось новое – на том месте, где каждый раз висит информация о вечерних шоу. На этот раз тут было что-то другое: фотография горящего костра и чая в прозрачной кружке в чьей-то руке. Заинтересовавшись, я подошла ближе и прочла:
«Вечер у костра» в 21.30
- Чай
- Глинтвейн
- Зефир на палочке
Место проведения: Центральный парк.
Сзади подошла Женя, дожёвывающая кремовое пирожное. Она вопросительно уставилась на доску объявлений, а я сразу же ответила на её немой вопрос:
- Сегодня вечером будет мероприятие у костра для всех отдыхающих. Пойдёшь?
- А шашлычок в наличии?
- Только зефир на палочке, а из интересного – глинтвейн.
- Не знаю. Только если ненадолго. Я вечером хотела кое-какими делами заняться. Во сколько это всё?
Я показала пальцем на постер, устав пересказывать информацию. Подруга подошла ближе и, помолчав с минуту, вздохнула.
- Хотя бы на первые минут пятнадцать! Мне неловко будет одной, наверняка все своими компаниями придут. Хотя... минут на пятнадцать мы можем как раз опоздать. К самому началу вряд ли придут все желающие.
- Тогда что тебе там делать? Или это роскошное меню так сильно привлекло? Так возьми и упади в сторонке, никто тебе не помешает.
- Просто..., - я посмотрела на Женю умоляющим взглядом, - подумала, что парни могут там быть. Мне одной очень неловко, вдруг их не будет. Тогда хоть не странно будет, что я одна пришла и тут же обратно развернулась.
Женя понимающе хихикнула и согласилась. Я доела арбуз, выкинула корочку в мусорную корзину у стойки и ужаснулась, глянув на время.
- Как думаешь, я за пять минут успею добраться до зала?
- Думаю, что начать утро с пробежки – отличный вариант. Тем более, тебе фигуру поддерживать надо, раз охотишься за чужими взглядами.
- За полчаса до костра зайдёшь ко мне?
Женя кивнула. Мы обнялись, попрощались и я сорвалась с места, уверенно сокращая расстояние до выделенного под музыкальные занятия зала. Он был небольшим, зато находился в главном корпусе, поэтому пяти минут мне всё же хватило. Отдышавшись, я постучала в дверь и столкнулась со взглядом Элеоноры Михайловны. Это женщина пенсионного возраста с вечным зализанным пучком седых у корней и крашенных в каштановый по остальной длине волос.
- Минута в минуту, как обычно. Проходи, Беляева.
Я мигом подлетела к стулу напротив лучшей преподавательницы в студии и, следуя всем её инструкциям, начала делать разминку, растягивая гласные на разных тональностях. Женщина тщательно следила за правильным выполнением всех упражнений сквозь толстые линзы очков, иногда хмурясь или комментируя результат.
В дверь номера постучали. Я отложила плойку, торопливо пересекла комнату и опустила ручку, впуская Женю на порог. Как только подруга оказалась рядом, я засуетилась ещё сильнее, ведь её появление означало, что до выхода осталось всего полчаса. Щипцы снова легли в ладонь, и я отделила очередной локон, намотав его на разогретый прибор. Оставалось накрутить совсем немного – последнюю часть волос справа, у лица.
- Тебе помочь?
- Нет, почти всё уже. Только губы останется подкрасить, и можно идти.
Я осмотрела в зеркало получившуюся капну волос. Завитые локоны рассыпались по плечам, практически закрывая собой плечи. Причёска получилась пышной из-за густоты волос и моих часовых стараний, перебирания волос и попыток сделать завитки как можно аккуратнее.
- Давай быстрее. Пять минут назад мероприятие началось. Мы с тобой на что договаривались?
- Не переживай, успеешь ты по своим делам! Дай мне ещё пять минуток, Жень!
Подруга недовольно вздохнула и опустилась на кровать, уткнувшись в телефон. Я сконцентрировалась на том, чтобы закончить причёску, наматывая на плойку предпоследнюю прядь. На это понадобилось явно меньше пяти минут, и, осмотрев результат, я развернулась к ожидающей Жене. Она, опустив плечи, уставилась в экран. Вид у девушки был поникший: на лице читалось лёгкое разочарование, а картинка в телефоне не менялась, показывая какой-то текст.
- Всё в порядке?
Женя подняла голову и обратила внимание на меня. Её мобильный тут же погас, полетев экраном на заправленную грубым пледом кровать.
- Опять не прошла очередное собеседование. Я уже две недели пытаюсь, каждый день рассылаю резюме и проверяю вакансии, но меня либо игнорируют, либо предлагают совсем гроши, либо посылают! – она закрыла лицо руками, уперев локти в колени.
Я растерялась, не зная, что ответить. Женя не говорила, что ищет работу, и, судя по всему, даже не планировала. Если бы не этот внезапный всплеск эмоций, вряд ли бы я бы вообще не была в курсе.
- Подожди... а как же прошлая работа? Я думала, ты взяла отпуск.
- Кондитерская закрылась. Распустили всех, буквально одним днём.
Неужели даже её, с опытом, не берут на нормальное место? Женя, при своём умении договариваться, настойчивости и оптимизме, за две недели успела отчаяться. Какого же будет найти работу мне? Без опыта, да ещё и с дипломом медсестры, которые в целом получают так, что хорошо если на еду и отопление хватит. А у Жени ещё и свадьба на кону, на неё нужны немалые затраты. Конечно, если бы она выбрала правильного жениха, на ней не лежало бы столько ответственности. Это неправильно – когда девушка работает, чтобы выжить, понимая, что если сегодня не поработает, то завтра не поест.
- Тебе не работа нужна, тебе нужно... - под резким неодобрительным взглядом подруги я замолчала. Продолжение этой фразы мы обе отлично знали: «найти богатого мужа, который тебя обеспечит».
Чтобы не обострять и так плохое настроение подруги, я решила не спорить, закрыв тему. Эти мысли посещали меня каждый раз, когда речь заходила о недостатке материальных средств, и я каждый раз не видела ничего такого в озвучивании того, что в голове, в слух. Не стала расспрашивать и о том, почему девушка умолчала о проблемах с работой. Это её личное дело, да и сколько себя помню – жаловалась она только в крайних случаях, когда сдавали нервы. В остальное же время Женя всегда старалась быть, или хотя бы выглядеть, сильной – вот и сейчас: она сама переживёт потерю работы и найдёт новую, сама оплатит свою половину за свадебный банкет, даже сама успокоиться и вытрет слёзы, а потом пойдёт на мероприятие, будто ничего не было. Пойдёт поддержать меня, чтобы не бросать одну, хотя в поддержке сейчас нуждается именно она.
Пресекая на корню все вертящиеся в голове и языке нравоучения о неправильности её выбора, я молча села рядом и обняла её. Обычно улыбающаяся, уверенная и активная Женя сейчас обняла меня в ответ, принимая поддержку. Сейчас было важно лишь одно – показать ей, что я, как и всегда, могу разделить с ней не только сплетни, шутки и сладости, но и слёзы, горечь неудач вперемешку с разочарованием. Я без лишних вопросов остаюсь с ней и в горе, и в радости, в отличии от её будущего мужа, что способен разделить с ней разве что чек в ресторане. Так в жизни быть не должно, и если не в её, то в моей – точно. Никогда не позволю обращаться со мной так, чтобы потеря работы выбивала из колеи. Да и вообще, если у девушки есть муж или, по крайней мере, парень, она не должна искать работу. Это настоящее унижение, которое я точно не стала бы терпеть, в отличии от Жени, которая до сих пор ослеплена какими-то чувствами и не видит, что эти отношения доставляют ей стресс и не приносят ничего, что она не могла бы иметь в одиночку.
- Ты со всем справишься, я уверена! Нужно просто немного подождать, - она утвердительно всхлипнула, вытирая слёзы, - сегодня вечером ты спешишь на очередное собеседование, да?
Женя закивала, быстро встала с кровати и зашла в ванну. Какое-то время оттуда доносился шум воды, а я просто смотрела на дверь, давая ей время успокоится. Когда всё стихло, подруга вышла обратно, без макияжа и с немного покрасневшими глазами.
- Всё в порядке, на собеседование я успею. А даже если и нет – не велика потеря. До сих пор они приносили мне только негативные эмоции, а позитив от вечернего мероприятия намного важнее. – Она натянула фальшивую улыбку, стараясь скрыть то, что происходило минуту назад.
- Ты ведь всё равно не сможешь никуда выйти, пока месяц не закончится. Жень, самое важное сейчас, прежде всего для тебя, это отдых. От переживаний, обязанностей, работы. Такими темпами ты испортишь себе себе не то что день, а вообще всю поездку!
- Так, Диан, ты готова?
- Я-то готова, а ты? Если хочешь, схожу одна, всё хорошо. А ты возвращайся в номер, отдохни.
- Мне сейчас нужно отвлечься. Даже хорошо, что мы идём на вечернюю прогулку, иначе я бы с ума сошла в ожидании звонка.
Подруга улыбнулась уже более искренне. Она подхватила сумку, заглянула в телефон, затем посмотрела на меня, приподняв одну бровь.
- Идём?
- Ой, один момент! – я развернулась к зеркалу, нашла в косметичке розовый тинт и подкрасила губы, - теперь готова!
Мой собственный телефон уместился в задний карман обтягивающих джинсов. Брать что-то ещё с собой я посчитала излишним, не взяла даже кофту, чтобы утеплиться. Футболка облегает талию, и вкупе с посадкой джинсов отлично подчёркивает фигуру. Сзади спину укрывала копна волос, и, если не находится на улице до совсем позднего вечера, этого должно быть достаточно.
Мы вышли из номера, вызвали лифт и спустились на первый этаж, попутно обсуждая соотношение цен на медицинские услуги и зарплату массажиста, вакантное место которого Женя увидела на сайте по поиску работы. От цифр я была в шоке, ведь, как мы подсчитали, сходить на семь полноценных массажей будет стоить столько же, сколько и месяц работы этого самого массажиста. Это, конечно, голая ставка, но с процентами сумма вряд ли станет вдвое больше.
- Это же курорт для пенсионеров! Тут даже меню диетическое. Не понимаю, откуда им взять деньги на хоть какую-то платную услугу, если средней пенсии хватит лишь на несколько дней одного голого проживания?
- Скорее всего за них платят их дети и внуки, а не сами пенсионеры.
- Сколько же эти дети и внуки должны зарабатывать, чтобы оплачивать такие путёвки, да ещё и самим на жизнь оставалось...
Мы покинули корпус, и я ощутила прохладу. На улице смеркалось. Птицы молчали, но тишина казалась чем-то естественным, успокаивала. Фонари освещали аллею, ведущую сквозь парк. Днём эта дорога была светлой, яркой и будто приветливой: кроны пропускали пляшущие на деревьях и кустах солнечные лучи, сочно-зелёная листва пахла свежестью. Сейчас же на траву опустилась влажность, а луна высвечивала тёмные силуэты елей вдали от фонарей. Казалось, что ещё немного, и из-за кустов выпрыгнет лягушка. Увидев нас с Женей она непременно квакнет, не ожидав встретить постояльцев, и как можно скорее упрыгает в более спокойное место, скрытое где-то между деревьев.
- А сколько должны отстегнуть «Солнышку», чтобы на целый месяц тут разместить всего несколько групп, да ещё и устраивать мероприятия каждый день? – явно ведя к чему-то, судя по интонации, спросила подруга.
- Действительно странно. Они ведь теряют доход, весь их медицинский корпус простаивает. А сумму мы сдавали не то чтобы космическую.
- Хочешь услышать разгадку? – тем самым, способным заинтриговать с первого слова шёпотом предложила Женя.
- Спрашиваешь ещё!
- Даже странно, что ты сама не задумывалась об этом, - будто всерьёз удивлённая этим фактом, протянула она.
- Ну не тяни, мы уже почти пришли, не до обсуждения будет!
- Только никому об этом не говори, ладно? Мне рассказали по секрету, а я рассказываю потому, что ты должна быть в курсе подробностей. На всякий случай.
- Обещаю, ни-ко-му.
- В клубе фехтовальщиков, как я говорила, нет никого из обычных семей. И один из спортсменов – сын хозяина «Солнышка». Поэтому отец пошёл на уступки, устроил сыну с друзьями настоящий курорт. А остальные, такие как мы с тобой и театральная студия, попали сюда только для того, чтобы хоть как-то окупить такой большой срок. Но имей ввиду, у него есть девушка, уже два года. Так что лучше туда не лезть.
- Да уж, серьёзный срок. А они не женаты?
- И не собираются.
- Почему? Большой срок, я вообще считаю, что если за первый год отношений предложения нет, то и ловить с таким человеком нечего.
- Ну, ты это ты. – пожала плечами подруга.
- Спасибо, что рассказала. А как он выглядит? Ну, чтобы точно знать, кого не трогать, - хихикнула я.
- Зовут Андрей, а девушку – Таня. Она из театральной студии, играет, естественно, Илларию.
- Потому что если бы главную героиню играла не она – этой студии здесь тоже не было бы?
- Конечно.
Немного помолчав, я вдруг спросила:
- Это тебе Гоша рассказал, да?
- Кто же ещё. Поэтому я тебе сразу говорю не лезть в эти отношения, на его глазах чего только с это парой не происходило, а до сих пор вместе.
- Жаль, конечно, что этот Андрей не свободен. Такие деньги небось ворочаются у его отца, и весь бизнес достанется сыну...
Интересно, каким бизнесом занимаются семьи Влада и Германа? Это может быть что-то скучное в духе строительных компаний и производства газировки, а может быть и нечто увлекательное, как, например, сеть отелей у отца Андрея. Доход их семей, конечно, не подсчитать, но приблизительно прикинуть можно. Посмотреть их имена и, соответственно, биографии в интернете я не пробовала. Просто потому, что не знала фамилий.
- Жень, а твой друг случайно не говорил ничего про, скажем, Влада?
- Не спрашивала. А надо?
Я замялась, раздумывая. С одной стороны, узнать подробности хотелось. А с другой, услышать это от самих парней было бы интересней. Пока что достаточно того, что их семьи обеспечены, а каким именно бизнесом занимаются родители – интрига. Загадка, которую хочется разгадать скорее, но если это будет слишком просто, эти знания почти не принесут никакого удовлетворения, кроме удовлетворения любопытства. Веселее будет гадать, примеряя на них разные профессии и специализации, пока правда не откроется.
- Знаешь, нет. Спросила на всякий случай, уточнять ничего не надо.
На указателе, возникшем перед нами у развилки центральной дороги, добавилась ещё одна надпись «Костёр». Стрелка указывала поворот, и, пройдя ещё немного, мы увидели проникающее сквозь деревья зарево. Вскоре нам открылась поляна с пылающим огнём посередине. Вокруг, на разложенных поваленных деревьях, сидели парни и девушки, среди которых я первым делом узнала Еву из студии. Она что-то увлечённо рассказывала другой блондинке, сидевшей рядом с ней. Присутствие Снегирёвой слегка убавило энтузиазма задерживаться на мероприятии, но если сесть подальше, то наверняка можно будет избежать даже зрительного контакта.
- Смотри, там глинтвейн наливают. - Женя указала на столик в отдалении, за которым стоял работник дома отдыха, докладывая бумажные стаканчики на стол.
- Возьмём?
Вместе с глинтвейном нам выдали зефир на палочке. У остальных постояльцев, разместившихся тут раньше нас, в руках было уже по несколько пустых палочек, а у нас – всего по одной. Дружно решив, что нужно срочно исправлять эту ситуацию, мы заняли свободное место у костра и протянули сладости к пламени.
- Диана! – знакомый раздражающий голос отвлёк от разглядывания образующейся на зефире корочки.
Я подняла голову и столкнулась с взглядом Евы. Возглас был довольно громким, поэтому несколько сидящих вокруг костра обернулись на неё.
- Не думала, что ты придёшь. А чего вы вдвоём и без гитары? Любительская музыка у костра была бы очень душевным дополнением вечера. – Ехидно продолжила крашенная блондинка, сделав акцент на слове «любительская», чем намеревалась задеть меня.
Она говорила нечто подобное постоянно, стараясь таким образом возвысить себя перед случайными зрителями этих сцен. Сама же Ева считала себя самой лучшей ученицей студии, самой лучшей кандидаткой на исполнение ведущих партий и просто очень скромным человеком.
- Решила, что и без меня стол заказов работать будет. Ведь у нас есть и другие желающие на эту роль, да, Ев? Что же ты свой инструмент не принесла? – спокойно парировала я, не реагируя на провокацию.
Хотя во время ответа я смотрела прямо на неё, никак не обозначая, что этот диалог доставляет дискомфорт, слушать её саму я предпочла во время осматривания собравшейся тут компании. Среди незнакомых лиц я обнаружила Влада и Германа, сидевших довольно далеко друг от друга. Видимо, каждый со своими знакомыми. Хотя немного странно, что они из одного клуба, и судя по увиденному мной взаимодействию, их всё же связывают какие-то отношения. Но какого характера? Один ощутимо пытается вывести из себя другого, при этом будто по-свойски. Ева со мной разговаривает с открытой неприязнью, и выглядит это совершенно по-другому.
- Ну это же ты у нас постоянно репетируешь только на гитаре. Кстати, я ведь живу не так далеко от твоего триста шестьдесят восьмого, и звуков гитары не улавливала. Сплю, конечно, спокойно, но ума не приложу, когда ты тренируешься. – Упоминание моего номера прилюдно было явно лишним но она видимо хотела смутить меня таким образом. Не добившись нужной реакции Ева продолжила: - Я вот своё время расходую на оттачивание сольного танца, ведь в мюзикле мне дали не только музыкальную партию, а заслуженно оценили и другой талант. – Это было сказано не столько для меня, сколько для сидящих поблизости от неё людей.
- Поздравляю. – Сухо отозвалась я, стараясь поставить точку в ненужном разговоре с раздражающей собеседницей, параллельно раздумывая, как перевести тему, потому что некоторое внимание мы явно привлекли, и презентовать лично себя на такой ноте я точно не хочу. – Я в тебе, если честно, даже не сомневалась. А вот всех остальных совсем не знаю. - тон сменился на дружелюбный, даже немного застенчивый, - Ребят, у нас ведь тут практически лагерь, как в детстве. Разные отряды, но мероприятия общие. Даже костёр горит, не прощальный правда, но можно представить, что открывающий смену. Атмосфера прямо как в детстве, если кто-то любил по лагерям ездить, точно сейчас чувствует ностальгию. Может, попробуем провести в атмосфере веселья и беззаботности тех времён хотя бы этот вечер?
Я надеялась, что это предложение не прозвучало неуместно. Мне было неловко от такой длинной речи, и оценить, поддержат ли идею, было невозможно, ведь я действительно видела многих впервые. Не хотелось бы быть поднятой на смех в такой большой компании, и чувствовать себя идиоткой.
- А чтобы познакомится и сразу узнать что-то друг о друге, давайте поиграем? Только не в «Правду или действие», слишком банально. – С энтузиазмом включилась Женя, нарушая возникшее после моей речи на несколько секунд, показавшихся мне вечностью, молчание.
Зефир уже дошёл до состояния готовности, поэтому я подняла его и подула, чтобы не обжечься. Подруга же убрала свой намного раньше, потому что не любила хрустящую корочку.
- Можем рассказать о какой-то ситуации из детства, которая характеризует нас, как человека. Это может быть что-то стандартное, типо спасения выпавшего из гнезда птенчика, а может и что-то совсем личное. Главное, чтобы это показало какую-то черту характера. – Вдруг подала голос сидящая рядом с Евой блондинка. Пшеничный цвет её волос блестел в свете огня совсем не как у Снегирёвой, чьё белое полотно было больше похоже на дешёвый парик.
- Интересная игра. Никогда раньше не слышала о такой. – Тут же подхватила я.
- Это упражнение от психолога.
На мгновение все опять замолчали, и я подумала, что сейчас всё спустят на тормоза. Но Женя, сидящая рядом со мной, снова помогла спасти ситуацию.
- Начнёшь? Покажи пример, чтобы мы понимали, как это работает.
- Меня зовут Таня. Однажды, когда мне было восемь, на улице я познакомилась с каким-то мальчиком. Мы разговорились, и он сказал, что очень хочет мороженного, но денег на него нет. Тогда я предложила заработать их, вышла к супермаркету неподалёку и начала рассказывать детские стихи, прося у зрителей монетки. Тот мальчик застеснялся сделать то же самое, но меня это не смутило. Очень скоро моя няня спохватилась и отругала нас обоих, но собранных денег на мороженное всё-таки хватило. Даже на два.
- Судя по всему, ты совсем не стеснительная и очень щедрая, раз поделилась с ним своими деньгами. – Констатировала я.
- Это мелочь, - пожала плечами Таня, - любая дружба дороже материального. Тем более, когда это мороженное было так просто получить.
Таня, которая не стесняется читать стихи прилюдно и не придаёт ценности деньгам. Это, уверена, девушка того самого Андрея. Выглядит ухоженно, да и явно из такой же обеспеченной семьи. Интересно, какие отношения связывают её с Евой? Они сидели рядом и разговаривали... точнее, говорила только Снегирёва, а Таня слушала. И судя по тому, что девушка адекватно восприняла моё немного наивное предложение и поддержала его, то её явно не успели настроить против меня. Значит, познакомились они скорее всего здесь же, как я с парнями.
- Занимаешься в театральном кружке? – слетело с губ, преследуя цель окончательно подтвердить догадку.
- Да! Вот, как много всего можно узнать из рассказа об одном только случае из детства. Кто хочет быть следующим?
- Я. – Раздалось сбоку, - Меня зовут Женя, и однажды в младшей школе я не выполнила домашнее задание по английскому. Нужно было выучить стихотворение из нескольких четверостиший, и мне было безумно стыдно, просто потому что я действительно забыла про это задание. Я боялась получить не двойку, а нагоняй от учительницы и сесть в лужу перед одноклассниками. Когда все начали отвечать, как это обычно делают – в начале по желанию, я до последнего отсживалась, глядя на страницу в учебнике, параллельно очень внимательно слушая отвечающих, стараясь запомнить слова. Хорошо, что желающих было очень много, так что практически весь класс, кроме нескольких двоечников, ответил передо мной. А когда под самый конец урока очередь дошла и до меня, то мой ответ звучал хоть и не слишком уверенно, но зато я смогла воспроизвести стих почти без нареканий.
- У тебя хорошая память и чистая совесть, - прозвучал знакомый, мягкий голос Влада.
- Хочешь быть следующим? – тут же предложила я.
- Почему бы и нет. – Он сделал глоток из своего бумажного стаканчика и обхватил его двумя руками, чтобы согреть пальцы, - Меня зовут Влад, и в детстве я любил помогать маме с готовкой, когда она пекла пирожные или курицу на ужин, чтобы собрать за столом всю семью. Сейчас на это уже не хватает времени, и такие встречи проходят максимум пару раз в год. Иногда я вспоминаю те времена и становится немного грустно от того, что теперь всё иначе.
- А я – Герман. И однажды, когда мне было одиннадцать, один пацан из соседней деревни повадился таскать яблоки с огорода бабушки, к которой я приехал на лето. Когда я это просёк, мы с другими парнями сразу собрались своей компанией и устроили засаду. Как только мелкий воришка объявился, то сразу же получил по заслугам. – Скрестив руки на груди рассказал он, и, поймав несколько недоумевающих взглядов, добавил: - Не сильно, но так, чтобы запомнить, куда стоит забыть дорогу. Он был практически моего возраста, - прозвучало тоном, совершенно не похожим на такой, каким обычно окрашивают оправдания.
- Звучит довольно... жёстко. – Прокомментировала Таня.
- Дети жестоки. – Пожал плечами Герман.
- Тебе потом прилетело от родителей? – поинтересовалась я.
- Они не узнали. Важно отстаивать свои границы, решать проблемы самостоятельно, чтобы что-то из себя представлять. Если бы я каждый раз бегал к маме и жаловался на проблемы или обиды, то потерял бы уважение в глазах окружающих, а в её глазах остался бы слабым и нуждающимся в заботе маленьким мальчиком.
Повисшую тишину разрушила Ева, рассказав о том, как разрисовала всю стену в ванной новыми фломастерами, а вечером, когда вернулись родители, они вместо скандала похвалили маленькую художницу за желание украсить квартиру.
- Очень интересно было посидеть с вами, но мне пора, - Женя встала со своего места, дожёвывая уже вторую зефирку, которую, видимо, успела прихватить, пока я увлечённо слушала рассказы парней, - увидимся завтра, или заходи ко мне, если захочешь, - она обняла меня и торопливо удалилась с поляны.
Следом я выслушала ещё несколько рассказов о том, как кто-то прятался в заброшенном аквапарке от полиции, какая-то девушка с цветными волосами почти со слезами вспоминала, как дралась за свою первую любовь с соседкой по комнате как раз во время своей поездки в летний лагерь, а её подруга рассказала, как однажды смеха ради подмешала краситель в зубную пасту родителей на первое апреля.
Несмотря на то, что мы сидели у костра, коварный вечерний холод всё равно добирался до меня, и под одеждой бежали мурашки. Пальцы уже не грелись об опустевший стакан с глинтвейном, зато полыхающий рядом огонь щедро опалял теплом. Но этого не хватало, чтобы не мёрзнуть совсем. Я выкинула пустой стаканчик, затем вернулась на место и обхватила плечи руками, поёжившись. Но вскоре не выдержала и приняла самое логичное в этой ситуации решение - перестать мёрзнуть, а для этого пора возвращаться в номер, попрощавшись на этой ноте.
- Я, пожалуй, тоже пойду уже. Холодно стало.
- Давай я провожу тебя? По темноте идти одной будет скучно.
Герман смотрел на меня, поблёскивая тёмно-синими глазами. Блики костра оттеняли черты лица, заостряя их. Парень был в чёрной толстовке без надписей, из-за чего казалось, что сзади его обнимает сама тьма, выбравшаяся из леса. Он словно был одним целым с пляшущими позади тенями, воплощая собой спокойствие и самодостаточность ночной прохлады.
Предложение прозвучало неожиданно, и вызвало вначале всплеск волнения, затем накрывшую с головой внезапную радость и ликование, которые, успокоившись, оставили после себя шлейф из умеренной радости и предвкушения.
- Ты действительно хочешь уйти, или дело только в погоде? – вдруг спросил Влад.
- Мне просто холодно.
Он встал с места, снял свою джинсовку, оставшись в одной толстовке, и накинул её мне на плечи. После этого парень сел рядом, на место Жени, и приобнял меня за плечо, расположив правую руку на спине. Через плотную джинсу я не почувствовала тепла, но это движение будто кричало о готовности, даже желании заботится. Влад оказался совсем близко, почти прижался ко мне. Вторую ладонь он положил на мои руки, сложенные на коленях. Я и сама не заметила, как они переместились туда из скрещенного положения. Видимо, когда я была в ступоре, наблюдая за приближением Влада, просто не заметила, как поменяла позу, чтобы точно никак не помешать ему. Я взяла его ладонь в свои,
- Так лучше? Я могу остаться рядом, чтобы было ещё теплее, - прозвучало над ухом.
- А ты сам не замёрзнешь?
Вопрос был задан только ради приличия, конечно. Естественно он не передумает, а даже если действительно почувствует холод, то потерпит в мою пользу. Всё же это не просто вежливый жест, ему хотелось, чтобы я получила то, в чём нуждаюсь – тепло. И он окружил им меня сполна. Теперь холода я не чувствовала совершенно. Лишь его руки сзади и в своих, а в дополнение - его тёплый бок, совсем рядом.
- Нет, не волнуйся.
Я не решилась напрямую посмотреть ему в глаза. Вместо этого скромно приняла новую компанию и отвела взгляд, стараясь не попадать на Германа, потому что не сомневалась, что ему не понравилась эта ситуация. Он тоже предложил своё общество, однако в итоге рядом со мной находился именно Влад. И дело тут вовсе не в том, что парень поступил решительнее или действовал настойчивее – скорее наоборот, он был мягче. Для него будто было важно, чтобы я осталась там, где мне хочется, а не уходила из-за неудобства. Владу было достаточно сесть рядом и разделить этот вечер рядом со мной в том числе и со всеми присутствующими. Герман же судя по всему хотел, чтобы всё моё внимание досталось лишь ему. А моему новому соседу хватало и того, что я просто нахожусь рядом.
Как бы я ни старалась деть свой взгляд куда-то ещё, он всё равно в какой-то момент прошёлся по Герману, оставшемуся сидеть на месте хоть и в компании, но в ауре одиночества – парень молчал, глядя в мою сторону. Но смотрел не на меня, а на Влада. И в этом взгляде не было ничего хорошего – я бы точно не хотела, чтобы читающиеся на его лице эмоции были адресованы мне. Не хотелось бы также, чтобы он подумал, будто Влад импонирует мне больше. Надеюсь, интерес Германа ко мне не пропадёт и его голову не посетят подобные мысли, потому что я совершенно не определилась. И в ближайшее время не собираюсь. Успокаивало лишь то, что в этой ситуации я не совершила никаких активных действий, а лишь молча и с благодарностью приняла более доступную и быструю помощь. Недовольство читалось в позе и взгляде Германа, в то время как Влад рядом со мной был расслаблен. Он комментировал чьи-то истории, смеялся и в целом вёл себя так, будто не замечает чужого пристального внимания. Я же была обеспокоена лишь за то, чтобы Герман не принял моё молчаливое согласие на чужую компанию как выбор не в его пользу.
- Ты так и не рассказала ничего о своём детстве, хотя сама же это предложила, - шёпотом со смешливыми нотками сказал Влад.
Вместо ответа я дождалась, пока очередная история закончится и, набрав в лёгкие побольше воздуха, произнесла:
- Меня зовут Диана. В детстве я любила Масленицу, потому что на площади ставили яркий загон с курами, петухами, а иногда и свиньями. Это самая весёлая часть праздника: детям завязывали глаза и запускали в загон, заводя таймер на минуту. За это время нужно было изловчиться поймать разбегающуюся в разные стороны живность и суметь удержать трофей. Я всегда с энтузиазмом бросалась на сцену, а потом и в загон. Участвовала каждый год и никогда не оставалась без приза, в отличии от многих других детей. Если мне удавалось ухватить курицу за хвост или свинью за ногу – то они непременно оставались в моих руках до конца отведённого времени. – Я оглянулась на Германа, внимательно слушающего рассказ, - Когда интересующая меня цель оказывается в руках – я уже не отпуска её. Моя хватка железна. Однако, курице всегда нужно заинтересовать необычным окрасом, чтобы ощутить на себе железную хватку. Я никогда не бросалась на них вслепую.
- А ты целеустремлённая, - прокомментировал Влад, всё также тихо, чтобы не помешать следующему человеку высказываться.
- Не то слово. - Усмехнулась я, умерив уровень громкости голоса под стать собеседнику.
Кажется, эта игра затянула всех настолько, что все пошли по второму кругу. Постепенно звучащие у костра истории съехали с линии изначальной психологической задумки, и каждый следующий оратор просто вспоминал нелепые, смешные или страшные ситуации из детства. Это стало в какой-то мере пустой болтавнёй, которую мне было неинтересно слушать из-за отсутствия смысла в сказанном. Я развернулась к Владу в пол-оборота и тихо сообщила о том, что устала. Он предложил пройтись со мной до корпуса, и мы вместе встали с поваленного дерева, попрощавшись с остальными. В сторону Германа я смотреть не стала, но и не прижималась к Владу, находясь одновременно и рядом с ним, и на расстоянии.
По пустой улице мы шли бок о бок, не касаясь друг друга руками.
- Так ты, получается, любишь готовить?
- В начале в процессе приготовления мне больше всего нравилось то, что это позволяет проводить больше времени с мамой. У неё очень много работы и других дел. Получилось, что готовка – одно из немногих занятий, которые я мог разделить с ней. А потом уже как-то интересно стало пробовать новые рецепты и добиваться нужных вкусов.
- Это мило. Мало кто из парней не то что любит, а в целом умеет готовить.
Дальше мы говорили о каких-то мелочах, переходя на общие темы и порой обмениваясь глупыми шутками. Дорога пролетела незаметно, и я даже удивилась, когда оказалась под окнами седьмого корпуса.
- Спасибо, что проводил. И за джинсовку тоже.
Мы встали друг напротив друга, и в первый раз за этот вечер, да и за всё время, будучи так близко прямо посмотрели друг на друга. Фонари на улице и свет из холла корпуса, что пропускала стеклянная дверь, освещал мягкие черты Влада, а ветер слегка трепал волосы. Такой симпатичный. Мы оба молчали, и этот момент, как интуитивно казалось, был просто идеальным для чего-то большего, чем простое прощание. Он приобнял меня за предплечья, и я различила еле слышное:
- Пожалуйста.
Влад едва уловимо приблизился, а я думала только о том, что хочу ощутить его губы на своих. Хочу положить ладонь на его наверняка прохладную щёку, хочу прижаться ближе. Но чувства тормозили мысли: слишком быстро. Я не должна показаться и в целом быть доступной. Я не сдамся так просто.
- Ещё увидимся.
Сказала я то же, что и он после нашей первой встречи. Одним плавным движением сняла накинутую на плечи джинсовку и вручила ему. Кажется, Влад был в лёгкой растерянности. Мне это решение тоже далось не легко, но иногда игнорировать эмоции и действовать чисто стратегически я привыкла. Чтобы точно не передумать, я развернулась и, помахав ему на прощание уже у двери, шагнула в корпус, щурясь от яркого света. Уставшая и довольная.