2 страница3 апреля 2025, 22:08

Глава 2


Утро. Солнце, проснувшись, выглянуло из-за горизонта и озарило комнату своими яркими, теплыми лучами. Свет проникал сквозь щели в деревянных стенах и мутные стекла окон, разгоняя полумрак и наполняя избу жизнью. Джеймс все еще спал, укрывшись старым одеялом. Его лицо казалось спокойным и безмятежным, словно во сне он забыл обо всех своих бедах и тревогах. Рома, напротив, давно проснулся. Он бегал между избой и улицей, словно маленький юркий зверек, тоскал дрова для печки и носил воду из колодца. Он старался помочь Саше и Григорию в их сборах, проявляя свою заботу и преданность. Саша, стоя в центре избы, готовился к выходу на задание вместе с Григорием. Он проверял свое оружие, боеприпасы и провизию, стараясь ничего не забыть. Он понимал, что от его внимательности и предусмотрительности зависит их жизнь. Григорий, уже одетый и собранный, стоял у двери и нетерпеливо ждал Сашу. Он ворчал себе под нос, торопя командира. Рома подбегал к ним, предлагая еду, которую удалось сохранить. Это было немного сухарей, кусок копченого мяса и несколько сушеных ягод. Он понимал, что еды может не хватить на все время их отсутствия, но старался не показывать своего беспокойства. При этом Рома не забывал оставить еду и себе с Джеймсом, чтобы не умереть с голоду.
— Так-так... — задумчиво сказал Саша, заканчивая проверку. — Вроде бы мы все взяли и ничего не забыли…
— Да все мы взяли! — ворчал Гриша, переминаясь с ноги на ногу. — Давай уже, выходим! Терпеть не могу ждать.
Саша кивнул, соглашаясь с Григорием.
— Ты иди, я тебя догоню, — сказал Саша. — Мне нужно еще кое-что сказать Роме.
Григорий кивнул и вышел из избы, оставив Сашу с Ромой. Саша наклонился к мальчику и серьезно сказал:
— Рома, ты здесь за старшего. Смотри, чтобы этот птенец никуда не улетел, — усмехаясь, Саша кивнул в сторону Джеймса. — Если что, ты знаешь, что и где у нас находится. Понял?
— Так точно, товарищ командир! — сказал Рома, вытянувшись по струнке и подняв правую руку к голове, словно отдавая честь. Он старался подражать Саше во всем.
Саша потрепал Рому по волосам и встал, готовясь к выходу.
— Хорошо, — сказал Саша, открывая дверь. — Мы скоро вернемся.
Рома кивнул, провожая Сашу взглядом. Саша вышел из избы, оставив Рому одного. Джеймс, потревоженный резким звуком открывающейся двери, сонно открыл глаза и посмотрел в сторону выхода.
— А?… Что такое?… — Джеймс тихонько сел на нарах, протирая глаза и пытаясь понять, что происходит.
Рома, увидев, что Джеймс проснулся, радостно подбежал к нему и крепко обнял.
— Доброе утро! — сказал Рома, отпуская Джеймса из своих объятий. — Как тебе спалось? Все хорошо? Как ноги?
Джеймс, не ожидавший стольких вопросов и к тому же объятий, немного растерялся. Он не привык к такому вниманию и заботе.
— Я… Нормально, только… Ноги всё ещё болят… — тихо и запинаясь ответил Джеймс, опуская глаза. Ему было неловко и стыдно за свою слабость.
Рома нахмурился, услышав слова Джеймса о боли в ногах. Он искренне хотел помочь ему, избавить от страданий.
– Сейчас я тебе помогу, – решительно сказал Рома и побежал к печке. Там, на полке, стояла небольшая бутылочка с настойкой из трав, которую Саша использовал для лечения ран и ушибов. Рома достал бутылочку и, вернувшись к Джеймсу, сел рядом с ним на нары.
– Это поможет, – уверенно сказал Рома, показывая Джеймсу бутылочку. – Дядя Саша говорит, что эта настойка очень хорошо помогает от боли.
Джеймс с сомнением посмотрел на бутылочку. Он не доверял лекарствам, особенно тем, которые были сделаны из трав. Но, видя искреннее желание Ромы помочь, он решил не отказываться.
– Х-хорошо, – тихо сказал Джеймс, протягивая руку. – Давай попробуем...
Рома улыбнулся и открыл бутылочку. От настойки исходил резкий, травяной запах. Рома налил немного жидкости на ладонь и начал аккуратно втирать ее в ноги Джеймса.
– Не бойся, – говорил Рома, массируя ноги Джеймса. – Будет немного жечь, но потом боль пройдет.
Джеймс почувствовал, как настойка начинает согревать его ноги. Сначала было немного неприятно, но потом боль действительно стала утихать.
– Спасибо, – тихо сказал Джеймс, глядя на Рому с благодарностью. – Мне уже немного лучше.
Рома улыбнулся и продолжил массировать ноги Джеймса. Он старался делать это как можно аккуратнее, чтобы не причинить ему боль.
– Теперь нужно поесть, – сказал Рома, закончив массаж. – А то ты совсем худой. Нужно набраться сил.
Рома спрыгнул с нар и побежал к столу. Там, в небольшой миске, лежала каша, которую Рома приготовил утром. Он взял миску и ложку и, вернувшись к Джеймсу, сел рядом с ним на нары.
– Открывай рот, – весело сказал Рома, поднося ложку с кашей ко рту Джеймса. – Сейчас я тебя накормлю.
Джеймс немного смутился. Он не привык к тому, чтобы его кормили с ложки. Но, видя искреннее желание Ромы помочь, он решил не отказываться. Он открыл рот, и Рома аккуратно положил ему в рот ложку каши. Каша была теплой и вкусной. Джеймс почувствовал, как силы начинают возвращаться к нему.
– Вкусно? – спросил Рома, глядя на Джеймса с улыбкой.
– Да, – ответил Джеймс, проглатывая кашу. – Очень вкусно.
Рома продолжал кормить Джеймса кашей, пока тот не съел всю порцию.
– Ну вот, – сказал Рома, забирая пустую миску. – Теперь ты наелся и набрался сил.
Джеймс улыбнулся в ответ. Он чувствовал себя намного лучше, чем утром. Боль в ногах немного утихла, и он больше не чувствовал голода.
– Спасибо, Рома, – сказал Джеймс. – Ты очень добрый.
Рома покраснел от похвалы.
– Да что ты, – сказал Рома, отводя взгляд. – Просто я хочу тебе помочь.
Рома задумался на некоторое время, а потом вдруг сказал:
– А давай попробуем тебя поставить на ноги?
Джеймс испугался и отшатнулся назад.
– Нет, нет, – сказал Джеймс, тряся головой. – Я не могу. Мне очень больно.
– Ну, попробуем только немного, – уговаривал Рома. – Может быть, у тебя получится?
Рома взял Джеймса за руки и осторожно помог ему сесть на кровати, свесив ноги.
– Видишь, уже сидишь! – восхитился Рома. – Сейчас попробуем встать.
Ноги Джеймса будто налились свинцом, он не чувствовал их.
— Держись за меня, — сказал Рома и встал, слегка потянув Джеймса за собой.
Джеймс вскрикнул от боли и попытался отстраниться.
— Спокойно, спокойно, — успокаивал его Рома. — Просто перенеси вес на ноги, совсем чуть-чуть.
Джеймс попытался встать, но ноги его не слушались, подкашивались. Он опирался на Рому всем телом, боясь упасть.
— Не получается, — прошептал Джеймс, его лицо исказилось от боли. — Очень больно.
– Ну, ничего страшного, – ободрил его Рома. – Значит, пока рано. Будем пробовать каждый день понемногу, и всё получится, вот увидишь! Ты же сильный!
Рома помог Джеймсу снова лечь на нары.
– Отдыхай, – сказал Рома, укрывая его одеялом. – Тебе нужно набраться сил.
Джеймс закрыл глаза и попытался заснуть. Но сон не приходил. В голове крутились мысли о будущем, о том, что его ждет в этом незнакомом месте. Он боялся, что никогда не сможет ходить, что навсегда останется обузой для этих людей.
Рома тихонько сидел рядом с ним, глядя на его спящее лицо. Ему хотелось помочь ему, сделать его счастливым. Он мечтал о том, чтобы Джеймс поправился, научился ходить и стал его другом. Рома встал с нар и тихонько вышел из избы. Он надеялся, что завтрашний день принесет что-то хорошее.
Дни тянулись медленно, словно патока. Солнце то всходило, то заходило, а Саша и Григорий всё не возвращались. В избе остались только Джеймс и Рома, предоставленные сами себе. Поначалу Джеймс чувствовал себя неуютно и скованно. Он боялся оставаться один на один с этим маленьким мальчиком, не зная, чего от него ожидать. Но Рома оказался на удивление заботливым и внимательным. Он старался всячески облегчить жизнь Джеймсу, приносил ему еду, лекарства и развлекал его разговорами. Каждое утро Рома просыпался рано и первым делом бежал к Джеймсу, чтобы проверить, как тот себя чувствует. Он приносил ему теплую воду, чтобы умыться, и свежую кашу на завтрак. После завтрака Рома начинал заниматься лечением ног Джеймса. Он делал ему массаж, втирал в кожу согревающую мазь и перебинтовывал ноги чистыми тряпками. Джеймс, видя такую заботу, постепенно начал оттаивать. Он стал больше улыбаться, разговаривать и доверять Роме. Он рассказывал ему о своей прошлой жизни, о своих мечтах и надеждах. Рома слушал его с большим вниманием, стараясь поддержать и ободрить. Вечерами, когда солнце начинало садиться за горизонт, Рома рассказывал Джеймсу сказки и легенды, которые он знал и которые ему рассказывал Саша. Джеймс слушал его, затаив дыхание, погружаясь в мир фантазий и грез. Изо дня в день, Рома не забывал о своей “задаче” – помочь Джеймсу встать на ноги. Он продолжал уговаривать его хотя бы попытаться, но Джеймс долгое время отказывался. Он боялся боли, боялся разочароваться.
Но однажды утром, Рома, как обычно, пришел к Джеймсу с массажем и ободряющими словами. Он долго уговаривал его и приводил доводы, пока Джеймс наконец не согласился.
– Хорошо, – сказал Джеймс, тяжело вздыхая. – Я попробую.
Рома радостно захлопал в ладоши и помог Джеймсу сесть на кровати. Затем он осторожно взял его за руки и помог ему встать на ноги.
Джеймс почувствовал острую боль в ногах. Он задрожал и чуть не упал.
– Держись за меня, – сказал Рома, крепко обнимая Джеймса. – Я тебя не отпущу.
Джеймс, опираясь на Рому, сделал несколько шагов. Боль была невыносимой, но он продолжал идти, превозмогая себя.
– Молодец, молодец! – подбадривал его Рома. – Ты можешь!
С каждым днем Джеймсу становилось все легче ходить. Боль постепенно утихала, а мышцы становились сильнее. Он начал ходить по избе, потом по двору, а затем и по лесу.
Через неделю Джеймс уже мог ходить самостоятельно, не опираясь на Рому. Он был очень горд собой.
– Я могу ходить! – радостно кричал Джеймс, бегая по двору. – Я могу ходить!
Рома смотрел на него и улыбался. Он был счастлив, что смог помочь Джеймсу. Джеймс и Рома стали настоящими друзьями. Они проводили вместе все свое время, помогая друг другу и поддерживая во всём. Джеймс научил Рому читать и писать, а Рома научил Джеймса выживать в лесу. Они вместе охотились, собирали грибы и ягоды, и ловили рыбу. Они жили в мире и согласии, словно братья.
Дни в избе, вдали от войны и жестокости, текли своим чередом. Джеймс открывался мальчику, рассказывал о своих увлечениях, о книгах, музыке, о том, как мечтал стать музыкантом. Признался, что раньше играл на флейте. Рома слушал его с восхищением, раскрыв рот. Он никогда не встречал таких образованных и талантливых людей, как Джеймс. Он считал его настоящим героем, который, несмотря на все трудности, не потерял веру в добро и красоту.
Саши и Григория не было уже пять дней, что начинало вызывать тревогу, но Рома старался не думать о плохом. Он был самостоятельным мальчиком, привыкшим к трудностям. Он умел носить воду из колодца, колоть дрова, готовить еду, обрабатывать раны и заботиться о других. Он был настоящим маленьким солдатом, готовым ко всему. И сейчас вся эта ответственность легла на его плечи.
В один из дней Рома, сидя за столом, увлеченно мастерил что-то из дерева. На столе были разложены различные инструменты, которые сохранились в избе. Некоторые из них были старыми и ржавыми, но Рома умело ими пользовался. Другие же Саша сделал сам из подручных материалов – камней, костей и кусочков металла. Джеймс, сидя на нарах, читал книгу, которую случайно нашёл под матрасом. Это был старый, потрепанный томик стихов, но Джеймс был рад и этому. Он любил читать, и каждая новая книга была для него настоящим сокровищем. Время от времени он отрывался от чтения и смотрел на Рому, который с серьезным видом трудился над своим проектом. Джеймс улыбался, видя его увлеченность. Ему нравилось наблюдать за тем, как Рома что-то мастерит, как его глаза загораются от интереса.
В какой-то момент Джеймс решил прервать свою читалку. Он отложил книгу на нары, тихонько встал и подошёл к Роме сзади. Ему было интересно, чем же так увлечен мальчик. Он уже хотел было положить руку на плечо Роме, но тот вдруг резко обернулся и быстро спрятал то, что он мастерил, от глаз Джеймса. Джеймс вздрогнул от неожиданности и отступил на шаг назад.
– А! – прикрикнул Джеймс, испугавшись резкого движения Ромы.
– Ой! Извини, не хотел напугать! – Рома смущенно почесал затылок. – Я просто… Так… Что ты хотел?
Джеймс, немного успокоившись, с улыбкой ответил:
– Я просто поинтересовался, что ты там делаешь?
– Ааа… – Рома задумался, как бы отмазаться, чтобы Джеймс не увидел его сюрприз. – Я… Это… Я потом тебе покажу! Это пока секрет.
Джеймс нахмурился, но не обиделся. Он понимал, что Рома хочет сделать ему сюрприз, и не хотел портить его планы.
– Хорошо, – ответил Джеймс, снова улыбнувшись. – Потом так потом.
Джеймс вернулся на нары и снова принялся читать книгу, но теперь он то и дело поглядывал на Рому, который снова увлеченно работал над своим проектом. Джеймсу было очень интересно, что же он там мастерит.
Прошло несколько минут. Джеймс, устав от чтения, просто лежал на кровати, скучая. В избе пахло деревом и звучали звуки инструментов, которыми Рома работал над каким-то куском дерева. Что он делает было совершенно непонятно. Джеймс зевнул, а потом к нему подошёл Рома, что-то пряча за спиной.
– Джеймс! У меня для тебя сюрприз! – весело и заговорщически сказал Рома, сияя от счастья.
Джеймс повернулся к Роме и сел на нары, с нетерпением глядя на него. Он гадал, что же Рома приготовил для него. В следующий момент Рома резко выхватил из-за спины самодельную флейту, которую он сделал своими руками. Джеймс изумленно раскрыл рот. Он не мог поверить своим глазам.
– Как?! Как ты это сделал? – воскликнул Джеймс восхищенно, вскакивая с нар.
Джеймс бережно взял флейту в руки. Она была сделана из простого куска дерева, но в ней чувствовалась душа, тепло рук Ромы. Отверстия были не совсем ровными, местами виднелись зазубрины, но это лишь придавало ей особый шарм, делало её уникальной. Он провёл пальцами по её поверхности, словно ощупывая что-то очень ценное и хрупкое. Глаза Джеймса наполнились слезами благодарности.
– Рома, она… она прекрасна, – прошептал Джеймс, не отрывая взгляда от флейты. – Я не знаю, что сказать.
Рома смущенно улыбнулся, почесывая затылок.
– Ну… я просто хотел сделать тебе приятное, – пробормотал он. – Я помню, ты говорил, что любишь играть на флейте…
Джеймс поднял глаза на Рому и обнял его крепко-крепко.
– Спасибо, спасибо тебе огромное! – говорил Джеймс, прижимаясь к Роме. – Ты самый лучший друг на свете!
Рома обнял Джеймса в ответ, чувствуя, как его сердце наполняется теплом и радостью. Он был счастлив, что смог сделать Джеймсу приятное. Они стояли так, обнявшись, в тишине избы, словно два родных человека, нашедшие друг друга в этом жестоком мире. В этот момент между ними возникла особая связь, связь, основанная на любви, доверии и взаимопонимании.
Джеймс отстранился от Ромы и посмотрел на него с благодарностью.
– Я… я должен попробовать, – сказал Джеймс, поднося флейту к губам.
Он сделал глубокий вдох и попытался извлечь из флейты звук. Сначала ничего не получилось. Лишь свистящий звук вырвался из её недр. Джеймс расстроился, но не сдался. Он снова и снова пытался извлечь звук, меняя положение пальцев и силу дыхания. После нескольких попыток из флейты вырвался чистый, мелодичный звук. Джеймс улыбнулся и продолжил играть. Звуки становились всё более уверенными и красивыми. В избе зазвучала тихая, грустная мелодия. Она рассказывала о боли, о потерях, о надежде и о любви. Это была музыка души Джеймса, музыка, которая вырывалась из его сердца. Рома слушал, затаив дыхание. Он был поражен красотой музыки и талантом Джеймса. Он закрыл глаза и представил себе бескрайние поля, голубое небо и стаю птиц, летящих навстречу солнцу. Когда Джеймс закончил играть, в избе воцарилась тишина. Рома открыл глаза и посмотрел на Джеймса.
– Это было… потрясающе, – прошептал Рома, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. – Ты играешь просто волшебно!
Джеймс смущенно улыбнулся, опуская флейту.
– Спасибо, – сказал он. – Я просто… давно не играл.
– Ты должен играть больше! – подбадривающе воскликнул Рома.
Джеймс улыбнулся и кивнул.
– Хорошо, – сказал он.
С этого дня в избе часто звучала музыка. Джеймс играл на флейте, а Рома слушал, затаив дыхание. Они проводили вместе всё больше времени, делясь своими мыслями, чувствами и мечтами. Они стали не просто друзьями, а настоящими братьями, связанными невидимой нитью любви и преданности. Не забывая, что скоро, наверное, вернуться Григорий и Саша.
Джеймс прикрыл глаза, вдыхая запах свежеструганного дерева, исходивший от флейты. Звуки, которые он извлекал, были еще неуверенными, но в каждом из них звучала благодарность и надежда.
Внезапно, мелодия прервалась. В голове Джеймса всплыло воспоминание, яркое, словно солнечный луч, пробивающийся сквозь густые тучи.

Флешбек (до войны):
Солнце заливало улицы Орла теплым, летним светом. Джеймс, тогда еще совсем юный, лет тринадцати, сидел на скамейке в парке, окруженный зеленью деревьев и щебетанием птиц. В руках он держал свою старую, любимую флейту, вырезанную из вишневого дерева. Рядом с ним сидела его мать, Анна. Её лицо светилось от счастья, когда она наблюдала за сыном. Её добрые, карие глаза сияли любовью и гордостью.
– Сынок, сыграй мне что-нибудь, – попросила она, мягко улыбаясь. – Что-нибудь веселое, чтобы поднять настроение.
Джеймс улыбнулся в ответ и приложил флейту к губам. Он начал играть мелодию, легкую и игривую, словно танец бабочек. Звуки флейты разносились по парку, привлекая внимание прохожих. Мать подпевала ему тихим голосом, прихлопывая в ладоши в такт музыке. Она была его самым преданным слушателем и самым строгим критиком. После окончания мелодии, она поцеловала его в лоб и похвалила:
– Ты молодец, Джеймс. С каждым днем ты играешь все лучше и лучше. Я уверена, что ты станешь знаменитым музыкантом. Джеймс засмеялся и обнял мать. В тот момент он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Он мечтал о будущем, о концертах, о славе. Он верил, что его жизнь будет наполнена музыкой и любовью. Но он еще не знал, что скоро все изменится. Что война разрушит его мечты и отнимет у него самое дорогое – его мать.
Конец флешбека.

Джеймс вздрогнул и открыл глаза. Светлые стены избы вернули его к реальности. Горечь воспоминаний затопила его душу. Его мать… Где она сейчас? Жива ли она? Он не знал. Он потерял ее во время хаоса и паники, когда война ворвалась в их город. Второй флешбек нахлынул, как бурная река, затапливая остатки спокойствия:

Флешбек (Побег):
Город пылал. Взрывы гремели повсюду, сотрясая землю. Дым и гарь застилали небо, делая день похожим на ночь. Люди в панике бежали, пытаясь спастись от смерти. Джеймс бежал вместе со своей матерью, держа ее за руку. Они пробирались сквозь толпу обезумевших людей, уворачиваясь от обломков зданий и взрывающихся снарядов.
Внезапно, рядом с ними взорвался снаряд. Джеймса отбросило в сторону взрывной волной. Когда он пришел в себя, он увидел, что его мать лежит на земле, неподвижная. Он подбежал к ней и попытался поднять ее, но она была слишком тяжелой. Она хрипела, а изо рта текла кровь.
– Беги, Джеймс, – прошептала она, глядя на него умирающим взглядом.
Джеймс не хотел ее оставлять, но он понимал, что она права. Ему нужно бежать, чтобы выжить. Он поцеловал ее в лоб и, с тяжелым сердцем, побежал прочь. Он бежал, не оглядываясь, не зная, куда бежит. Он просто хотел спастись от этого ада. Он бежал несколько дней, питаясь тем, что находил по дороге. Джеймс винил себя, проклинал что было на уме. Прощал мать сотню, тысячу, миллион раз, за то что он бросил и не спас её: “Прости…Прости…Прости…Прости… Прости.” Но он боялся, что его найдут и тоже убьют.
Наконец, Джеймс добрался до леса. Думал, что там будет в безопасности, но он ошибался. Лес оказался таким же опасным местом, как и город. Там бродили мародеры и солдаты, готовые убить выродка. Поэтому Джеймс продолжал бежать, пока не выбился из сил. Был голоден, холоден и измучен. Но потом встретил их… Озовцев.
Конец флешбека.

Джеймс содрогнулся. Он снова ощутил холод и страх, которые преследовали его во время бегства. Он вспомнил лицо Григория, исполненное ненависти, и слова Саши, полные угроз. Но он вспомнил и лицо Ромы, доброе и заботливое. Он вспомнил его слова поддержки и его искреннюю улыбку. Именно Рома дал ему надежду, вернул веру в добро. Именно Рома спас его от отчаяния. Джеймс посмотрел на флейту в своих руках. Этот простой деревянный инструмент стал для него символом надежды и благодарности. Он пообещал себе, что больше никогда не сдастся и будет бороться за свою жизнь, чтобы отплатить Роме за его доброту. Будет жить ради него, чтобы дарить ему радость и счастье, как и он ему. Джеймс снова приложил флейту к губам и начал играть. На этот раз мелодия была более уверенной и оптимистичной.
Вечер спустился на избу мягкими, бархатными сумерками. За окном завывал ветер, словно рассказывая старую, печальную сказку. Внутри же царил покой, нарушаемый лишь потрескиванием дров в печи и тихими звуками флейты в руках Джеймса. Закончив играть, Джеймс опустил флейту и с благодарностью посмотрел на Рому.
– Спасибо, Джеймс, – зевнул Рома, потягиваясь. – Мне очень понравилось.
– Это тебе спасибо, Рома, – ответил Джеймс с улыбкой. – За то, что ты есть.
Он отложил флейту на полку и начал готовиться ко сну. Рома последовал его примеру. Они погасили лампу, оставив лишь слабый отблеск от углей в печи. В избе стало темно и тихо.
Рома забрался на нары первым, устраиваясь поудобнее под одеялом. Джеймс последовал за ним, ложась рядом.
– Спокойной ночи, Джеймс, – прошептал Рома, закрывая глаза.
– Спокойной ночи, Рома, – ответил Джеймс тихо.
Он смотрел в темноту, прислушиваясь к завыванию ветра. Страх и тревога снова начали подкрадываться к его сердцу. Что их ждет в будущем? Вернутся ли Саша и Григорий? И что будет, когда они вернутся? Джеймс постарался отогнать от себя дурные мысли. Он знал, что ему нужно быть сильным ради Ромы. Он должен защитить его от всех опасностей. Он закрыл глаза и попытался заснуть. Образ Ромы, его доброе лицо и светлая улыбка, помогли ему успокоиться и расслабиться. Постепенно, под мерный шум ветра, Джеймс погрузился в сон, полный смутных грез и надежд. Он мечтал о мире, о свободе, о счастливой жизни, где не будет места войне и страданиям.
В избе царила тишина, нарушаемая лишь тихим сопением спящих. Рома, словно маленький котенок, прижался к Джеймсу, уткнувшись носом в его плечо и обвив его руками. Джеймс, в свою очередь, обнимал Рому одной рукой, чувствуя тепло его маленького тела. В этом объятии они находили утешение и защиту, словно создавая свой собственный маленький мир, где нет места войне и страданиям. Они спали крепким, безмятежным сном, не подозревая о том, что опасность уже близко. Дверь в избу осталась не заперта. Рома, видимо, забыл об этом перед сном. Это означало, что ночь будет рискованной и опасной, полной тревог и надежд на то, что никто не нарушит их покой.
Внезапно, в избу с грохотом ворвались двое мужчин. Их голоса, ворчливые и усталые, были хорошо знакомы Джеймсу и Роме. Это были Саша и Гриша, вернувшиеся с задания. Оба мужчины выглядели измученными и потрепанными. Их одежда была изорвана и испачкана грязью и кровью. На лицах виднелись ссадины и царапины. Григорий даже прихрамывал на одну ногу. Их грязные лица и руки говорили о том, что им пришлось нелегко. Саша, несмотря на усталость, выглядел угрюмым и опасным. Чувствовалось, что миссия едва не провалилась, и это его сильно злило.
— Сукины орловские твари! — злобно воскликнул Григорий, не сдерживая эмоций. — Чтоб их!
Саша тут же прервал его резким шипением еле сдерживая крик.
— Тише!  Не видишь? Дети спят!
— Да мне уже как-то на это плевать! — махнул рукой Григорий, раздраженно отмахиваясь от слов Саши. — Они и так нас чуть не убили!
Саша тяжело вздохнул, понимая, что Григорий сейчас находится в состоянии аффекта и не контролирует свои слова. Он бросил взгляд на спящих Рому и Джеймса, и на его лице появилась слабая, теплая улыбка. Улыбка, от которой невозможно было оторвать глаз.
Григорий, заметив улыбку Саши, скривился от отвращения.
— Какая мерзость, — пробурчал Григорий, искривив лицо в гримасе отвращения. — Эта орловская тварь Ромку к себе пригрел. Фу…
Саша резко повернул голову в сторону Григория, и его взгляд стал жестким и угрожающим.
— Заткнись, — прорычал Саша, еле сдерживая гнев.
Григорий, почувствовав на себе испепеляющий взгляд Саши, моментально замолчал, опустив глаза. Он знал, что перешел черту и задел самое святое для командира – его заботу о Роме.
Саша, убедившись, что Григорий понял свою ошибку, отвел взгляд и тихо произнес:
— Пошли, помоемся и обработаем раны. А потом поговорим обо всем, что произошло.
Он направился к выходу из избы, а Григорий, понуро опустив голову, поплелся следом.
В нескольких метрах от задней части дома располагалась небольшая баня, сложенная из бревен. Она выглядела старой и обветшалой, но вполне пригодной для использования. Саша и Григорий протопили баню, натаскали воды из колодца и начали раздеваться. Внутри бани было жарко и влажно. Запах распаренного дерева смешивался с запахом трав, развешанных под потолком. Саша и Григорий молча разделись и вошли в парилку. Саша плеснул ковшом воды на раскаленные камни, и баню наполнил густой пар. Оба мужчины молча стояли, наслаждаясь жаром и влажностью, которые проникали в каждую клеточку их тела. После парилки они вышли в предбанник и начали обливаться холодной водой из ведер. Контраст температур взбодрил их и придал сил. Закончив с водными процедурами, Саша достал из сумки аптечку и начал обрабатывать свои раны. Григорий сделал то же самое. Саша тщательно промывал каждую рану, удаляя грязь и кровь. Он наносил на кожу мазь и забинтовывал раны чистым бинтом. Григорий, в свою очередь, обходился с ранами менее бережно. Он просто промывал их водой и наносил на них мазь, не утруждая себя бинтованием. Закончив с обработкой ран, Саша и Григорий вышли из бани и вернулись в избу. Там они надели чистую одежду и сели за стол.
— Ну что, рассказывай, что там произошло? — спросил Саша, глядя на Григория.
Григорий вздохнул и начал рассказывать о миссии. Он рассказал о том, как они попали в засаду, как им пришлось отбиваться от превосходящих сил противника, и как им удалось захватить в плен нескольких орловских солдат.
— Эти сукины... Партизаны! Партизаны чуть не сорвали нам всю операцию, — злобно сказал Григорий. — Если бы не я, мы бы там все полегли.
— Не преувеличивай, — спокойно ответил Саша. — Мы справились. Главное, что мы живы и добыли нужную информацию.
— А что мы будем делать с пленными? — спросил Григорий.
— Завтра допросим их, — ответил Саша. — Выясним все, что нам нужно, и решим, что с ними делать дальше.
— Я бы на твоем месте не церемонился с этими... скотинами, — злобно сказал Григорий. — Перебил бы их всех и дело с концом.
Саша нахмурился.
— Не тебе решать, что с ними делать, — отрезал Саша. — Я сам приму решение.
Григорий сжал кулаки, но промолчал. Он знал, что спорить с Сашей бесполезно.
— А где они сейчас? — спросил Саша.
— В сарае, — ответил Григорий. — Заперты там, как собаки.
Саша кивнул.
— Хорошо, — сказал Саша. — Завтра утром допросим их. А сейчас нужно отдохнуть.
Он встал из-за стола и направился к своей кровати. Григорий посмотрел ему вслед с ревностью. Он не понимал, почему Саша так заботится об этих орловских солдатах. Григорий вздохнул и тоже лег спать. Но сон долго не приходил к нему. Его мучили ревность, злоба и усталость. Он не мог понять, что происходит с Сашей. Почему он так изменился в последнее время? Почему он стал таким мягким и сентиментальным? Но всё же он смог уснуть и прогнать те мысли со своей головы.

Утро выдалось морозным, но солнечным. Лучи, пробиваясь сквозь щели в стенах, золотили избу, обещая день, полный надежд. В пять утра, когда тьма еще цеплялась за верхушки деревьев, Саша уже был на ногах. Его фигура мелькала то в избе, то на улице – он словно заведенный механизм носился туда-сюда, обеспечивая тепло и уют. Он таскал охапки дров, наполняя ими печь, носил воду из колодца, наполняя ведра до краев. Затем, словно тень, исчез в лесу, и вскоре вернулся с добычей – простреленным зайцем, трофеем удачной охоты. С ловкостью профессионала он разделал тушку, и вскоре по избе поплыли аппетитные ароматы жареного мяса. Саша, словно заботливый хозяин, создавал атмосферу тепла и уюта, но в то же время его взгляд был задумчивым, словно он решал в уме сложные задачи. Думал о многом. Так прошло три часа. Саша вновь вышел на улицу, чтобы закончить какие-то работы, оставив после себя тепло, уют и ароматный запах завтрака. Григорий же продолжал храпеть на всю избу, словно соревнуясь с ветром за окном. Было видно, что вчерашний бой отнял у него все силы, и сон его был крепок и глубок. Казалось, ничто не сможет его разбудить. Затем проснулся Рома, как всегда после Саши. Он потер глаза, зевнул во весь рот и посмотрел на Джеймса, мирно спящего рядом. Улыбка озарила его лицо. Он сел на нарах, потянулся всем телом и, увидев на столе приготовленный завтрак, несказанно обрадовался. В голове промелькнула мысль – “От кого это?” Но тут же дошло: Саша и Григорий вернулись! Его охватила волна радости, и он, не теряя ни секунды, подбежал к Джеймсу.
— Джеймс!!! Джеймс!!! Вставай!!! – радостно воскликнул Рома, теребя Джеймса за плечо, чтобы разбудить.
Джеймс сонно открыл глаза и вопросительно посмотрел на Рому.
— Что такое?… – пробормотал Джеймс, зевая и пытаясь прогнать остатки сна.
Рома, отбежав от Джеймса на шаг, выпалил:
— Дядя Саша и дядя Гриша вернулись! Они живы!
Джеймс внезапно оцепенел, широко раскрыв глаза. “В смысле? Уже? Всё веселье закончилось…” – промелькнуло в его голове. Он сел на нарах, потер глаза и попытался собраться с мыслями.
— Ну… Это очень хорошо, — с натянутой улыбкой ответил Джеймс, стараясь скрыть волнение.
— Это чудесно! Они живы! Значит, всё замечательно! – радостно воскликнул Рома, не замечая перемены в настроении Джеймса. — Пошли завтракать! Там уже завтрак на столе стоит! Жареный заяц!
Рома, схватив Джеймса за руку, потащил его к столу. Джеймс, не сопротивляясь, последовал за ним. На завтрак и правда был деликатес – жареный заяц, источавший аппетитный аромат. Рома был в восторге и готов был съесть его целиком, не оставив ни кусочка. Похожие мысли, наверное, посетили и Джеймса, ведь они оба не ели мясо уже давно.
В этот момент в избу вошел Саша. Он увидел детей, стоящих возле стола и с вожделением глядящих на завтрак, но не решающихся притронуться к нему. Саша усмехнулся, наблюдая за этой картиной.
— Доброе утро! – сказал Саша, разуваясь у порога.
Рома, услышав голос Саши, тут же подбежал к нему и крепко-крепко обнял.
— Я так рад, что вы вернулись! – воскликнул Рома, прижимаясь к Саше. — Вы что, ночью пришли, когда мы спали? А почему меня не разбудил?
Саша кивнул и усмехнулся, услышав последний вопрос Ромы.
— А зачем мне тебя будить? — сказал с хитрой улыбкой Саша. — Ты так сладко спал рядом с Джеймсом.
Джеймс вздрогнул от неожиданности и покраснел, почувствовав на себе взгляд Саши. Он почувствовал себя неловко и засмущался. Саша, словно не замечая реакции Джеймса, подхватил Рому на руки и посадил к себе на плечи. Рома, оказавшись на плечах у Саши, радостно завизжал и обхватил его шею руками.
— Я вам всё расскажу! — воскликнул Рома, болтая ногами в воздухе. — Мы тут с Джеймсом…
— Позже, Рома, — прервал его Саша, направляясь к столу. — Сначала позавтракаем, а потом ты всё расскажешь. Хорошо?
Рома кивнул, соглашаясь с Сашей. Они подошли к столу, где уже был накрыт завтрак. Саша осторожно опустил Рому на стул и уселся напротив Джеймса.
— Ну что, парни, — сказал Саша, глядя на них с улыбкой. — Приятного аппетита!
Рома и Джеймс, не дожидаясь приглашения, накинулись на еду. Они жадно ели жареного зайца, не замечая ничего вокруг. Саша наблюдал за ними с удовольствием. Ему было приятно видеть, как они наслаждаются едой. Григорий продолжал спать, не подозревая о том, что происходит в избе. Саша решил не будить его. Пусть выспится. Он заслужил это.
После завтрака, когда животы были полны, Рома, усевшись рядом с Сашей, начал рассказывать о том, что происходило в избе во время их отсутствия. Он рассказывал о том, как они с Джеймсом читали книги, играли в игры и ходили в лес. Он также рассказал о том, как Джеймс научился ходить.
— ...А еще Джеймс очень красиво играет на флейте! — воскликнул Рома, глядя на Сашу с восхищением. — Он каждый вечер играет нам сказки!
Саша с удивлением посмотрел на Джеймса.
— Это правда? — спросил Саша. — Ты играешь на флейте?
Джеймс покраснел и опустил глаза.
— Д-да, — тихо ответил Джеймс. — Немного.
— Покажи, — попросил Саша. — Сыграй что-нибудь.
Джеймс, не смея отказать Саше, встал и достал флейту с полки. Он поднес ее к губам и начал играть. Мелодия, которую играл Джеймс, была грустной и трогательной. В ней чувствовалась боль и тоска, но в то же время – надежда и вера в лучшее. Саша слушал Джеймса, затаив дыхание. Он был поражен красотой музыки, которую тот извлекал из простой деревянной флейты. Когда Джеймс закончил играть, в избе воцарилась тишина. Саша посмотрел на него с уважением.
— Ты молодец, Джеймс, — сказал Саша. — У тебя талант.
Джеймс покраснел и опустил глаза.
— Спасибо, — тихо ответил Джеймс.
В этот момент в избе послышалось чьё-то бурчание. Григорий проснулся. Он сел на кровати, потер глаза и посмотрел на всех сонным взглядом.
— Мммм… Что-а?... — спросил Григорий, зевая. — Что за музыка?...
— Джеймс играл на флейте, — ответил Рома. — Он очень красиво играет.
Григорий нахмурился.
— Нашел чем заниматься, — проворчал Григорий. — Лучше бы чем-нибудь полезным занялся.
Саша посмотрел на Григория с укором.
— Не будь таким грубым, Гриша. — сказал Саша.
Григорий вздохнул и встал с кровати.
— Ладно, — сказал Григорий. — Что сегодня будем делать?
— Сегодня будем допрашивать пленных, — ответил Саша. — Нужно выяснить, что они знают.
Григорий усмехнулся.
— Это я люблю, — сказал Григорий. — Я умею выбивать информацию из этих орловских тварей.
Саша нахмурился.
— Не переусердствуй, Гриша, — сказал Саша. — Нам нужна информация, а не трупы.
— Как скажешь, — ответил Григорий, пожав плечами.
Саша встал и направился к двери.
— Пошли, — сказал Саша. — Посмотрим, что они там напели за ночь.
Саша и Григорий вышли из избы и направились к сараю, где держали пленных. Рома и Джеймс остались в избе.
— Неужели им опять придётся кого-то мучать? — шёпотом спросил Джеймс.
— Не знаю, — ответил Рома. — Но надеюсь, что всё будет хорошо. Дядя Саша всегда поступает правильно.
Джеймс не был так уверен в этом, но промолчал. Он боялся, что Саша и Григорий причинят вред пленным.
Сарай встретил их смрадом нечистот, сырости и страха. Тяжёлый воздух давил на грудь, словно предвещая неминуемую беду. Полумрак, проникающий сквозь щели в прогнивших досках, лишь усугублял гнетущую атмосферу, выхватывая из темноты обрывки картин: испуганные глаза, скованные руки, окровавленную одежду. Трое орловских солдат, сбившись в кучу, жались друг к другу, словно пытаясь согреться. Они были молоды, едва ли старше самого Саши. На их лицах застыл отпечаток ужаса, смешанного с бессильной злобой. Они сидели на грязном полу, прикованные к проржавевшим кольцам, вбитым в сырые стены. Цепи врезались в их запястья, оставляя багровые следы. Один из пленных, самый молодой, непрерывно всхлипывал, пытаясь сдержать слезы. Другой, постарше, с упрямым взглядом, смотрел в пол, словно не желая видеть своих мучителей. Третий, с разбитым лицом и выбитыми зубами, молча шептал молитву, словно прощаясь с жизнью.
Григорий, окинув пленных презрительным взглядом, ухмыльнулся.
— Ну что, орловские твари, — прорычал он, приближаясь к ним. — Поговорим по душам?
Саша молча вошёл в сарай, останавливаясь в центре. Он не выказывал никаких эмоций, его лицо оставалось каменным и непроницаемым. Но в его глазах, холодных и расчетливых, читалась решимость.

2 страница3 апреля 2025, 22:08

Комментарии