Шепот жертвы

 Как коренная жительница, я прекрасно знала, какие районы в городе считаются по-настоящему зажиточными. Эти высотки с видом на сверкающие огни бутиков "Prada" и "Dior" как раз из таких. Образцово выдранная улица, полированные до блеска тротуары, припаркованные у входа "Bentley" и "Rolls Royce". Кажется, любой, кто здесь жил, мог бы сниматься в фильмах про богатых нуворишей.

 «Это был лишь вопрос времени, когда я здесь окажусь. Это место мне подходит гораздо больше, чем захудалая общага или родной дом. Те, кто считают, что за деньги счастье не купишь, просто идиоты», – эти мысли не покидали мою голову, пока я показывала паспорт охраннику в безупречно выглаженной униформе и, наконец, постучалась в нужную дверь.

– Ты всё-таки пришла! – с порога меня встретил подрагивающий, восхищенный возглас Морта. Он, возможно, впервые в жизни помыл голову и уложил волосы гелем. Открывшиеся черты лица стали еще более заостренными, делая его непропорционально худым. Костюм, видимо, купленный в спешке, был ему явно маловат. Хоть ткань и казалась дорогой, но при этом, когда он открывал дверь, ткань на рукаве натянулась, обнажив запястья больше, чем нужно. Парень улыбался неуверенной, почти испуганной улыбкой, будто не веря своему везению. – Проходи, Айна. Ты всегда появляешься в самый нужный момент.

– Конечно, как я могла тебя проигнорировать? – губы сами собой скривились в милой улыбке, и я, притворившись, что не заметила протянутых для объятий рук, положила в одну из них свой клатч. – У тебя тут... уютно, – произнесла я, и слова повисли в воздухе, словно фальшивая нота.

 Не знаю, поверил ли парень в эту нелепую ложь. Ведь коридор, хоть и был обставлен в нарочито минималистичном стиле, всё же траурные обои, отсутствие хотя бы одной привлекающей внимание детали, создавали ощущение, будто в этой квартире никто не живет. Проходя дальше в квартиру, это ощущение только усиливалось – огромный черный кожаный диван, махровый серый ковер, такой плотный, что в нем тонули ноги, плазма напротив, да даже барная стойка, разделяющая студию на гостиную и кухню, не приносили ни капли тепла. Даже для минимализма здесь было слишком пусто, слишком холодно. Усугубляло ситуацию то, что огромные панорамные окна, обещавшие тлеющий золотой закат, были наглухо задрапированы блэкаут-шторами из какой-то черной, плотной ткани, поглощающей любой свет. Казалось, здесь можно спрятаться от всего мира. Или спрятать кого-то от мира.

– Чем ты вообще занимался в последние дни? Ты просто часто писал, что занят.

– Читаю, – ответил Морт, словно заученный текст. – В основном новости. В последнее время особенно интересно стало.

– Новости? Какие? Политика, экономика?

– Криминальная хроника, человеческие драмы, расследования... Например, недавно какой-то сумасшедший сбежал из психбольницы. В целом, новость не особо новая, но поговаривают, что он начал убивать людей. – Невольно я поежилась. Подобные истории никогда не доставляли удовольствия.

– Это как-то... мрачно, – пробормотала я, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Мрачно? Возможно, – ответил Морт с какой-то странной интонацией. – Но разве не в мраке рождаются самые яркие истории? Видишь ли, дорогая, мне это нравится. Понимать природу человека. Что толкает его на... определенные поступки. – В комнате повисла тишина, звенящая и напряженная. Парень возился на кухне, а я не знала, что ответить на подобные фразы. В целом, мне совсем не нравилась вся эта атмосфера. Все это казалось неправильным.

– Ты недавно переехал? – как бы невзначай уточнила я, чтобы как-то разрядить эту затянувшуюся тишину. Казалось, я чувствовала себя запертой в клетке, хотя и очень дорогой.

– А? – парень замер, перестав открывать коробку с пиццей, но быстро пришёл в себя и ответил. – ... да, можно и так сказать. Но ты не волнуйся, ни эта, ни прошлая квартира не видела и не увидит женщин, кроме тебя. Ты первая... Во всех смыслах, – он говорил это с какой-то болезненной искренностью, которая меня отталкивала.

 От подобных слов стало мерзко, мурашки пробежали по рукам, принося неприятное ощущение. Я попыталась отогнать это гнетущее чувство. Даже сидя на диване, не зная, куда себя деть, руки небрежно снова и снова проверяли уведомления на телефоне. Как раз пришло новое от рыжей ведьмы:

 «Ну как ты добралась? Всё совсем плохо? Этот несчастный чудик ведь не пригласил тебя на свалку? Или, может, это та самая стремная квартира одинокого неудачника, заполненная грязными салфетками и твоими фотками?»

 Ухмылку было крайне тяжело сдержать, но всё же я справилась и быстро напечатала ответ:

 «Не знаю, что хуже: комната неудачника или склеп. Здесь не хватает только трупа в шкафу. Даже Ганнибал позавидовал бы такой обстановке. Это просто тре-»

– Ты пьёшь? У меня есть хорошее вино, – от неожиданного голоса, казалось бы, прямо над ухом я вздрогнула всем телом и нажала на кнопку "отправить". Инстинкты действовали быстрее, чем я успевала думать, и я уже повернулась к вкрадчивому голосу. Парень заметил мой испуганный взгляд, он стоял прямо за диваном, буквально в шаге от меня. Его губы снова растянулись в эту неуверенную улыбочку, которая никак не хотела укладываться в моей голове с этим голосом. Почему-то раньше такого не было, но чем больше он говорил, тем больше мозг рисовал маниакального психопата...

– Нет, спасибо, мне больше нравится чай – произнесла я как можно более ровным голосом. «Боже, умоляю, надеюсь, он не увидел переписку...» – Где здесь ванная? Хочу помыть руки.

 Парень наклонился и коснулся моих плеч. От этого прикосновения новая волна мурашек поднялась по моей спине, а сердце забилось чаще. Я сглотнула, чувствуя, как пересохло во рту.

– Так быстро бьется сердце... – снова эта омерзительная улыбка, и он протянул руку, показывая направление. – Отсюда направо. Там две двери: первая – ванная... Вторая – спальня. Надеюсь, не заблудишься, – в его голосе прозвучала двусмысленность, от которой мне стало не по себе.

 Как только он убрал руки с моих плеч, я встала и, стараясь сохранять спокойное выражение лица, пошла в нужном направлении. Рука нервно сжимала телефон. Кажется, план Б в этот раз был не просто шуткой, а настоящим спасением. Каждая частичка тела вопила от тревоги, и прошлая уверенность сжалась тугим комком прямо в животе. Я открыла одну из двух дверей и оказалась в ванной. Мраморный пол, черный унитаз, душевая кабина и даже черный потолок уже не так напрягали, как хозяин квартиры.

 Конечно, Морт порой говорил странные фразы в переписке, по типу: «Я не переживу, если увижу, что на тебя смотрит кто-то ещё», «Никто не понимает меня так, как ты», «Ты даже представить не можешь, как сильно я хочу видеть тебя каждый день» и так далее... Но я представляла их как проявление жалкого парня, а передо мной предстал какой-то тронутый. Я включила воду и быстро набрала сообщение в телефоне:

 «Ничего не спрашивай. План Б. Время - следующие 15-20 минут».

 Выключив экран телефона, руки быстро были вымыты, и уже пора было возвращаться. Я открыла дверь и сразу же натолкнулась на Морта. Не показывая вида, как он меня напугал, губы растянулись в дежурной улыбке. Парень улыбнулся в ответ. Мне показалось, его взгляд скользнул по моему телефону, и внутренне я радовалась, ведь только зная пароль или имея отпечатки моих пальцев можно было узнать, что в нем хранится. «Или он так просто проверяет мою реакцию?»

 Мы молча добрались до гостиной. Я не стала спрашивать, что он делал перед ванной, он также не стал ничего пояснять. На столике у дивана уже стояли тарелки, пицца в открытой коробке, дымящаяся кружка чая и бутылка вина, наполовину осушенная, и два бокала, один из которых был пуст. Парень учтиво подал мне кружку с чаем, и я, чтобы успокоить нервы, сделала несколько больших глотков. Он пах мелиссой и мятой. Вкус слегка горчил, но я подумала, что парень просто не умел заваривать травяной чай.

– А чем ты занимаешься? Знаю, мы это уже обсуждали, но ты все время, как бурная волна, меняешься. У тебя сейчас, наверное, куча интересных дел? – он продолжал буравить меня взглядом, словно пытаясь прочесть мысли.

 Парень сел достаточно близко, чтобы свободно заглядывать прямо мне в глаза. Я старалась не обращать внимания, успокаиваясь мыслью, что скоро позвонит Дина. Это сильно помогало, и с каждым новым глотком нервы немного успокаивались.

– Ты ведь и так знаешь, что это неправда. Я только целыми днями учу французский и иногда выхожу погулять с подругами. Ничего интересного.

– C'est magnifique! А зачем тебе это? Планируешь бежать в Париж? – он улыбался, но в его глазах не было тепла.

– Действительно прекрасно, – эхом повторила я, чувствуя себя внезапно сонливой. Показалось, будто он знает французский лучше, чем я на выпускном курсе.

– L'amour rend fou et brûle tout, – наклонился ближе Морт, шепча это мне на ухо. – Моя любимая фраза. Ты – самое яркое подтверждение этому. Ведь моя любовь действительно свела меня с ума и прожгла до самого ада.

 На моей коже выступили мурашки. Что это было? Признание? Угроза?

 «Не знаю... Думаю, любовь должна приносить радость, а не сжигать дотла. Хотя мне ли это говорить, ведь сама совершенно не верю в любовь...»

 Но прежде чем я успела ответить, раздался звонок телефона. Напряжение спало, и я уже собиралась ответить на звонок, когда ладонь Морта прислонилась к моим глазам, закрывая их. Последнее, что я услышала перед тем, как окунуться во тьму, был его тихий, почти ласковый голос:

– Думаю, Донормил подействовал. Ты сильно устала,спи, дорогая...