Пепел

Аугусто пришёл в себя только вечером. И первым, что он увидел, очнувшись, были белые больничные стены.

Каждое движение отдавало невыносимой болью. Голова же и вовсе раскалывалась.

"Я жив и то хорошо", - подумал он, закрывая глаза.

***

- Сеньора де Ферреро Клементе? - женщину встретил в коридоре молодой врач.

- Да, - кивнула Мария. - Аугусто... мой сын... Скажите, как он?

- Ему очень повезло: опоздай бы его брат и та девушка, Эльвира, если не ошибаюсь, хоть на пару минут и мы бы уже ничем не смогли бы ему помочь: рана оказалась весьма глубокой и ваш сын потерял немало крови. Ко всему прочему, у него сломана правая рука и два ребра...

На лице Марии отразился неописуемый ужас.

- Правая рука? Два ребра? Рана? Что с ним произошло?

- По словам вашего младшего сына и девушки, на него напали и избили.

- Избили... Скажите, я могу его видеть?

- Боюсь, что нет, - покачал головой доктор. - Он ещё не очнулся...

Мария обречённо вздохнула.

- Когда же он очнётся? - спросила она.

- Точно сказать ничего не могу, - развёл руками молодой врач. - Приходите сегодня вечером. Надеюсь, что к этому времени ваш сын уже будет в сознании.

С этими словами он попрощался и быстро зашагал куда-то вперёд. Мария уже собиралась уходить, когда из-за угла вышел Сальваторе в сопровождении высокой брюнетки с алым маком в распущенных волосах, которой являлась Эльвира Рей Раминес.

- Мама! - сразу же увидел мать Сальваторе. - Мамочка!

Мария обернулась и заключила сына в объятия.

- Здравствуйте, сеньора де Ферреро Клементе, - поздоровалась с ней Эльвира.

- Здравствуй, - немного отрешённо отозвалась Мария, успевшая погрузиться на мгновение погрузиться в собственные мысли. - Вас тоже не пускают к нему? - женщина выпустила младшего сына.

- Да, - кивнул Сальваторе.

- Мы просидели под операционной около часа. И за всё это время нам ничего не сказали и лишь отправили домой, - подтвердила Эльвира. На несколько секунд воцарилось молчание. Его нарушила Мария.

- Кто напал на Аугусто? - спросила она.

- Пабло Лопес и его банда, - ответил Сальваторе.

- Пабло Лопес? Тот самый, которому Аугусто не так давно разбил нос?

- Не нос, а губу, - бесцветным тоном поправил маму мальчик. - Он самый. Он был не один. Их было шестеро и у Пабло имелся нож.

- Нож?! - ахнула Мария. - Немыслимо!

- Сеньора де Ферреро Клементе? - за спиной женщины неожиданно возник мужчина в деловом костюме.

- Слушаю вас.

- Сеньора де Ферреро Клементе, меня зовут Антонио Лопес Сальвес. Я отец Пабло Лопеса. Поверьте, я искренне сочувствую вам и...

Договорить мужчина не успел - Мария прервала его.

- Так значит, вы отец этого негодяя, который едва не убил сегодня моего сына? - сверкая глазами, спросила женщина. - Что ж, чудесно. Просто прекрасно. Вы, верно, пришли сюда за тем, чтобы убедить меня не заявлять в полицию на вашего отпрыска?

- Что вы, сеньора де Ферреро, зачем так утрировать? Хотя не скрою: я совершенно не хочу, чтобы вокруг происшедшего разгорелся скандал, - заговорил Антонио Лопес Сальвес. Мария снова прервала его.

- Не хотите, говорите? А я не хочу, чтобы мой Аугусто остался инвалидом по вине Пабло! - выпалила она.

- Сеньора де Ферреро, мне понятны ваши чувства...

- Ничего вам не понятно! Потому что это не вашего сына избили и ударили ножом! И не ваш сын сейчас лечит в больничной палате с многочисленными переломами!

- Сеньора де Ферреро, с вашим сыном ничего не случится: я могу помочь вам, если только...

- Уже случилось. А свою помощь предлагайте кому-нибудь другому. Я сразу скажу вам: я приложу все усилия, чтобы ваш сын понёс заслуженное наказание за содеянное.

- Но сеньора де Ферреро! - запротестовал было сеньор Лопес Сальвес.

- Молчите! Я больше не желаю с вами разговаривать, - жёстко отрезала Мария. - Сальваторе, Эльвира, - обратилась она к подросткам, ставшим свидетелями этого разговора, - пойдёмте.

***

Педро Сантана Лангора едва сумел отпроситься с работы и прибыл в больницу позже жены. Увидеться с сыном ему тоже не позволили. И мужчина отправился в полицию. Там он немедленно написал заявление на Пабло Лопеса и лишь после этого вернулся домой.

Ни Педро, ни Мария, ни Сальваторе в тот вечер та и не увидели Аугусто. И, хотя парень и был уже в сознании, к нему всё равно никого не пускали. В итоге вся семья осталась ночевать под палатой. А Аугусто той ночью снова приснился кошмарный сон. Только вот во сне, в отличии от реальности, у него не было никаких шансов выжить.

Стрелки часов показывали полдень. Лучи жаркого полуденного солнца медленно ползли по белым стенам и белому потолку. Веки Аугусто дрогнули. Он открыл глаза. Четверо склонились над ним. это были Сальваторе, Мария, Педро и Эльвира.

С того момента, как родителям, брату и подруге впервые позволили его посетить, скучать Аугусто не приходилось: его навещали ежедневно. Чаще всех, конечно, приходили родные, но одноклассники и друзья тоже то и дело заглядывали в больницу.

Сальваторе же постоянно винил себя в том, что произошло и не находил себе места. Он постоянно говорил Эльвире, что именно из-за него Аугусто едва не погиб и однажды та не выдержала.

- Аугусто! - обратилась к раненому девушка во время очередного визита. - Аугусто, скажи Сальваторе, что он ни в чём не виноват! Пусть перестанет себя казнить! Он мне всю неделю только одно и твердит: "Я трус!", "Я слабак!", "Если бы не я, то..." и прочее в том же духе.

- Но Эльвира, - робко запротестовал Сальваторе. - Я ведь действительно тогда испугался. А это значит, что я трус!

Аугусто фыркнул.

- Если хочешь знать, то я тоже испугался.

- Но ведь ты дрался с ними как лев, хоть их и было больше! - с жаром возразил брат. - А я даже не пришёл к тебе на помощь.

- Конечно не пришёл. Только вскочил Пабло на спину и помешал ему воткнуть в меня нож, - парировал больной.

- Но ведь он-то в тебя всё равно его воткнул, - казалось, что Сальваторе просто жизненно необходимо обвинить самого себя.

- И что? - пожал плечами Аугусто. - Ты в любом случае спас мне жизнь: врачи это подтверждают. Я мог бы погибнуть, если бы не ты и не Эльвира.

Сальваторе на миг замер. Обычно брат винил его во всех смертных грехах, а тут вдруг - оправдывает, успокаивает. Совсем не похоже на Аугусто.

Эльвира улыбнулась.

- Вот видишь, - сказала она. - Ты не в чём не виноват.

Сальваторе на всякий случай взглянул на брата. Тот молча кивнул, тем самым подтверждая слова Эльвиры. В этот момент дверь в палату тихо скрипнула...

На пороге стояла та, кого здесь ждали меньше всего. Ярко накрашенная девица, что была облачена в непозволительно короткое белое платье, которое буквально сливалось с такими же белыми стенами и потолком, и обута в модные туфли на пятнадцатисантиметровой шпильке, окинула присутствующих полным презрения взглядом. Это была Жозефина Родригес, дочь генерала Родригеса и по совместительству - одноклассница Аугусто и Эльвиры.

Проигнорировав всех, за исключением раненого, Жозефина эффектно сбросила на спинку стула медицинский халат, что за миг до этого покоился на её хрупких плечах, и села на край кровати.

- Как чувствуешь себя, Аугусто? - поинтересовалась она, кокетливо поправив выбившуюся из причёски прядь. По лицу Сантаны де Ферреро пробежала тень. Жозефина положила на него глаз ещё в первый день его появления в школе и с тех пор просто проходу ему не давала.

- А ты как думаешь? - мрачно спросил Аугусто.

- Ну... полагаю, что намного лучше, - лучезарно улыбнулась девушка, обнажая идеально ровные белоснежные зубы. Улыбка - это, пожалуй, единственное в Жозефине, что не вызывало у Аугусто раздражения.

- Где-то так, - парень не стал спорить с одноклассницей, понимая, что это будет уж как минимум глупо.

- Вот и хорошо, - девушка поставила на прикроватную тумбочку аккуратную плетёную корзинку. - Здесь бельгийский шоколад, швейцарский шоколад, апельсины, мандарины и хамон. Поправляйся.

Сказав это, Жозефина с хозяйским видом чмокнула Аугусто в щёку. Парень ощутил сильнейший рвотный позыв и скривился так, словно съел с десяток лимонов, Сальваторе отвернулся, а Эльвира поморщилась. Жозефина же сделала вид, что ничего этого она не заметила и послала своей жертве воздушный поцелуй.

- Ещё увидимся, - пропела она. - Я постараюсь навещать тебя почаще. Пока.

И, цокая каблуками, девица вышла из палаты, оставив халат висеть на стуле.

Едва затихли гулкие шаги Жозефины, Аугусто откинулся на подушки с мученическим видом.

- Только не это, - простонал он. - Я меньше всего на свете хочу, чтобы она меня навещала.

- Я тоже, - с серьёзным видом кивнул Сальваторе. - Мне она не нравится. А ты как считаешь, Эльвира?

- Полностью разделяю ваше с Аугусто мнение, - ответила девушка.

- Что ж, - раненый взял корзинку Жозефины здоровой рукой, но сказать больше ничего не успел - Эльвира чуть не выхватила у него корзинку и осторожно положила ему на колени.

- Ты забыл, что с твоими рёбрами тебе нельзя лишний раз шевелиться? - напомнила она.

- Да. Спасибо за заботу, - благодарно кивнул Аугусто. - Можете взять сколько хотите шоколада, всё равно я почти не ем сладкого.

Сальваторе робко вытащил на свет божий несколько батончиков и покосился на брата: таким щедрым он его никогда не помнил. Аугусто усмехнулся.

- Ешь, никто у тебя его не отберёт, - сказал он. Сальваторе только начал распаковывать шоколад, когда в палату вошла медсестра.

- Время посещений закончилось, - механически произнесла она. - Попрошу посетителей на выход.

- Уже идём, - Эльвира легонько подтолкнула Сальваторе в сторону выхода. - Поправляйся, Аугусто. Мы обязательно придём завтра.

- Я буду ждать, - впервые за последнюю неделю на измученном лице Аугусто появилась улыбка...