Нежданный гость
Родерик тихо напевал балладу про Джона Ячменное Зерно. На секунду он представил, что речь в песне могла идти вовсе не об изготовлении алкогольных напитков и перемалывании ячменных зерен, а о жертве, выбранной королем Подземья на праздник колеса года, и содрогнулся от этой мысли. С каждым новым словом, перед юношей проносилась вся та круговерть мучений, через который проходил многострадальный бедняга Джон.
-«И они взяли всю кровь из его сердца,
И пили её снова и снова.
И чем пьянее они становились,
Тем сильнее росла их радость.»[i]
Юноша поежился. Такое трактование знакомой с детства песенки было ему глубоко омерзительно.
-Да, Джон умирает, чтобы другие могли жить... Восемь праздников колеса года, двенадцать королей. Девяносто шесть человек каждый год. И Лугнасад совсем скоро. Значит, совсем скоро кто-то умрет. Нет- нет, не так, - Рори вскочил с кровати и заметался по комнате, - позвольте-ка, умрет- это когда споткнулся и неудачно упал, полез купаться ночью и утонул, заболел и скоропостижно преставился. Нет! Кого-то убьют. Вот так правильно. Возможно, это будет кто-то из моих знакомых, возможно это буду я сам.
Он бормотал совсем негромко, поэтому мог не бояться быть услышанным. Хорошо хоть сестра перестала донимать его с требованиями пригласить в гости Нахаша или друзей из колледжа. Родерик и на милю не подпустит к ней демона. А каждого нового её поклонника, будет тыкать кочергой, бог бы с ней, с репутацией.
-Как бы спастись самому и уберечь других людей... Или стоит принять это как трагедию, как данность, как абсолютно нерушимый цикл бытия? Ведь если я попробую уговорить народ запереться на ночь в церкви, взяв на вооружение по кочерге и мешочку с рябиновыми ягодками, меня, чего доброго, примут за сумасшедшего. Но нельзя же просто отсиживаться в комнате! Я не пошел в клуб, я неделю не выходил из дома, притворяясь больным. Слава богу, что семья снова уехала в город. А ведь сестра так и порывалась остаться дома и приглядеть за мной.
Он нечеловеческим усилием заставил себя сползти с кровати и, не переодеваясь, сел за стол. Раскрыл дневник. Не так давно, в последние дни учебы, Стивену, который увлекался всякого рода сомнительными вещами, удалось достать недавно изданную монографию одного немецкого психолога. Родерику монография не понравилась абсолютно. И всё же... Может, через сны подсознание действительно сообщает нам что-то важное? Может, есть какой-нибудь выход, которого юноша просто не замечает, в то время как подсознание прекрасно знает ответ? Юноша печально вгляделся в пустоту первой страницы и принялся писать.
«Мне снился странный сон. За мной гонится темная фигура в плаще. Я бегу от неё по извилистому темному лабиринту, но она каждый раз умудряется обогнать меня и выскочить из-за поворота. Я падаю на колени, от усталости и страха ноги меня совсем не держат. Фигура нагоняет меня и достает из-под полы ржавую от крови косу, которая вдруг превращается в кинжал. Я пытаюсь закрыть лицо от удара, но его всё нет. Я слышу звон. Открываю глаза. С моих рук блестящими кусками металла осыпаются невидимые раньше оковы. Летит с кончика косы серебряная пыль. Фигура укоризненно качает головой, отворачивается от меня и идёт вперед. Я вскакиваю с необычайной легкостью. Весь груз прожитой жизни более не касается меня, он осыпался серебром. Никогда я не чувствовал себя таким свободным, как в этом сне. Я был огорчен, что это чувство ушло, стоило мне проснуться.»
По мнению юноши, картина вырисовывалась неутешительная, и описание вышло не только на редкость мрачным, но и удивительно косноязычным. В общем, чихать его сон хотел на предоставление подсказок от подсознания и гениальность немецкой психиатрии. Обыкновенный сумбурный кошмар.
Родерик оторвал страницу от дневника, и набросал на обратной стороне просьбу к Стиви растолковать сон и, желательно, в положительном ключе. Вложив письмо в конверт, он задумался, с опаской глядя на дверь.
А безопасно ли выходить за порог? Белоснежность перин, темнота балдахина, мягкий свет из окна. Демоны ведь не шастают при свете дня в своем истинном облике, возможно, они вообще не слишком то жалуют день. Они же создания ночи.
-Да черт бы всё это побрал, я что, никогда больше не выйду в парк? Стану затворником? А может, и вовсе послушником, уйду в монастырь и буду проводить дни в молитвах? Так и представляю одинокую гору, холодную келью и друзей у подножия, крутящих пальцем у виска! Не лучше ли смириться с присутствием потустороннего в этом мире? Что мне до других людей? Самое главное, чтобы это «потустороннее» лично меня не касалось! Надо как можно скорее встретиться с Нахашем, разъяснить свою позицию и жить дальше, как будто ничего странного и не происходило. Так же говорят поступать все нормальные люди? Обсуждать, договариваться и приходить к компромиссу.
От стука в дверь Родерик подпрыгнул.
-Чёрт! Нет-нет-нет. Чёрт. Чёртов чёрт, это же не может быть он?
Окна комнаты выходили на сад, так что Родерик прокрался в коридор, к окну, из которого было видно входную дверь. Он отодвинул занавеску, чтобы выглянуть и посмотреть, кто стоит у порога.
-Нахаш... - прошептал он, и встретил взгляд темно-зеленых глаз, будто стекло и расстояние не было преградой для этого существа. Хотя, конечно же не было.
Дверь открылась, и зеленые глаза впились в новую жертву.
«Да Бога ради, -воскликнул про себя юноша, - когда я говорил об этом, то не думал, что он тут же явится! И вообще, о каких компромиссах и обсуждениях может идти речь, если перед тобой стоит демон! Эти «нормальные люди» со всеми их советиками, полные идиоты, которым явно не приходилось сталкиваться с демонами, окопавшимися по соседству!»
Родерик спустился до лестничного пролета, чтобы слышать разговор.
-Ты же не можешь войти, ты не можешь войти сюда, - лихорадочно шептал он, наблюдая за демоном и служанкой.
-К нему нельзя, господин болеет. Что? Да, конечно, я передам ему, что вы хотели его видеть, сэр. Но сейчас он, должно быть, спит. Передать прямо сейчас? Хорошо, если вы настаиваете... Подождите в гостиной, пожалуйста. Нет? Подождёте на веранде? Может, подать вам какой-нибудь напиток, на дворе ведь так жарко...- голос служанки, сначала твердый и непреклонный, к концу превратился в заливистое щебетание.
-Твою же мать, - проворчал Родерик, спускаясь по лестнице, - Мэй, на веранду принеси воды со льдом, больше ничего не надо. Всё, уйди.
Служанка отпрянула от дверного проема, лицо ее было покрасневшим и смущенным. Она вскинула взгляд на Родерика и ахнула:
-Вы же простудитесь, сэр!
Юноша вспомнил, что так и не сменил одежду, оставаясь в легких хлопковых шортах и такой же рубашке, отделанной по краям оборками. Он вышел к двери босяком, забыв даже о домашних туфлях и халате. А еще о расческе, умывании и дневнике в руках.
-Чёрт! Чертовский чёрт!
-Не стоит меня так активно звать, я ведь уже здесь, дорогой сосед, - насмешливо улыбнулся демон, разговаривая едва слышно, чтобы уши служанки не смогли уловить ни слова, - Хотел меня видеть?
Родерик с легким оттенком злорадства топтался по эту сторону порога. Спасибо нянюшке, при переборке порога, подложившей под него какие-то травки. Святая женщина!
-Я не думал, что ты придёшь, я просто сказал, - пожал плечами он.
-А я просто услышал, - Нахаш смерил его долгим взглядом, - А ты не похож на больного человека. Скорее уж на очень ленивого и хорошо отдохнувшего.
-Выздоровел, - отрезал он, - Сейчас вернусь. А ты пока присядь на веранде, ладно?
Родерик, не дожидаясь ответа, метнулся назад, успев уловить краем глаза, каким заинтересованным взглядом Нахаш посмотрел на его дневник. Юноше пришла в голову мысль, что если бы он имел привычку что-то писать в своем дневнике, то тотчас бы сжег его в камине.
Он взлетел вверх по ступеням и быстро переоделся. Задержался у зеркала, поправляя ворот рубашки, и заправляя под воротничок рябиновые бусы. Нацепил серебряный крест, серебряные запонки и серебряный зажим на галстук. Засунул в карман брюк заранее припасённый железный гвоздь.
За приготовлениями, он вдруг вспомнил, что обещал Нахашу явиться на встречу клуба в дом Льюиса, а сам не пришёл. Он поморщился, надеясь, что не придется обьясняться, но предчувствуя, что придется оправдываться. Да. Ну позволил он себе быть слабым, ну решил спрятаться ненадолго от всего мира, забыв, что взросление лишает возможности спасаться от всех бед таким способом. Даже если эта беда- демон из Подземья.
Он отчаянно не желал идти в дом к Льюису и встречаться с Нахашем, и даже зная о том, что на встречу приедет Стиви, бросил друга в одиночестве. Да и как бы он отговорил того приезжать? Юноша представил, как это могло бы звучать: «Дорогой Стиви. Прошу тебя не приезжать в дом графа, так как там, за одним бильярдным столом, ты можешь столкнуться с демоном, которого я случайно пригласил в наш клуб. Знаешь, иногда и у джентльменов случаются подобные оплошности, первое впечатление весьма обманчивая штука. Спешу предупредить, что демон этот убивает людей пачками, по восемь человек ежегодно. Так выражается его забота о своём народе и потребность в мировой гармонии. П.С. Если всё же пойдешь, захвати с собой соль, серебро и крест. Железо и рябина против него проверено не помогают. С пожеланиями хорошего отдыха, твой друг Родерик.» Стиви бы посчитал это дурной шуткой, ещё бы и зачитал это послание вслух при всех.
Когда Родерик наконец спустился вниз, и нашел в себе силы перешагнуть порог, выйдя на залитую солнечным светом веранду, мимо него в дом тихо прошмыгнула Мэй. Он внутренне насторожился: «неужели служанка торчала тут всё то время, что я был у себя?» Судя по насмешливому и довольному взгляду Нахаша, так оно и было.
Он опустился в плетёное кресло и взял в руки стакан, в котором уныло бултыхался кубик льда.
-Итак... - протянул он.
-Итак... -отозвался Нахаш.
Рори задумался, не зная стоит ли сразу перейти к надвигающемуся празднику колеса года или в начале поговорить о погоде.
-Как твое здоровье? - нарушил тишину демон, - Я волновался. Тебе стоило известить меня о том, что ты не придёшь в клуб.
Он сидел совершенно спокойно, умело притворяясь обычным человеком. Родерику хотелось крикнуть ему в лицо, чтобы тот прекратил это глупое лицедейство. Вдруг, неожиданная мысль сверкнула у него в голове. Если Нахаш представился всем наследником Мейз, то где же сейчас настоящий наследник? Где тот несчастный, пропавший без вести пару лет назад?
Он сжал в руках стакан и уставился в воду.
-Ты очень неожиданно пришел. Я имею ввиду, что не думал, что могу тебя вот так вызвать.
-Призвать. - глаза напротив полыхнули раздражением, - Вызывают шлюх или кэб, знаешь ли.
Родерик криво ухмыльнулся.
-Да, извини. Так ты был у Льюиса?
-Был. Жаль, что ты не пришел. Болел, я понимаю.
-Да, это так.
-И как ты?
-Нормально. Рад, что ты меня проведал.
-А я рад, что ты в порядке. Ведь пока ты жив, я могу свободно гулять среди людей. Очень приятное чувство.
Юноша нахмурился. Осознавать себя причиной своих бед было неутешительно.
-Скоро Лугнасад, - с намеком заметил Родерик.
-Скоро. Если ты все эти дни готовил для меня осуждающую проповедь, то можешь не стараться её припомнить- всё равно твои труды пропадут втуне.
-Обещай, что не тронешь ни меня ни мою семью, - выпалил юноша, устав ходить вокруг да около.
-Обещаю, в этот праздник ты и твоя семья можете спать спокойно.
-А в дальнейшем? - не отставал юноша.
Нахаш пожал плечами:
-Могу тебя обрадовать. От моих рук страдают только те люди, которых ты мог бы назвать отбросами общества. В моральном смысле, конечно. Увы, среди людей, не отличающихся моральными достоинствами, встречаются и лорды, и баронессы. Возраст тоже не показатель. Старики и совсем молодые, с виду невинные, юнцы. Убийцы, насильники, воры. Не всякий подходит, ведь я достаточно придирчив в выборе. Зависть, гнев, похоть- костром должны гореть в сердце. Иногда вина, да... Раскаивающихся, но не пытающихся исправить свои деяния, я тоже не обхожу стороной. Самоубийцы, готовящиеся сделать последний шаг. Разве это не гуманно, отнять жизнь не у того, кто с жизнью расставаться не хочет, и ведет до омерзительного праведное существование, а у того, кто готов умереть совершенно добровольно? Или у того, чье существование отравляет жизнь другим? Разве это не милосердно?
Губы Нахаша дрогнули в улыбке. В последнее время ему доставляло особое удовольствие выращивать себе жертв. Раньше, когда ему был недоступен выход в Верхний мир, приходилось искать таких людей с помощью слуг. И люди эти, сами докатившиеся до нравственного разложения, были по-своему хороши. Но выращивать жертву самостоятельно оказалось особенно приятным развлечением. Сбивать с пути. Заставлять нарушать заповедь за заповедью. Это было восхитительно изящно и упоительно просто. Да, не всякий сдавался, многих так и не удалось загнать в ловушку, но были и те, кто от малейшего толчка с готовностью шагал в бездну грехов и пороков.
-Это какой-то произвол морали, - покачал головой юноша, - самосуд.
-Или высшая кара? Каждому ведь воздастся по делам его, я просто приближаю этот момент. Неужели ты никогда не думал, что кто-то заслуживает смерти? Мы приносим эту смерть. Воздаем дань справедливости. За гранью безумия, на пределе торжества.
-Думал я или нет, какая разница! Люди, в гневе, много о чем думают и много чего могут желать. Это же не значит, что всем порывам души следует потакать безотчётно.
-Быть плохим- это право сильного. Как и быть свободным. Людям это нравится. Даже если власть не в их руках, это так соблазнительно для человека, когда кто-то получает по заслугам, а ты злорадствуешь в сторонке. Знаешь, раньше люди любили посмотреть на публичные казни. Разве что-то изменилось в вашем сознании, разве жестокость больше не пленит вас? Я думаю, тебе стоит поучаствовать в нашем празднестве хоть раз. И нет не вздрагивай, не в виде закуски. Проверь себя, приди в качестве гостя. Я пообещаю, что ты уйдешь целым и невредимым. Нет-нет, не отвечай сейчас. Просто подумай. Я уверен, настанет день, и ты не сможешь отказаться от этого приглашения, выданного авансом. А теперь... Покажешь мне сад? Я помню, ты как-то раз говорил, что у вас растут чудесные розы.
Родерик скривился, но встал. «Не спорить, не спорить- твердил Родерик про себя, - споры приводят к конфликтам, а в случае с демонами и к возможному смертоубийству.»
Они направились вокруг дома по дорожке. Краешком глаза, юноша следил за своим спутником. И с нарастающим подозрением отмечал, что Нахаша мало интересует непосредственно сад, и он внимательно рассматривает дом. Он искренне надеялся, что это любопытство вызвано любовью к архитектуре. Хотя скорее всего, демон выискивал слабые места защиты, оставшейся от суеверной няньки. Подковки над входами, сушеные пучки трав за балками. Всё-таки на редкость предусмотрительная женщина!
Когда они дошли до сада, Нахаш остановился возле пышных кустов роз. Он сорвал маленький бутон, повертел его в руках. Миг- и белая роза начала чернеть. Сначала сердцевина, потом края.
Родерик отшатнулся.
Нахаш упрятал полностью почерневший цветок в петлицу и прицокнул языком.
-Что ж, действительно прекрасные цветы. Люблю искать цветы для бутоньерки самостоятельно, - пожал он плечами, будто сознаваясь в небольшой слабости, - Передавай моё почтение своей матушке. До свидания, Родерик. Скоро увидимся.
Он улыбнулся и, кивнув, пошел прочь. Родерик смотрел круглыми глазами в его удаляющуюся спину.
-Что это вообще было? - спросил он у куста напротив, - На кой чёрт демону бутоньерка?
Куст пошуршал веточками, движимыми ветром.
-И где это мы с ним скоро увидимся?
[i] «Джон Ячменное зерно- баллада» Роберт Бернс, 1782. Авторский перевод