Странный сосед
Родерик радостно вытянулся на кровати, раскинув руки. Всё-таки, он сумел сказаться больным.
Уверив мать, что переживет разлуку с семьей еще ненадолго, он остался дома, вверенный заботам ответственной служанки. Впрочем, стоило матери с сестрой уехать, произошло чудо мгновенного исцеления. Родерик, отказавшись оставаться в постели, прошелся по дому, написал краткие письма друзьям, почитал в библиотеке, и успел поломать голову над раскрытием инкогнито автора его характеристики. Стыдно признать, но он от скуки даже составил целую схему, на которой выписал имена всех участников писательского клуба, а затем вычеркнул одно за одним имена тех, кто никак не мог оказаться составителем записки. Оставшиеся в итоге шесть имен он послал Дагу и Стиви, в надежде, что их внимательный ум мог заметить что-то, что Родерик упустил.
Промаявшись таким образом половину дня, не зная куда себя деть и чем заняться, под вечер юноша отправился гулять. Их дом располагался посреди небольшого старого парка, больше похожего на лес. С одной стороны от него раскинулись обширные пастбища, а с другой лежали владения семьи Мейз- поместья, несущего на себе отпечаток упадка и заброшенности.
Родерик ненавидел находиться в одиночестве. Он не любил активно принимать участие в дискуссиях, но присутствие людей и шум их разговоров его успокаивали. Можно было бы навестить дальних соседей, но являться к ним без приглашения или хотя бы заблаговременного оповещения, он посчитал неуместным, а путь, в конце которого может оказаться, что соседей и дома то нет, слишком долгим. Родерик даже начал тосковать по колледжу, по многочисленным знакомым и приятелям. Ему хотелось зайти к кому-нибудь на чай или на стаканчик чего покрепче, послушать диспуты друзей о философах, греках, политике, но все это откладывалось как минимум на две недели. Встречи клуба на лето решили не прекращать, собираясь вольным составом в домах его участников, живших в городе. От предстоящих дней изоляции Родерика могла бы спасти поездка к тетке, но между одиночеством и обществом склочной женщины, он выбирал добровольное затворничество.
Он сбежал по ступенькам, миновал ухоженный сад, и отправился бродить по заросшим тропинкам парка, не особо следя за тем, куда именно идет. Его влекли иные мысли. Зачастую, во время каникул Стиви устраивал очень интересные вечера в своем доме. Вечера, после которых на исповеди приходилось сочинять незначительные грехи, чтобы хоть чем-то оправдать ярко красный цвет лица. Ему было любопытно, решит ли Стиви принять у себя писательский клуб, и если да, то как именно будет проходить эта встреча. Хотя, учитывая то, как ловко меняли маски его друзья, встреча эта будет образцовая, благочестивая и интеллектуальная. Родерику порой очень хотелось так же небрежно жонглировать разными сторонами своей личности, как это делали Даг и Стиви. Но к своему полному неудовольствию, он был для этого слишком наивен и прост. Он был таким, каким был, и примирять на себя какие-то роли казалось ему бесперспективным занятием.
Прогулка привела его к крохотному озерцу, спрятанному между деревьев. Он опустился на землю, расстелив под собой захваченный из дома плащ, и вытащил из кармана портсигар, в котором хранил сигареты вперемешку с дешевыми папиросами, от запаха которых обычно корежился Даг. Юноша оглянулся вокруг, чтобы понять, в какую часть парка он забрел. Гуляя здесь с самого детства, он едва ли помнил это озеро. Его спокойная поверхность казалась алой, от отражавшегося в нем малинового заката. Он подсел чуть ближе к водной глади. Может, это и не озеро вовсе? Может, это пруд? В таком случае, не забрел ли он куда восточнее, чем хотел, и не оказался ли на территории поместья Мейз? Он заглянул в глубины вод, и понял, что не видит ни дна, ни подводных растений- вода уходила ниже и ниже куда-то в темноту. Наверное, в таких озерах обитают водяные духи, о которых давным-давно рассказывала ему нянюшка.
Теплый летний вечер опускался на верхушки деревьев. Родерик вздохнул и поднялся, собираясь повернуть назад, чтобы успеть вернуться в дом до темноты. Уж там то он расспросит слуг, о возникновении этого причудливого водоема на территории парка.
«Наверное, совсем неплохо быть каким-нибудь духом, - подумал Родерик, пиная камешки с тропинки, - Живешь себе в своей подземной стране или на дне озера, не знаешь ни забот, ни печалей. Поёшь и веселишься целыми днями, и в жилах течет прохладная вода.»
Ему иногда очень хотелось вырваться с проторенной тропинки будущего. Родерик понимал, что его жизнь идет ровнее и лучше, чем у многих других, и всё же... Ему не хотелось вечно быть под надзором общества, ему хотелось убежать, скрыться в таком месте, где не будет нужды льстить или притворяться, занимать чью-то сторону, реформировать или наоборот, сохранять традиции. Какое-нибудь восхитительно прекрасное место, где можно будет быть собой, быть настоящим, где ничто не причинит боли и не доставит беспокойств.
В лесу реальность словно растворялась в фантазиях, уносилась прочь с шепотом ветра. Родерику показалось, что он уже попал в эту прекрасную страну из грез. В обычных шорохах леса послышались новые звуки. Нянюшка говорила ему – когда слышится вдруг в глуши тихий перезвон колокольчиков– это кружатся, играют в воздухе сильфы. Копошатся в траве лесовики, тихо ступает за путником дух леса, поджидают детей ундины в реке...
Опускающиеся сумерки скрыли тропинку под ногами. Родерику вдруг начало казаться, что он в каком-то совершенно чужом, незнакомом ему лесу. Деревья, знакомые с детства, тысячу раз исхоженные места- все было другим. Всё-таки он заблудился где-то на территории этого треклятого поместья! Он досадливо выругался и прихлопнул комара, попытавшегося сесть ему на лицо.
Родерик был здесь всего раз, в детстве, увязавшись за братьями, которым было любопытно взглянуть на старый дом, оставленный хозяевами, отправившимися в путешествие. Когда-то родители были дружны с пожилой четой Мейз, и им приходили письма из Греции, Италии, Америки. В конце концов, старики остановились во Франции, где жил их сын с семьей. Потом письма прекратились. В последствии, до отца дошли слухи, что супруги скончались, и были похоронены где-то там, не то в Париже, не то в Страсбурге, оставив дом в наследство сыну, который не спешил объявляться на родной земле.
Из этой вылазки с братьями он запомнил только грустное чувство, охватившее его при виде унылой чахлой лужайки, позади которой расположилась некогда красивая усадьба. Те несколько слуг, которые должны были следить за поместьем в отсутствии хозяев, либо были очень ленивы, либо вовсе покинули свой пост. Повсюду- что снаружи, что внутри здания- царила атмосфера дряхления и умирания. Требовался немалый запас смелости, чтобы подняться по скрипучим ступеням, пройтись по отсыревшим доскам мансарды. Маленький Родерик этим запасом не обладал. А потому, посмотрев на дом издалека, он остался на лужайке, дожидаться братьев.
И вот теперь он оказался где-то поблизости от этого зловещего дома.
Вдруг, далеко за темнеющими стволами, ему показался какой-то огонек. Неужели в усадьбу вернулись хозяева? Или кто-то из слуг? А если старую усадьбу облюбовали преступники или бездомные? А может, это огонек костра?
Родерик прикусил губу и осторожно пошел на свет, петляя между стволами. Однако через некоторое время он с удивлением понял, что искрить и светить перестало, при том ни усадьбы, ни костра перед ним не открылось. Вдаль уходи темные стволы деревьев. Померещилось? Последние лучи сыграли шутку? Он вышел на небольшую полянку, и чуть не подпрыгнул от неожиданности. От ствола дерева отделилась фигура и шагнула ему на встречу.
В неверном свете сумерек Родерик разглядел странного мужчину, стоящего напротив. От его необычного вида брови юноши сами поползли вверх. Черные волосы незнакомца лежали волнами, которым бы позавидовала любая девушка. Разных оттенков черного и золотого необычный наряд представлял собой скорее маскарадный костюм, чем одежду, подходившую для лесных прогулок. Тяжелый халат, вышитый золотом, темный жилет с золотой же вязью, все это дополнялось старомодной черной рубашкой с жабо. Обнаружив ниже черные брюки и высокие сапоги, с золотыми люверсами, Родерик даже удивился- он ожидал увидеть на этом чудике какие-нибудь древние кружевные кюлоты.
Между тем, мужчина приблизился на расстояние нескольких шагов.
Родерик отступил.
-Добрый вечер, сэр - осторожно сказал он, стараясь держаться подальше от эксцентричного незнакомца.
«Сбежавший из дома скорби! - судорожно думал он, - Хотя нет, для сумасшедшего слишком дорого одет. Возможно, он залез в усадьбу и разграбил её!»
Мужчина снова сделал шаг вперед.
Внимательные глаза его, следящие за Родериком, казались огромными для такого тонкого лица, резного носа и слишком узких губ. Кожа была бледной, почти серой, словно ее обладатель всю жизнь провел в глубоком колодце.
Под пристальным взглядом незнакомца, Родерик нервно пытался понять, в какую сторону ему бежать, чтобы быстрее выйти к людям и не остаться один на один с этим чудиком из леса. «Сгинь, страшный волосатый сумасшедший! Вон, там севернее деревня есть, мужики с топорами и вилами тебе сильно обрадуются!»
Юноша медленно пятился обратно к деревьям.
На секунду ему показалось, что в глазах мужчины отражается закат- в темноте глаз полыхнуло золото. Но Родерик тут же вдруг понял, что такого быть никак не могло, ведь солнце давно село, и лес уже медленно погружался в ночь. От этого неприятного открытия по спине его пробежал холодок.
-Добрый, - сказал наконец мужчина низким и плавным голосом, - Не ожидал встретить гостей на своих землях в такой поздний час.
- На... ваших землях? - Родерик немного опешил и даже перестал пятиться.
- На землях Мейз, - равнодушно подтвердил мужчина.
-Вот как... - Родерику не удалось скрыть сомнение в голосе, - И кем же вы приходились чете Мейз?
-Наследником, – кратко и емко ответил незнакомец, не спеша вдаваться в подробности.
Повисло неловкое молчание. Холодность в голосе мужчины неожиданно успокоила Родерика. Действительно, будь этот человек преступником, он бы скорее постарался втереться в доверие или сходу напал бы на него. А этот незнакомец хоть и страшен как смерть, но дорого одет, и держится с характерным для некоторых из джентри высокомерием. Молчание становилось гнетущим и тихим до звона, так что Родерик прокашлялся и неуверенно протянул:
-Я Стоун...
-Мой сосед, по-видимому, - закончил фразу мужчина, - Ремонт моей усадьбы закончили всего несколько дней назад, и я въехал в дом этим утром. И что же, вы, мистер Стоун, так спешили встретиться с вернувшимся владельцем поместья Мейз, что сразу же пошли сюда? Ночью? Пешком?
Родерик смутился. Если это и правда объявившийся наследник, можно было бы допустить, что он приехал издалека. Оттуда и это отвратительного вида жабо, и этот странный халат...
-Я тоже приехал только сегодня, вернулся из колледжа и пошел на прогулку. Немного заблудился, и - Родерик замялся, не зная, как принести извинения за внезапное вторжение, - я буду рад, если вы укажете мне дорогу назад, а время для соседского визита я, конечно, подберу более удобное. Думаю, моя семья тоже будет рада с вами встретиться. И мне, конечно, очень жаль, что я помешал...
-Вы не помешали. Я рад, что сразу же познакомился с вами, пусть это и вышло непреднамеренно. Видите ли, мистер Стоун, я совсем никого тут не знаю. И разумеется, вы можете заехать... - мужчина смерил Родерика насмешливым взглядом и добавил, - Или зайти, если вам так больше нравится, в гости в любое удобное для вас время. В ближайшие дни я не собираюсь покидать усадьбу, так что вам удастся меня застать.
- О! Да, буду очень рад, - Родерик почувствовал, как краснеет, оттого что произвел впечатление дурака, не способного запомнить границы своего парка и разгуливающего в темноте по чужому поместью. - Так вы подскажете, в какую мне сторону?
- Я-то подскажу, а вы снова заблудитесь. И кто знает, куда попадете в следующий раз, - голос Мейза прозвучал иронично, отчего Родерик еще сильнее смутился. - Куда надежнее будет проводить.
- Мне неловко утомлять ваших слуг, я доберусь самостоятельно.
- Кто говорил о слугах? Я провожу вас сам, до границ моего поместья, а оттуда вы уже и сами дойдете, я надеюсь.
-Но...
-Не вы один любите гулять по вечерам. Или вы тяготитесь моей компанией?
-Нет- ответил Родерик, не отказываясь от жеста доброй воли, и вздрогнул, когда таинственный сосед стремительно прошел мимо него, прошелестев:
-Вот и отлично, тогда за мной.
В лицо юноше ударил запах жаркого летнего дня, прогретой земли, цветущих трав и дыма далеких пожаров. Он удивленно потер нос и оглянулся на ушедшего вперед мужчину.
«Какой странный одеколон. И Даг еще говорит, что мои папиросы воняют палёным. Может этот Мейз действительно приехал из Франции? Ох и странные же вкусы у иностранцев»- думал он, шагая за новым соседом.
Родерик неуклюже перепрыгивал через коряги, завидуя ловким движениям спутника, которому удавалось идти изящно и бесшумно, не цепляясь за ветки полами своего длинного халата, в то время как сам юноша несколько раз едва не упал. Создавалось впечатление, что по лесу Стоун шел в гордом одиночестве. По крайне мере, шелест травы, треск сучьев и тихие бранные слова воспроизводил только он.
Они шли не разговаривая. Юноша следовал за мужчиной, и удивлялся, как тот вообще видит, куда идет. И откуда он так хорошо знает, куда вообще нужно идти, если въехал в поместье только сегодня? И как вообще этот Мейз нечаянно попался ему на встречу посреди огромного парка ночью? Юноша почти решился завязать непринужденную беседу и выспросить у мужчины ответы на свои вопросы, как тот остановился, заставив Родерика отшатнуться, чтобы не влететь ему в спину.
-Пришли, - сообщил Мейз, улыбнувшись.
Родерик вгляделся вдаль и увидел маленькие яркие точки- огни дома. Служанка и кухарка не дождались его на ужин, и наверняка переполошились из-за его пропажи.
- О. Действительно. Спасибо.
- Всегда пожалуйста.
Родерик едва не пошел вперед, как спохватился и обернулся назад. Чувствуя себя беспросветным глупцом, юноша вспомнил, что даже не представился как следует. Но Мейз уже исчез в темноте. Он подождал немного, вглядываясь во тьму, но сосед как будто растворился среди деревьев. Родерик вдруг подумал, что Мейз, с этой его грациозной походкой и резкостью в ответах, может оказаться не из джентри, как ему сперва подумалось, а каким-нибудь чёртовым титулованным. А нормально не представиться таковому было чревато.
Тяжело вздохнув, юноша развернулся и пошел к дому- было необходимо успокоить слуг и выяснить, кто же такой этот объявившийся наследник Мейз.