Глава 16
Шел мелкий дождь со снегом. Леля бежала за наставником вверх по склону холма. Подошвы ее ботинок скользили по мокрой земле. Леля часто падала, но, несмотря на усталость, вставала и продолжала бежать.
Сегодня место для тренировки Никита выбрал в их мире — подальше от города и любопытных глаз. Ведь в Сиошане всегда тепло, а сражаться приходится в любую погоду. Поэтому тренировки проводят в разных условиях.
На вершине Никита остановился.
Леля перевела дыхание и довольно воскликнула:
— Все! — звонкий голос заглушил монотонную морось.
— Зря радуешься. — Друг хитро усмехнулся. В его руках возникли два меча. Он быстро закрутил их, едва касаясь рукоятей.
— Нет слов, — с лукавым восхищением сказала Леля. — Ты хвастун, Ник. Может, на шоу талантов пойдешь?
— Подумаю. — Никита смутился. Насмешка — не совсем то, на что он рассчитывал. — Держи, — наставник протянул ученице меч.
Леля двумя руками сжала позолоченную рукоять — оружие оказалось довольно тяжелым, но ослепительно красивым.
— Надо же, — восхитилась она, рассматривая в безупречной глади серебряного лезвия свое отражение.
— Это оружие, а не зеркало, — строго заметил Никита.
— А я как бы не в курсе, да?
Он нахмурился:
— Тебе надо научиться обращаться с ним. — Сделал несколько шагов назад, принял исходную стойку и направил клинок в сторону подопечной. — Этот меч надо держать одной рукой. Возьми его в правую.
Леля послушалась.
— Выставь левую ногу чуть вперед, слегка наклонись и повернись к противнику боком. Руку с мечом отведи назад для замаха. Делай, как я. Удары бывают вертикально-рубящими — их наносят сверху вниз. Горизонтально-рубящими. Вертикально-секущими. Наклонно-рубящими. Наклонно-секущими. И удары снизу-вверх. Давай заново.
Леля старалась повторять за Никитой каждый выпад, каждый удар и шаг, но у нее многое не получалось.
Теперь все тренировки проходили по одному сценарию: пробежка на длинные дистанции, комплекс упражнений по рукопашному бою и поединок на мечах, метание кинжалов и стрельба из лука. Научиться сражаться было легко лишь на словах. Леля часто вспоминала первую тренировку и то, что сказала тогда: «Я, как способная ученица, быстренько всему научусь и одолею коварного злодея». Научиться «быстренько» — не получалось. Бывали дни, когда вовсе опускались руки. Леле хотелось все бросить — сбежать на край света от требовательного наставника и от своей слабости.
Никита отпихнул Лелю, когда они в очередной раз скрестили мечи. Она упала и сильно ударилась локтем о камень: держать меч стало еще труднее. Леля поднялась и, бросив на землю оружие, воскликнула:
— Надоело! — Она со злостью толкнула Никиту в грудь и стала быстро спускаться по склону холма.
— Ты что делаешь? — крикнул он ей вслед.
— Ухожу! — отозвалась Леля, едва сдерживая слезы. — С меня хватит! Не девчачье дело — мечом махать!
Никита догнал подругу. Взял за руку. Немного помолчав, тихо сказал:
— Конечно, ты можешь уйти. Можешь бросить тренировки. Но однажды джавины найдут тебя. Радужные камни не успеют оповестить рыцарей вовремя, и ты окажешься один на один с опасностью. Поверь, если сдашься сейчас, легче не станет.
Леля колебалась недолго. Прижавшись щекой к груди друга, она обняла его и заплакала:
— Я больше не хочу бояться. Хочу стать сильнее, но это так сложно...
— Правильно, поплачь. — Никита легко похлопал Лелю по спине.
Леля успокоилась быстро. Вытерла слезы, глубоко вздохнула:
— Полегчало. Можем продолжать.
Домой она вернулась привычно поздно. Прошла в свою комнату, переоделась и села за уроки.
Месяц пролетел в напряженном ритме: учеба в школе и тренировки, тренировки — и снова учеба. Все это время она не виделась с Питером. Саша перестала с ней разговаривать. Женя, стараясь не вмешиваться в дела сестры, о причинах не спрашивал. Родители, когда были дома и видели, как она устает, советовали беречь себя — бросить ненужные танцы, раз те так выматывают. Леля успокаивала их. И снова обманывала — говорила, что все хорошо. Ей так хотелось рассказать всем правду. Родные поддержали бы, утешили... Но переживать бы меньше не стали. Наоборот, родители, брат и подруга с ума бы сошли от беспокойства. Или решили бы, что с ума сошла она. А Леля этого не хотела. Неуверенность, печаль и страх — ежедневные спутники, с которыми ей приходилось бороться.
Когда Леля оставалась дома одна — садилась на подоконник, обхватывала колени руками и плакала, надеясь, что слезы облегчат душевную боль. Но легче не становилось.
Лишь ворон, сидящий на ветке высокого тополя во дворе, был тому свидетелем. Печально смотрел он на любимую, и сердце его сжималось от боли.
* * *
Зоуи и Лорейн стояли в беседке с серебристыми колоннами, обвитыми цветущим вьюнком.
— Леля готова к следующему этапу, — обратилась к наставнику Зоуи. — Никита научил ее владеть оружием. Я — более-менее контролировать сознание.
Лорейн ответил не сразу. Его беспокоило, что времени прошло слишком мало — Зоуи могла ошибаться. Но и медлить было нельзя. За Лелей следят джавины — это тревожило его.
— Хорошо. Если ты так считаешь, значит, пора. Ты ведь ее наставница.
Зоуи кивнула:
— Сообщу ей сегодня. — Попрощалась с Лорейном и ушла.
Вечером, на очередной тренировке, Леля бежала по заснеженной парковой аллее. Оглянувшись — обрадовалась — ей впервые удалось опередить Никиту. Друг прилично отстал, а до финиша, где ждала Зоуи, осталось немного. Леля уже представляла, что закажет в кафе. Если она победит — тренировка окончится и останется время на посиделки — так ребята договорились заранее. Она ужасно соскучилась по ламповым беседам за чашкой кофе. Все это Леля передумала в одно мгновенье, но его хватило, чтобы Никита обогнал ее, и подставил подножку. Бегунья споткнулась, угодив лицом в сугроб.
Никита захохотал.
Леля резко поднялась. Громко ругаясь, стряхнула с лица снежинки. Быстро присела на корточки, слепила большой ком и кинула его в друга. Тот от неожиданности даже не успел увернуться. Но ведь на тренировках он же и учил Лелю быть готовой ко всему.
Удивленно моргая, Никита выплюнул снег.
Теперь веселилась Леля:
— Видел бы ты выражение своего лица!
— Верна поговорка: по-настоящему смеется тот, кто смеется последним. Меткий удар, молодец! — похвалила подопечную Зоуи, хлопая в ладоши.
Никита обиженно фыркнул. Хмурясь, прошел мимо хихикающих девчонок: — Жду вас в кафе. — И скрылся за поворотом.
Леля перестала смеяться.
— Почему он всегда обгоняет меня? — спросила она у Зоуи. — А я этого даже не замечаю. И разве тренировка закончилась? Я же снова проиграла.
— Как только выберешь Радужный камень — поймешь. Давай выпьем горячего шоколада. У меня есть хорошая новость.
Кафе находилось недалеко от парка. Когда подружки подошли к столику, Никита уже уминал блины за обе щеки.
— О, хохотушки. Скоро вам тоже принесут. — Он указал на номерок, стоящий на белой скатерти в центре стола.
— Спасибо большое. — Зоуи села рядом с Никитой.
Леля примостилась напротив.
— Надеюсь, это что-то съедобное, — отшутилась она.
— Тебе блины с клубничным джемом, Зоуи с грибами.
— Ммм, мои любимые, — облизнулась Леля.
— Ну так... Я же тебя целую вечность знаю!
— Ладно, полюбезничаете позже. У нас, между прочим, есть серьезная тема для разговора.
— Что же это за новость такая важная? — поинтересовался Никита.
— Леля может выбрать себе Радужный камень. Та-дам! Лорейн утром одобрил.
— Понятно. — Никита отложил вилку и нож. — Не рановато ли?
— Чего рановато? Самое время.
Леля в замешательстве следила за спором друзей. Она обрадовалась, ведь скоро станет полноправным членом команды, но и немного испугалась, поскольку подозревала: выбор Менгира — дело непростое.
— Говорю сразу, это нелегко, — подтвердила ее опасения Зоуи и добавила: — Все вопросы завтра. Сейчас я хочу горячего шоколада. — Она встала и пошла к кассе.
— Значит, на сегодня важные темы исчерпаны. — Никита взял вилку.
К друзьям подошла официантка, поставила на стол две тарелки с блинами, забрала номерок, пожелала приятного аппетита и ушла.
— Не волнуйся. — Никита подмигнул подруге. — Зоуи немного преувеличила. Выбрать Менгира не так уж сложно. Ешь, блины очень вкусные.
Леля грустно вздохнула. Она о многом хотела расспросить Никиту, но поняла: сегодня о Радужном камне наставники больше ничего не скажут.
Ночью Леля долго не могла уснуть — думала о завтрашнем дне. Переживала, что не сможет выбрать себе Менгир. К тому же, никак не могла представить живые камни. А ведь о них друзья и Лорейн говорили именно как о живых. Конечно, ей уже приходилось видеть людей возле глыб. Одни — сидели, другие — лежали, третьи — стояли, но все отчего-то молчали. Поэтому она решила, что рыцари общаются с ними мысленно. Но как именно — понять не могла.
Утро выдалось морозным, но безветренным. Снег блестел на солнце, скрипел под ногами. Леля встретилась с Никитой на мосту. Они вместе пошли к порталу.
— Где гарантия, что за нами сейчас не следят? — спросила Леля.
— Я бы знал. Радужные камни чувствуют приближение врагов и сообщают рыцарям.
— С помощью телепатии?
— Ну да. Мысль не знает границ.
Леля больше не стала ни о чем расспрашивать. А вот когда они пришли на Поле Жизни, поинтересовалась, с любопытством разглядывая камни, стоящие поблизости:
— Как я узнаю, какой из них мой?
— Легко. Ты в нем увидишь свое отражение.
— Правда? Всего-то!
Однако спустя час оптимизма у Лели заметно поубавилось. Не желая сдаваться, она продолжала искать, внимательно всматриваясь в неприветливую и холодную поверхность камней. Стараясь найти в ситуации хоть что-то хорошее, она радовалась, что поиски пришлись на выходной — реши они успеть по-быстрому перед школой — проблем бы не избежали.
Спустя пять часов Леля окончательно приуныла:
— Невозможно! Я, наверное, никогда не найду нужный!
— Попрошу не забывай о правиле трех «н».
— О каком правиле?
— Нет, ничего, невозможного. Смотри. — Никита указал на продолговатый монолит, чуть выше человеческого роста, который стоял прямо перед ними.
Леля удивленно посмотрела на камень: сквозь его поверхность словно просвечивало ее отражение. Она радостно воскликнула. Прежде чем Никита успел что-либо сказать, подбежала к Менгиру и прикоснулась к нему ладонью. В тот же миг мощная волна откинула Лелю на несколько метров в сторону. Она упала на землю, точно пораженная электрическим током и закричала, содрогаясь от боли.
Никита метнулся к подопечной. Опустился на колени, снял флягу с пояса. Влил содержимое ей в рот.
— Как знал, что пригодится.
Питье оказалось горче полыни, но помогло моментально. Боль отступила. Скривившись от вкуса снадобья, Леля хрипло спросила:
— Что это?
— Своего рода противоядие. — Никита облегченно выдохнул, наблюдая за тем, как Леля пытается пошевелиться. — Ты чего такая нетерпеливая? — Он поднялся и принялся ходить из стороны в сторону с видом родителя, читающего нотацию провинившемуся ребенку. — Можешь не стараться. Теперь часа два не сможешь двигаться.
— Шутишь?
Никита покачал головой.
— Вот же! Почему не предупредил? А теперь умничаешь!
— Ой, только не надо на меня бочку катить. Откуда я знал, что ты к нему прикоснешься.
— Ты прихватил флягу с этой жидкостью, значит, предполагал.
— Я ее на всякий случай взял. И вообще, перестань возмущаться. Тебе нельзя приближаться к Менгиру, пока ты его не расположишь к себе. Иначе говоря — приручишь. Его энергетическое поле отталкивает твое. Пока. Знаешь, как если два магнита попытаться сложить одинаковыми полюсами. Менгир отражает не один лишь твой облик, а все, целиком, на всех уровнях реальности. Так что, сразу предупреждаю — готовься — этот процесс далеко не быстрый. Он требует полной концентрации и терпения. Остальное расскажу, когда очухаешься. Буду ждать у водопада.
Все время, которое пришлось пролежать на траве, Леля обдумывала план мести:
«Тоже мне — наставник. Он обязан был меня предупредить. Найду слизней и засуну ему за шиворот».
Когда же смогла снова двигаться — помчалась в оружейную за тренировочными мечами. Пусть ей и долго пришлось плутать в поисках своего Менгира, но нашелся он недалеко от замка. Да и до озера с водопадом — рукой подать.
Увидев друга спящим в тени раскидистого дерева, Леля возмутилась еще больше: «Мало того, что бросил меня, так еще совсем не переживает».
Она легонько пнула Никиту в бок:
— Давай вставай! Хватит дрыхнуть!
Никита открыл глаза и потянулся:
— Ааа, это ты, — зевнул он.
— Что значит: «Ааа, это ты?» Ждал кого-то другого? Хотя, судя по тому, как ты храпел, никого не ждал. Держи. — Леля воткнула меч в землю рядом с ухом парня.
— Ты чего? — возмутился тот.
— Скажи спасибо, что не засунула тебе за шиворот слизней. Мне их жалко. — Она повернулась к другу спиной, сделала пару шагов и остановилась: — Я жду.
— Да ладно! Вызов? — Никита не верил своим ушам, но быстро поднялся и взял меч.
Леля не ответила. Закрыв глаза — стала прислушиваться к шагам товарища.
— Понятно. — Никита сжал рукоять. — Окей, потанцуем. — Он улыбнулся и, подскочив к ученице, замахнулся мечом.
Леля мастерски отразила атаку, сделала подножку и уложила самоуверенного наставника на лопатки, приставив острие к его горлу:
— Ты поступил по-свински!
— Ну извини. Забыл. Правда.
— Беляев, я тебя как облупленного знаю. Ты забыл не случайно!
— Когда ты злишься, у тебя бровь дергается. Забавно.
— Вот же! — Леля убрала меч, присела рядом и посмотрела на озеро. — Как мне его приручить?
Никита приподнялся, опираясь на руки:
— Ты должна каждый день приходить к Менгиру, постепенно сокращая расстояние. Полностью концентрируя внимание на нем, естественно. И петь, танцевать, ну знаешь, как шаманы, еще дары приносить — сладости. Шоколадные кексы, например.
— Это все? — Леля требовательно посмотрела на наставника.
Никита понял: каждое слово она приняла за чистую монету:
«Что ж, кексы — это хорошо».
— О чем думаешь? — спросила Леля, увидев довольную улыбку друга.
— Да так, — Никита засмеялся. — Ни о чем особенно важном.
— Надеюсь, ты ничего не забыл мне рассказать, на этот раз?
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— И сколько мне придется перед ним танцевать?
Никита еле сдержал смешок:
— Тут каждый раз по-разному. Пока он к тебе привыкнет... Короче, увидишь, что будет.
— Ты не шутишь, надеюсь.
— Я? Шучу? Неет. В таких вещах шутки неуместны. Можешь спросить у Зоуи, если мне не веришь.
Переспрашивать у наставницы Леля не стала — сомневаться в словах друга ей не хотелось, хоть она и подозревала, что тот снова задумал какую-то пакость. Шутки Никиты часто раздражали и злили, но без них он не был бы собой.
Леля приходила к Радужному камню каждый день. Часами стояла напротив Менгира, смотрела на свое отражение. Лежала возле него, ни о чем не думая. Сидела напротив, скрестив ноги, и снова смотрела на себя, отраженную в нем. Пела, танцевала, приносила кексы.
Никита смеялся от души, украдкой наблюдая за подопечной.
— Ты зачем с ней так? — спросил у друга Эрик, когда увидел, как Леля, пританцовывая, ходит по кругу и размахивает руками.
— По-настоящему смеется тот, кто смеется последним.
— Страшная мстя значит. Леля ведь все равно узнает. Тогда, боюсь, не спасет даже то, что ты ее лучший друг. — Эрик покачал головой и тоже усмехнулся. — Когда скажешь человеку, что ей нельзя смотреть на свое отражение?
— Леля упрямая. И далеко не глупая. Сама поймет. Вспомни, как ты надо мной издевался.
— Было дело. — Эрик усмехнулся. — Через подобное «посвящение» проходят почти все. А Зоуи в курсе?
— Нет конечно. Она бы не одобрила.
— Оу, ты играешь с огнем, Беляев. Девчонки тебя в порошок сотрут.
— Кто не рискует...
— Тот остается жив. — Эрик похлопал друга по плечу, пожелал удачи и пошел к своему Радужному камню.
Никита фыркнул.
Леля перестала танцевать, шлепнулась перед Менгиром и устало вздохнула:
— Я так стараюсь. Неужели тебе не нравится? Я понимаю, мне медведь на ухо наступил, но все же... — Решив не обращаться за помощью к наставникам, она сама хотела найти ответ на вопрос: почему ничего не происходит?
Дома, засыпая, Леля обнимала енота и вспоминала: непостижимый Менгир; давно не появлявшегося Питера; Сашу, которая равнодушно проходила мимо, даже не здороваясь. И Агрисиуса:
«Каково жить, ничего не чувствуя? Без любви. Без нежности. Знать, что тебе придется либо умереть, либо всю жизнь убивать невинных людей... Это должно быть так ужасно... Так страшно. Странно, почему я его жалею? Он убийца. Я должна его ненавидеть. Но я не могу. Не хочу. Так грустно».
В то время как Леля размышляла, Отрикс читал настоящий список жертв, составленный жрецами. Увидев знакомое имя, он устало вздохнул:
— Фрит накаркала. — Джавин положил пергамент на стол.
На улице шел снег, но в квартире у Саши было тепло. Перед сном она решила немного проветрить комнату и приоткрыла окно. Потом легла на кровать, укрылась одеялом, взяла книгу, над которой вскоре заснула.
Саша не услышала ни шороха крыльев, ни шепота Отрикса:
— Так спокойна. Столь беззащитна. — Джавин протянул ладонь с красным порошком над спящей девушкой.
— Не смей, — прозвучал негромкий, но твердый голос.
Отрикс медленно обернулся. Увидел двух рыцарей и направленные в его сторону мечи.
— У тебя выбор небольшой: умереть или убраться отсюда, пока есть возможность.
— Ладно, не кипятитесь. — Джавин отступил, прекрасно понимая: против двоих — не выстоять. Сейчас ему было на руку то, что благородные менгиры не нападают вдвоем на одного.
Отрикс скрылся во тьме. Парни опустили оружие и переглянулись.
— Справимся. — Эрик похлопал друга по плечу.
Никита подошел к окну и закрыл его:
— Когда проснется, решит, что это сделала мама.
* * *
Леля сидела напротив Радужного камня. Обхватив руками колени, она впервые смотрела в сторону, а не на свое отражение:
— Вот ты, такой холодный, и молчаливый, как рыба. Говорят, ты многое знаешь и можешь ответить на любой вопрос. Тогда скажи: почему я думаю об Агрисиусе не как о своем враге, а как о человеке, которому нужна моя помощь?
«Нет более верного советчика, нежели сердце твое», — эти слова прозвучали в ее голове слишком неожиданно. Леля вскочила с места, удивленно посмотрела на глыбу — в ней больше не отражалась она. Леля увидела красивого юношу в белом.
«Меня зовут Гаюс. Спасибо, что выбрала меня», — голос Менгира был приятным.
«Но... но я думала, это ты меня выбрал. Разве нет?» — мысленно обратилась она к нему.
«Нет».
— Ладно. — Она засмеялась и начала раскачиваться вперед-назад при этом быстро разводила и сводила руки: «Очень приятно познакомиться, но... странно... как-то, ты там и... Можно к тебе прикоснуться?»
«Можно». — Гаюс протянул ладонь, словно касаясь невидимой стены.
Леля несмело дотронулась до его руки. Та оказалась теплой. Почувствовав небывалый прилив сил, с восхищением глядя в большие зеленые глаза загадочного парня, она тихо сказала:
— Ты живой.
«Я — дух камня — в таком обличье более приемлем твоему взору. Теперь наши жизни крепко связаны».
«А меня зовут Леля. Я хранительница ключа времени, но ты, скорее всего, знаешь».
«Вот мы и познакомились. Но, к сожалению, тебе надо идти к наставнику. Он ждет тебя в холле замка».
«Хорошо». — Леля кивнула, отходя назад. — Тогда, пока.
«Лети быстрее ветра. Теперь ты сможешь». — Гаюс улыбнулся, исчезая.
Леля недолго шла медленно. Осознав смысл последних слов духа камня, она помчалась по Полю Жизни, невесомой тенью скользя по траве. Ощущая себя свободным ветром. Бестелесным призраком, скрытым от посторонних глаз.
Теперь Леля поняла, почему Никита ее обгонял.
— У меня получилось! — радостно воскликнула она, влетев в холл. — Это так неописуемо круто!
Никита стоял, заложив руки за спину. Леля сразу заметила, что друг чем-то встревожен. Остановилась, пристально глядя на него.
— Поздравляю. — Никита сжал в ладонях руки подруги. — Но боюсь у меня плохие новости. — Он немного помолчал и добавил: — Саша была отмечена свечением Алого цветка.
Леля не сразу поняла, о чем речь. Точнее, не хотела понимать. Но слова Зоуи и репортаж об убийстве мгновенно всплыли в памяти. Леля пошатнулась:
— И?..
— Мы успели. На этот раз.
— На этот раз? — Она почувствовала, как неприятная дрожь пробежала по телу.
— Джавины нападут снова. Я, Зоуи и Эрик поочередно будем охранять Сашу.
— А я?
— Нет. Хранителям лучше не сражаться. Как твой наставник и защитник, я должен запретить тебе приближаться к Саше. Но как твой друг говорю: иди к ней. Знаю, вы поссорились. И знаю, почему. Расскажи ей правду, если она так хочет. Пусть поймет, зачем мы вдруг решили к ней в няньки наняться. Иначе ни за что не согласится чтоб мы везде за ней ходили. Упрямая. Скоро к вам присоединится Зоуи. Да, теперь мы можем передавать друг другу мысли на расстоянии с помощью Радужных камней. Гаюс услышит тебя когда угодно и где угодно. Исключение — Темные миры. Поэтому, в случае чего, мысленно обратись к нему. Он сообщит нашим.
— Хорошо. Я поняла. — Леля направилась к выходу.
— Если мы не успеем, попроси у Гаюса меч или любое другое оружие. Он воплотит его в нашем мире. Чтобы ни случилось, будь осторожна!
— Ты же меня знаешь. Я сама осторожность. — Леля помахала другу на прощание и помчалась к порталу.
Никита почесал в затылке:
— Да уж. Сама осторожность. Лорейн меня убьет, — хмыкнул он и пошел к наставнику.