Проклятие дара

Милдаак даже ночью не был тих. Хотя в Императорском дворце стояла тишина, если её можно так назвать в сердце города. Коридоры были пусты, лишь камеры безвольно двигались по заданной программе. То, что Каллаг оказался подставным дезертиром, знали только Каан и Кезиль. Полностью план знали тоже только они. Всё объяснялось безопасностью выполнения миссии. Шпион Таллиса уже доложил Императору, что Каллаг нашёл избранного. Более информации он не располагал. Наверняка Хэлдин в нетерпении хороших новостей от своего преданного инквизитора. Только он пришёл с новостями гораздо раньше и не совсем хорошими для правителя.

Каллаг тихо ступал по расстеленному в коридоре ковру, не беспокоясь о камерах. О них должен был позаботиться Кезиль. Гвардейцы даже не реагировали на него прекрасно зная, кто перед ним. Не их задача сообщать о чьем-либо присутствии. Но и оставлять их здесь тоже было бы безрассудно. По одному лишь движению пальцев Хэлдин сможет вызвать к себе помощь. Это нужно было сделать, и даже если инквизитор привык к грязной работе, это каждый раз будто искривляло его душу. Его шаги замедлились, но нужно было действительно быстро. Сосредоточившись в их высшем мире, он по отдельности отрезал им головы. Другого не дано. Этих существ учили быть верными. Они бы сорвались, словно псы, набросившись на обидчика хозяина. Запах палёного мяса тут же проник через его респиратор.

– Отлично, – прозвучал голос Кезиля в стриконе. – Впереди ещё две двери и четыре гвардейца.

Никто не успел крикнуть и оповестить кого-то об опасности. Доверие и почтение они испытывали, прежде чем оказаться убитыми. Все это смешивалось с запахом смерти, создавая тошнотворное сочетание. Оно так быстро впиталось в его одежду и кожу, что преследовало его даже в пустых коридорах. Как бы он не был тих, Хэлдин узнает его по этой вони.

Начались потайные пути, которые он не так хорошо знал. Приходилось по ним ходить не так часто. Здесь было прохладнее на несколько градусов, чем в любом другом месте. Его рука была в перчатке, но даже так, пальцы будто похолодели от волнения. Как никогда раньше он заставлял себя следить за дыханием и сердцебиением. Коридор, в который он вышел, вёл прямо к покоям Императора. Именно там он и находился. Камер, конечно же, там нет.

Заглушив все свои чувства, откинув их в самую дальнюю часть создания, он пробирался тихо к двери. Секретные пути никак не охранялись, знали о них только инквизиторы. Но Каллаг ожидал, что не будет всё так просто. Наверняка у Хэлдина припасена какая-то система безопасности в таких коридорах. Возможно, система сигнализации.

Но когда он вошёл в покои, Император его уже ждал посреди своей огромной гостиной, прямо за широким диваном, с приветливой улыбкой на лице, которая не всегда, как он знал, означало что-то хорошее.

– Как прошло твоё задание? – первый вопрос, интересующий Создателя. Каллаг внимательно наблюдал и заметил, как в его дьявольских красных глазах искрилась тревожность и беспокойство. Он не мог контролировать всë. Так же, как и не мог теперь контролировать его. Лёгкий привкус свободы во рту ощущался вместе со вкусом крови гвардейцев.

– Отлично, Создатель, – ответил он, доставая бластер за своей спиной. Хэлдин следил за каждым его движением, улыбка с лица медленно угасала.

Каллаг знал, что бластер бесполезен. Такое оружие не свободна пробить ни один щит из его собственной энергии, каким будет себя защищать. Но ему это и не надо было. Главное, достаточно отвлечь.

– От тебя я такого не ожидал, – беззлобно и тихо проговорил Хэлдин, опустив свой взгляд на его руку с бластером. Будто и не беспокоился о своей жизни вовсе, а всего лишь расстроился из-за потери своей игрушки. – Я тебя так оберегал. Ты не знаешь, на что идешь.

После своих слов вокруг него образовался его чёрный щит, как и было ожидаемо. Крепкий, как алмаз. Такое не разбить насильно. Вокруг Каллага тоже появился его золотистый щит. Ему лишь нужно вывести его на балкон. Чувства предвкушения он в себе подавил, чтобы не выдавать себя раньше времени.

– Думаешь, убил избранного, теперь одолеешь и меня? – грозно спросил Хэлдин, уже повышая свой тон. Это был хороший знак. Пускай он думает, что его непослушного инквизитора овладело тщеславие. Император отходил в сторону с каждым своим словом, будто готовясь к нападению. – Глупый, глупый мальчишка. Думаешь, убив меня, всё закончится?

Поэтому Каллаг и не стал долго ждать, вызывая в себе ярость, какая жила в нём всё это время. Хэлдин должен чувствовать это, он должен знать, думать, что им движет лишь злость. Подняв бластер, он начал бесцельно стрелять по щиту, двигаясь к нему всё ближе и ближе с каждым шагом, с угрожающей уверенностью, с великой яростью.

– Ты всё равно был запасным вариантом, – сказал Хэлдин, скривив в отвращении лицо, и протянул свою чёрную страшную руку вперёд.

Резкая боль охватила его грудь. Инквизитор упал на колени, уронив бластер, пытаясь сопротивляться воздействию Императора. Сердце с глухим грохотом то замирало на месте, то бешено стучало. От боли закружилась голова, но он всё равно медленно встал на ноги, не обращая внимания на всё остальное. Контролируя каждый удар механического сердца, он направился прямо навстречу вытянутой руки Хэлдина. К головокружению прибавилась тошнота. Казалось, что сердце просто пробьёт грудную клетку и выскочит наружу. Всё тело горело, изнывая от пыток. Сам Император отходил на шаг назад, каждый раз, когда Каллаг делал шаг вперёд.

– Ты жалок. А ведь я столько в тебя вложил, – повернув руку, Хэлдин в один миг уничтожил респиратор инквизитора. Сначала прозвучал надломленный треск, а затем дыхательный аппарат, поделённый пополам, полетел вниз. Воздух в момент закончился. До балкона оставалось считанные шаги.

– Ты никогда ведь не был покорным, – презрительно сказал Создатель, словно говорил о чём-то мерзком, противном. Он уже пару раз нажал на свою кнопку вызова гвардейцев. Но никто не врывался в покои, чтобы спасти своего правителя. Разве он так нуждался в них? – Данра вполне сможет тебя заменить.

На балконе уже стоял Каан, ожидая Хэлдина. Скрепив руки сзади, он выжидал нужного момента. Если душа существа спокойна и нет в ней ни капли жажды насилия, щит пройдёт сквозь него, впуская внутрь. Двери балкона открылись, когда сработал механизм распознавания движений. Император двигался назад, всё яростнее сжимая кулак. Ноги Каллага подкосились, воздух, что ещё оставался в лёгких, вышел, будто выбило его одним ударом. Один протяжный стон и он упал на колени. Но это было достаточно, Каан уже был в поле щита. В груди Хэлдина образовалась дыра. А потом и Император и Каан исчезли, заглушив за собой все звуки.

***

На столе лежала её маска хранительницы. Ей нужно было придумать себе новое имя. Но голова была забита совсем другими мыслями. Тайная миссия Каана и Каллага не разглашалась никому. Даже Король Армунд знал не всё. Она понимала, что это всё ради безопасности, но от неизвестности кругом идёт голова от беспокойства. Галий говорил, что руку лучше не напрягать лишний раз, а он взял и пошёл на опасное задание. И ведь без неё теперь. Она, конечно, мало бы чем помогла, но ей бы в таком случае не приходилось сейчас мучать себя в сомнениях и разных домыслах.

Тусклый искусственный свет от светильника падал на злосчастную маску, которая до жути напоминала ей улыбающегося монстра. На Венши день подходил к своему завершению, в то время как в столице уже была глубокая ночь. Всё, что она могла сделать, она сделала. Они с Каллагом нашли наследника, и что же ей делать теперь? Куда идти? Некая пустота в груди не давала покоя. Ждать новых выборов? Теперь Хэлдин не будет вмешиваться, а значит у неё есть все шансы. От этой мысли раньше бы она заискрилась вся от счастья, и хотя это всё же заставило её улыбнуться, но прежнего трепета не почувствовала. Чего же она тогда хочет?

Маска всё продолжала не по-доброму улыбаться ей. Исталита взяла и кинула её в шкафчик. После этого сразу послышался стук в дверь.

– Можно зайду? – спросила её мать. Без маски было непривычно видеть мамино молодое лицо. Видеть каждую её эмоцию, неприкрытую завесой обязанности хранительницы. – Ты хотела со мной поговорить.

Исталита кивнула ей в ответ. Она действительно просила её о личном разговоре. Раньше она могла думать, что мать от неё ничего не скрывает, но теперь не была в этом уверена.

– Я хочу кое-что сказать, и кое-что спросить тебя. И я собираюсь быть честной, и ты будь честна со мной.

Брови матери насупились в беспокойстве. Это был серьёзный разговор и Жезина это поняла. Она прошла к кровати и присела на неё, выжидая дальнейших слов своей дочери.

– Мне нравится быть хранительницей, – эти слова Жезина ждала долго, её дочь это прекрасно понимала. Но речь шла о другом. – Но я не буду менять имя. Теперь старейшин нет, а значит нет и правил. Я хотела бы переговорить с королевой Мелизией о некоторых изменениях и неизбежных переменах.

– Что ж, – её мать опустила взгляд на свои руки, покоившиеся на коленях, нервно перебирая между пальцами складки платья, – Если ты так решила, так тому и быть.

Исталита медленно выдохнула, понимая, что ещё не закончила. На самом деле это было только начало. Говорить с матерью о своих желаниях не так страшно, как узнать о правде, возможно, страшной. Пусть не о себе, но о другом человеке, ставшим важным для неё.

– Что ты знала об инквизиторах ещё, кроме того, что ты могла говорить? – спросила хранительница, не отводя глаз от матери. Жезина же ответила ей тем же взглядом, — стойким и решительным. Будто совсем не пожалела о сокрытии этой правды.

– Я знала, что Хэлдин украл их ещё в детстве. Знала, что это он каким-то образом сделал это с ними. Сделал из них одарённых, – призналась её мать. Сердце гулко стучало, нарушая нервную тишину между слов. Исталита не хотела это слышать, понимая, что дальше будет только хуже. Но мать безжалостно продолжала, ведь она просила быть честной. – Хэлдин совершил преступление перед нашей Вселенной. Она теперь недовольна на всех нас.

Жезина отвернулась в пылу своих эмоций. Никогда ещё Исталита не выдавливала слова из своей матери. Но ей было необходимо всё знать. Теперь хранительницей являлась она одна, и пока Вселенная не хотела говорить с ней, рассказать ей всё хоть кто-то должен.

– Но есть шанс исправить всë, – продолжила Жезина. – Есть некое предсказание, не из нашей галактики, старое, как истории о прескилах. В нём говорится, что страшное бедствие случится с одной из галактик нашей матушки Вселенной. Может наш Астериарм в опасности, а может нет, но удастся спасти галактику от ужасной участи сможет только невидящий человек, способный видеть больше, чем другие.

– Каллаг? – Вырвалось само собой имя инквизитора. – Но причём тут он?

– Только так можно загладить вину перед Вселенной. Кто-то совершает ужасные поступки, но кто-то в ответ должен совершать хорошие, даря созидание. Тогда будет равновесие.

– Каллаг и созидание не уживаются вместе, мама, – произнесла Исталита, словно шутку, хотя именно это и имела в виду. – Это одна из сказок? Откуда тебе о ней известно?

– Старейшины передавали его следующим поколениям, не доверяя что-либо записывать. Вся информация передавалась лишь устно. Я знала, кто он с самого начала, потому спокойно отпустила его с тобой. Если он и не умел совершать добрые поступки тогда, то, работая с тобой, он бы успешно этому научился.

– Почему ты не говорила мне об этом раньше? Ты собиралась мне сказать об этом?

– Конечно, – невозмутимо ответила Жезина. – Когда готова была бы передать тебе пост старейшины, отдала бы тебе всё это бремя.

Исталита помотала головой, не удовлетворившись таким ответом. Она никогда не думала, что будет выкупать у матери правду. Но жизнь преподнесла ей сюрпризы. Каждый раз она ловила и впитывала, как губка, слова и учения матери. Но теперь не хотела их принимать.

– Тебе передала всю информацию Зенди? – спросила девушка, вдруг вспомнив о давней подруге Жезины. – Она знала всё, не так ли?

– Она не хотела участвовать во всём этом, слишком стара, ей бы на покой. Но как и всё старейшины, она знала это всё.

Как оказалось, было горько осознавать, что от тебя что-то скрывали. Пусть даже то, что её не касалась. Причина обиды была в том, что ее мать всегда гордилась тем, что может рассказать своей семье всё что угодно, не боясь наказаний королевы, но на самом деле, это была полнейшая ложь. Она как и все имела свои секреты. Ей не хотелось в этом участвовать. Она убеждалась всё больше с каждым маминым словом, что не станет такой же хранительницей. Ей не нужны были эти тайные предсказания. Никто не знает, что будет в будущем, и пытаться что-то изменить, не зная куда давить рычаги, дело опасное и муторное. Неизвестно к какому результату это приведёт.

– Что-нибудь известно об операции? – спросила Исталита, охотно сменив тему. В голове только образовалось ещё больше вопросов от разговора, но она не уверена, что хочет знать ответы на них.

– Пока нет. Никто не связывался с нами.

Было сложно сидеть в ожидании чего-то. Если всё получится, жизнь Астериарма изменится к лучшему. Кезиль уже обещал преобразовать из Империи в Республику, чего не делали многие поколения Императорских семей. А если не получится – жизнь тоже поменяется, потечёт в новое русло, ведя за собой в густой тёмный лес. Не об этом мечтала молодая хранительница. Погибнет ли кто, выполняя миссию? Увидит ли она вновь Каллага?

Мать ушла, оставив её переваривать новую информацию. Хотя в голове лишь пульсом билось одно имя, из-за которого она не могла сосредоточиться на остальном. Родион. Она пыталась сопоставить это имя с Каллагом, но оно казалось таким далёким, чужим. В воспоминаниях всплыло их знакомство, его первое появление на базе Венши. Он был таким же далёким и чужим, словно вовсе не из этой галактики.

От мыслей её отвлек лёгкий стук в дверь. Эхес неловко стояла, перебирая что-то в руках. Девушка в отличие от хранительницы праздновала победу уже заранее, потому на лице застыла праздное выражение. Зато сама Исталита выглядела опустошённой. Знала ли и её новая подруга об инквизиторах или ей всё же не рассказала её мать? У неё были неплохие отношения с Ноксом. Возможно, она знает даже больше. Теперь ей казалось, будто все её обманывают, что-то скрывают. Даже Каллаг, он и вовсе мутная вода, даёт знать лишь то, что нужно ему. Только злости на него не хватало. Исталита вообще привыкла злиться только на саму себя.

– Что случилось? – спросила хранительница, не выдержав долгое молчание на пороге комнаты. – Зайдешь?

– Вообще-то, тебя там кое-кто ждёт, – она махнула рукой куда-то в сторону.

Исталита кивнула и вышла из своей комнаты, заперев дверь. Они спустились в столовую, здесь было много существ, время обеда. Что удивительно, даже Нокс сидел за столом, правда, один, наверное, в ожидании Эхес. Угрюмо сложил руки всё ещё с респиратором на лице. В голове снова вспышкой появилось воспоминание о Каллаге, и как он дал ей свой респиратор под водой, на Синлисе. Неужели она так успела к нему привыкнуть?

– Твой столик тут, – Эхес кивнула на самый дальний, там уже стояла одна тарелка. Никто не сидел больше за ним.

– Кто же меня ждёт?

– Она скоро подойдёт, – Эхес помахала ей рукой и направилась к Ноксу.

Исталита устроилась за своим столом. Сегодня им подали на обед суп, очень питательный, но на вкус как вода. Даже специй никаких нет. Хотя здесь и присутствовали мясо и овощи, но не было никакого вкуса. И до этого не было никакого аппетита, теперь и вовсе приходилось просто ковыряться в еде ложкой. Возле неё прошла хромая женщина, неся на подносе свой обед. Она остановилась прямо напротив Исталиты за её столом. Это была Зенди. Её лицо, кажется, постарело ещё сильнее с тех пор, как они виделись в последний раз.

– Чего не ешь-то? Вон как исхудала, – возмутилась Зенди, усевшись и довольно поглядывая на еду. – Суп между прочим полезен. Ты хоть хорошо ела на своём задании-то?

– Всё хорошо, – слегка усмехнулась девушка. Зенди как всегда была в своём репертуаре, никаких забот, никаких тайн, что могли как-то изменить её взгляды на жизнь. Она всегда казалась ей такой возвышенной от обычных проблем. Но что было внутри этой женщины на самом деле? – Как вы здесь оказались?

– Не твои заботы. У тебя и так есть о чем подумать, не так ли? – Зенди сделала паузу, пристально всматриваясь в глаза Исталиты. – Как закончишь здесь, я обязательно покажу тебе кое-что в храме, деточка. Хоть ты уже и настоящая хранительница, но всё ещё моя ученица. А уж потом решишь всё сама для себя.

Тепло, что дарила её наставница, всегда растекалась по всему телу. Кто бы ещё её так понял? Зенди словно знала всё, и не предлагала никакой пусто поддержки, не выражала своё сочувствие по поводу её ситуации. Она просто отдаёт частицу себя, не спрашивая, но и не настаивая. Только ради неё и следовало идти вперёд. Продолжить путь, который Зенди так бережно ей очистила.

– А пока рассказывай всё, – невозмутимо проговорила Зенди и принялась за свой суп.

***

Мир появлялся постепенно. Приглушённые голоса звучали монотонно где-то далеко. Ему казалось, что далеко. Он не мог сосредоточиться, чтобы определить, насколько далеко они были. Это мучало его больше всего. Дезориентация всегда была его злейшим врагом.

– Всё хорошо, я же говорил, – голос Каана резко послышался где-то рядом. Счастливый голос с каплей тревожности. Приятный вкус эмоций для Каллага.

– Где я? – вырвалось как какое-то гарканье из сухого горла. Болела голова, вокруг лишь плясали неяркие огни. В одном из них инквизитор безошибочно узнал избранного. – Что случилось с Хэлдином?

– Он мёртв, не сомневайся, – ответил Каан, довольно хмыкнув. Контуры их душ начали выравниваться, слух полностью пришёл в порядок, чётко концентрируясь на звуках в одной комнате.

– Ты как? – спросил Кезиль, который являлся вторым свечением.

– Как будто пожевали и выплюнули.

– Твоё сердце билось только благодаря одной очень старой машине, которую откопали медики на своих складах. Только здесь, в столице, они и были. Тебе крупно повезло, – Кезиль тяжело вздохнул, от него несло усталостью и перенапряжением. Сложно было представить, что это всё из-за него.

– Что случилось?

Переглянувшись со своим братом, наследник не спеша подошёл ближе к койке, на которой лежал Каллаг.

– Ничего серьёзного, – начал Кезиль, но Каан его тут же перебил:

– Хэлдин тут обмолвился перед смертью кое-чем. Он сказал: "Они придут".

Кезиль снова с ним переглянулся. Их свечения замерцали, словно их души не нуждались в словах для общения. Их чувства усиливались друг с другом, будто они были связаны кровью, хотя и являлись лишь сводными братьями.

– Мы не знаем о ком идёт речь. Но я знаю один наш общий семейный секрет, – начал наследник. – Хэлдин прилетел с другой галактики. Наш отец нашёл его в плохом состоянии, в разрушенном неопознанном корабле. Тогда он был лишь подростком, сиротой, и отец решил его приютить.

Каллаг облокотился о кровать и попытался приподняться. Этот секрет знал и он сам. Подслушал случайно когда-то давно с Ноксом. Но мог ли Создатель кого-то бояться? Он прилетел, убегая от кого-то? Инквизитор был точно уверен, что Хэлдин никого не боялся. Он не боялся смерти, не боялся поражения. Такие существа, как он, не воспринимают жизнь или смерть как что-то важное. Всего лишь частью какого-то плана, или неожиданностью сражения.

– Всё, что он мог сказать, уже неважно, – ответил Каллаг. Его тело всегда восстанавливалось быстро, за исключением того случая, когда задели его душу. И всё же тошнота подкатила к горлу при подъеме с койки. – Теперь он мёртв, и все, что он знал, умерло вместе с ним.

Как бы досадно это не звучало, исправить это было невозможно. За столько кругов, он не мог добиться от него правды, кроме той, что они не являлись настоящими одарёнными Вселенной. Если он и узнаёт всё, то только сам. Своим путём. Не один Хэлдин всё знал. Свобода теперь ему поможет.

– Завтра праздник в честь нового Императора. Ты приглашён, – сменил тему Каан, заметив направление его мыслей.

Каллаг совсем и забыл про это. Кезиль теперь новый Император. В голове никак не укладывалось, что всё закончилось наконец. Смерть Хэлдина хоть и принесла ту свободу, что он жаждал, но нет того покоя, которого он ожидал. Нет приятного волнения, нет наслаждения от смерти ненавистного ему человека. Он просто умер. Теперь Каллаг свободен, но что делать с этой свободой, когда на душе не стало легче. Он всё ещё тот, кем стал за эти годы, а его настоящий родной дом так далеко. Правосудие свершилось, он бы так это назвал. Но ничего особо не изменилось.

– Я не приду, – на его ответ Каан лишь кивнул еле заметно, намеренно выплеснув на него терпкий вкус разочарования. – Я уже говорил. У меня есть другие дела, теперь когда его нет. Да и... мне незачем там быть. Инквизиторов там не будут тепло приветствовать.

– В них действительно больше нет смысла, но выгонять я их не стану, – сказал Кезиль. – Если они согласятся, начнут службу в другой структуре.

– Вряд ли. У меня есть для них предложение получше.

Кезиль пожал плечами. Больше ему нечего сказать. Каллаг никогда не задумывался о том, что будет делать без Хэлдина. Но как только появилась возможность о таком будущем, идея возникла практически сразу. Она всегда была где-то в его подсознании, в ожидании этого дня. Он хочет вернуться домой. И он сделает всё, чтобы у него это получилось.

***

Самый громкий праздник на Милдааке начался с самыми ранними лучами звезды. Смена правителей всегда отмечалась громко, шумно и пафосно, но на этот раз, праздновали действительно все. Даже в самых отдалённых краях Астериарма. И дело было даже не в новом Императоре. А лишь нелепый слух, что, как знала Исталита, на самом деле являлся правдой, о том, что Империя совсем скоро преобразуется в Республику, вызвал такой восторг у жителей галактики. Хранительница никогда не была в столице, но ей повезло оказаться здесь в праздничное время. Всё сияло и блестело. Не только украшения, но и все существа, прибывшие на новоселье.

Кезиль ещё на Венши признался, что не будет Императором. Вся система Империи уже не та, к чему стремилась его семья.

Во дворце разносились звуки светских бесед. Воодушевление в глазах гостей было видно Исталите без всяких способностей. С Каллагом она не виделась, казалось, целую жизнь. После того, как они нашли Кезиля и Каана, он практически сразу отдалился. Пока она знала лишь всё из новостей, лично никто ещё ничего не рассказывал. Совсем не до этого было. Приглашение поступило в её стрикон от Императорской семьи. Понятно было, что Кезиль об этом позаботился. Но где был Каллаг всё это время, она не могла даже предположить. Он не любитель таких мероприятий.

– Что ж, хочу сказать, что всего этого не было, если бы не ты, – сказала Жезина, оглядываясь на весь зал, с очаровательной милой улыбкой.

– Нет, я сыграла совсем маленькую роль во всём этом, – отрицала Исталита. Ей вовсе не хотелось всё брать на себя, она знала, что это не так. Мысли постоянно крутились вокруг одного слепого инквизитора.

– И всë же, дорогая, ты сделала многое, – настаивала мать. – Пойми, никто бы не справился лучше с Каллагом, чем ты.

Умиротворение на лице матери ещё никогда не было таким явным. Сегодня весь день существа чувствовали себя так, будто вернулись после долгой войны. Возможно, многие и были на передовой, но здесь находились и далёкие от поля боя. Но кажется, каждый нашёл покой с новыми изменениями. Хэлдина многие недолюбливали, но Исталита никогда не думала, что всё будет именно так. Без Каллага рядом всё казалось какой-то сказкой или сном, который вот-вот либо превратится в кошмар, либо просто исчезнет. Но все так же продолжали сладко улыбаться, не имея в своих головах возможных плохих сценариев.

– Ты знаешь что-нибудь о нем? – спросила она свою мать.

– Я лишь знаю, что он плохо себя чувствовал после смерти Хэлдина, но быстро поправился.

В тоне матери можно было услышать любопытство, приправленное озабоченностью. Хорошая новость о его здоровье подняла дух девушки, но подорвала что-то в душе. С ним было всё хорошо, даже если не совсем здоров, но жив. Но в то же время мысль, как червяк, ковырялась в её мозгу, пробиваясь в глубь, поднимая нежелательные образы о равнодушных чёрных глазах, в которых был виден космос. Исталита тяжело вздохнула, решив более не разговаривать на эту тему с матерью.

– Он для тебя стал важным существом, не так ли? – Жезина обернулась к ней, взглянув прямо в глаза. Шум зала остался где-то позади, выделив вопрос матери среди всех этих звуков и эмоциональных воскликов.

– Мы с ним через многое прошли. Он меня волнует так же, как и Зенди, – ответила хранительница, надеясь, что этого будет достаточно для матери. Возможно, сработало, так как Жезина отвернулась и больше не сказала ни слова. Исталита сама не знала, как так получилось, и когда она перестала его боятся и вспоминать все его страшные деяния.

Вокруг ходили дроиды и подавали напитки с едой, прежде чем перед всеми предстал новый Император Астериарма — Кезиль. Его нелюдимая жизнь сделала из него неразговорчивого задумчивого истукана, не способного связать одно предложение без угроз и насилия. Но даже так, его речь воодушевила многих жителей, подарив надежду на светлое будущее. После Хэлдина Кезиль казался великим Императором, способным исправить все ошибки предыдущих правителей.

– Не правда ли волнительно? – перед ней оказался Клоуф. Конечно, он здесь. Ведь он является представителем королевы Мелизии. Королева никогда не должна покидать свою планету, потому её бывший муж находился здесь от её имени.

– Да, это особенный момент во всей галактике.

– Мне сказали, что ты вместе с инквизитором-дезертиром нашла наследника и его сводного брата на самой отдалённой планете, в неизведанных регионах.

– Слухи приукрашивают, – ответила хранительница. При упоминании Каллага кровь на мгновение застыла. С уст Клоуфа это звучало как оскорбление. Ни капли страха или даже интереса. Будто управляемый, загнанный в клетку, инквизитор не является угрозой, а значит, не имеет значения. Исталита всё ещё может поспорить, кто кем управлял на этой миссии, чем она крайне недовольна. Но правду она всегда умела принимать. Без этого слепого одарённого она не смогла бы ничего сделать.

– Я теперь понял, что с тобой было не так. Прошу меня простить. Ты выполняла задание, – Клоуф действительно выглядел озадаченным и извиняющимся. Он нервно схватил игристый флëр у мимо проходящего дроида. Жидкость в стакане бурлила и искрилась. Мужчина преподнес к губам напиток, попробовав его на вкус. И лишь после продолжил. – Я думаю, ещё не поздно восстановить наш брак. Ещё ведь не прошёл круг.

– Ты серьёзно, Клоуф? – возмутилась хранительница. Её брови взлетели вверх от негодования. Он подумал, что она развелась с ним лишь из-за собственных секретов, тяжесть которых она не могла вынести. Но в том суть, что тогда она и не знала ещё ничего. Ошибочный вывод, который сделал её бывший муж, почему-то выводил из-за своей абсурдности. – Клоуф, между нами всё закончено. Не стоит ворошить прошлое.

Сдержанность ещё держалось на её лице, словно маска, но уже трещала по швам. Она не собиралась говорить с Клоуфом в такой праздный день. Они расстались дружно, она не собиралась это менять, но его слова взбудоражили её нутро. Ей не хотелось говорить об этом. В её списке проблем этого пункта уже даже не было видно. Постоянно в голове мелькал образ Каллага. Он бы понял её настроение и чувства, благодаря своему дару. Жаль, такого дара нет у её бывшего мужа. Возможно, тогда бы было всё по-другому.

Среди толпы замаячила тень Каана. Её взгляд тут же сосредоточился, выискивая меж разных существ фигуру избранного. У неё есть много вопросов, которые она с радостью ему задаст.

– Ты искала меня, – шероховатая рука коснулась её предплечье.

Каким-то образом избранный оказался уже позади неё. Теперь в обличии принца он выглядел совсем иначе. Если при первой встрече в его глазах читались дикость, тревога и малая толика растерянности, то сейчас Каан твёрд, но при том, показывает себя с более обаятельной стороны. Возможно, он играет на публику, чтобы показать себя достойным называться принцем, а не тем дикарём, которого она встретила. А может, радуется, ликует. Исталита никогда не узнает, как ему пришлось.

– Да, Ваше Высочество, – сказала она с доброй улыбкой, скорее праздно, чем с издевкой. Затем улыбка стёрлась с лица. – Где Каллаг? Как всё прошло?

Принц глубоко вздохнул, словно его эта беседа уже успела утомить. Исталита перебирала между пальцами подол платья, нервничая.

– Он жив, уже хорошо, верно?

– Он ранен? – воскликнула хранительница, чем заслужила косые взгляды рядом стоящих существ. Каан взял её за запястье и отвел в сторону. На его лице пролегла морщинка меж бровей. Сердце гулко застучало от волнения.

– У него какое-то время не билось сердце. Но сейчас, – принц поторопился сообщить, – с ним всё в порядке. Он же одарённый, его раны все моментально исчезают. Только...

– Что только?

– Он уходит, – недолго думая, ответил Каан тихо, не отводя от неё взгляда. В голове никак не укладывались его слова. Мысли крутились лишь о раненом инквизиторе.

– Куда?

– Не знаю, – избранный пожал плечами, заведя руки за спину. – Учиться жить заново. Без Создателя.

– Зачем ему уходить? – не понимала Исталита. Ее вопрос остался без ответа, прерванный восхищенными возгласами. Голографический проектор их нового Императора возник в центре зала, в четыре метра в высоту. Все внимательно слушали его заготовленную речь.

– Наверное, тебе, – начал Каан, но резко застыл на месте с пустыми глазами. Губы его подрагивали, а он сам не фокусировался ни на чем конкретном. На фоне звучал голос Кезиля, но вокруг избранного будто застыла дымка безмолвия.

– Каан, – беспокойно позвала его хранительница. Принц пару раз моргнул и вся пелена перед его глазами исчезла.

– Я их видел, – проговорил шёпотом, подойдя к ней ближе. – Они уже летят.