Проклятие дара

Пять с половиной лет спустя после похищения.

Скоро начнётся итоговое испытание. Миша с тех пор, как умерла Алина, сам не свой. Стал очень молчаливым и хмурым. Его душа потемнела. Он отгородился от друга. Родион и сам не пытался что-то сделать. Они оба очень скучали по Алине. В их тройке её очень не хватало.

Шла подготовка полным ходом, оба погрузились в неё. Без подруги было сложно. Не только потому что Родион скучал по ней, но и потому что теперь он остался без своих верных глаз. Будто снова ослеп. Он настолько полагался на неё с самого начала, что теперь тренировки, хоть и выученные наизусть, казались непосильными. Всё что-то мешало, он часто падал и не мог сориентироваться. Все это заметили.

– Эй, девятый. Не заставляй меня тебе поддаваться из жалости, – Кристина была груба по-своему, но Роди знал, она пыталась поддержать его в своей манере. Это было даже мило, учитывая, что даже от Миши он не услышал и слова.

Как оказалось, он вынашивал план.

– Нам надо сделать то, о чем просила Алина. Надо действовать её плану. Я нашёл её записи. Представляешь, она записывала всё так, будто знала, что умрёт, – его голос дрогнул на последнем слове, но он быстро взял себя в руки, глубоко вздохнув. – Мы сбежим сразу после испытания.

Итак, это стало их идеей. Испытание было опасным. На самом деле смертельным. Кто не справится, умрёт. Кто справится – получит имя и право на жизнь, работая на Создателя. Словно жизнь раба. Потому и согласился с Мишей. Пару лет назад, когда их перевозили с одной планеты на другую, Алина подсмотрела, как управлять кораблем. Всё было описано в записях. Она действительно оставляла им подсказки, предусмотрела тот вариант, если она погибнет. Она хотела, чтобы они выбрались. Живыми или мёртвыми, но они с Мишей решили уйти.

Никто в день испытания не мог и слова сказать друг другу. Кто-то из них выживет, кто-то нет. Не хотелось разговаривать с мертвецами, хоть они и не знали, кто именно умрёт.

Ребят поместили в разные комнаты. Спустя какое-то время они вышли из них в совершенно другом месте, и вдали друг от друга. У каждого было своё испытание, непохожее на другого. Выявлялись слабые стороны каждого. В испытаниях Родиона было много запахов и отвлекающих звуков. Он был в каком-то лесу, где ветер развевал листья на деревьях, мелкие букашки стрекотали и быстро бегали своими ножками по траве, а птицы щебетали, перелетая с ветки на ветку. Слишком часто. Неестественно. Это было запрограммировано, чтобы отвлечь его. Он не мог полагаться на глаза или друзей. Здесь он был один, без какой-либо помощи, но отчаянно желающий выжить.

Как только прогудел сигнал о начале, он сорвался вперёд. Бежал так быстро, как не бегал ещё никогда. Тут и там обрушивались деревья, преграждая путь, откуда-то прилетели стрелы у него за спиной. Он слышал их свист ещё в полёте. Не дав ему и передохнуть, они запустили пожар. Пожар в лесу довольно быстро распространялся. На Земле бы все говорили, что от лесного пожара обычному человеку, к тому же подростку, не сбежать. Родион в это старался не верить. Но слишком тепло было за его спиной, чтобы уже начать нервничать. Огонь позади неоо пожирал всё на своём пути. Тех самых насекомых, тех птиц, траву и деревья, что были преградой для него всего пару секунд назад. Смерть гналась за ним очень стремительно. А он всё пытался урвать у жизни хоть пару мгновений. Через респиратор в лёгкие проникал жгучий запах дыма.

В какой-то момент ноги дрогнули от сильной нагрузки и он упал, но приземлился не на траву, а ровный холодный пол. Пожара сзади уже не было, как и леса. Позади него была глухая стена и только. Он попал в какой-то коридор, но не спешил идти дальше, дав себе перевести дух. Запах дыма всё ещё был на одежде, но воздух вокруг был чист и он наконец мог расслабиться. Всего на пару секунд, прежде чем прогудел следующий сигнал. Но здесь он уже был осторожным. Не спеша шёл, боясь провалиться сквозь землю, если пойдет быстрее. Под ногами что-то треснуло, и он догадался, что пол оказался не очень крепким льдом. Под ним могла быть пропасть или океан с чудовищами. Кровь застыла в жилах, и он сжал руки в кулаки. Морские чудища пугали его ещё с детства, пугали одним лишь своим видом. Ему приятно было думать, что в нем ещё осталось что-то от того мальчика с Земли. Даже если это страх. Роди резко остановился, почувствовав опасность. Прямо перед ним упала льдинка, проколов лёд. Стоять слишком долго мальчишка не мог, наверняка за ним следили, и запустили бы что-то ещё опасное, если бы он ничего не предпринял. Поэтому он побежал. Хруст льда звучал как его личный приговор к смерти. Но прежде, чем он провалился в ледяную воду, под ним снова появился устойчивый пол. А позади снова стена. В комнате, где он оказался, стоял гул. Лазерный гул, его он узнал почти сразу. С ним не было ничего, чтобы проверить, где именно были лучи. Очевидно, ему нужно было пройти дальше, обойдя лучи. Для других это было бы самым простым заданием. Но не для него. Помогало лишь то, что от лучей шло небольшое тепло, почти в миллиметре от них. Он провёл своей ладонью сначала снизу, ничего не было. Поэтому он лёг на пол и пополз дальше, пока не почувствовал то самое тепло, чуть не обжегшись. Проверил наверху, на собой, проверил впереди. Очень медленно, но он двигался вперёд. Пока лучи не начали двигаться. Видимо, он был слишком медлителен, разозлив тех, кто ставил ему препятствия. Всё, что ему оставалось, это использовать свою левую руку. Палец за пальцем он терял своей механической руки, пару раз обжег ухо и щеку. Но прошёл и это испытание.

Впереди было последнее. Подвижные блоки. Ему они не нравились с самого начала, но благо они были слишком громкие. По ним нужно было забраться наверх за время. Отсчет пошёл, как только Родион залез на первый блок. Всего ему дали две минуты. Расстояние от пола до нужной цели примерно двадцать метров. Блоки постоянно двигались, некоторые исчезали в стенах, и если он бы оказался на них, то просто бы упал вниз, и начинал бы сначала. Потому ему стоило быть внимательным, но действовать быстро. Сердце в груди билось неистово, грозя вырваться наружу. Волнение помешало ему услышать один блок, который очень быстро двигался прямо в стену. Он споткнулся об него, но вовремя зацепился за следующий блок руками. Последний неподвижный блок. Он добрался! Потянувшись, встал и прошёл вперёд.

В комнате уже были Миша и Кристина. Они стояли по разные стороны и молчали, ожидая остальных. Увидев Родиона, Миша глубоко вздохнул, кажется, от облегчения. И он тоже был рад видеть его здесь. Это означало, что они прошли испытание и вскоре выберутся отсюда. Раз и навсегда.

– Осталась минута до окончания испытания, – сказал Миша, подняв куда-то взгляд. В этот момент в комнату из-ниоткуда вошёл Лёша, весь запыхавшийся и напуганный. А за ним вошёл и Глеб. Расслабленно расправив плечи, он подошёл к Кристине и встал возле неё. Перед самым сигналом в комнату ворвался Дима. Не менее напуганный, чем Лёша, впрочем, как и все они, пусть кто-то из них и показывал напускное безразличие, но страшно было всем.

Всего шесть из них смогли пройти испытание. Сегодня ночью они сбегут, и у Создателя останется всего четыре. Он не мог отрицать, было приятно знать, что он столько потратил на них времена, столько лет, но в итоге получит совсем мало.

В комнату вошёл Грагх и Создатель. Сегодня он был как никогда довольным.

– Что ж, мои дорогие. Вы выполнили испытания и достойны получить имена. И возглавить Чёрную Инквизицию, – его улыбка была гадкой и отвратительной. Когда появляется он, Родион каждый раз жалеет о том, что не ослеп полностью. Да и его душа стала отвратная. Как сказал Миша, глаза Родиона потемнели, руки и ноги тоже теперь стали чёрными. Они все становились похожими на Создателя. Роди не хотелось это видеть и признавать. Но он всё ещё хочет жить. Теперь не важно, как этого придётся добиваться.

– Шестой, – Создатель посмотрел в сторону Глеба, – Твоё имя — Таллис.

Глеб сорвал с себя надпись с цифрой и бросил на пол, дьявольски ухмыляясь. Кажется, он был рад победе.

– Десятая, – Кристина вся напряглась в ожидании своего нового имени, – Ты теперь Данра.

Она не стала бросать на пол свою надпись, но так же победно сорвала его с себя, оставив держать у себя в руках.

– Девятый, – Создатель с особой улыбкой посмотрел в сторону слепого мальчишки, отчего тому стало не по себе, – Твоё имя — Каллаг.

– Пятый, – Леша сильно напрягся, – Ты — Гост.

Роди не очень хорошо знал английский со своей планеты, но это слово ему было известно, как переводится. Оно подходило Лёше больше его настоящего имени. Возможно, в этой галактике оно означало что-то другое, но этого он уже вряд ли узнает.

– Двенадцатый — Брим.

– Второй, – Миша встал возле своего друга, скрестив руки на груди. Их новые имена ничего не значили для них двоих. Они по-прежнему останутся собой, как только сбегут отсюда. – Ты теперь Нокс. Можете отдохнуть, дети мои.

Ночью, когда все улеглись спать, он с Мишей прокрались наружу. Здание было посреди дикого леса. Планета находилась очень далеко от центра Империи, скорее всего, являлась Богом забытым местом. Поэтому добыть корабль они могли только здесь. Бежать пришлось бы очень долго до следующего поселения, даже если учесть, что там их никто не поймает, и не отведёт обратно, это было рискованно. Не факт, что они бы смогли добежать прежде, чем упадут от усталости.

Да и сам лес таил в себе много опасностей, в самом начале их побега. Кроме того, что ребята старались не попасться кому-то из дежуривших, но и им ещё нужно было избегать других жителей леса. Опасных и хищных.

Почувствовав запах свободы, они оба бежали со всех ног. Миша впереди, Роди сзади, вслед за ним. Последний не мог поверить такой удаче. Никакого воя сирен, никакого сигнала не последовала после того, как они сорвались бежать. Их никто не заметил. После испытания они так и не отдохнули, но бежали с новой неведомой силой. Так свобода их манила. Пять с половиной лет они были рабами, заключёнными. Теперь не будут. Впереди была лишь неизвестность, гораздо больше пугающая, чем сама смерть, ведь они одни на всю галактику. Они даже не подумали, куда будут бежать, по записям Алины, на корабле есть встроенные координаты. Куда-нибудь всё равно попадут. Зато свободные! Умереть свободным – вот о чем мечтали все они в свои пятнадцать лет. Сердце больно укололо под рёбрами за тех, кто не прошёл испытание. Родион их мало знал, но такой участи пожелал бы только самому Создателю. А они этого не заслужили.

Ангар был намного дальше, так было написано в записях Алины. Сами они были там лишь раз. Когда их привезли на эту планету три года назад. Он следовал за Мишей. Он должен был высматривать какие-то знаки. Теперь только Бог знал, когда их поставила Алина. Но он ей был благодарен, какой бы ценой она не заплатила за эти знаки.

– Мы на половине пути, – крикнул ему Миша.

Адреналин управлял телом, Роди не чувствовал усталости. Но и потерял бдительность. Слишком тихо было. Только их шаги, да хруст веток под их ногами. Даже стрекотание насекомых в миг утихло. Только вот в ушах набатом звучал пульс и он совсем не замечал ничего вокруг, помимо Миши. Это и стало роковой ошибкой. Слишком поздно он почувствовал чужой взгляд хищника на себе. Родион бы назвал его змеёй, очень уж был похож на неё, только с лапами, как у ящерицы, и более крупной головой. Зверь набросился на него сверху, свалился прямо с дерева. Вонзился своими клыками ему в шею ещё до того, как он попытался его с себя скинуть.

– Родион! – послышался голос друга среди вой сирен.

Яд хищника мгновенно смешался с его кровью и тут же слух куда-то периодически пропадал, то появляясь с особо громким воем, то исчезая в омуте тьмы, как и Миша. Его душу Роди уже не видел. Но и зверь куда-то пропал, что совсем недавно обвивал его тело в своем смертельном объятии.

Голова начала гудеть и кружиться. Он будто парил в небе. Стало тяжело дышать, но для него это дело было привычным. Но паника всё равно поднималась к горлу. На шее, на месте укуса, адски жгло. Этот огонь с большой скоростью распространялся дальше по венам. Каждая клетка его тела горело, съедаемая пламенем. Мысли путались, вспоминались лица родных в подробных деталях. Он не помнил их, но они были перед ним так, будто по-настоящему стояли возле негр с сочувствующими взглядами. А потом вдруг, расталкивая других, появилась Алина. Её лица он никогда не видел, но предстала она перед ним не своей красивой душой, а всем своим образом. С бледно-розовой кожей, вздернутым носом, покрытым веснушками, и светлыми длинными волосами. Она мягко улыбалась, но улыбка эта была печальной. Родион хотел что-то сказать, спросить, просто встать и обнять её, но его словно парализовало. Кончики пальцев начали холодеть. Только что всё горело, но теперь становилось холодно. Он вздохнул свободно и легко. Облегчение пришло почти мгновенно. Неужели это и есть смерть? Умирать не так уж и плохо. Только холодно. Все, кто стоял перед ним, внезапно исчезли. Снова стало темно. Вдали он слышал какой-то писк. Противный едкий запах чистящий средств, что выдавал им Грагх, ударил в нос. Так не должно быть! Лёгкое покалывание в ногах и руке начало беспокоить. Тихий шёпот окружил его, но всё по-прежнему было темно. Он готов был умереть, принять смерть, но не был готов к тому, что ожидало после неё. Он действительно в какой-то момент был мертв. Сердце, наполненное ядом, перестало биться в тот момент, когда он увидел Алину. За ним пришла смерть. Только Создатель не захотел ей отдавать своё лучшее творение.

Сейчас

Капли дождя громко выбивали свою грустную мелодию на крыше затхлого домика. Исталита сжалась в углу комнаты возле камина, кутаясь в огромный плед. Её тело истощилось, вот-вот готовое принять сон, но девушка старательно держала глаза открытыми. Перед ней на импровизированной койке, что раньше был столом, лежал Каллаг, так же бережно укутанный одеялом. Хозяин дома — тот самый Галий Ром. Он то и помог хранительнице донести мужчину и добраться до ближайшего дома, где к их удаче, не оказалось более никого. Исталита сначала отпиралась от его помощи, кричала на него, что всё это его вина. Галий молчал, постоянно вскидывая брови, будто в удивлении от её агрессии. Но потом стала задавать вопросы, на что он тоже благополучно молчал, сказав лишь, что им нужно отдохнуть. К ужасной ране на правой руке приложил какие-то мокрые листья. Исталита не могла сейчас оценить ситуацию, в какую они попали, из-за своего истощения. Эмоционального и физического.

В камине тихо потрескивали дрова, а рядом тихо дышал Каллаг. Без своего респиратора он делал это странно, с придыханием и большими задержками, будто он боялся большого количества воздуха. Разглядывая черты лица мужчины, она невольно начинала засыпать, без сил сжавшись в маленьком кресле.

Проснулась она довольно резко, вскочив с кресла. Плед тут же упал к её ногам. Ей снилось что-то, что она уже не помнила, но что наводило страх и ужас. Какой-то кошмар. Неудивительно, что ей он снился, после всего случившегося. Каллаг всё ещё лежал на койке перед ней, но уже с откинутым в ноги одеялом и без рубашки и перчаток.

– Ох, ты проснулась уже, – вошел в дом Галий с корзинкой каких-то трав. – Поможешь мне.

Это была не просьба, но и не приказ. Тон странного мужчины был доброжелателен. Хотя во всё это Исталита не верила. Это он загнал их в ловушку.

– Да ладно тебе, – махнул Галий рукой. – Давай помогай, а то ему совсем туго будет.

Лишь мысли о больном Каллаган заставили её подойти к нему ближе. Её растерянный взгляд, кажется, говорил о многом, так как мужчина нелестно усмехнулся.

– Всё просто. Я поставлю эти травы варится, а ты помешивай всё это время, пока не скажу остановиться, ладно?

Исталита лишь кивнула и встала, облокотившись на стол, в ожидании его дальнейших инструкций. Галий быстро поставил кастрюлю на какую-то неизвестную хранительнице подставку, под которой вдруг зажёгся огонь. В скором времени вода начала кипеть, после чего он покидал в неё травы. Исталите он дал огромную деревянную ложку, чтобы помешивать воду с травами, а сам ушел к Каллагу с какой-то чашкой, внутри которой была странная суспензия, которую он достал из своего шкафа. Пойти посмотреть, что именно он делает, она не могла, потому что ей дали чёткие указания – постоянно помешивать воду. Но как только она услышала кашель Каллага, чуть не сорвалась с места, лишь вовремя остановившись. Сейчас она ничем не могла ему помочь. Больше ничего не было слышно, а значит, он так и не очнулся.

– Его рана на руке очень серьёзная. Ему бы не напрягаться особо. Желательно до конца сезона, – проговорила Галий, подойдя к ней и выхватив у неё ложку. Пару взмахов и он выключил странную подставку, а затем разлил воду в чашки. Листья аккуратно разложил на столе. Видимо, остывать. – У него есть ещё раны?

– Да, на ноге. Всё из-за тебя, кстати, – тут же ответила Исталита. Галий передал ей одну из тех чаш с водой и чистую тряпку.

– Иди промой, – буркнул он, не ответив на её язвительность, и стал возиться с листьями дальше.

Хранительница подошла к инквизитору, не зная, с чего бы начать. Рана на бедре была слишком высоко, чтобы закатать штанину, легче было просто снять с него эти штаны. Они всё равно пришли в негодность после стрелы. Оставалось только надеяться, что в этом доме была запасная мужская одежда.

Как оказалось, снять штаны с кого-то бессознательного не так-то просто. Отложив чашку с тряпкой в сторону, она попыталась перевернуть мужчину на бок. Если честно, она очень надеялась на то, что он очнется и просто поможет ей. Но он молча лежал, не сопротивляясь, но и никак не содействуя. Дыхание у него выровнялось с прошлой ночи и было более спокойным и ритмичным. Но как только она коснулась его, он будто замер. Всего на секунду, прежде чем дыхание снова пришло в норму.

– Каллаг? – позвала она его, но в ответ было лишь молчание. Конечно, всё же не должно быть так просто.

Стянув с одной стороны штаны, она перевернула его на другой бок. Когда штаны были уже у его пяток, она взяла чашку с тряпкой. Левое бедро было покрыто запекшейся кровью так сильно, что раны не было видно. Окунув тряпку в воду, она в первую очередь всё промочила, чтобы очистить его кожу от крови и грязи. Вода тут же загрязнилась и обрела коричневый цвет. Старательно избегая резких движений, она медленно, почти поверхностно протирала его кожу на бедре, чтобы не задеть рану.

– А где рана-то? – изумленно спросила Исталита саму себя.

Бросив тряпку в чашку, она рукой провела по ноге, уже чистой, но влажной. Никакой раны не было! Грязный край его трусов только были тому доказательством, что его действительно ранили. Она же видела. И он хромал. Она пробежалась взглядом вверх. Его укусило то чудовище. Правда Исталита не видела куда. Где-то в области плеча. Но осмотрев его полностью не нашла ни единого шрама. Даже старого. Хотя у такого, как он, их должно быть много. Хоть где-то. Но на его коже не было и царапины, если не считать правую руку. Та всё ещё была покрыта листьями, прилипшие к нему, как пиявки.

– Что такое? – спросил подошедший Галий с глубокой тарелкой в руках. Он осмотрел тело и нахмурил брови. – Раны-то больше нигде и нет.

– Именно так, хотя я честно видела, что он был ранен.

– Ну, или ты просто захотела его раздеть, – усмехнулся мужчина и наклонился над инквизитором, осматривая его руку. Медленно он начал отлеплять листья, бросая тех в огонь камина. В его тарелке было что-то похожее на зелёную кашу, но вряд ли он собрался кормить инквизитора.

Рана на руке всё ещё была. Она не затянулась так же, как и другие. Что-то чёрное проглядывалось сквозь порез. Галий пальцем подхватил часть каши, а затем провел по ране. Кожа возле пореза была красной. Исталита мало что знала в медицине, но наверняка это что-то нехорошее.

– Он из-за неё не просыпается? – спросила хранительница, указывая на руку.

– И да, и нет. Если бы его душа не была такой чёрной и загнившей, он давно бы очнулся. Его душа покрыта гнойниками, и теперь это заражает его кожу. По своей сути сам порез не причиняет столько вреда. Удивительно, – поразился Галий, – там выживал далеко не каждый. Хоть у вас и была ускоренная загадка, всё же вы выжили.

– Что это вообще было? – взмахнула руками Исталита в негодовании. Хотелось выкинуть его из дома, она не доверяла ему. Но и сама помочь Каллагу не могла.

– Это испытание Цербита. Он позже поговорит с вами. Это было что-то типа проверки. Считай так, – повел плечами Галий. Его ответ её совсем не устраивал. Но это казалось правдой. Цербит разговаривал тогда с ней в комнате видеонаблюдения. Не Галий. Он просто их туда доставил. Хотя это всё ещё не отменяет его вину. Сколько бы он не старался после этого им помочь. – Я скоро приду, оставляю нашего больного тебе пока что.

Галий промыл руки в одной из чаши, вытер полотенцем и вышел из дома.

Она осталась наедине с Каллагом, всё ещё не пришедшим в сознание. За окном светила звезда, следов дождя практически не осталось, всё подсохло. Дома здесь были, как и в той деревне. Стояли они все довольно близко, выглядело вполне уютно и не заброшено. Это успокаивало.

Дом был маленьким, кухня соединялась с гостиной, маленькая уборная и ещё одна дверь куда-то вела. Хранительница не заходила туда, но догадывалась, что там должна быть спальня. Всё выглядело для неё странным на этой планете.

Каллаг снова закашлял, вытянув её из своих мыслей. Девушка тут же подскочила к нему. Веки его слегка дрожали перед тем, как резко подняться. Та знакомая дымка в глазах исчезла, черные склеры покрылись лопнувшими капиллярами.

– Каллаг? – Исталита положила руку ему на голову, нежно перебирая пальцами волосы.

Веки снова расслабленно опустились, пряча больные глаза. Из его уст вырвался слабый стон, будто он хотел что-то сказать, но слабость утопила все слова в пучине сна. Голова слегка наклонилась в бок. Девушка не представляла, что он чувствовал сейчас. Он почему-то категорически отказывался от сна, но сейчас не может выбраться из него. Она нежно провела ладонью по очертаниям его лица. Жалость – не то, чувство, которое она испытывала к нему. Бесстрашного убийцу бесполезно жалеть, и нет в этом смысла. Такие существа переживут многое. Те чувства, что испытывала она, были куда глубже жалости. Волнение, тревога, забота. Первобытный страх за его жизнь. Палитра из эмоций. Её рука задрожала на изгибе его шеи. Если бы он только пришёл в себя, то отмахнулся бы от её эмоций, как от чего-то назойливого. Она в этом уверена. Хотя все ещё не понимала, как он чувствовал эмоции других. Но на её отреагировал бы раздражённо.

Она резко отдернула руку от него, как от чего-то запретного. Возле входа послышались шаги, после чего дверь открылась, и в дом вошел Галий с их дорожной сумкой. Ещё в руках он нес респиратор Каллага.

– Кажется, ему это нужно. Наш воздух ему подходит, но возможно раздражает его лёгкие, которые сейчас и так слабые, – мужчина подошел к инквизитору и ловко нацепил ему дыхательный аппарат.

– Ну вот, скоро поправится и будете готовы идти к нашему Богу, – бодрым голосом проговорил Галий.

– Нам не нужен ваш Бог, мы ищем нечто иное, – ответила девушка, схватившись за свой локет, уже в привычной манере, которую уже не может побороть.

Локет не нагревался и не холодел. Но сама она будто застыла. Они чуть не погибли, выполняя задания какого-то самозванца. Богиня была только одна – Вселенная. О ком говорил же их новый знакомый, она не знала. Но других Богов не бывает. В мыслях тут же всплыли все те вопросы, на которые тот голос откуда-то знал ответы, та ужасная голова девочки, которая гналась за Каллагом. Он же не может быть и правда Богом. Они не разговаривают с обычными смертными. Это всего лишь обман, чей-то очень извращённый и больной.

– Я отведу тебя к нему, если ты хочешь. Тебе можно, – предложил он.

– Я не пойду без Каллага, – тут же отмахнулась хранительница, даже не раздумывая. Она обязательно сначала дождётся, когда он поправится. Галий пожал плечами. – Может быть, ты хочешь пройтись до центральной площади? Там сейчас праздник в вашу честь. Первые выжившие за последние пятьдесят кругов.

– Я не оставлю его одного, – ответила она, кивнув в сторону бессознательного мужчины.

– О, не переживай. Я позабочусь о нём, как только отведу тебя. Тебе нужно узнать больше о нашем Боге, прежде чем вы пойдете к нему.

Это имело смысл. Исталита задумалась о возможных опасностях, да и Галий был очень опасен. С виду он хотел казаться милым и заботливым, но его улыбка вызывала лишь омерзительную дрожь. Ему нельзя доверять. Но разведать обстановку было неплохо. Она взглянула на лежащего инквизитора. Ей не хотелось его оставлять. Но уверена, что он бы пошёл и разузнал всё, если бы их положения были противоположны. Уж точно бы не сидел с ней, как наседка, и не гладил бы по волосам. Отогнав подобные мысли, она кивнула Галию, соглашаясь на его предложение.

***

Он чувствовал себя полностью поломанным и избитым. Кости ломило так, будто у каждой было по несколько трещин. Правая рука горела огнём. Вдалеке он иногда неразборчиво слышал голос Исталиты, прежде чем снова сон поглощал его в свои объятия. Сны были скорее кошмарами. Лица знакомых смешивались с их душами, выходили какие-то чудовища, что совсем недавно напали на них.

Ему было очень жарко. Агония, кажется, не планировала уходить. Он хотел убежать, но не мог шевелиться. Ощущал себя будто в очень глубокой яме, из которой не мог выбраться.

Но затем ему стало легче дышать. В груди пропал жгучий ком, который мешал всё это время идти.

Он вскочил, как только смог пошевелиться. Возле него стояла еле знакомая душа. Сначала он не мог вспомнить, где видел её. Но осознание медленно приходило в голову. Это был Галий. Тот паршивец. Каллаг осмотрелся, но никого более не заметил.

– Где она? – первое, что он спросил.

Кожу холодил прохладный воздух, тело совсем слабое, будто после лихорадки. Голова закружилась, когда он попытался встать. Убить этого гада сегодня точно не получится.

– Тебе лучше полежать и отдохнуть. Девушка в порядке, – ответил Галий

На его лице он снова чувствовал небольшую тяжесть. Респиратор был на месте. Уже что-то радовало. Но его всё ещё беспокоил вопрос о том, где находилась эта глупая хранительница. Инквизитор, поборов слабость, все же встал. Левая механическая рука не шевелилась совсем, лишь став металлическим бесполезным обрубком, после того, как пуля вошла внутрь. Правая рука тоже плохо работала и всё ещё очень болела. Даже врезать этому ублюдку как следует он не сможет.

– Слева сумка. Там твоя одежда. Отведу тебя к ней.

В голосе хоть разило надменностью, всё же слова казались правдивыми. Никакого запаха лжи и притворства. Похоже временно ему придётся с этим смирится. В сумке помимо одежды и еды, были пару виброножей. Девушка пошла куда-то в незнакомом месте, даже не взяв с собой хоть какое-нибудь оружие. Её он тоже бы хотел придушить. За глупость, за наивность, за опрометчивость, за наглость перед ним. Этот список мог продолжаться бесконечно. Только в итоге он всё равно не посмеет её придушить. Потому что есть такой же список причин не делать этого. Тяжело выдохнув, он быстро надел свою одежду и вышел к Галию, который уже стоял за входной дверью.

Ветер остудил его пыл и ещё ослабленное тело. Ноги не слушались, но он твёрдо шёл за мужчиной вперёд. Таким слабым он давно себя не чувствовал. Появись перед ним ещё одно такое же чудовище, он бы и убежать не смог.

Впереди появлялись очертания душ. Их было много, и они почти все кружились в танце под весёлую музыку. Под ногами пропала трава, мягкость земли, дорога стала твёрдой, как камень. Стало теплее, хотя ветер явно ночной. Ему не нужны были глаза, чтобы понять, есть ли над ним звезда. Воздух принимал другой запах в ночи.

Подойдя ближе, он нашёл её сидящей на чем-то в стороне от танцующих, держа в руках что-то тонкое. Она была в порядке и не ранена, не связана и даже, кажется, по своей воле просто сидела. Плечи Каллага неосознанно расслабились. Обстановка не была накаленной, никто не был агрессивен. От самой хранительницы веяло напряжённостью, но это было как-то связано с тем, что она держала в руках.

– Что за цирк? – подойдя ближе к девушке, спросил инквизитор, чем хорошо напугал её. Она подскочила на месте, выронив листы, которые держала, но тут же принялась собирать их.

– Ты очнулся! – воскликнула Исталита, собрав всё, что выронила, и подошла к нему ближе. Ему даже показалось, что она готова была его обнять. – Как ты себя чувствуешь?

– Отлично. Что здесь происходит?

– Празднуют нашу победу, – она повернула голову в сторону танцующих, голос был неуверенным и скромным. Победа это не то слово, которое он бы описал то, что с ними случилось. – Я рада, что ты цел. Но тебе следовало ещё отдохнуть.

– Я не так плох, как выгляжу, – но несмотря на это, всё же опустился на скамейку, на которой сидела до него девушка. Заставлять биться сердце в нормальном ритме не так просто в таком состоянии.

– Галий сказал, что позже отведёт нас к их Богу. К тому, кто всё это устроил, – она присела рядом с ним, устало сложив свои листы и убрав в карман.

– А ему разве можно верить?

– А тебе? – вдруг спросила девушка, повернувшись к нему. Её вопрос подразумевал что-то большее, чего он не знал. Нахмурив брови, он тоже повернулся к ней. Бабочки беспокойно затрепетали вокруг неё.

– Разве я не доказывал уже этого?

– Тогда, когда мы разделились, я оказалась в комнате видеонаблюдения, – она говорила медленно, растянуто, подбирая нужные слова. Хотя больше походило на то, что она нервничала и не хотела говорить об этом. – Это из-за меня за тобой гналась та громадная голова. На одном из мониторов мне задали самый просто вопрос. О твоём имени. Каллаг – не твоё настоящее имя, верно?

Мужчина усмехнулся. Кто бы не задал этот вопрос ей, он знал гораздо большее. Глупый вопрос с подвохом, ответ на который она и не могла знать. Никто не знал, кроме других инквизиторов и Халлии.

– Ты не могла знать о том, что после испытания нам дали другие имена. После него мы стали другими. Нас заставляли забыть прошлое.

– Та голова, иллюзия, назвала тебя Роди, – будто спрашивая, сказала девушка. Она не хотела навязываться с вопросом, но ей было любопытно. Любопытно узнать его. Этот огонь внутри неё всё сильнее подбирался к нему, грозя обжечь, но лишь лаская своим теплом. А он тянулся, словно одна из её бабочек-хранителей к её свету.

– Родион. Алина часто сокращала моё имя, – почувствовав ещё один молчаливый вопрос от неё, он продолжил. – Та голова девочки. Она была одной из нас. Алина хотела сбежать до испытания, но ей отрубили голову за это.

– Но почему она говорила, что из-за тебя погибла? Ты же не виноват.

Его этот вопрос тоже мучал. Но кто мог знать проделки какого-то Бога? Возможно, он хотел лишь поглумиться над его воспоминаниями. Каллаг пожал плечами, он не знал ответа.

– Возможно, это всего лишь иллюзия, взятая из моей головы. А в моих мыслях и воспоминаниях лучше не копаться. Слишком много всего там.

Повисло молчание, и хотя недалеко играла весёлая музыка, их скамейка будто была под куполом тишины. Он слышал лишь своё дыхание и её. Усталость всё ещё давила на него, и под звуки их дыхания, он готов был снова погрузиться в сон. Отдалённо он помнил, как в детстве, в своей уютной кровати было приятно спать, как ему не хотелось вылезать из-под одеяла. Кажется, он готов был заснуть навечно. Лишь прохладный ветер слегка хлестал его по коже, не давая ему это сделать.

– Многие не выжили там, – прервала хранительница их молчание. – Я почитала те записи, что взяла с собой. Нас, оказывается, ещё пожалели. Тот мужчина со своей беременной женой пробыл там две недели. Жена с ребёнком погибли во время родов прямо там. А дальше я не знаю, что случилось, выжил ли мужчина, записи на этом обрываются.

Каллаг лишь кивнул, не зная, что ответить. Он и сам убивал детей, не младенцев, конечно, просто везло, что они ему не попадались. Но был бы приказ, убил бы. Чужие дети его мало волновали. Хотя почти всегда в голове стоял образ его младшей сестры. Он был размытым и непонятным в его воспоминаниях, поэтому инквизитор легко выбрасывал это из своей головы и выполнял задание. По первости это было больно. Больно убивать таких невинных созданий. Но с каждым таким убийством, боль становилась всё меньше. Создатель знал, как создавать монстров.

Тёплая рука легла на его плечо, привлекая внимание. Порез на правой руке запульсировал с новой силой, будто отвергая тепло такой светлой души. Кажется, Исталита что-то спросила, но не получила ответа.

– Каллаг?

– Я задумался, прости.

– Я говорила, что нам пора идти. Галий ждет, – тихо проговорила она, повернув голову в сторону паршивца, который стоял позади всех танцующих.

Предстояло, наконец, встретиться с тем, кто устроил им веселье. Он сжал правый кулак и направился вслед за Исталитой. Рука всё ещё болела, протез так вообще никак на него не реагировал. Просто кусок металла вместо обрубка. Драка сейчас не лучший выход в его ситуации. Ожидая худшего, он напрягся, когда они вошла в чей-то дом. Стены гладкие, плиточный каменный пол и большое пространство. Этот кто-то жил себе здесь припеваючи, в роскоши и богатстве. Галий ушел сразу после того, как они вошли, оставив их одних.

Чужие шаги приближались к ним очень тихо. Исталита нервничая присела на диван, Каллаг же предпочёл остаться на ногах. Дверь слева от них открылась, и из неё вышел мужчина. С душой, как у Халлии. С чертами лица, с цветом глаз, с текстурой кожи. Он прошёл к ним ближе, дьявольски ухмыляясь.

– Приятно видеть вас, мои гости, – обманное гостеприимство чувствовалось на языке Каллага, как крепкий чай. Инквизитору он напомнил Создателя. Тот тоже часто использовал добрые мягкие слова, но ничего хорошего не имел в виду. – Меня зовут Цербит. Вы прошли мою игру, поздравляю.

– Нам не нужны твои поздравления, – ответил Каллаг ровным равнодушным голосом. Ему было безразлично, что скажет этот Цербит. Это существо опасно и хитро. И им следовало держаться от него подальше.

– Как раз нужны. Вы же проводника ищите, да? Это мой любимый питомец.

– И вы позволите нам подойти к нему? – спросила Исталита. Цербит пожал плечами, сделав вид, что задумался.

– Миллита Эвьянс, вы спросили вашего спутника о его целях? Проводник ответит лишь на один вопрос, одному из вас.

– Не переживайте, Цербит, – вмешался Каллаг. – У нас общая цель.

Цербит коварно улыбнулся. В его тёмных глазах заплясали искры. Медленной непринуждённой походкой он прошёл чуть дальше. Слегка зазвенели стакан с бутылкой.

– Я так не думаю. Но это ваш выбор. Проходите, – он махнул рукой вправо, а дверь, что там стояла, легко отворилась.

Удивление инквизитор чувствовал, как и свое, так и девушки. Тело непроизвольно напряглось от ощущения подвоха и опасности. Но ничего так и не происходило. Цербит неспешно потягивал свой напиток, чересчур громко глотая, нарушая тишину.

– Матушка Вселенная не хочет вам давать ответы, – поставив стакан, сказал мужчина. – Халлия помочь вам не может. Какая удача, что вы попали ко мне. Воспользуйтесь своей деревяшкой, миллита, когда подойдете к проводнику.

После своих слов он растворился, как пар кипятка. Исталита схватила инквизитора за руку и потянула к той двери. Выхода у них не было. Не зря же они выжили в этой извращённой игре. Дверь вела во внутренний двор. Ветер ласкал кустарники по бокам от них и навеял запах цветов, что росли неподалёку. Листья деревьев шелестели вдоль тропинке, по которой шли гости. Девушка достала из своего украшения кору Эвьюжина и сжала в своей ладони.

– Он спрашивал об этом на том мониторе, тонко намекая, что у тебя есть другая цель, – тихо проговорила девушка, будто боясь кого-то спугнуть.

– И ты ему веришь? – Каллагу не хотелось врать. Он никогда не любил это делать, лишь уклоняясь от ответов. И теперь, когда цель почти достигнута, она всё равно узнаёт правду. Не очень приятным образом. Зачем тогда сейчас стараться убеждать её в обратном. Она сомневалась, и имела на это полное право. Ему лишь стоило найти избранного и покончить на этом. Он мог представить этот вкус предательства, которое она испытает после. А после он вернётся снова к Хэлдину. Это была самая неприятная часть этого задания. Кажется, он начал привыкать к обществу хранительницы. И к этому заданию.

Ему вдруг послышалось слабое постукивание копыт. Не спеша животное приближалось прямо к ним, осознанно и не пугаясь вошедшим в его обитель. Исталита резко втянула в себя воздух при виде него.

– Он красив, – заворожено проговорила она так же шёпотом, сжав его руку в своей. – Так сверкает.

– Ты знаешь, что нужно делать? – спросил её Каллаг, выводя девушку из оцепенения. Мужчина тоже видел этого животного, по-своему. Лёгкое голубое свечение исходило от его силуэта, напоминающий ему оленёнка с его родной планеты, но с длинными ушами, опускающиеся вниз. Отпустив руку хранительницы, он подтолкнул её к животному. Исталита несмело делали шаги, то ли боясь напугать своими движениями, то ли сама пугаясь. Она протянула руку с корой вперёд. Прикоснувшись к проводнику, девушка замерла, затаив дыхание, а глаза животного вмиг потемнели.

Каллаг задался вопросом, почему об этом проводнике не знал Хэлдин. Будет ли он рассказывать об этом в своём отчёте? Пожалуй, не стоило. Ведь тогда придётся упомянуть тот случай, когда он чуть не погиб.

Сердце девушки стучало так громко и быстро, дыхание всё ещё задержано, будто она была сейчас не здесь. Где-то в другом месте.

– Истал? – позвал ее Каллаг. Это не было нормальным. Время шло, а она всё ещё не дышала. Тогда в воде, на Синлисе она продержалась не очень долго без воздуха. Животное тоже словно замерло. Ветер утих. Он подошёл и слегка прикоснулся к плечу девушки, чтобы вывести из непонятного состояния, но тут же боль пронзила его голову. Он отшатнулся назад, но споткнувшись об камень, упал на спину. Перед глазами всплыли реальные цветные картинки. Он видел красивую снежную планету с высоты птичьего полёта. Планета Трикнейк.