Проклятие дара

Два года спустя после похищения

– Как ты это делаешь? – спросила Алина, стоя с закрытыми глазами. Она держала руки перед собой, будто хотела дотянуться до чего-то.

– Я не специально, оно само. Попробуй просто представить, что видишь меня, – ответил ей Родион. Создатель объяснил, как видеть души живых. Слепому мальчику, конечно же, объяснять не надо было. Это единственное, что он и видел.

– Не могу поверить, что тебе даётся это так легко, – возмутился рядом Миша. Он сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, тоже с закрытыми глазами. Они оба пытаются увидеть его так, как он видит их. Но ни разу у них ещё этого не получалось. – Просто сосредоточьтесь на мне. Представьте, что слышите, как моё сердце бьётся, а кровь течёт по венам.

Миша тяжело и недовольно вздохнул, как если бы его заставляли делать домашку, а не проявлять свои сверхспособности. А вот Алина старалась изо всех сил. Сильно зажмурила глаза, будто это могло ей помочь.

Здесь в лесу, вокруг ребят, было много мелких насекомых, которых Роди мог видеть. Различать, конечно, их с земными насекомыми он так и не научился. Не видел в них разницы, такие же маленькие с мелкими, но многочисленными ножками.

– Хорошо, если не можете увидеть меня, посмотрите хотя бы на насекомых, – предложил он. Хоть он и не знал, что легче увидеть, души насекомых или людей, но пытался не зацикливать их на неудаче.

Алина присела на траву и повернула голову в ту сторону, где ползли муравьи. Или на тех, кто похож на муравьёв. Она снова нахмурила брови и попыталась сосредоточиться. Первый воскликнул Миша:

– Я вижу их, я вижу их!

– Что ты разорался? – Алина открыла глаза и повернулась в сторону Миши, в раздражении вскинув перед собой руки.

– Я вижу этих муравьёв, афигеть! Они светятся. Правда не очень ярко.

– А теперь посмотри на меня, – сказала Родион Мише. Тот сначала застыл, пялясь на насекомых, а потом медленно повернул голову в его сторону. И ахнул.

– Ты... ты, как белый свет в конце туннеля, про который говорят в фильмах. Вот почему твои глаза такие белые! Они как зеркала твоей души.

– Ты говоришь, как в тех сопливых фильмах, которые смотрела моя мама.

Роди закатил глаза. Хотя тогда он не придал этому значения, но потом узнал, что это правда. Их проклятие связано с глазами.

Сейчас

Каллаг поставил банку прямо возле панели на палубе и вводил координаты на Синлис. Душа Халлии поразительно напоминало живого человека. Все души, которые он видел, были просто силуэтами, максимум с какими-то очертаниями. Но душа Халлии не была просто силуэтом. Он мог видеть её, как раньше видел людей. Если приглядеться, можно было увидеть в этой маленькой души реснички. Он видел структуру кожи, видел её красивые чёрные волосы. Такие же чёрные, как у его матери. Они блестели на свету. Создавалось такое ощущение, будто вся картинка просто замылилось, а душа Халлии, единственное, что хорошо видно. Было приятно снова увидеть человека, даже если она таковой и не была. Он почти забыл, как выглядят родинки, про которые недавно заговорила Исталита. У Халлии они тоже были. На плече, на ногах и спине. Это не просто чёрное пятно. Каждая выделялась своим размером, отличалась по структуре. Какие-то были выпуклые, какие-то – нет. Он сам захотел дотронуться до своей родинки, которую увидела хранительница, но уткнулся пальцем только в респиратор. Он и забыл, что у него когда-то там была родинка, пока его спутница не заговорила о ней в том польмэ.

– Откуда ты узнал, где её душа? – Спросила только что подошедшая Исталита. Она села на кресло второго пилота, не отводя взгляда с банки.

– Долгая история.

– Нам лететь достаточно долго, чтобы ты смог объяснить мне, – она не отступала.

Каллаг повернулся в её сторону, гадая, что же она хочет услышать. Обычно существа не хотят знать, или думают, что хотят, но узнав правду, разочаровываются. Потому что никто не хочет знать, что душа так же реальна, как любой другой предмет. И тем более никто не хочет знать, как его душа выглядит. Потому что чаще всего они бывают не такими прекрасными, как их представляют существа.

Хранительница же сияла, как его родное Солнце, а её хранители-бабочки летали вокруг неё, кажется, так же в нестерпимом ожидании ответа, как и их хозяйка. Он чувствовал этот привкус любопытства, что веял от неё.

– Вот опять ты это делаешь, – прошептала девушка. – Так смотришь, будто видишь.

– Нет, тебя я не вижу, – начал он. – Но я могу... видеть твою душу.

Она застыла, наверняка думая, что ослышалась. Три секунды ей хватило понять, что это не так.

– Так ты видишь меня, как бы я в твоих глазах не выглядела, но видишь же. И других тоже, – пораженно высказалась Исталита.

– Твой силуэт, да, вижу.

– Так в том храме наши души и правда связали? Ты можешь это видеть?

– Нет, это бред, – он отмахнулся, не веря в связанные души. По крайней мере, он ни разу не видел ничего подобного. Каждая душа была свободна, даже если существо являлось рабом. Узы брака никак не могут кого-то связать.

– Удивительно. Что же ещё ты можешь? – Хранительница повернулась к иллюминатору и спрашивала, скорее, пустоту, чем его.

– Ты не хочешь знать, как она выглядит? – любопытно спросил Каллаг. Кажется, в её голове даже не приходила мысль о том, что души могут выглядеть по-разному. Она снова повернулась к нему с широко раскрытыми веками. Он искренне удивлялся её реакциям. И забавлялся. Лёгкая улыбка появилась на его лице, скрытая от чужих глаз за респиратором.

– Они что, разве отличаются?

– Все они разные. Я узнал тебя тогда на Венши сразу. Ученица старейшин. Я видел тебя на Сандриане в тот день.

После того прикосновения его правда какое-то время мучал вопрос о том, как он мог почувствовать тепло своей искусственной рукой. Но кажется, сейчас он понял это. Ее душа действительно была, как Солнце. Такая же яркая и согревающая. Забота! Он чувствовал это с самого начала. Она заботилась о нём всё это время, по своей воли или нет, но она это делала. Её душа полностью проецируется под неё. Как бы это Солнце не сожгло его.

– Я знала, что это ты. Догадывалась, – она облокотилась о панель и подперла руками подбородок, снова поворачиваясь к иллюминатору. – Почему вы не убили и всех учениц?

– Такого приказа не было. Мы не любим пачкать руки понапрасну.

– Мы?

– Я и другие инквизиторы. Ты думаешь, мы монстры?

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не выдала ни звука. Каллаг тоже отвернулся, снова уткнувшись взглядом в банку с душой Халлии. Вокруг неё росли прекрасные маленькие цветы, которые он не видел, кажется, целую жизнь.

– Нокс сказал, что вы все друг друга хорошо знали, – девушка повернула разговор в другом направлении, избегая ответа на вопрос.

– Да, мы все с одной планеты.

– Должно быть, это какая-то очень особенная планета, раз столько одарённых на ней родилось.

– Нет. Планета тут не виновата.

***

Исталита прошла в уборную комнату, чтобы переодеться. До этого каютой всегда пользовалась только она. И спала на койке тоже она одна. За всё это время она не видела, чтобы он спал здесь. Поэтому подумала, что лучше дать ему отдохнуть. Хоть он этим и не воспользовался, но в каюту лишний раз девушка не заходила. Вдруг инквизитор передумает. Мысль о том, что он мог видеть её, сбивала с колеи. Видеть не просто её, а её душу. Это звучало слишком дико и невозможно, чтобы это было так легко принять. А ещё смущало и будоражило одновременно. Неизвестная магия, нельзя сказать иначе, притягивала своей греховной тайной. Пять тысяч лет одарённые появлялись только в детских сказках и каждый раз волновали кровь у нового поколения.

Выйдя из уборной, она направилась к синтезатору пищи. Скоро они снова прибудут на Синлис, и нужно быть готовым как можно быстрее выдвигаться. Воспоминания вернулись к их первой встрече на Сандриане. Как оказалось, он помнил её. В её голове всё никак не укладывалось то, что он частично видит. Хотя, можно сказать, видит даже больше зрячих. Теперь понятны все его взгляды. Он видит её душу, как бы это фантастически не звучало, но от этого только мурашки по коже бежали.

Взяв снова в аренду кипируса, они направились в уже знакомую сторону. Теперь было проще доверять управление животным Каллагу, зная о нём всё. Наверняка его дар во многом заменяет ему обычное зрение. Они начали приземляться в том же самом месте. Только на этот раз там не было пусто. Издалека Исталита не могла понять, кто там стоит в одиночестве, ногами еле касаясь воды. Но когда они спустились, она точно узнала в девушке Халлию. Она дожидалась их.

– Ну наконец-то, – выкрикнула приспешница, подходя к ним поближе. Каллаг еле вздрогнул. Кажется, он не заметил, что женщина была здесь. Вдруг Исталиту осенило. Конечно же, у Халлии нет души, потому что она сейчас находилась в банке, которую держал в руках инквизитор. Каллаг не мог видеть силуэт человека без души. Хотя такие встречаются в единичном случае. Вряд ли обычный человек долго прожил бы без своей души, в отличии от Халлии.

– Мы нашли её, теперь отвечай на наши вопросы, – Каллаг протянул ей банку так небрежно, будто там не хранилась её душа, а всего лишь какие-нибудь соленья. Женщина тут же схватила банку, жадным взглядом оглядывая её. Убедившись, что с ней всё в порядке, она нехотя посмотрела на них.

– Ну что же, задавайте свои вопросы.

– Где находится Кезиль? – Спросила Исталита, стараясь задать вопрос так, чтобы хитрая женщина не увильнула с ответом. Ей показалось, что приспешница вполне способна на это.

– Подождите, не всё так просто. Давайте дождёмся моего дитя.

Халлия подошла ближе к воде. Оттуда высунулась голова Хирона, который в прошлый раз вывел их из замка Халлии под землёй. Его громоздкое тело выползло ближе к берегу так, чтобы приспешница могла погладить его по голове. Она что-то там шептала ему, и Исталита с Каллагом подошли ближе.

– Отвечать будет Хирон? – спросила Исталита, надеясь, что этот вопрос не зачтётся.

– Нет. Он моя связь с Вселенной, – ответила женщина и отмахнулась от них, сосредоточенно вглядываясь в лицо своего зверька. Её лицо нахмурилось, а сердце Исталиты упало в пятки. Нехорошее предчувствие встало где-то в горле. Затем Халлия замотала головой, всё ещё не отводя взгляда от глаз Хирона.

– Она не хочет со мной говорить. Я не чувствую её присутствия.

– Что это значит? – голос Каллага был грозным. Кажется, он тоже был недоволен таким исходом событий. – Тебе придётся ответить на наш вопрос, мы достали тебе твою душу.

– Я не знаю, где Кезиль, – выкрикнула Халлия, повернувшись в их сторону. – И меня больше беспокоит сейчас, что сама Вселенная не говорит со мной.

– Что же нам тогда делать? – тихо спросила Исталита, повернувшись к океану, будто бы спрашивая у него. Они рассчитывали только на Халлию. Других вариантов у них не было. Отчаяние снова накатило с головой. Снова не было ответов, снова она не могла ничего сделать.

– Нам всем пришел конец, если Вселенная решила от нас отвернуться. Другого объяснения, почему она не отвечает, я не вижу, – Халлия была нервная. Исталита впервые увидела её в таком состоянии, обычно собранная и всезнающая приспешница Вселенной вдруг психует, как подросток, обиженный на родителей.

– Найди другой способ узнать местонахождение Кезиля, – приказным тоном сказал Каллаг. Халлия, взяв себя в руки и глубоко вздохнув, кивнула ему. И закрыв глаза, просто молча стояла на месте. Затем она повернулась к Исталите.

– Та служанка сказала тебе, что Кезиль забрал с собой младшего брата, так? – Она косо взглянула на Каллага, но, дождавшись кивка от хранительницы, продолжила. – Он одарённый. Планета, на которой он родился, совсем молодая, но входящая в Империю. Я дам вам координаты, а дальше сами.

– Как нам это поможет? Ты обещала большего, – злость инквизитор плохо скрывал, сжимая руки в кулаки.

– Ты как думаешь? Если на этой планете родился одарённый, значит там есть проводник. Как Эвьюжин пять тысяч кругов назад. Скорее всего, новый Эвьюжин зародился на той планете. Этот кусок на твоей шее, – Халлия кивнула на локет Исталиты, – поможет создать связь с новым проводником. Там и спросите, где найти брата Кезиля и его самого. Это всё. На этом мои знания заканчиваются.

Они вернулись на корабль в молчании, погрузившись в свои мысли. В голове у девушки крутилось новая информация. Почему Император Саладар усыновил одарённого? Знал ли он об этом? Хэлдин убил всех, но почему пощадил Кезиля и одарённого? Почему не взял сводного брата на обучение в инквизицию?

Каллаг ушёл на палубу, ничего не сказав. Кажется, его эти вопросы тоже мучают. Корабль легко взлетел и приготовился к гиперпространственному полёту. Небольшой толчок оповестил, что они уже летят на ту молодую загадочную планету. В каюту Исталита так и не пошла, устроившись за столом, решив, что на этот раз Каллаг точно должен идти поспать. Сама же устроилась на не очень удобном стуле, голову опустила на руки, лежащие на столе. Несмотря на то, что она сильно устала, всё равно уснуть сразу не получилось. Но когда уже начала потихоньку улетать в сон, услышала тихие шаги где-то вдалеке, будто сквозь воду.

– Вот бестолочь же, – прозвучали непонятные слова на неизвестном языке прямо над её головой, прежде чем чьи-то грубые руки аккуратно подняли и понесли. Затем Исталите было сложно различить, где ей виделся сон, а где — реальность. Всё смешалось в одно.

Лишь когда корабль издал звук, оповещающий о том, что скоро выход из гиперпространства, девушка проснулась и поняла, что лежит в каюте на койке. Правда не совсем в удобной позе, рука слегка затекла, но зато спина и шея в порядке. Исталита вскочила и побежала на палубу. Инквизитор, как всегда, сидел в кресле пилота, подготавливая корабль к посадке. Планета выглядела сине-зелёной и приятной на вид.

– Ты опять не спал? – спросила хранительница, усевшись на кресло второго пилота, пристегнув ремни. – Тебе необходим сон, иначе свалишься в неподходящий момент.

– Мне он не нужен, можешь не волноваться.

Пролетев большой густой лес, он посадил корабль у реки. Впереди не было видно ничего, но датчик засек небольшое поселение недалеко от места их приземления. Выйдя наружу, Исталита вздохнула приятный свежий воздух. Здесь, возле реки, оказалось слегка прохладно, звезда только что вышла из горизонта, начав согревать земли, но чувствовалось, что тёмный сезон уже наступил на этой планете. На траве с ночи всё ещё была заметна изморозь.

– Нам стоит идти через лес. Так мы доберемся до поселения быстрее, – вывел её из мыслей Каллаг. Он собрал кое-какие необходимые вещи с корабля в сумку и закинул её себе на плечо.

– В лесу могут быть дикие звери, мы не знаем, какие животные тут водятся.

– Другого выхода нет, если ты хочешь придти не к ночи.

Исталита цыкнула, но всё же последовала за ним. Лес был действительно густой, идти было проблематично, но даже так они доберутся быстрее, чем если бы они решили обойти его. С этим она была согласна, но не переставала осматриваться вокруг после каждого подозрительного звука. И хотя ветки ломались под её ногами, вздрагивала она каждый раз так, будто сзади кто-то собирается напасть.

– Как ты ориентируешься? – спросила Исталита, скорее, чтобы просто отвлечь себя от дурных мыслей, хотя вопрос и правда часто всплывал в её голове.

– Можно сказать, шестое чувство. Я просто ощущаю возле себя предметы.

– Оно стоит того? После окончания задания, после того, как найдём Кезиля, а Хэлдин получит то, что заслужил, ты мог бы сделать операцию на глаза. Тебе ведь больше не понадобится дар.

– Опасность окружает меня всегда. Не думаю, что это когда-либо закончится.

После Исталита не нашла, что ответить, промолчав. Она не могла себе представить Каллага обычным, без дара, как ни крути. Возможно, есть то, к чему мужчина привык даже больше, чем к зрению. Лишившись его, даже будучи зрячем, он окажется слеп. Не в прямом смысле этого слова.

После нескольких часов ходьбы, они остановились отдохнуть. Достав из сумки плащ, Исталита кинула его на траву и уселась на него. Ноги уже ужасно болели от непрерывного хождения по неровностям. Перекус был лёгким, ничего лучше фаст-фудов у них не было, иначе всё бы испортилось, потеряв вкус и тепло.

Исталита заметила, что часовой пояс на этой планете соответствовал её родной планете. На Сандриане Селлия уже была высоко в небе, как и здешняя звезда. Стало немного теплее, даже с теми тонкими лучиками, что пробивались сквозь кроны деревьев.

После небольшого отдыха они снова отправились в путь. Этот лес отличался от тех, что были на её планете. Там деревья были высокие, а их стволы толстые и мощные. Здесь же иногда встречались совсем тонкие и маленькие.

– Расскажи о своей родной планете, – заговорила Исталита. – Ты не здесь родился? Халлия сказала, что здесь появился проводник, значит здесь появляются одарённые в первую очередь.

– Нет, я здесь никогда не был. Моя родная планета очень далеко отсюда. Но если честно, многие планеты мне напоминают её. Везде есть что-то общее. Кроме воздуха.

– Так тебе просто не подходит атмосфера? Я думала что-то произошло с вашими лёгкими, что вы с Ноксом носите респиратор.

– Какая ирония, хранительница. Сильнейшие одарённые, безжалостные инквизиторы, – на этих его словах Исталита закатила глаза, поняв, куда он клонит, – а убить нас можно, лишь лишив нас этой штуки.

– Как долго ты можешь обходиться без воздуха?

– Достаточно долго, чтобы убить тех, кто снял респиратор.

Исталита замолчала, прикидывая в голове, сколько примерно минут, но учитывая, как быстро он мог справится с врагами, и как долго в тот раз он плыл без респиратора под водой, когда отдал его ей, совсем запуталась. Не обратив внимание на собеседника из-за своих мыслей, она случайно врезалась в его спину. Он резко шикнул ей и отпихнул локтем. Локет обдал холодом. Прямо перед ними стояло неизвестное им животное, хищно пригнувшись и не сводя с них глаз. Его лапы были небольшими, тонкими, но когти острыми. Зубы маленькие, но девушка уверена, они были очень опасными. Уши длинные, но сейчас сложены на шеи, лишь иногда подергивались, прислушиваясь к звукам. Тело гибкое, хоть и тощее. Весь его вид показывал, что он охотник в этом лесу. И довольно быстрый.

Она стояла за спиной Каллага, боясь пошевелиться. Зверь рычал, оскалив зубы. Мужчина медленно подбирался к нему ближе, а Исталита, затаив дыхание, не могла даже моргнуть, чтобы не пропустить чьи-либо движения.

Кажется, зверь даже не успел прыгнуть, как на него уже налетел Каллаг. Зверь воткнул свои зубы в механическую руку инквизитора, а вот вторая настоящая рука мужчины начала светиться так ярко, как может только звезда, а затем она прорезала, будто сталь, шею зверя, отделив голову от туловища. На этом всё. Опасность миновала так быстро. Вот, казалось бы, последствий от столкновения с диким зверем не избежать. Кто-нибудь точно пострадает. Но пострадал сам зверь. Каллаг был опаснее дикого зверя. Он откинул голову животного в сторону, та выглядела так, будто её прожгли, а не прорезали, — крови не было. Запах паленой шерсти и плоти закружился в воздухе. Еда в желудке девушки просилась выйти назад.

– Что это было?

– Он почувствовал опасность, поэтому и напал.

– Я не про это. Я про твою руку! – крик ужаса хотел выйти наружу, но горло выдавило из себя лишь жалкий писк.

– Именно поэтому животное почувствовало опасность. Все звери чувствуют это во мне. Некоторые сбегают, другие, хищные например, нападают.

Его фальшиво-ледяные глаза наблюдали за ней, как только что наблюдал хищный зверь. Хранительница уже пожалела, что выбрала ему этот цвет. Кажется, сейчас он тоже нападёт на неё, как на то животное.

– Ты должна привыкнуть к этому. Убей или убьют тебя. Только это правило жизни знал этот зверь. Он знал, как только подкрался к нам, что выйдет живой либо он, либо мы. И ты не должна мешкать. Всегда выбирай себя.

Он развернулся и пошёл дальше, будто они не встречались только что с опасным зверем. Будто не он отсек ему голову так легко.

– Но ведь дело не только в звере, правда? – последовав за ним, спросила Исталита. – Ты всегда выбираешь себя, не так ли? Кто бы не стоял на твоём пути.

Он не стал отвечать. Лишь шёл дальше, немного отдалившись от неё. Хотя по его скованной походке и жестам можно было сказать, что он зол. Но высказываться не собирался. Хранительница пыталась представить перед собой все те ужасные вещи, что он сделал, вспоминая те кадры, где он убивал старейшин, одну за другой, пыталась тоже разозлиться на него. Но сама не знала, почему испытывала странную пустоту. При виде отрубленной головы зверя, конечно же, она почувствовала ужасающий страх. Но его спокойствие в такой ситуации будто заставило и её успокоиться и принять это. Она не понимала, почему так была равнодушна к такому виду убийства, путь даже и хищного зверя, который пытался их убить.

Спустя несколько часов, когда звезда уже начала клониться к горизонту, они встретили часть вырубленных деревьев и узкую дорожку. Лучи попадали сюда беспрепятственно, согревая почву. Под звездой стало гораздо теплее, ощущалось даже, будто здесь летний сезон только вот-вот заканчивается. Птиц здесь было много. Они щебетали, пели, перелетая с одного дерева на другое. Потом прилетали ещё больше, создавая удивительно красивую песню. Каллаг тоже слышал это, замедлив свой шаг, он почти поравнялся с Исталитой.

– В моей жизни я не раз выбирал не только себя. Но как видишь, я всё же остался один.

Теперь не нашлось слов у неё, чтобы ответить ему. Продолжать это уже не имело смысла. Как бы они друг к другу не относились, у них есть общая задача. Звезда почти зашла за горизонт, когда они вышли из леса. Впереди была всё та же дорога, уходя вдаль, к маленьким домам. По бокам от неё росла дикая трава, уже поблекшая от лучей звезды за весь летний сезон.

Домики все были одноэтажные и каменные, огороженные заборами. В некоторых окнах горел свет.

– Какой у нас план? – спросила Исталита.

– Нужно придумать себе историю. Жители не будут помогать инквизитору и сомнительной девушке, лишь потому что им вздумалось свергнуть Императора.

Исталита, пропустив мимо ушей про сомнительную девушку, задумалась, но идея пришла довольно быстро. Она, поравнявшись с ним, схватила Каллага за его механическую руку, спрятанную за кожаной перчаткой.

– Женатая пара прилетела сюда, чтобы отыскать брата "сомнительной девушки". Мы ведь и правда прилетели сюда, чтобы выяснить, где Кезиль.

– Другой идеи ведь всё равно нет?

По поводу её идеи он не высказал согласие, но и не отпускал её руку. Значит, другого выхода у них и правда не было. Начинало темнеть, им срочно нужно найти, где переночевать. Просить кого-то о помощи во мраке ночи в каком-нибудь ночном польмэ вызвало бы лишь одни проблемы.

– Надо найти гостиницу, переночевать, а потом уже искать помощь, – предложила девушка. Каллаг кивнул ей, и начал осматриваться. Это слегка сбило её с толку, но потом она вспомнила, что он видит души. Он оглядывается не ради вида. Он и правда видит. Это двоякое чувство, когда знаешь, что человек перед тобой слеп, он не видит предметы, не видит перед собой землю, пол, но видит живых существ. Он может видеть её движения и ощущать её чувства. Это было слишком для неё, чтобы сразу это принять.

Становилось темно. Последние лучи скрылись за горизонтом. Только небо всё ещё было раскрашено красным. Никакой вывески, кроме некоторых магазинов старого типа, не было.

– Стоит предположить, что в этой дыре нет гостиницы, – инквизитор скрестил руки на груди и остановился посреди дороги. Существ они встретили не очень много, значит, население здесь небольшое. Она догадывалась, что в таких поселениях, где существа могут себе позволить на каждого отдельный дом, без многоэтажных квартир, численность мала. Но чтобы не было даже гостиницы, такое она даже не представляла.

– Это деревня, скорее всего, здесь нет даже храма, – ответил Каллаг, будто почувствовав её мысли. – Нам следует поискать заброшенный дом и там переночевать.

Ей всё меньше и меньше нравилась эта планета. Встретила она их не очень гостеприимно. Искать более старый на вид дом, кажущийся заброшенным, пришлось Исталите, а Каллаг говорил были ли там живые существа или нет. Сложность заключалась в том, что не все на вид заброшенные дома и без живых существ оказывались действительно заброшенными. В некоторых хозяины просто были вне дома, где-то еще, так как вещи их были все на месте. Необитаемых домов было немного. Первый им не подошёл, так как окна все были разбиты, они так могли замёрзнуть. Второй вообще был полуразрушен. Третий они нашли, когда уже совсем стемнело. Фонари были только в центре деревни, поэтому они давно бродили в потёмках.

– Кажется, у нас нет выбора, – сказала Исталита, перелезая через забор.

Благо она не была в платье. Каллаг подставил руки и плечо, чтобы ей было легче. Оказавшись во дворе, она отперла дверь. Дом оказался начисто пуст, к их счастью. Здесь наверняка никто не жил.

– Здесь плохая энергетика. Хозяин мертвец.

– Только не говори, что здесь где-то лежит его труп, – представив это себе, девушка вздрогнула, надеясь, что им не придётся спать по-соседству с мёртвым.

– Нет, вряд ли.

– И не говори мне, что ты ещё видишь мертвецов!

Каллаг скинул на пол их походную сумку и начал доставать оттуда плащи, расстилая их друг на друга. В два слоя гораздо теплее. Дом давно не отапливался, и им придётся потесниться, чтобы не замёрзнуть. Исталита достала ещё одну кофту и надела сверху, чтобы было теплее. Никакого покрывала у них не было. Они даже не предусмотрели вариант ночёвки в лесу, если бы что-то затормозило их. Присев на их импровизированную кровать, стала дожидаться Каллага. Он ковырялся в их сумке в поисках чего-то. У злого и коварного инквизитора что-то не получается. Будучи всегда рядом с ним, она многое смогла заметить. Он часто снимал свою перчатку с правой руки, когда что-то искал. Затихал, когда двигался. И теперь она знает, что он очень внимательно следит за движениями других. Раньше ей казалось, что это он так просто прислушивался, рассчитывая только на свой слух. Ей сложно было признаться, но в душе она восхищались тем, как он справляется со всеми трудностями в тех ситуациях, в которых другие бы не смогли.

Он достал какой-то тюбик и тоже присел на их плащи спиной к ней. Протянул руки к затылку и снял свой респиратор. Исталита от любопытства потянулась в его сторону, оглядывая сбоку.

– Что ты делаешь? – спросила девушка, увидев, как он намазывает какую-то субстанцию себе на лицо. Каллаг слегка закатил глаза, – теперь, когда у него есть видимые радужки и зрачки, это стало заметно, – и протянул ей тюбик.

– Чтобы не росла растительность на лице. Бриться весьма трудно, когда не видишь своего лица.

Исталита не смогла сдержать улыбку, но тут же её спрятала, вспомнив, что он может её увидеть.

– Так, ты не видишь себя, как других?

– Вижу ли я свою душу? Вижу. Но я не вижу своё отражение в чем-либо. А значит, не вижу лица.

– И как же выглядит твоя душа? – Исталите вдруг стало жутко интересно это узнать.

– Хочешь в душу мою залезть? – ответил вопросом Каллаг с насмешкой в голосе. Респиратор сильно искажает его тон, но теперь без него его голос звучал очень звучно и резко.

– Ты же видишь мою.

Озвучивание этого факта придало особый смысл ему. Тишина встала между ними, как ком в горле. Она вдруг тоже затаила дыхание, пока он обмазывал своё лицо. Субстанция быстро высыхала на его коже, и вскоре он снова надел респиратор. Всё это время он не дышал. Она же и не продержалась бы больше пяти минут. Сколько же времени он тренировался, чтобы научиться этой выдержке? И он ведь не просто тренировался, он был вынужден, чтобы выжить. Выжить в тех испытаниях, что подготавливал им Хэлдин.

– Мои глаза отражают мою душу, – вдруг вывел её из мыслей мужчина. – Моя душа обнажена так же, как и твоя передо мной.

Теперь эти линзы с голубой радужкой казались лишними, неестественными и ненужными. Каллаг повернулся к ней, смело разглядывая её. Взгляд бегал по всему силуэту, лишь иногда отвлекаясь на что-то за ней.

– Твоя душа полностью противоположна моей. Ты яркая и тёплая, – за респиратором голос был приглушен, несмотря на то, что он и так говорил вполголоса. – У тебя есть хранители. Это... такие маленькие существа, оберегающие душу. Не у всех они есть. У тебя это маленькие бабочки.

– Бабочки? Что это? – Никаких бабочек Исталита никогда не видела. Даже слово звучало как-то странно и будто чужеродно.

– На моей планете это такие красивые насекомые. Как вельники, но с разноцветными крыльями.

– Похоже, на твоей планете другой родной язык. Я слышала, как ты иногда говоришь на неизвестном мне языке.

Каллаг лишь кивнул, но не стал комментировать, отведя взгляд.

– Пора спать. Чем раньше ты проснёшься, тем скорее выйдем из этой деревни.

– Тебе тоже надо поспать, – настаивала хранительница, но уже поудобнее устраивалась на своей половине плаща.

– Медитация мне помогает больше, чем сон.

Инквизитор сел, прислонившись к стене справа от неё, скрестив свои руки на груди. Девушка же, закрыв глаза, сразу уснула.

***

Каллага успокаивало её мирное сопение. Спать рядом с кем-то он уже давно разучился. Ему плохо спалось одному, а если рядом будет кто-то, кому он не доверяет, – а у него и нет таких людей, которым бы он безоговорочно доверял, – он бы даже задремать не смог.

Когда животные вокруг начали просыпаться, шуршать и выходить из своих укрытий, он тоже решил размяться, осмотреться и продумать план. Лучше всего просить помощи у обычной зажиточной семьи. Более богатые могут задать слишком много вопросов и в итоге сдать их Императору. А значит искать определенно стоит не в центре. И не в каком-нибудь польмэ, где много ушей. Вокруг мир как будто оживал, он понял, что рассвет уже давно наступил. Как бы печально не было, но он соскучился по свету. Исталита и правда светила, как Солнце, но ему нечего освещать. Перед ним только темнота. Его путь отведён во тьму. Там не было место света и уже давно. Он не назвал тогда ей истинную причину, почему он не делает операцию на глаза. Он сделал бы, отдал бы свой дар, продал бы душу, чтобы снова видеть. Ему интересно, как она выглядит. Уверен, не хуже, чем её душа. В памяти уже почти не остались лица дорогих ему людей. Всё стерлось. Хотя иногда во снах он видит их так чётко. Но потом всё исчезает, будто и не видел их никогда. Лишь отдалённый образ он хранит так бережно. Он помнит голос отца, но не может вспомнить его черты лица. Помнит мамины глаза и мягкие губы, которые целовали его в лоб каждое утро, перед школой. Сестра была похожа на отца, но и её черты стёрлись с его памяти. Но никого более он не сможет увидеть, ведь его сердце бьётся лишь благодаря дару.

Глубоко задумавшись, он пропустил лёгкие шаги хранительницы. Она встала на порог дома, возле него, лишь слегка задевая своим локтем его руку, но тепло, что отдаёт её душа, медленно расползлось по его телу.

– Отдохнул? – спросила с искренним интересом. Интерес к нему он давно ни от кого не чувствовал. Опять её забота. Так о нём заботилась лишь мать. Он не привык к такому. Тёплые лучи падали на его открытые участки кожи лица. Утро наступило давно, он потерял счёт времени или здесь сутки шли гораздо быстрее, но так или иначе им нужно поторапливаться.

– Завтракай и идем.

После небольшого перекуса, что у них оставалось в сумке, они собрали все вещи и вышли из дома, заперев за собой двери. Кто бы не жил здесь раньше, он позаботился, чтобы дом оставался недоступным. Они ушли, вернув всё на свои места.

– Как будем просить о помощи? – спросила девушка, идя за ним вслед.

– Расскажи, как выглядят дома вокруг.

– Довольно необычно, я не привыкла к таким. Здесь даже есть деревянные постройки, – не понимая суть вопроса, она начала высказывать своё удивление и возмущение по поводу Империи, которая не помогает молодой планете обустраиваться.

– Более приличный дом, но не очень богатый. Где? – перефразировал свою просьбу мужчина. Исталита огляделась по сторонам, но пожала плечами, не найдя ничего по его запросу. – Ладно, пройдёмся дальше к центру, а там посмотрим.

– Так мы просто будем бродяжничать? Ходить по домам и просить помощи?

– В такой деревне, где нет гостиницы и негде взять в аренду транспорт, да, ничего другого не остается. Люди обычно в таких местах более добродушны, – он хотел в это верить. В деревнях он не был слишком много, а если и был, то чаще всего по заданию, где не было нужды просить о чём-то. А в детстве, у бабушки в деревне всё казалось необычайно добрыми светлым, не так как в больших городах. Или это лишь его детские наивные воспоминания, всплывшие из задворках сознания.

– Этот дом выглядит приемлемо, – сказала хранительница, указывая куда-то вправо. Хотя он сомневался, что на её оценку стоит рассчитывать, она наверняка никогда не видела обычные одноэтажные дома до этого. Но другого выхода нет, приходится опираться чисто на её познания о богатстве и бедности жития.

Как он и догадался, в этом доме их даже не стали слушать. Изобразив из себя милейшую, на его взгляд, пару, они спросили о ближайшем городе, в котором они смогли бы купить корабль и начать поиски потерянного брата. Им ответили грубостью и захлопнули перед ними дверь.

– Только скажи, и я им проломлю черепа, – он не привык сдерживать свою злость, обычно он сразу её выпускает на виновника или на того, кто попадётся первым. – Будем брать силой, если в этой деревне не найдётся ни один добропорядочный гражданин.

– Это просто всё ты. Ты не вызываешь доверие у существ. И я их понимаю, – последнее она проговорила тихо, но он уверен, что она знает о его чутком слухе. – Идём дальше.

Следующий дом, как описала хранительница, был каменным, без излишеств. Обычные окна с обычной рамой, без рисунков, в отличии от других. Забор был не очень крепким на вид, но длинным. Двор за ним был просторным и чистым.

– Чего надо? – открыл им дверь не очень отзывчивый человек. И хотя он был груб, душа его была белой, как чистый лист. Исталита прижалась для вида к Каллагу и схватила его за руку.

– Просим прощения, но нам нужна небольшая помощь. Мой брат прилетел на вашу планету круг назад в поисках какого-то проводника. Мы не можем...

– Доули, кто там пришёл? – из-за спины хозяина дома вышла женщина. И хоть Каллаг заметил её боковым зрением намного раньше, но не позволил себе отводить взгляд. Теперь, когда у него есть линзы, стоит следить за тем, куда он смотрит. Ещё одно неудобство, которое создала ему хранительница. Кажется, с ней одни только неприятности.

– Заблудшие к нам пожаловали. Говорят, ищут брата, – они странно между собой переглянулись, будто вели немой диалог.

– Нам проблемы не нужны, – повернулась к ним женщина с твёрдым непоколебимым голосом. – Убирайтесь вон! Покиньте эту планету. Брата вы больше не найдете!

Хрупкую дверь закрыл перед ним Джоули. Послышались торопливые шаги, а после скрип закрывающейся входной двери.

– А это уже было странно, – Исталита недоумевая осталась стоять возле двери, как вкопанная. Каллаг потянул её за собой.

– Чудаков везде хватает.

В следующем доме вообще оказалось пусто. Никто им не открыл. По-видимому, хозяев либо не было дома, либо не желали непрошенных гостей. Но вот с соседнего дома вышел мужчина, в который они бы и не посмели постучаться. Как сказала Исталита, на этой улице оказались почти все богато украшенные дома.

– Ой, милейшие, не стучите. Там живёт старый глухой ворчун. Вы чего-то от него хотели? – он подходил к ним летящей походкой, но что-то насторожило Каллага в нём. От него несло ликованием и радостью от встречи с ними, что вызывало немалое подозрение. Душа была цвета ржавой железки, и силуэт был чёткий. Исталита же сделала уверенный шаг вперёд и мило заулыбалась.

– Что вы, мы просто ищем помощь...

– Наш корабль разбился. Хотим приобрести новый, но кажется, у вас здесь они не продаются, – Каллаг перебил Исталиту, почему-то доверившись своей интуиции, которая кричало на данный момент, что этот человек не тот, за кого себя выдаёт. Про брата и проводника не стоило говорить и слово. Мужчина перед ним вызывал странное чувство тревоги. Хотя он не сомневался, что убьёт его, дай лишь тот повод, но далеко не каждый вызвал в нём столь яркие ощущения опасности. Будто на нём яркая красная кнопка с надписью: «опасно, не нажимать». Всё тело инквизитора напряглось в ожидании атаки. Только вот мужчина не спешил нападать, как хитрая гадюка, чего-то выжидая. Исталита, кажется, ничего странного не заметила, и немного сжала его руку в непонимании, что он делает. Каллаг в ответ тоже сжал её руку, чтобы она ему подыграла.

– Ох, конечно. В таком захолустье нет в продажи космические корабли. Но! Какая радость, я еду сейчас в город, неподалеку отсюда. Там вы сможете найти что-то, что сможет выйти в космос.

– Мы безмерно благодарны за вашу помощь. Мы обязательно заплатим вам амохраноми, – отозвалась Исталита с искренней благодарностью. Каллаг пытался не закатить глаза на её словах, но сдержал себя.

– Что ж, тогда подождите пару минут, я выгоню свой транспорт со двора, – мужчина поспешил к себе, спрятавшись за калиткой.

Каллаг поспешил снять респиратор и опуститься к уху девушки.

– Не доверяй ему, он что-то скрывает, – затем снова надел свой дыхательный аппарат, чтобы не вызвать подозрений у их помощника, если тот выйдет в эту же секунду. Хранительница лишь удивленно обернулась на него и хотела, видимо, начать спрашивать, но инквизитор вовремя её остановил, ткнув пальцам в её губы, чтобы заткнулась. Вокруг неё распространился запах смущения. Не успев понять её эмоции, он убрал руку и в этот миг, ворота открылись и из двора выехал тот мужчина. Рядом Исталита удивленно вздохнула, увидев их нового знакомого.

– Что это за транспорт? – спросила она, не удержавшись от любопытства. Каллаг не мог понять, что её так удивило, так как не видел ничего, кроме мужчины, парящего в воздухе в сидячем положении. Впрочем, как и все существа, находящиеся внутри любого транспорта. Но в тот же миг девушка словно отпрянула, потянувшись к своему локету. В воздухе появился запах тревоги.

– Ах, это же машина. Наверняка, на вашей планете такие уже давно не используют, но у нас здесь, это пока единственное, что изготавливаем мы сами для передвижения по планете. Садитесь, – мужчина махнул рукой, чтобы они садились позади него. Исталита поспешила открыть дверь и села, слегка подвинувшись, освобождая место для Каллага. Она догадалась, что он не видит ни дверь машины, ни сиденье, ровно как и саму машину. Он последовал за ней и, нащупав дверь, закрыл за собой.

– Отлично. Мы, вроде как, незнакомы. Меня зовут Галий Ром, приятно познакомиться с такими душевными людьми.

– Исталита Эвьянс, а это мой муж... Джоули, – теперь он не смог удержаться от закатывания глаз. Они не обговорили этот момент. Имя Каллага многие могли слышать и бояться. А имя земляка Галий вполне мог узнать. Но как бы то ни было, мужчина впереди них не стал ничего говорить, лишь вежливо улыбнулся, повернувшись к ним вполоборота, отчего даже Каллагу стало не по себе.

– Что ж, тогда поехали!

После своих слов он зажёг двигатель. Чувства Каллага резко обострились, услышав как сверху на потолке открылись затворники. Инквизитор лишь успел схватить девушку за руку, как в их лёгкие уже проник этот кислый воздух, заставляя чувствам притупиться, а в глазах создать ещё больше темноты. Теперь вокруг не было и малейшего лучика света, тело стало ватным и непослушным, а мысли в голове помутнели. Он не часто погружается в сон, но именно сейчас его сознание тянуло куда-то вдаль, не дав даже предупредить Исталиту об опасности.