Например

Над Сиэтлом сгущались тучи, отчего вечернее небо становилось еще более мрачным и устрашающим. Зрители постепенно начали собираться в фойе театра. Большинство из них были полицейские под прикрытием. Сегодня среди зрителей точно должен быть преступник и мы все старались всматриваться в незнакомые лица, но не подавать виду, что мы боимся. На первом ряду я узнала своих родителей, между папой и Скоттом было свободное кресло – наверно Элизабет опаздывает, или отошла в дамскую комнату.
Мы с офицером Скоттом уговорили Холта надеть бронежилет под свой костюм. Если раскусят наш план с фальшивым кольтом и преступник будет вооружен, он сможет сам выстрелить в Холта и убить его.
До начала мюзикла оставалось пара минут, мы с Холтом стояли за кулисами и с опаской вглядывались в зал. В одно мгновенье, я почувствовала, что он перевел взгляд на меня. Его глаза были полны серьезности и тревоги
- Эма, мы ввязались в опасную игру какого-то психа, и я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится
- Холт, я...
- Нет, послушай, ты долгое время была одной из моих самых близких подруг, ты поддерживала и выслушивала и в какой-то момент я понял, насколько это важно, когда ты писала среди ночи мне, что тебе страшно, когда ты опускала свою голову мне на плечо в кинотеатре, когда плакала ты, а вместе с тобой мое сердце. Я чувствовал себя так паршиво, что не мог помочь тебе и забрать твою боль себе. Что бы ни случилось на сцене – это не ранит меня сильнее, чем твой поцелуй с Нейтом.
После этих слов он обхватил мое лицо своими ладонями и страстно поцеловал. Поцелуй был горячим, но в тоже время нежным, я растаяла в объятьях Холта и с трудом переваривала его последние слова. Что должно было ранить его на сцене? Эта мысль сквозь туман промелькнула в моей голове и в этот момент Холт отстранился, развернулся и вышел на сцену.
Я посмотрела в сторону – в углу за кулисами лежал его бронежилет.
Что ж, у меня не оставалось выбора, кроме как выйти на сцену и изобразить этот фарс, ради спасения своей подруги и памяти своих друзей.
Взяв поддельный пистолет дрожащими пальцами, я вышла из-за кулис. Никогда еще сцена не вызывала у меня столько ужаса и страха. Я вытянула правую руку вперед, готовясь произнести свою финальную речь, как вдруг услышала выстрел. Свет в зале мгновенно погас, видно было только силуэт Холта на полу. Я подбежала к нему, кровь текла по рукам, пуля попала в плечо.
- Холт, ты сошел с ума! Почему ты снял свой бронежилет? – шептала я и одновременно гладила его лицо, целовала его щеки, вдыхала аромат его кожи.
- А разве он бы спас мою руку? – усмехнулся Холт
- Тебе очень повезло, что стрелок оказался не очень метким
- Ты заметила? Мне второй раз повезло на этой неделе! Но главное мое везение - это ты, моя девочка Эмма.
Я наклонилась к его губам и вдыхая его аромат целовала, будто пытаясь забрать его боль себе. А затем прошептала ему в губы:
- Ты самое ценное в моей жизни, Холт, спасибо, что выбрал меня.
    •    Эм, может быть я тороплю события, но я должен сказать, я ждал примерно с того возраста, как научился говорить, и вот время пришло - я люблю тебя, мой кусочек детства
    •    Холт, я тоже тебя люблю! Очень! И я не дам тебе пострадать, скорая уже едет и тебе починят руку, и ты снова будешь здоров и..
    •    И использовать ее по назначению - Холт перебил меня и двусмысленно приподнял брови
    •    Боже, думаешь как всегда, только своим членом
    •    Он твой, малышка Эмми, он теперь полностью твой и это твоя зона ответственности о чем и когда он думает.
Так мы сидели в обнимку, периодически признаваясь друг другу в любви и убеждая себя, что все будет хорошо.
Пока мы ждали помощи, полицейские выводили шокированных зрителей, переговаривались по рации, в надежде найти стрелка. Я больше всего в этом момент переживала за Холта и хотела, чтобы ему быстрее помогли. Через несколько минут врачи службы спасения погрузили его на каталку и повезли к выходу. Я последовала за ними, держа Холта за руку
- Все будет хорошо, ты поправишься, тебе просто вытащат пулю, наверно зашьют руку и отправят домой – убеждала скорее всего себя.
Холт молча улыбнулся и сжал мою руку крепче.
Я наблюдала, как его завозят в машину скорой помощи и как она медленно уезжает со стоянки. После чего мне предстояло найти офицера Скотта и спросить у него - удалось ли поймать преступника. Я ходила по территории университета, вокруг театра, везде были толпы полицейских, некоторые из них с собаками, но Скотта я не видела.
Вдруг я услышала, как один из полицейских закричал:
- Все сюда!
Он крепко держал на поводке овчарку, а она в этот момент яростно рыла землю, будто откапывая что-то или кого-то. В темноте я не сразу поняла, что вместе с землей появился грязный кусок ткани, а следом и явно человеческий орган, предположительно рука.
Тошнота поднималась к горлу. Паника охватила меня, стало трудно дышать. Полицейские начали разматывать оградительную ленту и просить отойти подальше таких зевак, как я. Далеко уходить я не стала, в глубине души я понимала, кого нашли полицейские. Осталось только убедиться в этом и принять горькую правду.
Спустя десять или пятнадцать минут мои догадки подтвердились. Это был Майкл, наш режиссер. В голове появился туман, глаза застилали слезы, я не видела куда иду.
Очнулась я на самом краю старого деревянного мостика, с которого мы в детстве с разбега залетали в прохладную воду Пьюджета. Передо мной величественно возвышается белая макушка горы Олимпик. Нас разделяет тихая гладь залива.
Сильный порыв ветра прибивает к старой, почти сгнившей перекладине моего мостика, уже промокшую газету. Я замечаю на главной странице Сиэтл Таймс афишу сегодняшней премьеры мюзикла «Святая правда».
Я сижу сейчас на старом скрипучем мостике, а по моим рукам стекают капли крови в залив Пьюджет. Кровь Холта, но олицетворяет она Майкла, Энтони, Нейта – всех тех, кого мы потеряли в последние дни. Кто-то решил сыграть с нами и пока ведет.
Сквозь шум воды и вереницу мыслей в моей голове, до меня доносится звук автомобильного клаксона. Я оборачиваюсь и вижу отца – он выбегает из машины и бежит обнять меня.
- Девочка моя, что с тобой случилось? Где твой телефон? Почему ты здесь одна?!
- Пааап – единственное что успеваю сказать, прежде, чем спрятаться в его объятья и заплакать.
Не знаю, как у Вас, а для меня папа – это олицетворение мужественности, спокойствия, безопасности. Человек, к которому можно прийти в любое время дня и ночи и всегда получить поддержку. Он всегда находит нужные слова и всегда такой мудрый и честный. Рядом с ним невольно ощущаешь себя маленькой девочкой, которая хочет свернуться клубочком, уснуть, а проснуться в детстве.
Первым делом мы решили поехать в больницу проведать Холта. Папа поставил у его палаты и на входе в больницу несколько охранников. Стрелявшего человека не поймали, спрашивается зачем было столько полиции вокруг здания?! Поэтому я попросила папу слегла изменить маршрут и заскочить по дороге в театр, забрать наши телефоны из сейфа и проверить голосовую почту. Я была уверена, что сообщения должны быть.
У входа в театр до сих пор было несколько полицейских, они беседовали с очевидцами. Я проскользнула мимо них прямо в гримерную, к сейфу, где мы все оставили свои телефоны.
Когда я зашла в комнату, дверь за мной громко захлопнулась. Я обернулась, сердце у меня бешено стучало в груди. Передо мной стояла Элизабет, папина помощница, с пистолетом в руке. По щекам ее текли слезы, она бормотала что-то вроде «Прости, она меня заставляет это делать...»
Вы когда-нибудь замечали, что в такие моменты в фильмах злой персонаж, держа главного героя на мушке начинает долгую историю как он пришел к тому, что начал убивать, воровать или решил захватить весь мир? Главный герой с уважением выслушивает получасовой монолог, не предпринимая никаких попыток спастись и только после этого происходит финальная битва. Уверяю Вас, в реальной жизни никто не станет изливать Вам душу, прорабатывать детские травмы и проводить сеанс психоанализа. Бешенная секретарь Вашего отца просто взведет курок и у Вас будет пару мгновений, чтобы схватить что-то тяжелое, что подвернется под руку...стул..., например, стул, который стоит рядом с Вами, замахнуться и ударить ее по руке. Она выстрелит, возможно, больше от неожиданности, но благодаря стулу, который стукнул ее по руке, траектория полета пули слегка изменится, у Вас будет время оттолкнуть ее от двери и выбежать в коридор, по которому уже будут бежать охранники, полицейский, и даже Ваш отец.
Преступницу скрутят и поведут в наручниках мимо Вас в машину. И уже тут все произойдет, как в фильмах, проходя мимо Вас, с заломанными назад руками, она остановится на пару секунд, чтобы кинуть Вам в лицо что-то колкое, язвительное и бессмысленное. В данном случает она зачем-то извинилась передо мной. И Вы вдруг поймете, что полицейские справились со своей работой и, действительно, не пропускали посторонних людей в театр, просто мэр города приехал со своим секретарем, что не запрещено законами штата Вашингтон.
Элизабет повели в участок, а мы с офицером Скоттом и отцом поехали к ее дому, в надежде найти Аманду. Остановившись на подъездной дорожке, мы заметили, что свет дома горел в каждой комнате. Скотт обошел дом вокруг, все двери были закрыты.
Папа решительно направился к входной двери, его окликнул Скотт:
- Мистер Стенфилд, боюсь, для вскрытия дома нам нужен ордер
- Внутри может быть дочь моих друзей и подруга моей дочери, если ее жизнь будет зависеть от бумажки с печатью – я назначу нового офицера полиции, способного сопереживать и принимать решения по обстоятельствам.
После этих слов он поднял камень с газона и разбил стекло входной двери, просунул руку и открыл замок.
Мы направились внутрь, первым шел Скотт с пистолетом, следом я и отец. На тот случай, если у нее были сообщники. В целом атмосфера дома была угнетающая, свет был очень тусклым и создавал причудливые тени на стенах, полы скрипели, как в фильмах ужасов про дома-призраки, повсюду стояли статуэтки, старые куклы, на стенах в рамках висели черно-белые фотографии, с которыми эти рамки и продавались.
Очень странный дизайн для, казалось бы, современной девушки.
Наконец на втором этаже в одной из комнат мы нашли Аманду, она сидела на полу, руки ее были связаны за спиной. Офицер Скотт бросился помогать ей, отметив, что руки были связаны неумело и Аманда при желании могла выбраться сама, но, видимо из-за паники не смогла. Папа вызвал 911, чтобы приехали медики, а я – обняла ее, и мы вместе заплакали.
Сквозь рыдания мы слышали, как Скотт спрашивал были ли у Элизабет помощники, Аманда отрицательно покачала головой и снова расплакалась. Внезапно нас прервал голос отца:
- Как вы думаете, что это?
Он стоял у стены, на которой были развешаны старые потертые вырезки из газет. Мы переглянулись с Ам, в глазах у нее был страх или безумие. Я подошла к папе и поняла, что это не газеты, это такая же бумага, на которой был написан наш сценарий.
- У нее их тут, наверное, целая сотня – прервала тишину Аманда. – Она придумывала сценарии своей «идеальной жизни». Ей всерьез стоит задуматься о поступлении на режиссерский. Когда она привезла меня сюда в первый вечер, она открыла бутылочку вина и начала рассказывать, как ее предал Скотт и как она встретила Нейта. В тот вечер, когда он якобы поехал к своей больной тете в Аризону, помнишь, Эм? Она была уверена, что сможет исправить хулигана и ради нее он изменится навсегда. Но когда этого не произошло, она написала сценарий, в котором погибает, и он, и его девушка, первая версия сценария...
- А как же Майкл и Тони? – перебила ее я.
- Не поверишь, пока она не заклеила мне рот, я спросила тоже самое. Майкл завалил ее на вступительных экзаменах в наш университет. Завалил, разумеется, по ее мнению, на самом деле она никудышная актриса, повторюсь, ей надо в режиссуру! Так вот, а Энтони отверг ее в начальной школе, обозвав бульдозером при всем классе. Знаю, глупость, но, если у человека потекла крыша – он и не такое может вспомнить. Хотя ты помнишь сколько она ела в школе, Эм?! Бульдозер – даже комплимент был для нее. Так вот, план был готов, сценарий написан, она пронесла его вечером в гримерку и стала подготавливаться к воплощению его в жизнь. Работая в муниципалитете у нее были связи во многих областях. Случайно потерянное письмо о налоговой задолженности и у нее появился пистолет. Разрешение на проведение культурно-массового мероприятия на крыше небоскреба с подписью мэра – и у нее есть доступ на крышу. Ну а одноразовые телефоны и программа по изменению голоса – сейчас доступна каждому новичку. Когда мы с тобой выходили из муниципалитета и собирались к Холту, она испугалась, что ее план раскроется и решила сменить тактику. Но в целом план остался неизменным, стрелять собиралась она сама, сначала в меня, потом в Хол...О Боже, Эмма, как Холт?
- Все в порядке, он сейчас в больнице, но ничего страшного, было задето только плечо. Стрелок из нее так себе. А в чем заключался ее финал по новому сценарию? Тот, что она подложила нам рассказывал об убийстве Холта и похищении тебя! В этом нет смысла! С тобой же она должна была что-то сделать?
- Вон на столе, сегодня перед уходом она писала что-то, возможно это и есть ее финал.
Я подошла к столу и взяла лист бумаги. Прежде чем прочитать я произнесла свои мысли вслух:
- Значит в фильмах показывают правду?
Преступник все-таки хочет выговориться и объяснить все свои поступки.
После чего я прочитала:
«Каждый человек имеет право на ошибку, ровно, как и имеет право быть счастливым. Я искренне доверилась Стивену и отдала слишком много себя в этих отношениях, не получая взамен должного уважения. Встретив Нейта, в моем мире, будто появился яркий луч надежды, что не все мужчины одинаковые, что с этим человеком я буду в безопасности. Этого не произошло. Нейт -  всего лишь одно неудачное свидание. Стивен – трагедия, затянувшаяся на долгие годы. Ударом в сердце стала новость о том, что главная любовь моей жизни является еще и моим кровным братом. Блэк украл мое детство, забрав маму, юность – познакомив со Стивеном. А мелкая выскочка и любимица Эма жила все это время в роскоши, в розовых мечтах принцессы – с мамой и папой, вечерами за уютным камином и просмотром фильмов, утром за теплым семейным завтраком. Ее поддерживали и любили, о ней заботились и восхищались, будто она единственная дочь этого мерзавца. За все эти годы в Сиэтле я обзавелась связями и очень многие влиятельные люди взамен на покровительство мэра могли помочь мне. Главный мой козырь – я вхожа в дом Стэнфилдов. Большая вероятность, что меня задержат, но и в противном случае я не смогу это сделать сама. За Стивеном придут профессионалы своего дела. Я слишком его любила, чтобы покончить с ним своими руками.»
Я посмотрела на папу, и мы мгновенно побежали по ступеням вниз к машине. Скотт направлял патрульную машину к нашему дому. Телефон Стивена не отвечал. В голове была полная каша – какое-то безумие – дочь, предательство, забрал чью-то мать... Что все это значило? Я решила, что сейчас главное добраться до дома и спасти брата, остальное может подождать еще немного.
Он был дома, когда неизвестный человек проник в наш дом. Он знал все кодовые замки, видимо, Элизабет занималась установкой сигнализации у нас и была в курсе всего. Стивен сидел на диване в гостиной и играл в Плей Стейшн. Он был так увлечен игрой, что не слышал шагов у себя за спиной. Убийца профессионально подкрадывался к своей жертве. Пока на мгновение экран в игре не стал предательски черным и Стивен увидел едва различимую тень за своей спиной. Теперь, даже с возобновлением игры, Стивен смотрел только на незваного гостя и пытался придумать план, как обыграть его. Почему не сработала сигнализация? Кто-то из своих предал отца и пришел ограбить, или надеялся застать отца дома и убить? Множество мыслей роились в его голове, но то, что убийца пришел за ним – невозможно было даже предположить. Кому он нужен? Обычный студент, в парламент не собирается, врагов не нажил. Неужели он может кому-то мешать? За сколько секунд он может допрыгнуть до окна и сможет ли разбить его своим телом и выбраться наружу, как в боевиках? А может так и остаться в наушниках, притворившись, что полностью увлечен игрой и не замечает ничего вокруг? В таком случае вор заберет все что найдет и уйдет. Или по крайней мере пойдет сейчас наверх, в кабинет отца, а Стивен сможет выбежать на улицу и вызвать полицию.
Однако тень приближалась именно к нему, миновав вход в столовую и лестницу на второй этаж. Оставалось всего пара метров до дивана, и в этой комнате не было ничего важного – приставка, телевизор, диван и Стивен. Сомнений не было – пришли за ним, но причину он так и не мог отыскать в бешеном потоке мыслей. Едва убийца начал поднимать руку с пистолетом, Стив резко упал на пол, в надежде спрятаться под диваном. В ту же секунду окна гостиной со звоном посыпались на пол - полицейские обходя дом с улицы заметили внутри убийцу и открыли огонь. Одна из пуль навсегда остановила его сердце.
Сердце Стивена же, наоборот, стучало за двоих в нечеловеческом ритме.
***
Телефон Аманды не реагировал на мои звонки весь день. Я не знала где она и что с ней. После того, как ее увезли из дома Элизабет медики – мы не общались. И мне очень хотелось бы увидеть ее и поговорить с ней. Вместо этого офицер Скотт просит приехать в участок. Дело срочное. Я тяжело вздыхаю, но куда деваться – еду.
​Меня ведут в комнату переговоров через множество кабинетов и коридоров. Знаете, почему в полицейских участках комнаты для допроса расположены в самом дальнем конце здания? Чтобы преступник, которого ведут по всем этим коридорам и кабинетам видел, что он в западне, что вокруг него очень много полицейских и все за ним следят. Странно, что для свидетелей не делают запасную дверь с другого хода, т.к. и совершенно невиновным людям не очень приятно проходить этот путь.
​- Аманда?  Что ты здесь делаешь? Что происходит? – страх от непонимания сковывает меня, и я с трудом выговариваю эти слова.
​В кабинете офицер Скотт, папа, какой-то мужчина, видимо, адвокат, я и напротив нас за столом в наручниках сидит моя лучшая подруга.
​- Эма – начинает офицер – то, что ты сейчас услышишь тебя удивит, однако мы приняли решение, что ты сама должна выслушать это.
​Аманда сидит вальяжно, даже слишком, откинувшись на спинку стула на лице у нее очень пугающая улыбка, я бы даже сказала гримаса. Она пристально смотрит мне в глаза, по спине начинает бежать холодок. Я будто попала в какой-то ужасный сюрреалистичный фильм. Внезапно Аманда пронзает тишину комнаты:
​- Ну здравствуй, сестренка...