Model 6

Холодный бетон камеры впивался в спину даже сквозь тонкую ткань куртки Алисы. Она сидела, поджав колени, спиной к стене, уставившись в одну точку на противоположной стене. Взгляд был остекленевшим, пустым – классический "боевой ступор", когда тело экономит силы после адреналинового удара и унижения плена. Ее автомат, нож, даже запасные магазины – все отобрали. Осталась только потрепанная камуфляжная форма да тупая ярость где-то глубоко внутри. Ника же была полной противоположностью. Она металась по крошечному пространству камеры – три шага в одну сторону, три в другую. Ее пальцы нервно перебирали подол рубахи, сжимались в кулаки, потом снова разжимались. Мысли крутились вокруг одной точки: Что им нужно? Зачем взяли нас в плен? Где Андрей? Картинка его падения на крыше, сраженного ударом приклада, снова и снова всплывала перед глазами. Она слышала хруст, реальный или воображаемый – не важно. От этой мысли сводило желудок.
– Хотя бы дыши нормально, – хрипло проговорила Алиса, не отводя взгляда от стены. Ее голос звучал глухо, как из колодца. – Ты мне весь кислород вытоптала.
– Они... Они могли его убить, – Ника остановилась посреди камеры, повернувшись к подруге. Голос дрожал, предательски срываясь. Она резко сглотнула, впиваясь ногтями в ладони. Соберись, дура! Покажешь слабость – проиграла.
– Если бы убили – нас тоже в расхот пустили бы, – отрезала Алиса, наконец повернув голову. Ее глаза, обычно такие живые и дерзкие, были тусклыми. – Мы им нужны целыми. Живыми. Приманка. Для него. Или для чего-то еще.
Ника отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Приманка. Слово резануло по живому. Она снова зашагала, стараясь думать о тактике, о слабых местах двери, о чем угодно, только не о его возможной смерти. Но мысли упрямо возвращались: его ухмылка, когда он дразнил Витю за карточным столом; его сосредоточенный взгляд при настройке рации; его внезапная серьезность, когда он сказал ей на крыше: "Знаю, долго не продержусь..."  Черт! Она в сердцах пнула ногой стену, получив лишь глухой стук и боль в пальцах. Беспомощность душила сильнее плена. Тишину камеры внезапно разорвал резкий, металлический скрежет. Не скрип открываемой двери, а именно скрежет – будто что-то ломали снаружи. Алиса мгновенно вскочила, прижавшись к стене рядом с дверью, готовая к действию, даже безоружная. Ника замерла, сердце колотясь где-то в горле. Дверь распахнулась. В проёме, подсвеченный тусклым светом коридора, стоял он. Андрей. Лицо было в запекшейся крови и свежих ссадинах, один глаз заплыл, но второй горел знакомым, стальным огнем. В его правой руке, крепко сжатой, был пистолет – не ее, а какой-то чужой, угловатый. Он тяжело дышал, опираясь плечом о косяк. На его одежде, рядом с собственными пятнами крови, виднелись темные разводы – чужая кровь.
– Выходите. Быстро, – его голос был хриплым, но твердым.
Ника не помнила, как оказалась рядом. Она рванулась к нему, инстинктивно, забыв про осторожность. Ее руки потянулись проверить, цел ли он, дотронуться, убедиться, что это не мираж.
– Не время, дура! – Резкий рывок Алисы за плечо остановил ее буквально в полушаге от Андрея. Взгляд подруги был жестким, предупреждающим. Сначала бегство. Потом чувства. Андрей кивнул Алисе, благодарность мелькнула в его уцелевшем глазу. Он шагнул в камеру, осмотрел девушек беглым, профессиональным взглядом.
– Ты... как? – выдохнула Ника, замечая, как он припадает на левую ногу. Ее голос звучал шепотом, полным облегчения и новой тревоги.
– Потом. Бежим. Следуйте за мной, без звука, – он махнул пистолетом в сторону коридора.
Они выскользнули из камеры. Коридор был пуст, освещен редкими аварийными лампами, отбрасывающими длинные, зловещие тени. Запахло озоном, пылью и чем-то еще... химическим, чуждым. Андрей двинулся первым, прихрамывая, но быстро. Ника и Алиса – след в след.
Они прошли не больше двадцати метров, миновав пару таких же глухих дверей, когда по всему зданию разнесся пронзительный, леденящий душу вой сирены. Одновременно замигали красные лампы аварийного освещения. Голоса в рациях, висевших на поясах у белохалатных заглушали сирену лишь громкостью и паникой:
– Code Red! Code Red! Object Alpha has escaped! I repeat, Object Alpha has escaped! All units, block sectors Gamma and Delta! The target is armed and extremely dangerous!
Андрей выругался сквозь зубы.
– План "Б", – бросил он через плечо. – Теперь только вперед и быстро. Алиса, за мной, прикрывай тыл. Ника, между нами, смотри в стороны! Бегство превратилось в адский квест. Коридоры расширялись, переходили в огромные, полуразрушенные пространства. Они бежали мимо пустых витрин, заваленных мусором и обломками; мимо мерцающих экранов мертвых рекламных панелей; мимо странных металлических конструкций, напоминающих то ли станки, то ли научное оборудование, затянутых пылью и паутиной. Повсюду висели карты – не торговых этажей, а карты Москвы. На стенах – плакаты с непонятными символами и надписями на английском: "Project Clean Slate", "Sigma Containment Protocol".
Ника на бегу заметила стеклянный цилиндр, стоящий в нише. Внутри, в мутной жидкости, плавало нечто знакомое и отвратительное – тело серовика, изрешеченное пулями, но явно законсервированное.  Они их коллекционируют? Как бабочек? Изучают?
– Тут! – прошептал Андрей, резко сворачивая за угол. Они спрятались за груду обломков гипсокартона и арматуры. В конце коридора, спиной к ним, стояли двое белохалатных. Один что-то говорил в рацию, другой лениво осматривал ствол своего оружия – не автомата Калашникова, а какого-то короткого, коробчатого PDW, похожего на P90. Их костюмы были чисто белыми, с нашивками в виде стилизованного земного шара, перечеркнутого молнией.
Андрей приложил палец к губам. В его глазах читалось решение. Он бесшумно вытащил из ножен на поясе трофейный боевой нож – длинный, с серрейторной заточкой у основания. Алиса кивнула, понимая. Ника замерла, готовая броситься, если что.
Андрей, как тень, двинулся вдоль стены. Его хромота почти исчезла – осталась только хищная грация и сосредоточенность. Первый солдат, тот, что с рацией, даже не успел вскрикнуть. Рука Андрея зажала ему рот, нож с молниеносным движением вошел под угол челюсти, пронзив голову. Тело осело беззвучно. Второй солдат обернулся на шорох. Его глаза за белым стеклом противогаза расширились от ужаса. Он попытался вскинуть оружие, но Андрей был уже рядом. Короткий, мощный удар ножом в шею, перерезающий артерию и гортань. Солдат захрипел, захлебнулся собственной кровью и рухнул рядом с напарником.
– Быстро, забираем оружие, – скомандовал Андрей, уже обыскивая карманы первого. – И рации.
Алиса кинулась ко второму солдату, срывая с его пояса компактный PDW и подсумки с магазинами. Ника подняла второй PDW. Оружие было легким, непривычным, с оптическим прицелом. На корпусе гравировка: "KRISS Vector .45 ACP. Project CLEANSLATE Issue".
– Что за хрень? – пробормотала Ника, проверяя затвор.
– Неважно. Стреляет – и ладно, – отозвался Андрей, вставляя рацию себе в ухо. Он слушал. – Говорят про блокпост на третьем уровне. Надо искать лестницу вниз или вверх. Вниз – к выходу, но там, наверное, уже ждут. Вверх... рискованнее. Он вдруг глянул на Нику. Заплывший глаз и кровь не скрыли знакомой дерзкой искорки.
– Что, испугалась что-ли за меня? – спросил он с натянутой ухмылкой.
Ника фыркнула, отводя взгляд, но чувствовала, как предательский румянец заливает щеки. Сердце бешено колотилось – и от страха, и от его близости, и от этой чертовой ухмылки.
– Мечтай, понтовщик, – буркнула она, натягивая затвор PDW с лишней силой.
Они нашли лестницу и двинулись вниз, надеясь обойти блокпост. Коридоры стали шире, потолки выше. Они вышли на балкон, опоясывающий огромное пространство – центральный атриум ТЦ. Когда-то здесь, наверное, били фонтаны, стояли пальмы в кадках, гуляли толпы. Теперь – разруха. Разбитые эскалаторы, валяющиеся манекены, груды мусора. Внизу, в центре атриума, стояли ряды странных контейнеров из матового металла с мигающими лампочками. Надпись: "Bio-Containment Unit. Hazard Level Sigma".
Андрей пригнулся за балюстрадой, осматривая уровень ниже. Ника и Алиса последовали его примеру.
– Вижу выход, – прошептал он, указывая на массивные стеклянные двери в дальнем конце атриума. – Но между нами и им... патруль. Трое. И что-то еще... – он прищурился.
В этот момент один из солдат патруля что-то сказал в рацию и указал прямо на их балкон. Проклятые рации! Их запеленговали!
– Detected! On the balcony, Echo sector!  – донеслось снизу.
Все трое вскочили. Автоматный огонь прошил воздух вокруг них, откалывая куски бетона от балюстрады. Они открыли ответный огонь из своих PDW. Короткие, хлесткие очереди. Один из белохалатных внизу вскрикнул и упал. Двое других бросились в укрытие за контейнерами.
– Вниз! По лестнице вон там! – крикнул Андрей, указывая на пожарную лестницу в углу балкона.
Они побежали, пригнувшись. Пули звенели по металлическим ступеням позади них. Андрей спускался последним, прикрывая отход. Они уже почти достигли нижнего уровня, когда...
ХЛОП! Резкий, сухой звук выстрела. Не из PDW, а из чего-то более мощного. Снайпер? Андрей вскрикнул. Пуля ударила ему в правое плечо, чуть ниже ключицы, сбив с ног. Он скатился по последним ступеням, тяжело рухнув на бетонный пол. Кровь мгновенно пропитала куртку вокруг раны, растекаясь темно-красным пятном.
– Андрей! – Ника рванулась к нему, забыв про опасность. Она упала на колени рядом, пытаясь приподнять его. – Нет! Нет! Где... Где рана?!
– Плечо... – прохрипел он, скривившись от боли. Лицо побелело. – Сквозное, кажись... Хреново.
Алиса заняла позицию за ближайшей колонной, отстреливаясь короткими очередями, сдерживая двух оставшихся солдат, которые пытались обойти их.
– Ника, тащи его! К выходу! – крикнула она, перезаряжая PDW.
Ника изо всех сил попыталась поднять Андрея. Он был тяжелым, рана явно причиняла адскую боль. Он застонал, но попытался помочь ей, уперевшись ногами. Они сделали пару шагов по направлению к стеклянным дверям...
И в этот момент земля под ногами содрогнулась. Глухой, мощный грохот потряс все здание. Пыль посыпалась с потолка. Со стороны главного входа, через огромные разбитые витрины, въехало нечто массивное, стальное, с длинным стволом. Башня танка плавно развернулась, ищущая цель. Оптика прицела холодно блеснула в тусклом свете.
– Абрамс... – с ледяным ужасом прошептала Алиса. – Блядь... Абрамс!
Она оглянулась на Нику и Андрея. Ника из последних сил тащила Андрея, его ноги волочились по полу, оставляя кровавый след. До выхода оставалось метров тридцать – открытое пространство под дулом танковой пушки. Шансов – ноль.
Андрей поднял голову. Его взгляд встретился со взглядом Алисы. В его глазах не было страха. Только понимание. И решимость. Он слабо кивнул.
– Нет! – закричала Ника, видя этот взгляд. Она инстинктивно прижала его к себе, как будто могла защитить своим телом. – Нет! Не бросаем! Я тебя вытащу! Я обещаю!
Алиса метнулась к ним. Ее лицо было искажено гримасой боли и ярости.
– Отпусти его, Ника! Сейчас же! – она схватила подругу за плечи, пытаясь оторвать от Андрея.
– Нет! Не уйду! Не оставлю! – Ника вцепилась в Андрея мертвой хваткой, ее пальцы впились ему в неповрежденное плечо. Истерика поднималась комом в горле. Она билась в руках Алисы, как загнанный зверь, не видя ничего, кроме его бледного лица. Нельзя! Нельзя его оставлять!
– Ник... уходи... – прошептал Андрей . – Живи... Приказ...
– Я тебе не подчиняюсь! – выкрикнула Ника сквозь слезы.
Алисе хватило. Она не стала уговаривать. Со всей силы, со злости, отчаяния и необходимости, она ударила Нику кулаком в висок. Не чтобы покалечить, а чтобы оглушить, выбить из истерики. Удар был точным.
Ника ахнула, ее хватка ослабла. Глаза закатились. Она не потеряла сознание полностью, но на секунду отключилась, тело обмякло.
– Прости, Андрюха... – бросила Алиса, хватая Нику под мышки и резко таща ее прочь, к ближайшему укрытию – разбитому киоску. – Держись!
Андрей остался лежать на открытом месте. Он видел, как Алиса скрылась за обломками, волоча почти безвольную Нику. Он видел, как ствол танка медленно, неумолимо разворачивается в его сторону. Он видел, как двое солдат, воспользовавшись паузой, выбегают из-за контейнеров, их оружие направлено на него. Боль в плече была огненной, но адреналин и ярость перекрывали ее. Андрей левой рукой рванул к себе PDW Алисы, который она уронила рядом, пытаясь оттащить Нику. Он перекатился за низкий бетонный парапет, окружавший когда-то клумбу. Укрытие – никудышное, но хоть что-то. Первый солдат подбежал слишком близко, уверенный в легкой добыче. Андрей вскинул PDW одной левой рукой и нажал на спуск. Короткая очередь – три выстрела. Солдат в белом костюме дернулся, как марионетка, и рухнул. Второй солдат залег, открыл огонь. Пули впивались в бетон парапета перед Андреем, крошили его. Осколки летели в лицо. Андрей ответил очередью, заставив солдата прижаться к полу. Щелк. Пустой магазин. Последний. Андрей выбросил PDW. Он знал, что это конец. Танк нацелился. Второй солдат поднимался, чтобы добить его. "Ну что ж... Хоть одного утянул с собой", – промелькнула мысль. Он приготовился встретить пулю. Закрыл уцелевший глаз. Резкий хлопок выстрела. Но не над головой. Где-то сбоку. Андрей открыл глаз. Второй солдат лежал ничком. На затылке его белого капюшона краснела аккуратная дырочка. Снайпер? Но вместо новых выстрелов или рыка танка – тишина. И быстрые шаги. К нему бежал... нет, бежала еще одна фигура в белом защитном костюме. Без капюшона. Длинные, темные волосы были собраны в тугой хвост. Женщина. В ее руках был не PDW, а компактная снайперская винтовка. Она подбежала к Андрею, не глядя на убитого солдата. Ее движения были быстрыми, точными, без лишней суеты. Она схватила его за неповрежденную руку и подняла с такой силой, что он ахнул от боли в плече.
– Молчи. Иди, – ее голос звучал низко, с легким акцентом, но твердо. Она потащила его не к выходу, а обратно вглубь атриума, к какому-то служебному коридору. Танк не стрелял. Никто не преследовал.
Она втолкнула его в маленькую, темную комнату – похоже, бывшую кладовку уборщика. Воняло тряпками и химией. Она резко захлопнула дверь. В полной темноте Андрей услышал, как щелкнул замок снаружи.
Ловушка? – мелькнула мысль. Он прислонился к стене, сползая на пол. Боль, усталость, кровопотеря – все навалилось разом. Темнота сгущалась. Он чувствовал, как сознание уплывает. Ну вот и все... Финиш. Хотя бы Ника с Алисой ушли... Он закрыл глаза, готовый к небытию или к плену похуже прежнего. Дверь распахнулась. Свет из коридора ударил по глазам. Андрей вздрогнул, ожидая ствола или наручников. В дверном проеме стояла она. Та самая девушка. Она сбросила белый капюшон. Лицо было молодым, смугловатым, с высокими скулами и умными, очень холодными глазами. На ней была не просто защитная одежда, а что-то вроде облегающего черного комбинезона под белым костюмом. Винтовка висела за спиной. Она смотрела на него без страха, без жалости, просто... оценивающе.
– Ты... – попытался сказать Андрей, но голос предательски охрип.
– Молчи и слушай, – ее тон не терпел возражений. Говорила она по-русски, почти без акцента, но с какой-то странной интонацией, будто слова были непривычны. – Меня зовут Лира. Я действую по приказу Джека. Наша задача была – обеспечить твое выживание. Не спрашивай почему. Пока не время.
Андрей уставился на нее.
– Джек? Зачем... ? – Он огляделся. Казалось, прошло всего несколько мгновений с тех пор, как она захлопнула дверь. Он все еще сидел в той же луже собственной крови.
– С момента, как я закрыла эту дверь, прошло шесть часов, – сказала Лира, словно читая его мысли. – Для тебя – секунда. Для пространства внутри этой комнаты – шесть часов. Локальная временная стазис-петля. Не пытайся понять.
Андрей почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Магия? Технология? Бред?
– Зачем... Ты стреляла.... ? – выдавил он.
- Я просто убила снайпера и забрала его пушку, стреляла не я.
- А сюда... ты меня на кой... засунула?
– Чтобы они успокоились. Подумали, что ты либо умер от ран, либо тебя вынесли твои люди. Поиски свернули. Активность минимальна. Можно уходить. – Она шагнула в комнату, протянула руку. – Можешь идти? Джек скоро свяжется. Теперь – двигайся.
Выйти из ТЦ оказалось удивительно просто. Лира вела его по каким-то служебным туннелям, выходящим в задний двор, заваленный мусором и разбитыми паллетами. Ни патрулей, ни танка. Только мертвая тишина и серое, низкое небо. Лира остановилась у дыры в заборе.
– Дальше сам. Твои – на станции "Южная". Иди вдоль реки, потом по трубам теплотрассы. Избегай открытых пространств. – Она протянула ему небольшой предмет – что-то вроде компактного шприца-автоинъектора с зеленой жидкостью. – Адреналин, коагулянт, антибиотик широкого спектра. Колоть в бедро. Пройдет боль, кровотечение замедлится. Хватит, чтобы дойти.
Андрей взял инъектор. Лира уже поворачивалась, чтобы уйти.
– Стой! – крикнул он ей в спину. – Спасибо... Но вопрос... Зачем Джек мне помогает?
Она обернулась. В ее холодных глазах мелькнуло что-то... почти человеческое. На мгновение.
– Выживай, Андрей, – сказала она. – Скоро узнаешь. Джек найдет тебя. – И она растворилась в тени разбитой стены, будто ее и не было.
Андрей стоял, чувствуя, как боль возвращается, а ноги подкашиваются. Он посмотрел на инъектор, потом в сторону, где по его расчетам должна была быть Южная. Путь неблизкий. Он вколол себе зеленую жидкость в бедро. Почти сразу волна тепла и странной бодрости разлилась по телу. Боль притупилась. ...Он сделал первый шаг. Потом второй. Ковыляя, опираясь на холодные, шершавые стены полуразрушенных домов, прячась в глубоких тенях от редких провалов в свинцовых тучах, он двигался вперед. К дому. К своим.
Инъектор Лиры творил чудеса. Огненная боль в плече отступила до терпимого, глухого нытья. Слабость, ватность в ногах сменилась неестественной, почти электрической легкостью. Сердце билось ровно и сильно, гнало кровь по сосудам с удвоенной силой, заставляя забыть о кровопотере. Он даже смог ускорить шаг, перестал так сильно опираться на стены. Мысли были ясными, почти острыми. "Дойду. Обязательно дойду. Ника... Витя... Аня... Они там, ждут. Надо только добраться до труб теплотрассы. Там будет проще..."
Но чудеса, как он уже начинал подозревать в этом проклятом мире, всегда имеют срок годности.
Сначала это было едва заметно. Легкая дрожь в пальцах левой руки. Потом – внезапный, ни с чем не связанный холодок, пробежавший по спине, несмотря на теплую куртку. Андрей сжал зубы, игнорируя. Шагнул дальше. Мимо обгоревшего остова автобуса, мимо вмерзших в вечную грязь скелетов давно разграбленных машин. Затем легкая дурнота. Мир перед глазами слегка поплыл, контуры развалин стали нечеткими, как в душном мареве. Он остановился, прислонившись лбом к прохладному кирпичу стены, делая глубокий вдох. "Просто передышка. Надо. Просто... секунду..." Но сердце, еще недавно бьющееся так уверенно, вдруг застучало неровно, с пропусками. Тук-тук... пауза... тук-тук-тук... Как барабанная дробь, сбивающаяся с ритма. Паника пришла не с криком, а с тихим, ледяным ужасом, просочившимся в каждую клетку. Андрей резко выпрямился, оттолкнувшись от стены. Глаза широко раскрылись, бешено сканируя серый пейзаж. "Где?! Где опасность?!" Но вокруг была только мертвая тишина и бесконечные руины. Опасность была внутри.
Сила, даруемая инъектором, уходила. Уходила стремительно, как вода сквозь пальцы. С каждым ударом сердца он чувствовал, как настоящая боль возвращается в плечо – уже не тупая, а острая, рвущая, пульсирующая в такт тому самому сбившемуся ритму. Как будто кто-то вонзал в рану раскаленный гвоздь и выдергивал его снова и снова. Он ахнул, схватившись за плечо левой рукой. Под пальцами куртка была мокрой и теплой. Кровь. Снова кровь.
Дрожь усилилась, охватив теперь все тело. Ноги стали ватными, непослушными. Он попытался шагнуть – и чуть не рухнул лицом в грязь. Еле удержался, ухватившись за ржавый каркас рекламного щита. Дыхание стало частым, поверхностным, свистящим. Воздуха не хватало. Грудь сдавило железным обручем. "Астма? У меня... не было астмы... Нет... Это паника... " Паника сжимала горло, превращая каждый вдох в мучительную попытку. В ушах зазвенело, мир сузился до туннеля, на концах которого плясали черные точки.
Безнадежность накрыла его, как ледяная волна. Он оглянулся назад. ТЦ "Астра" уже скрылся за поворотом, но казалось, он все еще чувствует на себе холодный прицел снайпера или башню того проклятого "Абрамса". "Они... они все равно найдут. Лира... солгала. Или... или я просто не успел. Не успею..." Мысли путались, становились обрывочными, иррациональными. "Упаду здесь. Сдохну в этой грязи. Как собака. Никто не найдет. Ника... не узнает..." Картинка ее лица, искаженного истерикой, когда Алиса тащила ее прочь, врезалась в мозг с новой силой. "Бросил... Я ее бросил... а теперь... сдыхаю один..." Он съежился, сползая по каркасу щита вниз, к земле. Колени подкосились. Холод бетона под ногами сменился леденящей сыростью грязи. "Отдохнуть... Просто... немного отдохнуть..." – шептала измученная плоть. "Заснуть..." Но где-то в глубине, под толщей паники и боли, тлела искра того самого Андрея, который не сдался даже под дулом танка. Искра ярости. Неправедной, бессильной, но ярости.
"Нет!" – мысленный вопль прорвался сквозь вату отчаяния. "Не здесь! Не так! Не позволю!" Он сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль от ногтей – острая, реальная – на секунду пронзила туман. "Двигайся! Хоть ползи! Но ДВИГАЙСЯ!"
Собрав всю силу воли, все остатки адреналина, который еще не успел сгореть, Андрей уперся левой рукой в грязь. Правую, поврежденную, он прижал к животу, стараясь не шевелить плечом. Он не встал. Он пополз. Буквально на четвереньках, волоча непослушные ноги, плюясь грязью и той самой кровью, что подкатывала к горлу. Каждый сантиметр давался мукой. Каждое движение вызывало новый прилив тошноты и головокружения. Паника не ушла. Она визжала на заднем плане, напоминая о близком конце. Но теперь ей противостояло неистовое, слепое упрямство.
Он не видел края развалин. Не видел обещанных Лирой труб теплотрассы. Он видел только грязь перед руками, осколки кирпича, ржавые банки. И цель: доползти. До следующей стены. До следующего укрытия. До следующего вдоха. Потому что сдаться – значило предать их всех. Предать Нику, которая кричала "Нет!", предать Алису, которая отвела от него смертельный удар ценой удара по подруге, предать Витю, который наверняка рвал на себе волосы от беспомощности. Предать самого себя.
И он полз. Сквозь панику. Сквозь боль. Сквозь навязчивый шепот безнадежности. Метр за метром. Кровь из плеча снова сочилась, смешиваясь с грязью на его куртке. Но он полз. Спустя вечность он увидел знакомые очертания станции метро "Южная". Вход был завален мешками с песком, укреплен ржавыми металлическими листами. Наверху, в импровизированной будке из бетонных блоков, виднелось дуло пулемета.
Андрей подполз ближе положив руку на холодную рельсу. Его силы были на исходе. Инъектор сделал свое дело, но теперь эффект спадал, и тело требовало расплаты. Он поднял камень и из последних сил постучал им по металлической самой рельсе.
– Стой! Кто идет?! – раздался напряженный голос изнутри. Прицел пулемета навелся на него.
– Свой... – прохрипел Андрей, едва держась на ногах. – Андрей...
Наступила пауза. Потом – шум отодвигаемых засовов, скрежет металла. Амбразура распахнулась. В ней показалось лицо Миши. Его глаза расширились от шока.
– Андрюха?! Боже... ЖИВОЙ! – он заорал куда-то вглубь: – Люди! Сюда! Андрей! Он вернулся!
Задвижка с грохотом отъехала полностью. Из темного проема метро выскочили несколько человек с фонарями и оружием. Среди них – бледный, с перекошенным от волнения лицом, Витя, Аня и Ника. У Ники был огромный синяк на виске, но ее глаза, увидев Андрея, вспыхнули таким невероятным облегчением и радостью, что все ее тайны стали вдруг кричаще очевидны.
– Андрей! – сорвалось у нее с губ, и она попыталась шагнуть к нему, но Аня удержала ее.
Витя и Миша первыми подбежали. Они осторожно, но крепко подхватили Андрея под руки, не давая ему упасть.
– Ты... как?.. – пробормотал Витя, глядя на окровавленное плечо и избитое лицо друга.
– Долгая история... – Андрей слабо улыбнулся, чувствуя, как наконец-то может расслабиться. – Очень долгая... в шесть часов...
Его ноги подкосились окончательно. Но он знал – его донесут. Он был дома.