Пролог
Тяжеловоз «Грейдер» компании «Вектор Индастрис» время от времени дребезжал, двигаясь в пределах допустимой орбитальной скорости сектора 148-K. Амортизаторы и стыковочные узлы ныли от изношенности, система искусственной гравитации вибрировала и периодически отключалась в самый неожиданный момент.
«Грейдер» давно пора было списать, отправив на свалку, но капитан Блайт выжимал из него последнее топливо, пытаясь выслужиться и ни разу не подумал об опасности, которой он подвергал экипаж.
Да и кому, по сути, были нужны эти работяги, давно потерявшие человеческий облик. Смердящие застарелым потом, насквозь пропитые дешевым пивом и разведенным спиртом.
Никакие правила не могли их организовать, только проверенная временем система штрафов, да и та ненадолго.
Блайт был в курсе всего, что происходит на этом ржавом корыте. Он прекрасно знал, что некоторые не брезгуют таблетками, закидываясь ими словно тик-таком; знал и о карточных играх в зловонных «оврагах» — тесных, продуваемых коридорах между техническими отсеками, где можно было спрятаться от чужих глаз и начхать на расписание, и о страшной антисанитарии, несмотря на вполне пригодные душевые.
Стоило ему услышать об очередной драке или трупе на судне, как он гримасничал на манер непослушного ребенка.
Все потому, что капитана волновали лишь финансовые проблемы компании, а именно выплаты премий, лишения премий, штрафы и личная прибыль, но никак не потеря одного из членов команды.
Умрет один — на его место быстро найдется другой, такой же отчаявшийся мужик из какой-нибудь шахтерской колонии, понадеявшийся, что как только закончится этот контракт, то он наконец обретет свободу.
Помимо гнилого характера, Вернон Блайт имел и неприятную внешность. Высокий, жилистый, сутулый. Он напоминал богомола с длинными, кривыми руками, которыми активно жестикулировал. Лицо обтягивала тонкая желтая кожа, подчеркивая выступающие скулы. Мелкие морщины ползли от глаз, уголков рта и шеи, будто трещины на сухом пергаменте. Зубы были редкими и серыми, как гравий. Даже его сиплый голос вызывал отвращение.
Рабочие его боялись, а некоторые просто ненавидели. Многим хотелось проехаться чем-нибудь тяжелым по его злорадному лицу. Как только он появлялся в каком-нибудь техническом помещении, пропахший грязью, железом и топливом, воздух становился еще плотнее.
Его присутствие вызывало почти физическое отвращение. Даже самым матерым членам экипажа хотелось отвернуться и отгородиться от него. Единственное, за что его можно было уважать — это опыт и знание своего дела. «Вектор Индастрис» не стала бы держать бестолкового капитана, да еще и с таким жалованием, просто так.
Он был аккуратен — один из немногих на борту, кто ежедневно принимал душ и брился. Умен — умел находить выход из самых сложных ситуаций, уверенно прокладывал маршруты, словно заранее знал, где поджидает опасность.
«Грейдер» был его детищем. Он участвовал в его проектировании, знал каждый клапан, каждый отсек, будто корабль был продолжением его самого. Но за пределами рубки капитан терял интерес к людям, к разговорам, к конфликтам.
Команду он держал на расстоянии, предпочитая жесткие приказы и выговоры. Никто, кроме засекреченного электронного архива компании, не ведал о его прошлом. Люди только чувствовали, что у этого человека есть маленький грязный секрет, но никто не мог даже догадываться о том, что он прячет в своей каюте, точнее, в небольшом подсобном помещении, выделенном в качестве личного хранилища капитана.