10 глава
Когда мы понеслись вперед, я мёртвой хваткой вцепилась в талию Дика. Мой крик, наверное, был бы слышен за километры отсюда, если бы не рёв семи моторов. Дорога, обочины, доки — всё проносилось мимо с невозможной скоростью, вызывая помутнение в голове. Валери, ты сумасшедшая идиотка!
Когда позади был один круг, я мельком рассмотрела, как мотоциклисты друг другу показывали четыре пальца, ещё через круг — три. Казалось, меня сейчас стошнит. В надежде, что скоро всё это закончится, я бросила быстрый взгляд на красный мотоцикл, летевший сбоку от нас. Доминик повернул голову в нашу сторону, а потом, возвратив взор на дорогу, выбился вперед.
Черт подери, я каталась только раз в жизни, и то было со скоростью улитки. Сейчас же я чувствовала, будто меня поместили внутрь барабана стиральной машинки, который крутился со скоростью тысяча оборотов в секунду. Узнай папа — я буду под домашним арестом до конца жизни.
Миновав ещё один круг, мы с Диком выбились в лидеры, правда ему для этого пришлось немного срезать угол. После подобного трюка я снова чувствовала вкус утренних вафель во рту. Позади нас был парень с Кэт, а наравне с нами Доминик и его кукла. Спина Дика, казалось, превратилась в бетон.
Когда мы проезжали последний круг, я успела заметить нарастающее движение и панику в толпе присутствующих. Люди начали разбегаться в разные стороны, а потом вдалеке послышалась сирена. Это что полиция? Дик подтвердил мои догадки, выжимая всю скорость из своего мотоцикла.
Больше никогда не сяду на чертов мотоцикл! Мои пальцы буквально впились в живот Дика сквозь куртку. Я видела, как несколько мотоциклов обогнали нас и скрылись впереди. Внутренности сжались в клубок, напоминая о том, какая я на самом деле трусиха. Миновав около трёхсот метров, Дик начал резко тормозить. От страха я крепко зажмурилась. Внутренности подскочили к горлу.
Секундой после нас настиг сильный удар, и руки по инерции выпустили куртку парня из хватки. Впав в полукоматозное состояние, я вылетела назад и ударилась головой об асфальт. Перед глазами потемнело, голова будто раскололась надвое, и я отчетливо услышала треск. Неужели я и правда вылетела?
Казалось, будто прошло всего мгновение, когда мозг наконец сумел остановить головокружение. В ушах стоял шум, словно радиопомехи. Попытавшись сесть, я тихо застонала, потому что руку прострелил укол острой боли. Я даже не сумела разобрать, что именно болит — запястье, локоть или, может, плечо? Кое-как стянув отяжелевший шлем, я прикоснулась к затылку. На пальцах багровела кровь, что было сигналом опасности.
В глазах слегка двоилось. Дрожащие колени и локти были изодраны в кровь. Плакала моя куртка. Впереди взревел мотор. Это же Дик. Он что, уезжает? Даже несмотря на головокружение, я смогла разобрать, что людей на мотоцикле было двое. От бессилия и обиды в глазах зажгли слезы. Он оставил меня. Чертов кретин! Что теперь делать? Валери, что теперь делать? Заставив себя подняться, я заковыляла вперед. Нужно что-то делать, или за меня решит паника. Пережив аварию, умру от припадка. Интересно, Кэт ещё позади или уже в безопасности? Я надеялась, что второе.
Я тащилась по мокрому асфальту, оглядываясь по сторонам. Что ты надеешься увидеть, дура? Ты на пустыре, за городом. Если здесь кто-то и проедет в такой час, дважды задумайся, прежде чем сесть к нему в машину. Ох нет! В овраге, почти незаметном издалека, валялся красный мотоцикл. Взгляд бросился сканировать местность и уткнулся в тело, одиноко валявшееся немного поодаль. Синий костюм. Синий...
— Доминик!
Мой крик легко можно было спутать с воем сирены, по крайней мере так он звучал в собственных ушах. Вся боль резко исчезла от осознания того, что он может быть ранен, или что ещё хуже — мертв. Споткнувшись, я слетела к нему. Упав на колени рядом, я дрожащими руками стянула с него надтреснутый шлем. Лицо Доминика багровело от крови. Видимо, он перевернулся несколько раз.
— Всё будет хорошо.
Я пыталась успокоить скорее себя, чем его, сомневаюсь слышит ли он меня вообще. Нужно позвонить в скорую. Нужно позвонить кому-нибудь.
— Сейчас. Я вызову скорую. Сейчас...
Доминик что-то тихо простонал, дёрнув рукой.
— Сейчас, чёрт где... где мой телефон?
Руки начали трястись ещё сильнее, пока я шарила в карманах изорванной куртки. Наверное выпал. Я с отчаянием оглянулась на тёмную дорогу.
— У тебя есть телефон? Доминик, умоляю! У тебя есть телефон?!
Доминик открыл и снова закрыл глаза. По его лицу пробежала судорога. От одного вида мне самой стало больно. Обыскав его карманы, я потеряла последнюю надежду. Телефон был весь побитый и не включался.
— Чёрт!
Вдалеке засияли огни, и стало слышно вой сирен. В голове творилось безумие, но самых громких мыслей было только две: если они нас заметят — отвезут в больницу, а потом в тюрьму, ведь гонки незаконные. А если я его утащу — Доминик не окажется за решёткой. Ну и я тоже.
Собрав последние силы в свои покалеченные ладони, я подхватила его под руки и потащила подальше от шоссе, туда, где начиналась лесополоса. Раз я не сумела разглядеть мотоцикл с расстояния пяти метров, то был шанс, что несущиеся за мотоциклами полицейские тоже его не заметят. Плечо невыносимо болело, — теперь я поняла, что пострадала именно эта часть руки, — но я тащила парня всё дальше. Ноги подкашивались, а Доминик с каждым шагом становился всё тяжелее. Нормальному человеку в моём состоянии никогда не удалось бы протащить огромное тело через такое расстояние. Это, вероятно, работа адреналина.
— Мы выберемся, Доминик, — шептала я в тишину. — Ты только держись.
Дотянув до широкого дерева, я уложила Доминика на узловатых корнях, вылезших из-под сырой листвы. Оторвав низ от своей испорченной майки, протерла его лицо. Если не считать пары синяков и одной тоненькой царапины на лбу — остальное выглядело вполне себе целым. Губы парня пересекала полоса крови, но ощупав по-прежнему ровный и целый нос, я выдохнула с облегчением. Не сломан. Мир перед глазами снова поплыл, Доминик уже давно потерял сознание. Моя идея казалась всё более хреновой. Мы точно умрём здесь.
Я не знала, сколько прошло времени. Спина задеревенела от длительного контакта с жёстким стволом. Пульсирующая боль в плече теперь эхом отдавалась в висках. Я была бы не прочь уснуть и забыть об этом всем, как о страшном сне. Но, увы, пришлось открыть глаза из-за яркого света, нещадно ударившего в лицо.
— Слава Богу, мы нашли их! Быстрее! Быстрее сюда!
— Валери, и какой чёрт потянул тебя сюда? — спросила Таня, опускаясь рядом и уводя луч фонаря в сторону. Она провела рукой по моему лбу и потормошила за плечи.
Я тихо зашипела, и подруга моментально убрала руки. Полуоткрыв глаза, я уставилась на её лицо, полное злости, облегчения и испуга.
— Доминик, — прохрипела я. Безусловно, он не отозвался.
Он лежал на моем плече точно так же, как и в самом начале. Всё это время я держала его за руку, отсчитывая слабый пульс. Возможно, именно это и удерживало от впадания в спячку забытия.
— Дружище, сейчас мы вас отсюда заберем, — подскочив к Доминику, пробормотал Адам. Или это работа света фонаря, или бедняга был белее снега на лице.
— Давай, я с одной стороны, а ты с другой, — приказала Таня Кэт. Адам склонил на себя Доминика, и они потащили нас к его машине.
* * *
Знакомый запах заполнил лёгкие, и я хрипло закашлялась. Больница. Меня снова ослепили уже такие родные белые стены больничной палаты. Пришлось хорошенько проморгаться, чтобы среди всей этой белизны заметить Таню. К слову, она тоже была в белом.
— Где... где Доминик? — прохрипела я.
Горло саднило от каждого слова, будто я не спиной проехалась по асфальту, а его стенками. Голова разрывалась от непонятного звона, будто внутри кто-то играл на кларнете.
— Ты чёртова самоубийца, Валери! Какого дьявола ты попёрлась на те гонки?! А если бы мы вас не нашли!
Таня гневно сморщила свое кругленькое личико и ткнула в меня пальцем. Я прикрыла глаза. Какая часть моего вопроса была настолько непонятной, что она на него не ответила?
— Твою ж... не ори на неё. Я же сказала — это была моя идея! — крикнула Кэт, вздыбившись на своем кресле. В отличии от Тани, подруга отдала предпочтение спортивному костюму кофейного цвета, и от одного взгляда на него глаза не выпадали наружу от дискомфорта.
— Где Доминик? — уверенней повторила я. Давящее чувство внутри усилилось, как только Кэт неуверенно закусила губу.
Девочки переглянулись, и Таня тяжело вздохнула.
— В операционной, у него сильное сотрясение мозга, — наконец выдавила подруга, опустив глаза.
— Что? Господи, нет. Всё-таки нужно было остаться на дороге и дождаться полицейских.
Сердце ухнуло куда-то вниз, увлекая за собой добрую половину органов. Глаза наполнились слезами, и я нещадно закусила губу, чтобы снова не разреветься. Что если ему не помогут? Что если не спасут?
— Если бы ты дождалась полицейских, вас обоих посадили бы за решётку. Причём довольно надолго. Полиция не впервые разгоняет те гонки, и в прошлый раз Доминик отделался предупреждением. На этот раз такого бы не случилось.
В дверном проходе мелькнули светлые завитки Адама, причём выглядели они так, будто друг пару лет не брал в руки расчёску. Парень слабо улыбнулся и протянул один стакан кофе Кэт, а второй Тане. Поцеловав её в макушку, Адам присел на ручку кресла и со вздохом посмотрел мне прямо в глаза. Предполагаю, что первой эмоцией, которую он не сумел скрыть, было сожаление. Далее шло что-то вроде благодарности, и за всем этим пряталась маленькая гордость. Хотя, вполне возможно, я бредила под влиянием обезболивающих.
— Это ещё хорошо, что Кэт приехала и потащила нас туда. Мы так испугались!
— Всё в порядке.
— Нет, не в порядке. У тебя растяжение связок на руке, вывих левой ноги, куча ушибов и открытая рана на затылке. — Таня чуть не поперхнулась слюной, пока пересказывала мне список повреждений.
Бог его знает, что тому виной, но я не чувствовала ничего из перечисленного. Кроме растяжения связок. Остальное смирно молчало, наверное, ожидая момента, когда я встану в туалет.
— Всегда мечтала о сексуальном шраме. — Я слабо улыбнулась. Таня, всхлипнув, улыбнулась в ответ и склонила голову на руку Адама. Кэт подошла ко кровати и тяжело вздохнула.
— Если бы я знала, что так будет, ты же знаешь...
— Знаю, только не разводи здесь влагу, ради Бога. Я так понимаю, вы со своим мотоциклистом успели удрать?
— Успели. И теперь я зла сама на себя, ведь ты-то не успела!
Губы Кэт сжались в трубочку. Она всегда делала так, когда винила себя. Даже если не была виновата.
— Я сама убью тебя, если ты не...
— Валери, сказал бы, что рад тебя видеть, но не в таком же состоянии!
В палату, перебив меня, влетел доктор. Насколько я могла судить, он был ненамного старше папы. Его мудрые зеленые глаза окаймляли глубокие морщинки, а виски покрывала лёгкая проседь. Мужчина прижал к себе папку с бумагами и тепло улыбнулся.
— Мистер Колфер, а я рада вас видеть, — улыбнулась я.
— Всё, молодежь, дайте ей покой!
— Мы еще придём, — пообещала Таня, сжав мою руку.
— Я могу принести пионов, — на выходе кинул Адам.
— А я шоколад, — крикнула Кэт.
Я кивнула и друзья ушли.
— Вижу, тебе нравится у нас, — сказал доктор, садясь рядом. Я попыталась подняться, но шея возмущённо заныла, пресекая любые попытки движения. — Нет, лежи, тебе нужен отдых!
— Док, а парень, которого привезли со мной...
Улыбка мужчины немного померкла, и он, поджав губы, неопределённо помотал головой. Холодок страха пробежался по позвоночнику. Все тело бросило в холодный пот, и я беспомощно сжала пальцы на одеяле.
— С ним всё будет в порядке. Прямых угроз для жизни нет, сейчас мы его немного подлатаем, и будет как новенький. Теперь, мисс Максвелл, о Вас. Я хотел спросить, почему до сих пор не видел твою маму?
Ох, мама.
— Вчера она задерживалась допоздна. Мой телефон разбился. Возможно, она ещё даже ничего не знает. — Я прикусила губу, размышляя, что в данный момент хуже — умереть в аварии, или разгневанная мама.
Доктор тяжело вздохнул, наверняка следуя за ходом моих мыслей.
— Хорошо, тогда отдыхай перед тем, как к тебе снова завалится толпа народа. Я зайду попозже.
Мистер Колфер улыбнулся ещё раз, и, проверив, всё ли в порядке с рукой, удалился. Надеюсь, девочки додумаются сказать маме, что мы просто катались, а не участвовали в противозаконных гонках. От мысли о том, что будет, когда узнает папа, живот скрутило в узелок. Чёрт. Вышло намного хуже, чем я только могла представить.