3.Хогвартс
Поезд мчался вперёд, открывая Офелии незнакомые пейзажи — леса сменялись полями, мосты — реками, и каждый пройденный километр всё дальше уводил её от привычного мира. Она сидела в купе одна, прижимая к себе мантию, — одиночество обычно не тяготило её, наоборот, давало покой. Но сегодня в сердце поселилось что-то чужое, непрошеное. Лёгкая, еле уловимая тоска, будто кто-то невидимый провёл пальцем по стеклу её души. Всё было непривычным. Всё было новым. Всё начиналось заново.
Тут в кабинку легонько постучали. Через секунду дверь резко распахнулась, и внутрь заглянула компания смеющихся мальчиков.
— О, тут кто-то уже есть! — сказал один из них, оглядывая купе.
Офелия вздрогнула от резкого звука и взглянула на них. Один из мальчиков, с русыми волосами и тёмно-карими глазами, сделал шаг вперёд и спросил:
— Привет. Можно мы сядем с тобой в одно купе?
Офелия молча посмотрела на него и едва заметно кивнула.
— Спасибо, — отозвался парень с русыми волосами и зашёл первым, поставив чемодан на полку. За ним просочились ещё трое — все разные, шумные, но с каким-то тёплым светом в глазах. Офелия наблюдала за ними украдкой, будто старалась разгадать, кто есть кто, не задавая вопросов.
— Я — Джеймс, — сказал тот, кто зашёл первым, и уселся напротив.
— Сириус, ну ты меня уже знаешь— добавил второй, с дерзкой улыбкой и чёрными, чуть волнистыми волосами.
— Ремус, — кивнул третий, тихий и немного уставший на вид.
— Питер, — пробормотал последний, чуть прячась за остальными.
Они смотрели на неё с интересом, но не с давлением.
— А ты? — спросил Джеймс.
Офелия чуть помедлила.
— Офелия, — произнесла она мягко, почти шёпотом.
— Красивое имя, — заметил Ремус.
Сириус подмигнул.
— Французское
Она кивнула.
— Я училась в Шарм-Батоне... до этого года.
Повисла короткая пауза, но не неловкая — скорее, уважительная. Джеймс широко улыбнулся:
— Тогда тебе точно с нами повезло. Мы покажем тебе всё, что нужно знать о Хогвартсе. Особенно, как не попасться Филчу на первом же курсе.
Мальчики засмеялись, а Офелия впервые за весь день почувствовала, как чужое в сердце немного отступило. Впервые с момента посадки в поезд она позволила себе слабую, почти неуловимую улыбку.
— А на каком вы курсе? — вдруг спросила Офелия, взглянув на Сириуса.
Он лениво усмехнулся, откинувшись на спинку сиденья:
— На четвёртом. Все четверо.
— Я тоже — удивилась она, чуть приподняв брови.
— Так все мы на одном курсе вместе учиться будем — с улыбкой подтвердил Джеймс.
Офелия кивнула.
-Где ты жила до того, как переехала в Англию?-спросил Сириус.
-— Во Франции, — тихо сказала Офелия. — В небольшом городке на юге. Там всё было... по-другому.
— Франция, значит, — протянул Сириус, будто пробуя слово на вкус. — Ну, теперь в Хогвартсе станет красивее.
Джеймс театрально закатил глаза.
— Ты даже пяти минут не выдержал без своего флирта?
— Это был комплимент, — отозвался Сириус с невинным видом. — Вежливость!
Офелия чуть заметно улыбнулась. Это была не та ухмылка, которую привыкли видеть мальчики, — а тёплая, искренняя, редкая. И, возможно, именно поэтому они вдруг замолчали, будто испугавшись спугнуть этот момент.
— Ты уже знаешь, в какой факультет хочешь? — осторожно спросил Ремус.
Офелия посмотрела в окно. Поезд мчался вперёд, унося её прочь от прошлого.
— Я не знаю, — ответила она тихо. — Возможно Когтевран.
— Возможно, Когтевран, — повторила Офелия чуть увереннее, будто вслух примеряя это слово к самой себе.
— Умная, значит, — кивнул Ремус одобрительно. — Там много читают. Любят логику, загадки.
— И башня у них высокая, с шикарным видом, — добавил Питер. — Хотя к ней сто лестниц, если не больше...
— Ага, особенно когда после отбоя возвращаешься и забываешь пароль, — усмехнулся Джеймс. — Не то чтобы я забывал. Это так, по слухам.
— У тебя память, как у саламандры, — пробормотал Сириус, закатив глаза. — Всё забывает, кроме дат квиддичных матчей.
Офелия слушала их с лёгкой улыбкой. Эта лёгкость, с которой они перебрасывались фразами, как будто знали друг друга сто лет, удивляла её... и немного завораживала.
— А вы из какого факультета? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого.
— Я и Джеймс — гриффиндорцы, — ответил Сириус. — Ремус с нами. Питер тоже.
— Все на одной стороне, — подмигнул Джеймс. — Почти как сговор.
Офелия слегка кивнула, но ничего не сказала. Гриффиндор. Звучало гордо. Может, слишком гордо.
Она вновь посмотрела в окно. За стеклом клубились туманы, за ними вставали мрачные холмы — Хогвартс был уже близко.
Поезд замедлялся. За окном сгущались сумерки, и сквозь лёгкий туман начали проступать очертания замка.
Офелия повернулась к холодному стеклу и затаила дыхание.
Хогвартс.
Он возвышался на склоне горы — величественный, словно вырезанный из самой ночи. Башни, устремлённые в небо, отражались в тёмной глади озера, по которому уже скользили лодки с первокурсниками. В окнах замка горел тёплый свет — мягкий, золотистый, будто он знал, кто едет к нему навстречу, и заранее готовился к встрече.
Сердце Офелии забилось чаще. Грудь сжало странное, но не неприятное чувство — словно всё это было не наяву, а во сне. Замок казался живым. Дышащим. Наблюдающим.
Ей вдруг захотелось сказать что-то, поделиться этим первым впечатлением, но слова застряли. Она просто смотрела. Молча. Впитывая каждый штрих, каждый огонёк, каждую линию на фоне вечернего неба.
— Ну как тебе? — негромко спросил Ремус, заметив, как она застыла у окна.
Офелия медленно повернулась к нему. В её глазах отражался замок.
— Красиво... — прошептала она. — Даже красивее, чем я себе представляла.
— Подожди, пока не увидишь его изнутри, — сказал Джеймс с лёгкой усмешкой. — Это только начало.
Сириус уселся на спинку сиденья, лениво опираясь на стену, и добавил с почти серьёзным видом:
— Добро пожаловать домой.
Офелия снова посмотрела на Хогвартс. Дом. Странное слово. Чужое... и притягательное.
Когда поезд окончательно остановился, ученики начали медленно выходить на перрон. Воздух был прохладным, пропитанным сыростью и ароматом хвои. Офелия натянула мантию плотнее и шагнула вниз — на незнакомую землю, где ей предстояло учиться.
Толпа оживлённо двигалась вперёд. Где-то вдалеке первокурсников уже звали к лодкам, а остальных — к каретам. Офелия оглянулась на мальчиков — они шли чуть впереди, смеясь, переговариваясь, как будто всё это было им давно знакомо. Но она на мгновение задержалась.
Перед ней стояла карета, запряжённая... ничем?
Нет.
Когда она подошла ближе, сердце сжалось: перед каретой стояло странное существо — словно полулошадь, полускелет с кожей цвета мертвеца, плотно обтянутой на костях. Пустые глаза, как две чёрные дыры, смотрели прямо на неё. Оно не двигалось, просто стояло, как будто... понимало. Видело её.
Офелия застыла.
— Всё в порядке? — раздался голос Ремуса за спиной.
Она едва заметно вздрогнула и обернулась. Мальчики уже подошли ближе, остановились рядом, но смотрели мимо — прямо на пустое пространство перед каретой. Ни один из них не отреагировал на фестрала.
— Вы... вы не видите его? — тихо спросила она, не отводя взгляда от существа.
Сириус нахмурился, переглянулся с Джеймсом.
— Видеть кого?
— Там никого нет, — пробормотал Питер, неловко поёжившись. — Просто карета.
Офелия снова посмотрела на фестрала. Он не исчез. Он всё ещё стоял, спокойно, с какой-то почти печальной грацией.
— Это фестрал, — сказала она одними губами, скорее себе, чем им.
Ремус посмотрел на неё пристально, задумчиво.
— Ты... видела смерть? — спросил он очень тихо, так, чтобы никто, кроме неё, не услышал.
Офелия не ответила. Только опустила глаза.
Воспаминания ударили в голову с новой силой. Офелия отвела взгляд. Горло сжалось. Перед мысленным взором пронеслись белые стены больничной палаты. Голос отца. Беззвучные слёзы.
— Пойдём, — так же негромко сказал он, и едва заметно поддержал её, когда она сделала шаг.
Она поднялась в карету. Фестрал даже не шелохнулся, только коротко моргнул — будто провожал взглядом.
Внутри кареты мальчики уже шутили и переговаривались, но для Офелии всё это звучало как сквозь вату. Пока колёса стучали по камням, она смотрела в окно, будто всё ещё чувствовала невидимый взгляд существа, оставшегося позади.