6
В конце концов, я упал на кровать.
Когда моя голова коснулась подушки, я ударился об что-то твердое. Сунув руку под подушку, я вытащил это что-то и включил свет, чтобы рассмотреть.
Это было зеркало.
Я не смотрелся в зеркало с момента моего превращения, с тех пор как я разбил единственное в своей комнате. Я принялся разглядывать его. Это было квадратное карманное зеркало с ручкой в серебряной рамке. Точно такое же, какое было у Кеды в тот самый день в школе. Я собирался расколотить его на мелкие кусочки — приходится находить утешение в том, что тебе подбрасывает судьба.
Но успел мельком увидеть свое отражение. Там было мое лицо — мое прежнее лицо с Черными глазами, совершенное лицо, которое все еще было моим в моих снах. Я держал зеркало двумя руками так близко, как девушку, которую я собираюсь поцеловать. Отражение растворилось, и в зеркале я опять увидел монстра. Неужели я сошел с ума? Я замахнулся, собираясь разбить его.
«Стой!»
Голос шел из зеркала. Медленно я опустил руку.
Отражение снова изменилось. Теперь это была Кеда, ведьма.
— Что ты тут делаешь?
— Не разбивай зеркало. — сказала она. — Оно волшебное.
— Правда? — спросил я. — И что?
— Я абсолютно серьезно. Я наблюдаю за тобой вот уже месяц. И я смотрю, ты, наконец-то, понял, что тебе не помогут папочкины деньги — все дерматологи и пластические хирурги бессильны. Твой отец даже звонил в ту клинику, где ему делали суперсекретную операцию. И все они говорят одно и то же. — Извини, малыш. Просто научись жить с этим. Сходи к психологу.
— Как ты…
— Я также видела твою попытку со Слоан.
— Это не было попыткой. Я поцеловал ее до того, как она меня увидела.
— Она тебя не изменила, верно?
Я покачал головой.
— Я же сказала тебе, ты должен полюбить девушку. А она тебя. Ты любишь Слоан?
Я не ответил.
— Я так не думаю. Зеркало волшебное. Посмотри в него, и ты увидишь любого, кого захочешь, в любой точке земного шара. Подумай о ком-нибудь, о бывшем друге, например…
В отражении я увидел, как она ухмыльнулась, когда сказала «бывшем».
— Попроси, и зеркало покажет тебе этого человека, где бы он ни был.
Я не хотел этого делать. Я вообще не хотел делать ничего, что она мне говорила. Но я не мог противиться себе. Я подумал о Слоан, и в ту же минуту картинка в зеркале изменилась. Я увидел ее квартиру, она выглядела так же, как в тот день на танцах. Слоан на диване вовсю целовалась с каким-то парнем.
— И что с того?! — закричал я, и только потом подумал, что Слоан могла меня услышать.
В зеркале снова появилась Кеда.
— Она может меня слышать? — прошептал я.
— Нет, только я. Со всеми остальными связь односторонняя, как радио-няня. Еще кого-нибудь хочешь увидеть? — Я уже хотел отказаться, но мое подсознание снова меня подвело. Я подумал о Пакёле. В зеркале снова отразилась комната Слоан. Пакёль был тем парнем, которого я увидел со Слоан в первый раз.
Через минуту Кеда заговорила:
— Что будешь делать дальше? Вернешься в школу?
— Нет, конечно. Я не могу появиться в школе в таком виде. Я отцу обещал. — Я посмотрел на время. Уже больше десяти, а отца все еще нет. Он меня избегает. Честно говоря, те несколько недель, когда он вместе со мной бегал по врачам, были самым долгим сроком, проведенным со мной за… всю жизнь. Но я знал, что это ненадолго. И вот я вернулся к своей прошлой жизни, где отца я мог увидеть только по телевизору. До превращения мне было все равно, тогда у меня была жизнь. Но сейчас у меня не осталось ничего и никого.
— У тебя уже есть идеи, как снять заклятие?
Я засмеялся.
— Ты вернешь все на свои места!
Она отвела взгляд:
— Я не могу.
— Нет, ты просто не хочешь.
— Нет, я, правда, не могу. Заклятие можешь снять только ты сам. Единственный способ
— найти настоящую любовь.
— У меня не получится. Я же урод.
на ухмыльнулась.
— Да, этого у тебя не отнять, не так ли?
Я начал трясти зеркало.
— Ты меня таким сделала!
— Ты был настоящим ублюдком, — сказала она, скорчив рожицу.
— И перестань трясти зеркало!
— Что, тебе неприятно? — я встряхнул его еще раз. — А так?
— Мне кажется, что я приняла правильное решение, изменив тебя, но я видимо ошиблась, пытаясь помочь тебе сейчас.
— Помочь? Чем ты можешь мне помочь? Если ты не можешь вернуть все обратно.
— Я могу давать тебе советы. И первый из них — не разбивай зеркало. Оно тебе пригодится.
Сказав это, она исчезла. Я аккуратно положил зеркало на тумбочку.
Иногда когда гуляешь по Сеулу — в принципе с этим можно столкнуться где угодно, но в Сеуле особенно, потому что он перенаселен — можно встретить этих людей, в инвалидных колясках с ампутированными ногами, или с ожогами на лице. Может их ноги оторвало взрывом на войне, или кто-то плеснул кислотой в лицо. Я никогда на самом деле не задумывался о них. Если я и думал о них, то только как мне пройти мимо них так, чтобы они меня не задели. Они меня раздражали. Но сейчас я думал о них постоянно. Как так случается, что сначала ты нормальный, может быть даже красивый, твоя жизнь размеренна, а в следующую минуту что-то происходит и все резко меняется. И ты больше никогда не станешь прежним. Ты стал уродом. Я стал уродом, и если я проживу пятьдесят, шестьдесят или семьдесят лет, я проживу их в таком виде, именно из-за той минуты, когда Кеда решила наложить на меня заклятие за мое поведение.
А зеркало оказалось забавной вещицей. Стоило раз в него посмотреть, и я уже не мог оторваться. Сначала, я наблюдал за каждым из моих друзей (бывших друзей, как их назвала Кеда), иногда они делали странные вещи: скандалили с родителями, ковырялись в носу, ходили голыми по комнате, и все они в основном не думали обо мне. Я также наблюдал за Слоан и Пакёлям. Да, они встречались, но у Слоан был другой парень, который не учился в Таттле. Интересно, а мне она тоже изменяла? Затем я стал наблюдать за другими людьми. В те бесконечные августовские недели дом в основном пустовал. Мила готовила еду и оставляла ее для меня, но я выходил только тогда, когда был уверен, что она пылесосит в другой части дома, или ее вообще нет. Я помню, как она сказала, что она боится за меня. Наверно, сейчас она считала, что я получил по заслугам. За это я ее ненавидел.
Однажды я наткнулся на школьный альбом, выбирая страницу наугад, я тыкал в первую попавшуюся фотографию. Обычно на ней оказывался какой-то неудачник, на которого в школе я просто не обращал внимание. Я читал их имена, потом читал, кто чем занимался в школе. Раньше я думал, что знаю всех в школе. Как выяснилось, я ошибался, зато теперь я знал каждого по имени.
Я придумал для себя игру. Я выбирал человека и пытался представить, где он будет находиться, когда его покажет зеркало. Иногда это было очень просто. Компьютерщики постоянно сидели за компьютером. Спортсмены в основном бегали кроссы на улице. В воскресенье утром я выбрал фотографию Пак Лора. Она показалась мне знакомой. И потом до меня дошло. Это была именно та девушка с танцев, та, которой я подарил розу, та, которую так тронул этот факт. Именно она дала мне второй шанс. До этого я никогда не замечал ее в школе. Сейчас я рассматривал ее страницу в альбоме, которая была больше похожа на резюме: Национальное Почетное Общество, Французское почетное общество, Английское почетное общество… дааа, все почетные общества.
Должно быть, она сейчас в библиотеке.
— Я хочу увидеть Лору, — попросил я зеркало.
Я приготовился увидеть библиотеку. Зеркало обычно показывало происходящее по кадрам, как в кино. Поэтому, я ожидал увидеть каменных львов сначала, а затем Лору, что-то изучающую, не смотря на то, что стоял август. Но вместо этого зеркало показало мне какую-то местность, которую я раньше не видел, и, честно говоря, не хотел бы видеть и дальше. На улице ругались две потрепанные женщины, одетые в топы. На лестнице наркоман вкатывал себе очередную дозу. Картинка в зеркале постепенно преодолела крыльцо, дверь, стала подниматься вверх по лестнице со сломанной ступенькой и лампочкой, свисающей на проводе, и, в конце концов, я увидел квартиру. Краска на стенах в некоторых местах отшелушилась, линолеум протерся. Были еще шкафы для книг. Но все вокруг было достаточно чистым. И посреди всего этого сидела Лора. Она читала. Ну, хоть в этом я не ошибся.
Она перевернула страницу, затем еще одну, и еще. Я наблюдал, как она читает, уже минут десять. Да, мне было настолько скучно. Но что-то в этом было. Что-то поразительное в том, что она может читать, и не обращать внимания на происходящее вокруг.
— Эй, девчонка! — раздался голос, и я подпрыгнул от неожиданности. До этого было настолько тихо, что я даже не подумал, что в квартире может находиться еще кто-нибудь. Лора подняла взгляд от книги.
— Да?
— Я замерз. Принесешь мне одеяло? — Лора вздохнула и положила книгу обложкой вниз. Я посмотрел на название. Джэйн Эйр. Мне было так скучно, что я даже подумал, что, может, прочту как-нибудь ее.
— Хорошо, — сказала она, — может еще чаю принести? — Она уже встала и направлялась на кухню.
— Конечно, — тон был довольно-таки грубым, — пошевеливайся!
Лора открыла кран и оставила, чтобы вода сбежала, пока она доставала старый красный чайник. Она набрала воды и поставила на плиту.
— Где одеяло?! — голос был рассерженным.
— Извини, я уже иду.
Бросив взгляд на свою книгу, она подошла к шкафу и достала оттуда небольшое голубое одеяло. Оно предназначалось для мужчины, лежавшего на старом диване. Он был укрыт другим одеялом, поэтому я не смог увидеть его лица, но его сильно лихорадило, хотя был август. Линда накинула одеяло ему на плечи.
— Так лучше?
— Ненамного.
— Чай поможет.
Лора заварила чай, попыталась найти что-нибудь в практически пустом холодильнике. Бросив эту затею, она отнесла чай мужчине. Но он уже уснул. Какое-то время она стояла, наклонившись к нему и прислушиваясь. Она просунула руку под диванную подушку, как будто что-то искала. Ничего. Потом опять села за книгу, попивая чай. Я продолжал наблюдать, но ничего больше не происходило.
Обычно я наблюдал за определенным человеком только однажды. Но на следующей неделе, я попросил зеркало показать мне Лору снова. В этом не было ничего завораживающего или очень интересного. Большинство тех, кто учился в Таттле, сейчас отдыхали в летних лагерях или в Европе. И я мог бы наблюдать за теми, кто гулял по Лувру, или, что еще лучше, подсматривать за полной голых девчонок душевой в лагере — ладно, ладно, и так подсматривал. Но чаще всего я смотрел, как читает Лора. Я не мог поверить, она читала так много, летом! Иногда, читая, она смеялась, а один раз даже заплакала. Я не представлял, как книги могут так действовать на человека. Однажды, когда она читала, кто-то громко постучал в дверь. Я смотрел, как она открывает ее.
Чья-то рука схватила ее. Я замер.
— Где они? — потребовал голос. Я смог увидеть только громадный силуэт, лицо все еще было скрыто. Может мне стоит позвонить в службу спасения.
— Где что? — переспросила Линда.
— Ты прекрасно знаешь что. Куда ты их дела?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она спокойно. Вывернувшись из его рук, она направилась к своей книге. Но он схватил ее снова и притянул к себе.
— Верни мне их.
— У меня их больше нет.
— Дрянь! — Он с размаху ударил ее по щеке, так что она отшатнулась и упала. — Они мне нужны. Считаешь, что ты умнее меня, что ты можешь красть у меня. Верни мне их!
Он кинулся на нее, собираясь снова схватить ее, но она проворно вскочила и подбежала к столу. Схватив книгу, она прижала ее к себе так, как будто книга могла спасти ее.
— Не подходи ко мне, или я позвоню в полицию.
— Ты не сдашь ментам своего родного отца.
Я оцепенел от слова «отец». Этот подонок ее отец? Тот же мужчина, которого неделю назад она укрывала одеялом?
— У меня их нет, — ответила она. Она с трудом сдерживала слезы. — Я их выкинула, смыла в туалете.
— В туалете? Сто баксов коту под хвост? Да ты…
— Не нужно тебе это. Ты же обещал…
Он бросился на нее, но не устоял на ногах. Она проскочила мимо него и кинулась к выходу. Держа в руках книгу, она выбежала из этой ужасной квартиры, спустилась по сломанной, затянутой паутиной лестнице и оказалась на улице.
— Беги! — вопил отец ей вслед. — Убегай, как это сделала твоя сестра-потаскуха!
Она побежала к станции метро. Я следил за ней, как она спускалась по лестницам, как села в вагон. И только там она расплакалась.
Мне так хотелось быть рядом с ней.