Связь Мафии (антология) ✔️ | 18+ | [Связь Мафии #5]

2 часть.
— Бьянка.

Сегодня Витторио задерживался с работой, поэтому на ужине не был. Я убирала свою и Амато грязную посуду после ужина, пока он смотрел мультфильмы на гигантском телевизоре, висевшем на стене над камином. Я позволяла ему это только если мне было нужно заинтересовать его и чтобы, пока я отвлекалась, он не оказался в неприятностях, которые он легко мог находить из-за своей слишком сильной активности. Скоро этот период закончится, и я надеялась, до того, как я рожу второго ребенка.

Через несколько недель после того, как мы с мужем занялись вторым ребенком, я уже стала чувствовать изменения в своем теле. Дискомфортные ощущения внизу живота, перепады настроения — это то, что подсказало мне о том, что я могу быть беременной. За этой беременностью я следила крайне внимательно, поэтому почувствовала ее сразу. Сегодняшний токсикоз после завтрака и тест, который был уже припрятан у меня в шкафчике ванной комнаты, подтвердил мою беременность.

Сегодня я планировала рассказать об этом Витторио. Больше никаких тайн или скрытности. Это больше не касалось наших отношений, которые давно стали чем-то намного большим. Мы с мужем были открыты друг другу, чтобы ни случалось.

Я раскладывала остатки посуды по своим местам, когда ко мне на кухню пришел Амато. Он выглядел уставшим и сонным. Потирая глаза, он подошел ко мне, обняв мою ногу. Сегодня мы весь день играли, поэтому его усталость в такое ранее время была очевидной.

— Уже пора в кроватку, — я взяла сына на руки с улыбкой на лице, умиляясь тому, как он тут же прижался ко мне и положил головку на мое плечо.

И пока я несла его на третий этаж в его детскую, он уснул. Я осторожно переодела его в серую пижамку. Он лишь на пару секунд приоткрыл сонные янтарные глазки, чтобы вновь провалиться в сладкий сон.

Уложив сына в кроватку и убедившись, что он крепко спит, я вернулась вниз как раз в тот момент, когда входная дверь открылась и внутрь зашел муж с коробкой в руках.

С слабой улыбкой я подошла к нему и заметила его мокрые волосы и пальто.

— Там что, дождь? — удивилась я, даже не услышав капель, где-то далеко бьющих по окнам в некоторых частях особняка.

— Настоящий ливень, но я сохранил бискотти, — Витторио указал на светлую коробку в своих руках, что по сравнению с ним была абсолютно сухой.

Через прозрачную крышку я увидела аппетитные печеньки продолговатой формы, покрытые невероятно сладкой шоколадной глазурью и украшенные орехами.

— К сожалению, я не смогу попробовать их, — переведя взгляд с печенья на мужа, сказала я, поджав губы.

— Почему? — широко распахнув глаза, удивился Витторио. Он был правда огорчен моими словами.

— Уже поздно, я беременна, и мне следующие девять месяцев не позволима такая сладость, — усмехнулась я, наблюдая за пораженным лицом мужа, которое все сильнее выглядело удивленно и непонимающе.

Вдруг он быстро оставил коробку с несчастным печеньем на пуфике у входа и, сняв мокрое пальто, схватил меня в свои объятия, поднял и закружил, прижимая к себе.

Я не удержала смеха, и мои пальцы зарылись в мокрых волосах мужа. Он улыбался мне, а потом крепко поцеловал, продолжая держать меня в своих руках, как пушинку.

— Просто посмотри, каким счастливым ты делаешь меня, ангел, — прошептал Витторио мне на ухо и поцеловал в висок.

— Мы оба счастливы, потому что работаем над этим вместе. Рука об руку, — добавила я, прижавшись щекой к теплой и крепкой груди мужа, когда он отпустил меня на пол.

Я делала его счастливым, а он заботился обо мне и создавал для меня все условия, чтобы я жила в гармонии в любящей семьей. Мы оба приложили немало усилий, чтобы достичь того, что имеем сейчас.

— Только потому что ты осталась рядом, я все еще жив и способен на это все, — он поцеловал меня в макушку, поглаживая мою спину, облеченную в домашнее платье.

— Я бы никогда не ушла от тебя, Витторио, и не только потому, что была беременна твоим ребенком, — твердо произнесла я и, подняв голову, заглянула в его темные глаза, которые уже не кажутся мне дьявольскими.

Я отодвинула этот занавес и обнаружила внутри что-то большее, чем просто жестокость и беспощадность. Я знала Витторио как любящего и понимающего человека, готового защищать семью ценой своей жизни. Это была не просто безумная, извращенная ярость и желание убивать тех, кто перейдет ему дорогу. Теперь Витторио был мужем и отцом. Он стал умнее и сдержаннее. Он стал сильнее с нами и не отрицал этого.

***

Через два дня Витторио нашел время сходить вместе со мной на первое УЗИ. Он, кажется, волновался больше, чем я.

Дело было в том, что я ощущала себя довольно странно. Точно не так, как было при моей беременности Амато. Еще я заметила, что стремительно набираю вес. Не большой, и это было нормально, но не так скоро я ждала этого.

Врач, что уже принимал меня не раз, вновь проводил мне осмотр. Я лежала на кушетке, пока по моему животу водили ультразвуковым датчиком, что щекотал и холодил кожу. Витторио стоял рядом надо мной и смотрел то на меня, то на экран монитора, явно нервничая. Мне хотелось смеяться, видя его реакцию, и одновременно с этим я понимала его беспокойства.

Однажды мы могли потерять нашего сына, и Витторио беспокоило любое осложнение или проблема, которая может возникнуть. То же самое было, когда он ходил со мной на УЗИ, когда я была беременна Амато, после того как узнал об этом. Я повернулась к врачу, ожидая, что она что-то скажет.

— Уже шестая неделя, — закивала врач, внимательно глядя на экран. — Вы должны это увидеть.

Вдруг протянула она, и Витторио тут же пошатнулся, чтобы лучше взглянуть на экран, от которого он и так не отрывал глаз. Я тоже вытянула шею, чтобы лучше разглядеть экран.

— Два плодных яйца, — врач указала на хорошо видные две горошины на мониторе.

— Два ребенка? — неуверенно уточнил Витторио, точно пораженный.

Я сама не могла поверить, но врач ответил четкое «да, сеньор». Витторио с вопросом в глазах посмотрел на меня, а я лишь ответила «потом».

— У моего отца был брат-близнец, — заговорила я, когда мы сели в машину и ехали домой.

Витторио напрягся при упоминании моего отца. Его еще терзало некое чувство вины из-за того, что его отец намеренно убил моего и чуть не убил меня в той страшной аварии семнадцать лет назад. Но я уже не относилась к этому серьезно. Витторио не был виноват в грехах своего отца, да и он умер давно. Мы забывали это и старались не вносить это тяжелое прошлое в наше счастливое настоящее.

— Ты никогда не упоминала этого, — задумчиво сказал Витторио.

— Он умер очень давно во время неудачной операции, когда я еще не родилась, и я сама знаю о нем немного по словам матери, — вздохнула я и повернулась к окну, рассматривая осенние пейзажи.

Вдруг мягкая ладонь Витторио накрыла мои сложенные на бедрах. Он повернулся и посмотрел на меня с любовью и пониманием в глазах.

— Если у нас будут близнецы, это будет просто чудом, — улыбнулся он, и мое настроение сразу же приободрилось.

(2026 год)

— Ура! — крикнула я, когда Амато самостоятельно задул свечу в виде двойки на торте.

Сын захлопал в ладоши, сидя в своем стульчике для кормления. Перед ним стоял торт, приготовленный мной и украшенный белой глазурью, стекающей по краям. Амато поспешил окунуть маленький пальчик в сладкое угощение, и его было уже не остановить. Мы с Витторио, что остался сегодня дома ради дня рождения сына, с умилением наблюдали, как Амато поедает торт прямо руками.

Я смеялась не сильно, потому что иногда при резких движениях мой большой живот тянуло. Носить в себе двойняшек было непросто, но с помощью мужа и поддержкой родных я справлялась и старалась не обращать внимания на мой набор веса и боли в спине и ногах.

Это того стоило, ведь через два месяца я рожу мужу двух девочек-двойняшек. Витторио все еще пылал невероятной радостью, узнав, что у нас будет не одна, а две дочери. Это было сюрпризом не только для меня.

Пока Амато продолжал поедать вкусный торт руками, пачкая все вокруг себя, мой телефон на столе завибрировал. Мне звонила мама по ФейсТайму.

Подхватив телефон, я спешно ответила на звонок, и на экране появилась мама в компании тети Клэр и Джима.

Маме я так и не осмелилась рассказать про криминальное прошлое папы и всю правду про его смерть. Мне казалось нереальным объяснить ей это все через столько лет после сильной утраты. Я не хотела задевать старые, уже как будто зажившие раны. Возможно, она знала, что когда-то папа работал на сицилийскую мафию, а может, это было ей неизвестно, и отец решил оставить это в тайне. Так же, как и я решила, что эти тайны останутся для нее таковыми ради ее же безопасности.

Теперь, когда они вместе с тетей Клэр навсегда вернулись в Нью-Йорк после моей свадьбы, это было уже не так важно.

Джим, старый знакомый мамы, предложил ей хорошее место в издательстве, собственником которого был. И она не смогла отказаться от этой работы. Так мама и Клэр уехали, больше не вернувшись на Сицилию.

Возможно, когда-нибудь они прилетят, чтобы мама смогла увидеть внуков. У нас же вряд ли выйдет самим полететь к ним в Нью-Йорк, и я не знала, смогу ли вообще когда-нибудь побывать еще раз в стране и городе, в котором выросла. Сицилийская мафия находилась не в самых лучших отношениях с Нью-Йоркским синдикатом. Витторио точно не рискнет моей жизнью и жизнью детей только чтобы повидать мою маму.

— Нам не терпится увидеть именинника, — заулыбалась мама, махая мне в экран.

Я улыбнулась ей и подошла к Амато, показывая нас двоих в камеру телефона. При виде бабушки сын захихикал и позабыл про торт, который так жадно ел руками.

Амато мог видеть бабушку только через экран. Они еще никогда не виделись вживую, и эта мысль заставила меня приуныть на несколько секунд.

Но тут сын ударил рукой по столу, и торт разлетелся на пол. Мне пришлось очень быстро договорить с мамой, которая не переставала улыбаться, пока Витторио сам стал пытаться убрать за сыном. Я пришла на помощь, закончив звонок с мамой.

***

Габриэла вышла на задний двор с подносом напитков. Я сидела на шезлонге, наблюдая, как Амато, Джулия, Кристиан и Нина носятся по газону рядом с Витторио и Лоренцо, что играли в гольф. Его устроили не так давно на заднем дворе нашего особняка. Светило жаркое солнце, но меня прикрывал зонт, стоящий рядом.

— Как ты, cara? — поинтересовалась Габриэла, сев рядом со мной, и взяла один из напитков с подноса. (cara с итальянского - дорогая «русс.»)

— Все хорошо, у нас еще две недели, и я смогу ложиться в больницу, чтобы быть под контролем врачей, это безопасно для девочек, — улыбалась я, поглаживая свой живот через ткань платья.

Многие мои вещи налезают на меня с трудом не только из-за большого живота, но и набора веса. К счастью, он перестал увеличиваться с недавних пор.

— Дети, я принесла напитки! — прокричала Габриэла, и дети все вместе понеслись к нам.

Мужчины тоже отвлеклись от своей игры и направились к нам. Дети схватили по стакану с фруктовым свежевыжатым соком, попивая их через трубочки.

Витторио сел рядом со мной и погладил по спине. Это движение всегда заставляло мою напряженную спину расслабляться, но сейчас я напряглась, почувствовав неожиданную боль внизу живота.

— Бьянка? — встревожилась Габи, заметив, как я побледнела.

Боль становилась сильнее и напоминала схватки. Я начинала нервничать. Еще рано.

— Ангел, в чем дело? — замер муж, удивленно смотря на меня.

Боль была такой сильной, что я не могла даже ответить. Я не смогла сидеть ровно и согнулась от очередной схватки.

— Я звоню в больницу, — четко сказал Лоренцо, уже набирая номер.

— Что с мамочкой, папа? — испуганно спросил Амато.

— Все хорошо, — прошептала я.

Я хотела сказать это громче, но мой голос захрипел. Муж помог мне подняться, даже если это давалось мне крайне тяжело. Не хотелось пугать детей своим состоянием.

Габриэле и Лоренцо пришлось остаться в нашем особняке, чтобы присмотреть за детьми, а Витторио повез меня в больницу.

— Слишком рано, верно? На последнем УЗИ врач четко сказал две недели.

Витторио злился и гнал на всей скорости, но его гнев не успокаивал меня. Я уже мало что понимала, боль внизу живота была невероятно сильной.

После осмотра врачей оказалось, что схватки были ложными, но есть большая вероятность преждевременных родов, поэтому я осталась в больнице под присмотром врачей. Витторио не уехал, был со мной и собрал охрану вокруг больницы, которая бы защищала территорию от возможных врагов.

— Все будет хорошо, ангел, — сказал муж, лежа рядом со мной и поцеловав меня в висок нежно и трепетно.

Он согревал меня своим телом и мягко гладил по руке. Я была рада чувствовать поддержку и любовь Витторио в такой момент.

— Десять месяцев спустя.

Теплый морской ветер обдувал всё мое тело, пока я стояла на палубе у бассейна. Мы с Витторио выбрались на прогулку на яхте по Средиземному морю на неделю. Это было что-то вроде медового месяца, которого у нас так и не случилось после свадьбы.

Большой закругленный бассейн так и манил своей светлой прозрачной водой, но я ждала мужа, который вот-вот должен был прийти. Я села на один из мягких светлых лежаков, располагающийся по одну сторону бассейна, а на другой — массивный С-образный диван того же светлого цвета.

Из столовой вышел Витторио в темных купальных шортах. Увидев прекрасное накаченное тело мужа, которое сохраняло идеальную форму благодаря его постоянным тренировкам, между ног стало приятно влажно.

Я встала и подошла к нему, коснувшись его груди. Витторио зарычал, схватив меня за ягодицы, которые не скрывало мое белое бикини.

— Я не заставил тебя ждать? — прохрипел он и завладел моими губами.

— Я ждала тебя десять минут, — проворковала я, оторвавшись от его головокружительного поцелуя.

— Я обязательно возмещу потерянное время как следует, — ухмыльнулся он, жадно рассматривая мое тело.

После беременности я начала заниматься пилатесом вместе с Габриэлой в свободное время и смогла привести свое тело в прежнюю форму и вернуть свой вес. Теперь я выглядела как прежде. Подтянута и все так же молодо.

— Думаешь, правильно было оставлять наших детей на Габриэлу и Лоренцо на такое долгое время? — задумалась я, переводя тему разговора в другом направлении.

За два дня, что нас не было, я думала об этом не раз.

— Ты же слышала Габриэлу и ее просьбы оставить двойняшек именно на нее, — изогнув бровь, сказал Витторио.

— Пять детей в доме не многовато? — усмешка появилась на моих губах.

— Вижу, мне нужно сделать так, чтобы ты не смогла думать об этой чуши, — заворчал Витторио, а потом опустился на колени передо мной.

Он не дал мне возразить. Стянул мои белые трусики и прильнул к моему укромному месту между ног. Вечерний ветер обдувал меня внизу, пока Витторио облизывал меня, доставляя невероятное удовольствие.

Я вцепилась в его волосы. Сильнее прижималась к его рту и вращала бедрами от возбуждения и ощущений, переполняющих мое тело.

Мой оргазм был близок, но его прервал Витторио, который отстранился от меня, выровнялся во весь рост и неожиданно для меня закинул на свое плечо.

— Что ты творишь? — закричала я, а в ответ получила только шлепок по заднице и укус за ягодицу.

Витторио со мной на своем плече зашел в глубокий бассейн с прозрачным дном. Наконец отпустив меня, я собиралась причитать за потерянный оргазм, однако муж не дал мне заговорить, прильнув ко мне голодным поцелуем.

Резко и глубоко он поглощал меня, давая нашим языкам биться в схватке, а губам гореть от поцелуя. Его руки мяли мою грудь, заставляя меня мокнуть.

Прижимаясь к Витторио, я чувствовала его твердый член, и моя жажда оргазма стала больше. Я стала невзначай тереться об него, заставляя зарычать мне на ухо.

Когда он одной рукой стянул свои плавки, не разрывая поцелуя, я опешила.

— Прямо в бассейне? — удивилась я, оторвавшись от его губ. — Тут же будут купаться наши дети.

— Мне не удалось заставить тебя думать только об одном, — нахмурился Витторио, и резко я почувствовала его кончик у своего входа.

Он притянул меня ближе к себе. Поцелуи оказались на моей шее, и бедра развелись в стороны, впуская Витторио в меня.

Пока его поцелуи обжигали мои соски через ткань моего купальника, я больше не могла думать ни о чем. Витторио входил во всю длину, быстро и четко, а иногда переходил на плавный спокойный темп.

Закончили мы жадно и горячо. Я кончила с криком, пока Витторио издавал гортанный стон у моего уха.

Уже голые мы лежали в бассейне и пили коктейли из бара рядом. Витторио обнимал меня за талию и поглаживал мой живот. Его подушечки пальцев дошли до рубца в виде малозаметной линии внизу моего живота. Этот шрам остался после кесарева. Вышло так, что мне назначили кесарево после моих преждевременных родов. Это было не запланировано, но так было безопасно для жизни наших девочек Даяны и Долорес.

— Я думала о том, чтобы убрать его, — тихо заговорила я, опустив взгляд на это место.

Витторио тоже смотрел на мой шрам, а потом непонимающе на меня. Его тело все было покрыто шрамами намного сильнее моего.

— Если ты так хочешь, но мне кажется, он говорит о многом, — прохрипел он.

— О чем ты? — с интересом посмотрев на мужа, спросила я.

— Свои шрамы я получил в боях и сражениях, они напоминают мне о том, кто я. Твои шрамы, — он коснулся моей спины, где находился большой шрам, который я получила в аварии, — как олицетворения тебя и твоей силы. Этот показатель того, какая ты сильная, пережив тот ужасный случай в детстве, а этот — какой сильной ты была, рожая наших девочек.

Муж улыбнулся мне и коротко поцеловал в губы, оставляя свой вкус на моих губах.

— Шрамы не всегда значат силу, наоборот, слабость, — грустно произнесла я.

— Это не твой случай, ангел.

***

На следующий день мы прибыли в Портофино. У нас был запланирован ужин, и я начала собираться в нашей каюте. Я надела белое кружевное мини-платье и светлые туфли на невысоком каблуке. Я также решила надеть золотые украшения: часы, браслеты, кольца и серьги, которые были подарены мне мужем.

В этот момент в каюту вошел Витторио, уже одетый в белую футболку, которая подчеркивала его спортивное тело, и черные брюки.

— Я готова, — сказала я, повернувшись к нему.

Взгляд мужа внимательно осмотрел меня с ног до головы, оценивая мой образ.

— Это точно платье? — указав пальцем на мою одежду, спросил он.

— Да, а что? — удивилась я.

— Почему оно прозрачное? — он озадаченно приподнял темную бровь.

— Разве? — процедила я, нахмурившись на него. — Тебе уже видеться, не кажется?

Витторио усмехнулся и подошел ко мне так близко, что я почувствовала его аромат мускусного геля для душа и дорогого парфюма.

— Мужчины будут смотреть на тебя, — с недовольством прошептал он, глядя на меня сверху вниз и выглядя так соблазнительно и маняще.

— Верно, и ты ничего не сможешь с этим сделать, — съязвила я, потому что мне не нравилась эта реакция мужа, хоть его ревность и собственничество вызывало малое возбуждение в моем теле.

— Если бы было больше ткани, — начал он, но я перебила его, встав на носочки и приблизив наши лица друг к другу.

— Если ты сейчас же не перестанешь, я положу тебя на эту кровать, возьму твой член в рот, а когда ты будешь подходить к оргазму, оставлю тебя без него до самого нашего приезда обратно домой, Барбаросса, — соблазнительно пропела я и отступила.

Витторио резко схватил меня за шею, прижал к стене каюты и приблизил свое лицо к моему, заговорив.

— Ты хочешь поиграть, ангел? — прорычал он, прижимаясь губами к моей щеке.

— А ты еще не стар для игр? — прищурившись, хитро спросила я. Это была опасная игра.

— Мне всего тридцать четыре, детка, я еще смогу трахнуть тебя в самых развратных позах, — взревел он и впился в мои губы голодным поцелуем.

И он так и сделал. Стянул с меня чертово платье и трахал до самой ночи во всех возможных позах, не давая нам передышек.

Такие моменты делали нашу супружескую жизнь не такой скучной и не зацикленной только на домашних делах, работе и детях.

Ужин мы пропустили, но на следующий день все же попали в один из ресторанов Портофино. Прогулялись по красивым улочкам и продолжили свой путь на яхте.

Вернулись мы к празднику. Нашим девочкам было уже одиннадцать месяцев, и, собравшись всей семьей, мы устроили небольшой праздник для Даяны и Долорес.