Иная

Солнце уже давно не появлялось над монастырём, освящая его своими тёплыми лучами. Не радовало оно и глаз терпеливо ждущих хорошей погоды послушниц, которые были вынуждены томиться в своих комнатах. Точнее — темницах. 

Мне уже приходилось рассказывать тебе, дорогой читатель, о правилах монастыря? Тогда я расскажу сейчас. Времени у нас не так много, но достаточно, чтобы окунуться в жизнь тех, кто не причастен к ужасам жизни дочери Дьявола. 

Во всех монастырях жизнь протекает по определённому распорядку. И этот монастырь не исключение. Подъём в шесть утра. Утренняя молитва. Молитва перед завтраком. Завтрак. Далее молодые послушницы отправляются на учёбу и до трёх часов дня обучаются, затем — дневная молитва, молитва перед едой и обед. После обеда наступает свободное время, во время которого послушницы занимаются чтением, вышиванием, развивающими играми. Но правило для всех одно — не покидать свои комнаты. В девять вечера проходит вечерняя молитва и обход комнат. В этом монастыре не ужинают. Отбой в одиннадцать вечера. 

Всё не так страшно, правда? Но это лишь оболочка. То, что творится в этих стенах, куда страшнее, чем кажется на первый взгляд. 

У послушниц нет своего мнения. А у кого есть — из тех его выбивают. Потому что нет другого мнения, кроме мнения Господа. Или мнения Матушки-настоятельницы. Наказывают розгами. Обычно двадцать или тридцать ударов. После таких наказаний у всяких послушниц пропадает желание качать права. Они следуют законам, установленным в монастыре, а на людях счастливо улыбаются, когда в глазах читается безграничный ужас. 

Послушницы бледные, худые и запуганные. Проклинают родителей за то, что отдали их в это ужасное место. Не жалуются только приютовские. Ведь там, откуда прибыли они, гораздо хуже. 

В комнатах живут по пять, а то и по шесть человек. Стены обшарпанные и грязные, кровати жёсткие и неудобные, умывальник — один на всех. Негативное отношение друг к другу не приветствуется, поэтому приходится дружить. Никому не хочется ложиться под кнут. 

После отбоя во всех комнатах рассказывается она и та же легенда, перевираемая на разный лад, но суть одна — говорят, живёт в этом монастыре, в самой дальней и Богом забытой башне, с самого дня основания этого места, девушка. Живёт и не стареет эта девушка. Невероятной красоты эта девушка, чьи волосы отливают золотом, а глаза словно два кусочка небесно-голубого неба. 

Говорят, девушка эта закована в железные цепи, что силу её колдовскую сдерживают. Ведь ведьма она, не иначе. И ведьма эта, говорят, читает целыми днями библию, грехи замаливает, а глаза её слезятся и кровью наливаются. Потому что не может дитя Преисподней вещь священную читать.

Другие говорят, что никакая она не ведьма, а самая настоящая дочка Дьявола, что поведёт Адские войска войной на землю, и настанет Конец Света. 

А кто-то говорит, что девушка эта — призрак дочери основателя монастыря, который замучил её до смерти и душа её теперь никак не может обрести покой. А ночью, если подобраться поближе к этой башне, можно услышать болезненные стоны и увидеть свет свечи в решётчатом окне. 

Многое говорят об этой девушке. 

Но никто не знает, где правда, а где — ложь. А мы знаем.

***

Анне так неспокойно на душе порой. Чувствует она непонятную тьму, что постепенно зарождается в её сердце, наводит на мрачные мысли и насылает кошмарные сны. Началось это, когда девушка начала осваивать свои способности вместе с Маммоном, но связывать эти два события ей не хотелось. Она была убеждена, что всё пройдёт, стоит ей только победить отца.

Но удастся ли ей?

Демон тоже начал вести себя странно. Постоянно задумчив и отвечает сухо, только постоянно перебирает волосы Марии, сжимает её в своих объятиях, наплевав на присутствие Анны и Сариэля. Будто боится, что она сейчас уйдёт. Будто знает что-то, чего не знают все остальные. 

Девушка знает, что близится развязка, но точной даты назвать не может. Ей остаётся только осваивать новые заклинания и становится сильнее. Ради мира. Ради Сариэля. Ради себя. 

С каждым днём она всё сильнее утопает в бездне отчаяния. Нутром чует, что всё бесполезно. Но сдаться не может. И слабость свою показать не может. Поэтому терпит. А Сариэль, будто чувствуя её настрой, подбадривает, как может. 

Но он никогда не скажет, что давно перестал слышать ангелов.

Мария чувствует страх. И постоянно слышит тиканье часов, которое преследует её даже там, где часов не было и быть не могло. Затылок постоянно обдаёт холодом. И она не хочет думать, что этот холод — дыхание Смерти. И она курит, чтобы не думать. Это так быстро превратилось в зависимость.

А Анна чувствует всеобщее напряжение. Чувствует и не может ничем помочь. Забивает себе этим голову, но ни с кем не делится своими мыслями. Ей кажется это глупым и надуманным. Кажется, что это всё от нервов. Она так и не научилась доверять самой себе. 

— Нужно поговорить, — нарушая тишину в комнате и вырывая Анну из размышлений, оповещает Маммон. — С тобой, Анна, — демон кидает выразительный взгляд на ангела и Сариэль, пожав плечами, направляется к двери, которая остаётся незапертой благодаря Марии. Двери ангелу в последнее время роднее крыльев. — Ого, — Маммон, кажется, действительно удивлён, — так просто оставишь нас наедине?

— Ты показал, что тебе можно доверять, — обезоруживающе улыбается Сариэль. 

Маммон горько улыбается в ответ. 

Демон молчит. Молчит долго. Сидит на подоконнике, барабанит ногтями по решёткам, и молчит. Анну это выводит из себя, но она тоже молчит. Даёт ему время, потому что знает, что он хочет сказать что-то важное. 

— Анна, — наконец начинает он, спрыгивая с подоконника и подходя к девушке, берёт её за плечи и смотрит прямо в глаза. — Не слушай то, что Он будет тебе говорить. Вообще не разговаривай с ним. Ни в коем случае,  — в глазах демона Анна видит беспокойство и...страх. Она впервые видит в его кроваво-красных глаза страх. 

— Ты про кого?

— Про Люцифера. 

— Про...Отца?

— Да, но я бы на твоём месте не называл его так. Он твоё отец лишь в биологическом плане, — сплёвывает Маммон, нервно оглядываясь по сторонам. Будто боится, что их могут подслушать. 

Анна послушно кивает, хоть и не совсем понимает, о чём говорит демон. Она верит ему, ведь он помог ей. Поверил в неё. Не перешёл на сторону отца, а остался с ней, хотя шансов на победу у неё гораздо меньше.

— Слушай, а...

— Тихо, — прислоняет палец к губам демон, не давая девушке закончить предложение. Резко оборачивается и долго и пристально смотрит в окно. Каркает ворон. — Полночь. Пора, — демон хватает девушку за руку и в этот самый миг монастырь сотрясает жуткий взрыв, но Маммон, будто не замечая ни этого, ни возгласов Анны, тащит её к двери. 

Пора.