Иная

Дверь в комнату отворилась с размаху. Маммон, совершенно не стесняясь, хорошенько её пнул. Она ударилась о стену с такой силой, что бедной Марии показалось, будто эта несчастная дверь прямо сейчас слетит с петель. Демон был не в лучшем расположении духа.

Сариэль отлетел от Анны практически мгновенно. Тут же прикрыл рот рукой и чуть отвернул голову. Девушка снисходительно улыбнулась, заметив покрасневшие от смущения уши ангела. Сама же Анна испытала всего лишь лёгкий шок. Её поразила собственная смелость и горячность, но вскоре она смогла успокоить свои разбушевавшиеся чувства и вернула себе былую холодность.

— Как прошло? — спросила девушка, подперев голову рукой. — Вижу, ты, лукавый, не в духе.

— Маммон, — привычно поправил девушку демон, смерив её уничижительным взглядом. Кажется, и правда был не в духе. — Умеешь читать на латыни? 

— Сдурел? — вопросительно выгнула бровь Анна. — Кто бы меня научил?

— Плевать, прочтёшь. В крови это у тебя. Должно быть, — твёрдо произнёс демон, проходя мимо девушки и подходя к только-только отошедшему Сариэлю. — Для нас работёнка, ангелок, — и протянул ему половинку листа. Пока Сариэль с интересом изучал написанное, демон щёлкнул пальцами и в его руке оказалась сигарета, которая зажглась сама по себе. Затянувшись, демон продолжил: — Видишь ли, вдвоём нам будет гораздо удобнее раздобыть все ингредиенты. Забавный списочек, правда?

— Благодать и литр демонской крови особенно сильно меня радуют, — скептически выгнув бровь, ответил Сариэль. — Остальное, в принципе, реально. 

— И это реально, — пожал плечами Маммон, — если постараться. Скажи спасибо, что нам не нужен литр крови девственницы, а всего лишь пара капель. 

— В любом случае, всё это выглядит слишком...просто? Я не уверен, что дело увенчается успехом. 

— Струсил? — хмыкнул демон, стараясь задеть ангела. 

— Нет, — совершенно спокойно ответил Сариэль, а затем протянул листок Маммону. — К вечеру управлюсь. 

— Дамы, — Маммон обернулся к молчавшим девушкам, — будьте готовы в полночь. Леди, сможешь достать свечи? — Мария кивнула. — Отлично.

И, не тратя больше времени на разговоры, парни практически мгновенно растворились в воздухе.
А у Анны в груди зародилось давящее чувство беспокойства.
Всё ли пройдёт гладко?

Мария сняла свой головной убор и присела на краешек кровати, а затем, желая немного разрядить обстановку, сказала:

— Вы целовались?

— Да, — легко согласилась Анна. — Это было...волшебно. 

— Здорово, — улыбнулась Мария. Но в следующую же секунду поникла. — Но, послушай, мы же собираемся запечатать врата...Тебе не грустно? Ты больше никогда его не увидишь. 

— А ты думаешь, — внезапно рассмеялась Анна, — что у нас был бы шанс? Шанс быть вместе? Он ангел, Мария. Мы по разные стороны баррикад, пусть и работаем вместе. Любая связь между нами — кощунство, грех. Мы нарушаем все законы природы. Мы... — девушка запнулась, почувствовав, как горячие слёзы струятся по щекам. — Я... — всхлип. — Мне так...

Мария, охнув и покачав головой, тут же подбежала к подруге, заключая её в объятия. Всё, что сказала Анна — правда, но разве не заслуживает она лучшего? Разве заслужила она все эти беды на свою голову? Разве не заслуживает она побыть счастливой? 

Видимо, нет. 

Пока Анна, давшая волю чувствам, рыдала, уткнувшись Марии в плечо, монахиня думала о том, что скоро всё закончится. Думала, что тоже больше никогда не увидит Маммона, к которому внезапно прониклась некоторой симпатией. И ей было страшно. Страшно, что в её сердце оставалось всё меньше веры в Бога, в спасителя. Ведь, как можно верить в того, кто давно отвернулся? 

— Маммон хотел меня поцеловать, — медленно произнесла девушка, сама удивляясь вылетевшим словам. — А я его оттолкнула. Выбрала веру. А теперь он злится, и я не знаю, правильно ли поступила. 

— А как ты сама думаешь? — вместо ответа спросила Анна, отстранившись от девушки и внимательно заглядывая ей в глаза.

— Я думаю, что...что не смогу оставаться и дальше в этих стенах. Всё здесь будет напоминать мне о совершённых ошибках.

— Так всё-таки — ошибка? — мягко улыбнулась Анна, но затем её взгляд стал более серьёзным. — Давай убежим. Когда всё закончится. 

Мария медленно кивнула.

***

Ярко светила полная луна, освещая маленькую комнатушку в самой дальней башне. Комнатушку, где решалась судьба целого мира. Целой вселенной. Сейчас, в этот самый момент, отступать было нельзя. На кон было поставлено всё. Четыре человека, пока ещё совсем дети, были готовы выступить против самого воплощения Зла. 

Где-то вдали ухал филин.
Качала головой старая ведьма.
Пели прощальную песню лесные дриады. 

Длинные светлые волосы мягкими волнами ложились на хрупкие плечи, струились вдоль спины. Хрупкое тело было облачено в простую ночнушку, сквозь которую виднелись ужасные шрамы, нанесённые плетью. 

Девушка, руководствуясь голосом демона, смешивала ингредиенты в большой чаше. Резкий запах крови ударял в нос, заставлял кружиться голову, но девушка стояла. Она не могла отступить. Находила в себе силы продолжать, пока коленки предательски тряслись. 

В руке оказался листок, исписанный древними символами. Девушка прищурилась и странные буквы начали выстраиваться в слова. Она всё понимала. И, будто этот язык был ей родной, начала читать, и её тихий голос был оглушающим в этой звенящей тишине. 

Она водила  пальцем в густой жиже, читая древнее заклятье, и тучи сгущались в ночном небе, образуя страшную воронку. Поднялся сильный ветер, ворвавшийся в комнату подобно урагану. 

Заклятье кончилось и девушка, повинуясь инстинктам, поднесла бумагу к огню свечи и подожгла её, бросив в мутную смесь. Все затаили дыхание, прислушиваясь к собственным ощущениям. Тучи сгущались. Воронка с каждой секундой становилась всё ужаснее и ужаснее.

Бум.

Вспыхнула яркая вспышка света и сильной ударной волной Анну, Маммона, Марию и Сариэля откинуло к стене. Девушки, сильно ударившись головой, потеряли сознание. Воронка исчезла. Ветер прекратился. 

Ничего не вышло. 
Оставался всего один способ прекратить всё это — сразиться.
Но о каком сражении может идти речь, если сердца вновь охвачены отчаянием?

***

Рыжие волосы разметались по подушке, некоторые прядки мягкими волнами падали на бледное острое личико девушки, которая мирно посапывала, кутаясь в одеяло. Демон, сидящий напротив кровати, смотрел на девушку со странной, не присущей его роду нежностью во взгляде. 

Маммон, оставив Анну на Сариэля, перенёс Марию в комнату и уложил в кровать, но так и не смог оставить её одну. Он смотрел на неё и в груди разливалось тёплое чувство вперемешку с острой болью в сердце. Нельзя. 

Как бы сильно не трепетало сердце.

Как бы ни было сильно влечение.Как бы не хотелось наплевать на все правила.Нельзя.

Маммон осторожно провёл рукой по щеке девушки, взял в руки прядку волос и, поднеся её к бледным губам, осторожно поцеловал. Она так прекрасна. Так невероятно красива. Так желанна. 

Но он не может. 

Не может, потому что она не хочет.И впервые демон вообще считается с чьим-то мнением. 

В голову сразу лезут воспоминания о их первой встрече. Возможно, именно тогда она его и очаровала. Ведь ещё ни одна девушка при первом знакомстве не плескала ему святую воду в лицо. 

Маммон улыбнулся. 

Но улыбка погасла, стоило одному надоедливому голосу появиться в голове. И демон, раздражённо цокнув, в последний раз коснулся губами макушки Марии, а затем растворился, оставив после себя чёрную дымку. 

***

Кабинет правой руки Люцифера поражал обилием книжных шкафов и кучи бумаг. И откуда они только берутся? Маммон, отвлекаясь на такого рода мысли, уселся в кресло, стоящее напротив стола Бельфегора, который, недовольно скрестив руки на груди, присел на край собственного стола и взирал на Маммона с крайней степенью раздражённости. 

— Что вы устроили? Что ТЫ устроил? — начал наконец демон, выдирая Маммона из собственных размышлений. — Твоей задачей было следить за девушкой и медленно переманивать её на НАШУ сторону, а не помогать ей, устраивая долбаное светошоу. Неужели вы думали, что вам, простым детям, будет под силу запереть врата Ада и Рая?

— Попробовать стоило, — пожал плечами Маммон. — Понимаешь, Бел, она — харизматичная зараза...

— Не фамильярничай! — прикрикнул на него демон, хлопнув рукой по столу. — Ты отстранён. 

— Что?! — воскликнул Маммон, подрываясь со своего места. — Ты не можешь! 

— Ещё как могу, — холодно ответил Бельфегор. — Проваливай. И чтоб больше не смел даже приближаться к этому монастырю. 

— Стой! Я знаю, как переманить её на нашу сторону! — Бельфегор, уже собиравшийся выставить демона, окинул его заинтересованным взглядом. — Можно создать иллюзию того, что я помогаю ей совладать с собственными силами. Я обучу её. Вам ведь это нужно?

— Продолжай.

— Я обучу её, приведу к решающему месту, внушу, что у неё есть шанс, а дальше...дальше дело за Люцифером, — Маммон, буквально придумывающий план на ходу, замер, тяжело дыша. Бельфегор, казалось, глубоко задумался, а затем согласно кивнул головой.

— Это твой последний шанс, — и, махнув рукой, буквально выпнул Маммона из кабинета. Демон отлетел к стене и прямо перед его носом захлопнулась массивная дверь. Маммон, обессиленно опустившись на пол, зарылся руками в собственные волосы.

— Что же я творю...

В руке появилась очередная сигарета.