Иная

Мир, что всего пару дней назад был полон радости и жизни, сейчас утопает в реках крови. Поселения сгорают в Адском пламени, жуткие штормы и наводнения, смерчи и ураганы до безумия пугают ни в чём не повинных людей. Воздух наполняется запахом гари и дымом. Люди кричат. Люди молятся.

Молятся.
Вот только Бог их не слышит.

Бог давно покинул этот мир, ушёл, скрылся, исчез — как угодно. Он оставил свои творения, забрал у них единственный шанс на спасение. Но в сердцах людей продолжает теплиться надежда, что скоро всё закончится. 

Надежда, которую вскоре выдернут с корнем.

***

Сариэль задумчиво расхаживает по комнате взад и вперёд, переваривая слова Анны. Нет, бесспорно, он ей верит. Верит, что её план имеет место быть, но...Всегда есть какое-то "но".  И сейчас этим "но" является острая нехватка сил. 

— Ты правда думаешь, что мы сможем это провернуть? — оглашает всеобщий вопрос Мария. — Но...нас всего трое, если не считать тебя, ведь ты не можешь покидать стены этого монастыря. 

— И сработает ли это, — поддержал рыжую монахиню ангел.

— Мы никогда не узнаем, если не попытаемся, — настаивала на своём Анна. — Мы должны. Обязаны. Ведь кто, если не мы?

— Как я уже сказал, в теории это возможно, — встрял в разговор Маммон. — К тому же, у нас в распоряжении Антихрист с недюжинной мощью внутри себя, да, Анна? — демон мягко приобнял девушку за плечи. 

— Она ведь понятия не имеет, как пользоваться собственной силой, — возразил Сариэль, на что Маммон хищно улыбнулся, вызвав у Марии неприятную дрожь по всему телу.

— А ты её научи, — протянул демон. — А мы с Машенькой прогуляемся до ведьмы завтра утром. Да, Машенька?

— Я Мария, — поморщилась девушка, но с неохотой согласилась. Если от этого зависит судьба всего мира, то она готова прогуляться с демоном до ведьмы. С демоном. До ведьмы. Девушка не верила своим собственным мыслям. Но можно ли назвать всё то, что она делает, грехом? Кто знает... — И, если того требует дело, я прогуляюсь с тобой, лукавый, до...ведьмы? Так ты сказал?

— Да, ведьмы, — подтвердил демон.

На этом моменте Мария зевнула и, неловко покраснев, прикрыла рот рукой, чем вызвала лёгкую полуулыбку на губах Анны. Эта девушка вообще редко улыбалась, но если улыбалась — это было красиво. 

— Думаю, уже пора расходиться, — сказала Анна и поморщилась, вспомнив, что её ещё не навещала Матушка-настоятельница.

— Я уговорила Матушку-настоятельницу не трогать тебя сегодня, — улыбнулась Мария и, прежде чем выйти из комнаты, крепко обняла ошарашенную Анну. 

Антихрист, дочь дьявола, никому ненужная и всю жизнь всеми нелюбимая Анна впервые почувствовала доброту. Простую человеческую доброту, направленную к ней. На глаза девушки навернулись слёзы, которые она поспешила смахнуть.

 Будет ещё время поплакать. Когда они спасут мир, например.

***

Мария была так счастлива, когда её голова наконец коснулась подушки. Ей было так радостно, что этот тяжёлый день наконец подошёл к концу, что все — или почти все — невзгоды подошли к концу и она может поспать хотя бы пару часов. Но нет худа без добра. И добра без худа. 

— С добрым утром, Машенька! — прозвучало довольно громкое восклицание демона, который одним резким движением раздвинул шторы, впуская в комнату лучи восходящего солнца. — Вставай, красавица, пора за работу!

— Лукавый, — как-то отчаянно простонала девушка, зарываясь лицом в подушку, — я только легла! 

— Что-что? Не слышу! — пропел демон, стаскивая одеяло с бедной монахини. — Моргана не любит принимать гостей днём, да и вообще гостей принимать не любит, тут уж как повезёт, так что чем раньше мы придём — тем лучше.

— Моргана?

— Ведьма, дорогуша, — ответил Маммон, усаживаясь на краешек стола и с любопытством наблюдая за тем, как девушка, всё ещё слишком сонная, чтобы здраво оценивать обстановку, стягивает с себя ночнушку и натягивает рясу. — Фигурка класс, — в демона летит подушка, расчёска, какой-то тазик и ботинок. — Я не смотрел!

— Господи, просто умри уже!

— Не приемли имене Господа Бога твоего всуе! — процитировал одну из заповедей демон. Демон. Заповедь. Процитировал. 

— Да ты издеваешься?! — Мария не знала, почему рядом с этим напыщенным демоном ей не удаётся держать себя в руках. Девушка вся побагровела от злости, пока лукавый, заливаясь хохотом, свалился со стола. — Спокойно, Мария, дыши...

— Да, Машенька, дыши, — задыхаясь от смеха отозвался демон. Девушка вскрикнула. И не совсем понятно, было ли это от того, что она с силой дёрнула расчёску, выдрав у себя клок волос, или дело в крайней степени негодования, в которой, собственно, и прибывала Мария. 

Так или иначе, девушка сумела закончить сборы и даже ни разу не попыталась убиться головой о стенку, что уже было немалым прогрессом. А Маммон, полностью собой довольный, весело напевал какую-то незамысловатую мелодию себе под нос.

День обещал быть долгим.

***

Дом ведьмы оказался глубоко в лесу, что находился не так уж и далеко от деревни при монастыре. Как объяснил Маммон, ведьма не любила больших скоплений людей и, более того, ей не хотелось быть сожжённой на костре, что случилось с большинством её сестёр в середине 16-го века. И пусть давно  идёт двадцатый, рисковать ей более не хотелось. Великий шабаш решил залечь на дно.

Пробираться к дому ведьмы через все эти кустарники и крапиву оказалось ещё сложнее, чем думала Мария, которой было вдвойне неудобно, учитывая её одеяния. К концу пути, когда они уже стояли у дома, ноги Марии изнывали от боли, ряса была в нескольких местах изорвана, а волосы, до этого заплетённые в аккуратные косы, сейчас напоминали воронье гнездо, над чем не упустил возможности посмеяться Маммон.

— Моргана, доро... — начал было демон, как тут дверь распахнулась перед его лицом и, если бы не великолепная реакция демона, обязательно ударила бы его по носу. — Ах, ты уже знаешь.

— Знаю, — послышался из глубины дома бархатный голос ведьмы и, что больше всего удивило Марию, голос был не старческий. 

Маммон зашёл первым, а вслед за ним за порог ступила и Мария, а затем сразу же вздрогнула, как только дверь за её спиной захлопнулась. С виду небольшой домик внутри оказался гораздо больше, что, видимо, было заслугой магии. В доме находилось множество полок с книгами, баночек и скляночек, которые вряд ли можно было трогать, и тощий чёрный кот, сидящий на окне и угрюмо поглядывающий в сторону пришедших.

— Как ты уже знаешь, на дворе апокалипсис, — снова начал Маммон, но новь оказался перебитым.

— Иначе я не пустила бы демона и монашку к себе в дом, — из-за стеллажей с книгами показалась худая фигура в чёрных одеждах. Мария даже открыла рот от удивления, поражённо разглядывая ведьму.

Длинные чёрные локоны, которые мягкими волнами струились по острым плечам, накрытым чёрной вуалью. Тонкие руки с длинными пальцами, что держали сигарету. Длинное чёрное платье в пол, тонкий стан и острые черты лица. Но глаза...глаза ведьмы выделялись по-особенному. Подведённые чёрным карандашом, ярко-фиолетовые глаза будто светились в темноте. 

— Милочка, ротик прикрой, — произнесла с ухмылкой ведьма, затягиваясь и выдыхая облако пара, — мало ли кто может залететь. 

Мария смущённо опустила глаза и прикрыла рот рукой. Почему-то в обществе этой дамы ей было особенно неловко. Нет, она не боялась её, просто аура ведьмы почему-то очень сильно давила. 

— Так вот, про апокалипсис, — поспешил сменить тему Маммон, которому, видимо, тоже было не очень уютно, пусть он и силился это скрыть. — Мы с Анной, ну, ты должна её знать, намереваемся остановить это недоразумение...

— Под недоразумением ты имеешь ввиду взбунтовавшегося папочку? — хохотнула Моргана. — Какой папаша, такие и детишки. Я слушаю тебя, но говори быстро.

— Мы хотим запечатать врата. Ада и Рая.

— Оу, — ведьма, кажется, сильно удивилась. — Ты правда готов пойти на это?

— Именно, — кивнул головой Маммон, вмиг ставший серьёзным, — мне осточертела эта война. Мне хочется покоя. Пусть и в Аду. Там не так уж и плохо, на самом деле. 

— Хм, — задумчиво протянула ведьма, прохаживаясь вдоль старинных полок, — я не уверена, что это оно...и не уверена, сработает ли, — продолжала она, вытаскивая одну из древних книг, — но вы можете попытаться, — ведьма вырвала листок прямо из книги и протянула его Маммону. — Тебе на пару с ангелочком не составит труда собрать все ингредиенты, а крови девственниц у вас в избытке, — она окинула насмешливым взглядом Марию, которая вмиг сжалась под столь пристальным взором. 

— Спасибо, Моргана. Я твой должник.

— Удачи, — прошептала ведьма, выставив парочку за дверь. 

Мария, не в силах больше стоять на ногах, опустилась на землю, держась за голову.

— Что-то мне нехорошо, — прошептала девушка, чувствуя сильный жар. 

— Моргана — личность сильная. Неудивительно, что тебе рядом с ней поплохело, — произнёс Маммон, присаживаясь рядом. Демон, чуть подумав, начал махать листком перед лицом Марии, чтобы ей стало легче. — Что волнует меня больше всего, так это заклинание. Моргана, конечно, ведьма искусная, но чтобы запечатать врата...

— Как думаешь, у нас получится? — спросила Мария, начиная приходить в себя. 

— Хотелось бы мне в это верить, — со вздохом произнёс Маммон.

Вера — это всё, что у них было. 
Но и она начинала медленно угасать, оставляя место пожирающей изнутри безнадёге.