ПОД КРЫЛОМ ЛОТОСА

«Не всё очевидное является правдой. Лучше множество раз перепроверить, нежели полениться и потом грызть себя сомнениями».
                                                                    Лим Чан Бем

Сеул, медицинский центр Асан, 2024 год.
В обеденное время экстренно поступивших в отделение срочной медицинской помощи являлось в разы меньше. Вероятно, ночь более располагала для получения травм и обострения болезней...

Кан Пен Хва лежал на больничной койке практически без сознания. Его левая рука была перемотана эластичным бинтом, ибо она вывернулась при падении и преступник заработал вывих кисти.

В больнице Убийцу Креста сопровождали госпожа Чан, Ким Ён Джун и Чо Тэ Хён. В данный момент они беседовали с врачом, проводившей осмотр Пен Хва.

— Вы осведомлены, что господин Кан страдает сердечной недостаточностью? — задала вопрос женщина средних лет в белоснежных халате и марлевой маске на лице.
— Нет. Он нас не посвящал в такие подробности, — изумлённо ответил Тэ Хён.
— Теперь знаете. Господин Кан стоит на учёте более десяти лет. Сегодня ему не посчастливилось. Болезнь вновь дала о себе знать. У господина Кана произошёл приступ и некоторое время ему стоит побыть под медицинским наблюдением, — несколько равнодушно констатировала врач. Подобных Кан Пен Хва она видела десяток за рабочий день. Потому эмпатия внутри женщины давно иссохла, подобно осенним листьям.

— Сколько? — ледяным голосом уточнила госпожа Чан.

Врач, до этого смотревшая в глаза Чо Тэ Хёна, перевела взгляд на начальницу детективного агентства.
— Не менее трёх дней. Приступ может повториться, потому мы должны прокапать господина Кана, дабы исключить все дальнейшие риски. Правда... господин Кан вовсе не лечится. Возможно, наши усилия не имеют смысла, но отпустить его в подобном состоянии мы не можем, — врач рассуждала хладнокровно. Что могут сделать медицинские работники, если больной человек сам не стремится к лечению?
Первый шаг к выздоровлению — искренне захотеть выздороветь. Без настоящего желания внутри больного ничего не получится.

— Мы можем побеседовать с ним? — осведомился Чо Тэ Хён. Ему не терпелось узнать подробности того, кто же заставил Кан Пен Хва позвонить Хан Ёнсику...
— Можете. Но не более десяти минут. И, прошу, не давите на больного. Поодаль будет стоять медбрат и наблюдать за беседой. По истечении десяти минут он подойдёт и прервёт беседу. Так что постарайтесь не задерживаться, — врач развернулся и уже хотела уйти, как вновь посмотрела на Тэ Хёна. — Да, и пойти может кто-то один. Чрезмерное скопление людей может навредить больному.
— Вы же знаете, кто он такой? После нашего ухода в любом случае сюда приедет несколько полицейский, чтобы охранять Кан Пен Хва. Велик риск, что он может сбежать и больное сердце ему не помеха. Так что беспокоится о большом скоплении людей — бесполезно, — сурово проговорил старший полицейский.

Врач слегка приподняла бровь, расценивая высказывание Ён Джуна, как претензию.
— Я прекрасно осведомлена, кто он, господин Ким. Но пока имеется возможность лишний раз не беспокоить нервную систему господина Кана, давайте не будем этого делать. По большому счёту мне плевать на него. Ему и самому на себя плевать, так с чего же я должна проявлять беспокойство? Спасать жизни — мой долг, не более. Стабильное состояние здоровья господина Кана важнее больше для вас. Я лишь проявляю участливость, дабы вы не лишились преступника, от которого зависит: закроется преступное дело успешно, либо нет, — врач, не дожидаясь ответа старшего полицейского, развернулась и ушла, цокая каблуками.

— Какая циничность, — фыркнул Ким Ён Джун.

Госпожа Чан усмехнулась.
— Это настоящий профессионализм, господин Ким. Излишние эмоции и проявление эмпатии в подобной сфере деятельности могут стать помехой, и напрочь загубить нервные клетки.
 
Решив некоторые формальные вопросы между собой, все трое коллективно решили, что переговорит с Кан Пен Хва Чо Тэ Хён.

Следователь отодвинул штору, аккуратно взглянув внутрь.
Пен Хва располагался на больничной койке, едва прикрыв веки. Преступник прерывисто дышал, а его губы приобрели синеватый оттенок. Убийца Крест выглядел болезненно.
Пожалуй, вполне вероятно, что его внешний вид в настоящий момент безмерно бы порадовал родственников замученных им девушек.

Чо Тэ Хён вошёл, тихо приставив стул к койке.
— Как чувствуешь себя? — парень решил начать диалог с формального вопроса, дабы не спугнуть Пен Хва.
— Хреново. Как ещё я могу себя чувствовать, лежа здесь? — прохрипел Пен Хва.
— Слушай. У нас есть всего десять минут. Для твоего же блага будет, если расскажешь, кто тебя заставил позвонить хозяину клуба "Ночная лапшичка", — больше тянуть Чо Тэ Хён не стал. Одного участливого вопроса, по его мнению, было вполне достаточно.
— Он... Он убьёт меня, если скажу, — практически простонал Кан Пен Хва.
— Ты будешь под охраной двадцать четыре на семь. Ты пойми, и так сядешь на много за убийства девушек. Хочешь, чтобы на тебя повесили ещё четыре жестоких убийства? Против тебя достаточно доказательств, Кан Пен Хва. Скажи спасибо, что я вообще в этом разбираюсь. Мог бы просто наплевать и сдать тебя, после твоих показаний о том, что все четыре жертвы являлись тебе знакомы. А с некоторыми так вообще ты вёл дела. Рассказывай и не юли. Никто тебя не тронет, — следователь звучал напористо и убедительно.
Долго Пен Хва не раздумывал и решил, всё же, выпалить правду. Ведь отсиживать срок ещё за четыре убийства, которые он, вероятно, не совершал, преступник не хотел. 

— Той ночью...

Сеул, район Йонсангу, 2024 год.
Кан Пен Хва бездумно разгуливал по району Йонсангу, погрузившемуся в беспроглядную тьму ночи. Полуголые деревья выглядели недружелюбно, скрипя собственными ветвями, точно предостерегая...
Большая круглая луна наполнилась свинцом и сияла сегодня пуще прежнего.
Ночной ветер неприятно щекотал кожу своими ледяными конечностями. Воздух, хоть и был осенний, но напитался колючей морозностью, отчего больше походил на зимний...

Пен Хва пошатывался, а его ноги переплетались практически при каждом шаге.
— Айщ! Пере... — мужчина гыкнул. — Перебрал с соджу явно... Зато весело было!..

Пен Хва звучно расхохотался, не обременяя себя переживаниями о сне людей. Он шумно запел. Перед его глазами двоилось и всё смазывалось в единый неразборчивый силуэт.

В моменте Пен Хва затошнило. Рвота подкатила к горлу. Пьяный мужчина остановился около мусорного бака и, не сдерживаясь, освободил глотку от блевотной жидкости.
Пустая ночная улица наполнилась не самыми приятными звуками...

Внезапно Кан Пен Хва ощутил на собственном плече тяжесть чужой ладони. Мужчина струсил всего на мгновенье, опасаясь увидеть перед собой полицейского.
Так глупо он не хотел попасться в руки легавых!

Пен Хва вальяжно развернулся.
Его глаза улицезрели вовсе не фигуру в полицейской форме, а особь в чёрных свободных штанах и тёмной мастерке. На голове у неизвестного была такая же чёрная, как и вся остальная одежда, кепка, что скрывала верхнюю часть лица. Нижняя — пряталась под тканевой темноцветной маской. На руках незнакомца были кожаный перчатки.

Свободной ладонью таинственный некто протягивал Пен Хва белый платок, педантично сложенный вчетверо.

— Подозреваю, это Вам пригодится, — незнакомец заговорил бархатным, мелодичным голосом. Он звучал красиво, но веяло от него чем-то нехорошим... Опасным...

Невольно Пен Хва сжался, но быстро отряхнулся.
Он что, не справится с каким-то хлюпеньким дурачком?.. (а на вид некто в чёрном одеянии действительно не отличался крепким телосложением...)

— Чё те надо? Бессмертный чё ли? — прыснул Пен Хва, выравниваясь в осанке.

Незнакомец растянулся в нехорошей улыбке, — это выдали его щёки, слегка поползшие вверх.
— Не советую дерзить.

Кан Пен Хва мгновенно вывелся из себя, подходя вплотную к неизвестному. Из рта мужчины повеяло перегаром, что оттолкнуло бы любого, но только не того, кто стоял перед ним, наблюдая из-под чёрного козырька.

— А ещё чё? Ты вообще в курсе, кто я такой, а? — речь Пен Хва звучала борзо. Он абсолютно не страшился гнева незнакомца.

Продолжая хищно улыбаться, неизвестный проговорил:
— Знаю. Именно потому я здесь. Исполнишь мою услугу — останешься жив.

Кан Пен Хва залился смехом.
— Ну ты гонишь, братан! Не дорос ещё! — мужчина двинулся лбом на напротив стоящего него. Тот снова не шелохнулся, точно вкопанный. Но ростом они действительно отличались...
Неизвестный был где-то на полголовы ниже Кан Пен Хва...

— Не желаешь по-хорошему? — лениво уточнил незнакомец, наклоняя голову вправо.
— Не смеши мою матню! Конечно нет! Я щас тебя... — Пен Хва спешно вынул из заднего кармана джинс нож-бабочку.
Когда лезвие обнажилось, он с азартом и безумными глазами накинулся на неизвестного в чёрном.
Тот моментально сделал шаг вбок и пьяный Пен Хва влетел в кирпичную стену напротив. Улица являлась довольно узкой, что, конечно же, не располагала для драки... Увечья нанести было намного легче.

Пен Хва раззадорился и вновь попытал удачу пырнуть незнакомца, но тот снова отошёл, держа руки за спиной.

Кан Пен Хва опять въехал в стену. Он собирался подняться, но... 

— Ты мне порядком надоел, — проговорил неизвестный, и, когда Пен Хва всё ещё находился на четвереньках, не в силах подняться из-за градуса алкоголя в организме, ударил его массивным ботинком по позвоночнику. Пьяный Кан Пен Хва прилип брюхом к влажному асфальту и зашёлся хриплым кашлем.

Кисть мужчины с ножом шевельнулась: он намеревался нанести удар незнакомцу.
Но второй мгновенно распознал его намерения. Он прижал запястье Пен Хва подошвой ботинка, беспощадно вдавливая его в асфальт.

— А-а-а-а-а-а!.. — Пен Хва закричал. — Отпусти! Отпусти! Отпусти, сука!..
— Как ты красиво извиваешься, — неизвестный в чёрном надавил сильнее, любуясь зрелищем и наклоняя голову, то вправо, то влево.

Когда зверь внутри вдоволь насытился страданиями пьяного мужчины, незнакомец присел пред ним на корточки. Схватив Пен Хва за волосы, он прорычал:
— Я вспорю твоё брюхо, достану оттуда кишки и ими же тебя придушу, если не согласишься сделать то, что я тебе велю. У тебя два выхода: тюрьма или смерть. Но не обманывайся тем, что решётка спасёт тебя от гибели. Ты в любом случае сдохнешь, если будешь излишне рыпаться и посмеешь отказать мне. 

Сеул, медицинский центр Асан, 2024 год.
— Мне пришлось это сделать, ведь он бы убил меня! Он вонял жаждой крови, как ядерным одеколоном! — оправдывался Убийца Крест.

Чо Тэ Хён на несколько секунд погрузился в себя, интенсивно шевеля извилинами. После уточнил:
— Почему после этого не избавился от симки? Наверняка подозревал, что на тебя выйдут, — конечно странный вопрос от следователя. Ведь ему же на руку, что Пен Хва не избавился от телефона, что помогло им выйти на него. В этот момент простое человеческое любопытство взяло вверх...
— Он сказал мне сохранить, — коротко отчеканил Кан Пен Хва.
— Кто он? — Тэ Хён подозрительно прищурился. — Тебе удалось увидеть его лицо? Хотя бы немного?
— Нет... — обречённо ответил преступник. Его ответ прозвучал неуверенно... Точно мужчина скрывал правду.
— Голос? Каким был его голос? — следователь не собирался сдаваться.
— Я...

Кан Пен Хва не успел договорить. Штора резко отодвинулась и перед мужчинами показался юный медбрат.
— Господин, — парень поклонился Чо Тэ Хёну. — Мне жаль, но время вышло.
— Не дадите мне ещё минуту? — попытался оттянуть время собственного ухода блондин.
— Простите, господин, но нет. Господин Кан нуждается в процедурах. Длительные разговоры могут ему навредить, — виновато констатировал медбрат.

Чо Тэ Хён вздохнул, но решил не перечить. Всё же, сердечная недостаточность — это серьёзно...

— Ладно... — следователь похлопал преступника по коленям. — Поправляйся, Пен Хва. Я загляну к тебе позже и вот тогда ты обязательно мне опишешь всё в мельчайших деталях. 

Ён Джун, госпожа Чан и Чо Тэ Хён покинули больницу.
По дороге в детективное агентство «Луна» следователь поведал начальнице и старшему полицейскому всё, что ему удалось выяснить у Кан Пен Хва.
Парень также поделился собственными подозрениями:
— Очень сомневаюсь, что Пен Хва — Судья.
— А улики? А нарисованные кресты на лбах? — скептическим тоном обратился к следователю Ён Джун.
— Пен Хва был знаком со всеми жертвами. К тому, происхождение улик в доме Ханыль Ден Дыка мы знаем. Пен Хва приходил ко второй жертве и мы уже даже в курсе причины визита. Улики в стриптиз клубе также не являются прямыми доказательствами, подтверждающими вину Пен Хва. Сам Хан Ёнсик признался, что Убийца Крест часто захаживал в его клуб. И Пен Хва тоже это подтвердил. А вот кресты... Ну то, что оставлял Пен Хва после убийств — ни для кого не являлось тайной. Все знали, что на лбах собственных жертв он рисовал чёрные кресты. Судья мог элементарно повторять за Пен Хва, чтобы пустить следствие по пятам Убийцы Креста, или это имеет для Судьи личный смысл, и с Пен Хва это никак не связано.
— Твои размышления имеют место быть. Признаюсь, я тоже сомневаюсь в причастности Кан Пен Хва к делам Судьи, несмотря на явные улики, — согласилась с подопечным госпожа Чан.

Ким Ён Джун фыркнул, проявляя явное недовольство беседой. Видимо, ему поскорее хотелось покончить с делами Судьи...

До детективного агентства ребята добрались довольно быстро, несмотря на пробки и обильный ливень.
Когда они вошли, Чан Бем и Джи Хун их сразу же загрузили докладом о прошедшем допросе Хван Бэкхёна.

Временно отстранённый от рабочих обязательств сотрудник правоохранительных органов рассказал, как развивались события в вечер пропажи его ствола.
И, к сожалению детективов, данная информация оказалась не такой полезной, как ожидалось. 

Полицейский утверждал, что ствол лежал в заднем кармане его брюк. Пистолет слегка свисал, во благо избежания давки на мягкую часть тела. Когда ум полицейского несколько охмелел, он совсем позабыл о стволе.

Хван Бэкхён уверял, что обнаружил пропажу оружия, когда пошёл в уборную. Снял брюки и понял, что слишком легко...
Полицейский, вернувшись, сразу же рассказал об этом коллегам. Они вместе с мужчиной детально обыскивали каждый угол заведения и напористо допрашивали его работников. Но те лишь отрицательно кивали головами.

— Камеры этого заведения изучались? — сухо уточнила госпожа Чан.
— Думаю, если бы висели камеры в «Пам-пам-Чем», то было бы гораздо легче... Но, к нашему огорчению, камеры там не установлены, — несколько виноватым тоном ответил Чан Бем.
— Не густо, — Ён Джун нахмурился, устремляя руки в боки.
— Как складно получается... — Чо Тэ Хён задумался, устремив взор в потолок. — У Бэкхёна исчез пистолет в том заведении, где нет камер... Будто похититель знал об этом и нарочно выбрал именно этого полицейского. А, может, Бэкхён придурка за себя выдаёт и сам же всё подстроил, — следователь звучно почесал подбородок.
— Исключено, — парировал Джи Хун. Тэ Хён с недоумением взглянул на телохранителя. — Тем вечером коллеги Хван Бэкхёна всегда были около него. Их опрашивали после инцидента. По их словам, Бэкхён никуда не выходил во время распития соджу и трапезы. Кроме уборной. Наряду с этим, они признались, что лично обыскивали коллегу. Причём делал это каждый из них.
— Они лично тебе об этом поведали, Джи Хун? — ухмыльнувшись, уточнил Тэ Хён. Его голос пропитался некой глумливостью и скептицизмом, словно он не верил словам телохранителя.

Чун Джи Хун оставался суровым и никак не оскорбился тоном блондина.
— Имеются показания, Тэ Хён. После происшествия каждого полицейского, присутствующего в тот день с Хван Бэкхёном, опрашивали. По отдельности.
— Может... — хотел что-то ещё возразить следователь, но не успел...
— Не может. Какой смысл полицейским прикрывать пятую точку Бэкхёна? Даже, если допустить, что второй каким-то образом припрятал ствол, то с его продажи выгода для десятерых — мизерная. Нерациональное решение, Тэ Хён. Карьера не стоит сомнительного заработка. Это и заработком не назовёшь, — Джи Хун произносил каждое слово отточено, твёрдо, точно заученную речь.

Детективы обсудили ещё несколько деталей, имеющих отношение к допросу полицейского.

Пришли к выводу, что Хван Бэкхён вряд-ли причастен к Судье.

Но не стоило исключать гипотезу, что преступник в маске тигра имеет прямое отношение к пропаже ствола полицейского. И, собственно, данное оружие он использует для убийств.

Ну, или это, всё же, просто совпадение...

Больше никаких имён сотрудников правоохранительных органов не числилось в базе пропавших полицейских стволов.

Когда закончилось обсуждение Хван Бэкхёна, к тому времени из морга вышли Юн Минсо и Сон Куён с некоторыми результатами вскрытия тела Арисоль.
Лица обеих имели довольный вид. Сразу читалось, что девушки ликовали от проделанной работой. И ни от кого не ускользнуло, какая дружеская атмосфера царила между Минсо и Куён. Они, наконец, нашли общий язык, несмотря на абсолютную разность характеров и темпераментов, — не могло не радовать.
Ведь, когда работающие бок о бок люди приходят к взаимопониманию, это даёт более спелые плоды работы.

Сон Куён крепко держала в руках стопку бумаг. Цокая своими каблуками и хитро ухмыляясь, она последовала к общему столу, за которым уже располагались все детективы. В том числе Ий и Аёнг. 

Минсо шагала за коллегой, спешно перебирая собственными миниатюрными ножками, точно маленький ребёнок, плетущийся за родителем.
Разница роста девушек являлась значительной. Куён была выше Минсо минимум на десять сантиметров. Потому действительно создавалось ощущение, что они мать и дочь.

Судмедэксперты заняли свои места за общим столом. Остальные детективы выжидающе глядели на них, предвкушая полезную информацию.

Лишь госпожа Чан держалась гордо, выровняв осанку. Возле неё сидел Ён Джун и он вновь словно смущался близкого присутствия женщины... Старший полицейский немного сжался и всеми силами старался не глазеть на профиль Бан Сок. Мужчина мысленно отметил идеальность черт лица госпожи Чан...
Аккуратные и точеные линии подбородка, идеальный нос без единой горбинки, чистая ухоженная кожа, красивые глаза, в меру густые ресницы, привлекательные тонкие губы...
Чан Бан Сок слишком идеальна.
Ким Ён Джун даже пошутил про себя и предположил, что лицо госпожи Чан подверглось вмешательству хирурга...

Впрочем, к пластическим операциям довольно часто прибегали жители Южной Кореи. Так сказать, база для здешнего народа.

Старший полицейский не имел внутренних сил до конца признать, что начальница детективного агентства хоть и вызывает в нём некую неприязнь из-за зудящего чувства конкуренции, но, всё же, привлекает его. Как женщина.

Безмолвие, спровоцировавшее у Ён Джуна нежелательные размышления, разрезал голос Куён, от которого веяло властностью. Сейчас она главная. В данный момент все внимают именно её словам. Это тешило эго женщины.
— Наши предположения с милашкой Минсо оказались верными. «Парализола» в организме Арисоль не обнаружено.
— Судья убил девушку быстро, не мучая её. Смерть наступила практически моментально, вследствие перерезания горла, — подхватила коллегу Минсо. — Следов борьбы не обнаружено. Как и обычно, крест на лбу был нарисован строительной краской. Кровь на лотосе принадлежит самой же Арисоль.
— У цветка, как и у предыдущих, отсутствует один лепесток, — продолжила Сон Куён. Девушки спелись и довольно гармонично дополняли друг друга. 

Обсуждение причин такого нетяжкого способа убийства Арисоль Судьёй затянулись практически до вечера. У Ан Аёнг и Ли Ийа, к огорчению, не имелось полезной информации, что расстраивало их даже больше, нежели остальных.

День стремительно близился к завершению.

Небо залило насыщенными оранжевыми красками и солнце спешило прятаться за горизонт.

Уставшие детективы начали расходиться по домам, облегчённо выдыхая. Рабочий день выдался трудным и насыщенным, потому каждый предвкушал отдых.

Лишь Чун Джи Хун не спешил возвращаться в собственную квартиру. Он решил отправиться на долгожданную тренировку по тайскому боксу. Впервые за последнюю неделю телохранителю удалось выкроить для любимого занятия время и силы.

Мужчина уже собирался выходить, как его остановил ласковый голос, раздавшийся позади...
— Джи Хун...

Телохранитель развернулся и увидел Юн Минсо, пристально смотрящую на него.

— Минсо? — Джи Хун удивился и полностью развернулся к коллеге лицом.
— Неловко просить тебя об этом, но... Подвезёшь меня до дома?.. — Юн Минсо отвела лицо в сторону, пытаясь замаскировать предательски порозовевшие щёки.

Чун Джи Хун слабо улыбнулся, умиляясь реакцией девушки.
— Минсо... Конечно подвезу. Не смущайся так.

Юная девушка надула губы.
— Я не смущаюсь!
— Как скажешь, — черты лица Джи Хуна смягчились. Мужчина вновь повернулся к входной двери, отперев её. Но он не вышел, ладонью указав Минсо на выход. — Прошу.
— Какой джентльмен, — Минсо фыркнула и последовала к машине телохранителя несколько размашистой и деловитой походкой. Мужчина невольно уловил аромат, исходящий от коллеги...
Зефир. Сладкий розовый зефир.
Джи Хун отметил про себя, что ему понравилось это благоухание.

Юн Минсо ожидала мужчину около его машины.
Когда телохранитель подошёл к автомобилю, он отворил дверь, приглашая Минсо занять переднее пассажирское сиденье, ведь девушка стояла именно возле него, потому сразу являлось понятным, где она хочет ехать.
После Джи Хун последовал на своё место.

Он захлопнул автомобильную дверцу, заводя машину. Двигатель издал шумный рычащий звук. Это звучало вкусно, и телохранитель машинально прикрыл веки от удовольствия.
Ему нравилась мелодия собственного автомобиля.

— Тебе не жарко здесь? Может, слегка опустить стекло? Хотя нет. Заболеешь. В таком случае рекомендую снять свитшот. В салоне довольно тепло, может стать душно, — предложил телохранитель.
Минсо отрицательно покачала головой, не отрывая глаз от лобового стекла, за которым сновало множество людей и кипела жизнь квартала Мёндон.

— Ладно, — коротко выразился Джи Хун, ухватившись за руль.

Автомобиль двинулся с места.

Ехали ребята в полной тишине, внимая звукам трассы.
Отчего-то никто из них не решался завести хоть какую-то беседу... Минсо и Джи Хун лишь иногда косились друг на друга. Мимолётно, стараясь остаться незамеченными.
Но они оба понимали, что каждый из них замечает взгляд другого...

Минсо украдкой изучала профиль Джи Хуна. Её глаза всякий раз невольно скользили по телу мужчины...

Телохранитель носил футболки чрезвычайно маленьких размеров! Для его телосложения нужен размер в разы больше!

Туловище мужчины облегала серая футболка из несколько просвечивающего материала. Подтянутые и упругие мышцы, казалось, норовили разорвать тонкую ткань в клочья.

Из-за того, что Джи Хун напрягал руки, сжимая руль, вены на предплечьях и кистях набухли, что выглядело довольно сексуально. Грех было не признать это...
Взгляд мужчины являлся сосредоточенным, но таким притягательным...

Внутри Юн Минсо нечто сжалось и она невольно прикусила нижнюю губу. Незнакомое чувство разлилось внутри, и девушка не понимала, как руководить им...

Минсо была неопытна в тесных взаимоотношениях с мужчиной... Её губ никто не касался. А тела так уж тем более...
В моменте девушке, смотря на коллегу, сделалось любопытно, какого это?..

«Что чувствуют люди, целуясь?.. Интересно, это приятно?.. Ну конечно приятно, раз они занимаются этим!», — размышляла про себя Юн Минсо, всё больше разгораясь необъятным желанием.

«Мы же нравимся друг другу... Так почему нет?.. Что мне мешает?..» — девушка пыталась найти с собой компромисс. Договориться. В полной мере осознать, нужно ли ей то, что задумал мозг под влиянием романтического влечения...

Минсо взглянула в окно. Глубокий вечер вступил в свои права. На небе властвовал бездонный синий цвет.

Девушка поняла, что чем дольше размышляет и копается в себе, тем больше колеблется...
Нужно просто брать и делать, если сильно хочется!

Вероятно, подобная импульсивность передалась Минсо от отца. Итальянцы довольно эмоциональны, решительны и сметают напрочь с собственной дороги все сомнения.

Потому...
— Джи Хун. Останови машину, — обратилась девушка к коллеге, сама не веря в то, что сделала это.
— Зачем? — Джи Хун удивился, не сводя взора с дороги.
— Нужно. Просто останови! — почти прокричала девушка.
— Ладно, ладно. Не волнуйся. Где? Покажи.

Как раз был поворот и Юн Минсо завидела небольшой парк.
— Во-о-он там, — тыкнула она указательным пальцем.

Чун Джи Хун вновь озадачился, но спорить не стал. Он остановил автомобиль в специально выделенном для машин месте недалеко от входа в сам парк.
Людей практически не было. Виднелось лишь пару человек, покидавших место, не густо заселенное когда-то цветущими деревьями. 

Когда двигатель заглох, телохранитель посмотрел на коллегу, вопрошая:
— Ну? И зачем мы здесь? — его голос звучал плавно. В нём не имелось ни намёка на претензию и недовольство. Чистое удивление. Ведь просьба Минсо в действительности казалась довольно странной.
— Я... — девушка на секунду пожалела о содеянном. Но выхода уже не было. Струсит — упустит шанс.
— Минсо, что-то случилось?.. — с переживанием в голосе уточнил Джи Хун. Он понизил тон, что звучало весьма интимно...
— Случилось, — твёрдо ответила ему Минсо, напрочь выкинув из души и головы сомнения. Есть только здесь и сейчас. Больше ничего.

Мужчина вскинул брови. В его зрачках читался вопрос. Сердце Джи Хуна забилось быстрее... Внутри нечто забурлило и волнение подкатило к горлу. Но он не выдавал себя, оставаясь хладнокровным.
Выжидал.

Юн Минсо приблизилась к мужчине. Их лица оказались довольно близко... Настолько, что это пересекало грань «дружбы», знаменующее новый этап.

Минсо больше всего опасалась, что Джи Хун отстранится, оттолкнёт... (что являлось в его стиле).
Слишком холоден. Слишком суров. Слишком выдержан.
Это бесило и одновременно притягивало девушку.

— Опасное расстояние, Минсо, —- прохрипел Джи Хун.
Юн Минсо ощутила горячее дыхание мужчины на собственных губах. Это раззадорило. С новой силой пробудило неумолимое желание. Заставило ощутить мучительную жажду в близости с Джи Хуном.

Девушка вновь подалась вперёд...
Кончики их носа почти соприкоснулись...

— Я люблю опасность. Разве ты не знал? — прошептала девушка, смотря Джи Хуну прямо в глаза.

Мужчина заскользил взглядом по лицу девушки, задержавшись на её губах... Казалось, они сделались пухлее от требовательной нужды Минсо ощутить потаённую страсть Джи Хуна на себе.

— Минсо... Я не могу. Это неправильно. Это слишком... — слова из уст телохранителя звучали вымученно. Он не хотел произносить их, но боялся... Так боялся близко подпустить к себе Минсо.

Девушку обдало жаром. И желание охватило её сумасшедшей, безрассудной лавиной. 

Она решилась... Сейчас или никогда!..

Юн Минсо заботливо обхватила своими ладошками лицо мужчины, ощущая на коже покалывание от щетины Джи Хуна.
Телохранитель не успел опомниться, как губы Минсо накрыли его...

Они целовались! По-настоящему!

Чун Джи Хун осознал, что несмотря на страх, он не может отдалиться от девушки... Ему нравилось и приносило удовольствие то, что он испытывал в настоящее время.

Влюблённые целовались аккуратно, не переходя граней.
Джи Хун бережно накрыл затылок девушки своей крупной ладонью, чувствуя на кончиках пальцев гладкие и мягкие волосы Минсо.

Юн Минсо же не убирала рук с лица мужчины, постепенно углубляя поцелуй. Наращивая темп...

Девушка была не умела. Мужчина чувствовал её неопытность, потому относился к девушке с особой осторожностью. Сдержанно вёл, контролировал поцелуй... Направлял...

Никто из этих двух до конца не верил, что это, наконец, свершилось.

Симпатия между Джи Хуном и Минсо возникла сразу, как только они увидели друг друга. Каждый из них боролся с собственными чувствами, пытаясь убедить самих себя, что они неподходящая пара... Что они из разных миров.

Но с судьбой не поспоришь, если она уже давно приняла решение.

В конечном итоге всё получилось так, как и должно.

Чун Джи Хун и Юн Минсо отпускали уходящий день с новым ощущением себя.

**************************************************************
Луна взошла на небе, величественно наблюдая за опустошёнными ночными улицами. Сегодня королева ночи являлась полной и сияла ярким серебристым цветом. Вокруг неё сгустились плотные дымчатые тучи. Они неспешно плыли вдоль ночного холста, изредка закрывая собою сияющую свидетельницу всех грешных деяний живых существ.

Было около двух ночи. Люди не сновали на улицах. Укутавшись в тёплые одеяла, они видели самые различные сны. А если кто-то, всё же, предпочёл сознательную ночную жизнь, вместо кино, сгенерированное собственным мозгом, то проживали они её явно не около больницы. Это были рестораны, бары и клубы, но никак не улица, пропитанная медикаментами, болезнями, горькими слезами и чужой болью.

Но возле здания находился тот, у кого вызывали интерес окна лечебницы, в которых из-за позднего часа потускнел свет, отчего они напоминали глазницы умирающего человека.

Когда живое существо покидает земной мир, в его зрачках, подобно огню, лампочному свету, солнцу в плохую погоду, — затухает жизнь. Некогда радужная оболочка словно окрашивается в пепельный, а роговицу затягивает могильная пелена.

Вот так и с окнами сейчас было.
Яркий свет горел лишь в некоторых: операционные и отделения неотложной помощи, куда могли прибыть новые пациенты в любое время суток.

Перед медицинским центром Асан стояла фигура невысокого роста и несколько хиплого телосложения с узкими плечами.
Наблюдатель был одет в полностью чёрное одеяние. На его голове имелась кепка, а на лице марлевая маска такого же угольного цвета, как и вся одежда.

Правда... Маска и кепка никак не могли скрыть порок, имеющийся на лице незнакомца.
Огромный шрам на левой щеке.
Возникало ощущение, будто кожу наблюдателя полоснули острые когти Канчхори (прим.).

Но несмотря на имеющуюся, не особо привлекательную, особенность, уродующую нежную и белоснежную кожу незнакомца, он выглядел весьма миловидно и притягательно. 

Это был молодой парень с тёмными в меру тонкими густыми бровями, довольно аккуратными и миниатюрными чертами лица. Незнакомца хотелось разглядывать. Возникало непреодолимое желание любоваться им... Имелось в нём нечто притягательное. Такое, что обязательно оставит след в памяти.

Юный наблюдатель хищно улыбался. Исходило от этой улыбки что-то извращённое, неправильное, глумливое...
Было крайне тяжело догадаться, что в настоящий момент происходит в черепной коробке парня.

Неизвестный, хихикая, смотрел на здание, держа руки в карманах чёрных штанов. Льющийся из уст парня смех напоминал хохот пациентов психиатрической лечебницы.

Незнакомец в чёрном глядел на больницу неотрывно с озорными блеском в глазах, точно здание лечебницы — его добыча.

Продолжая хихикать, парень протянул:
— Не то-о-о-ого вы поймали... Не того... Я покажу вам, за кем вы охотитесь. Я укажу, чьё имя должно звучать из ваших ртов! Моё! Это я! Я вам нужен! — голос парня переменился. Теперь в нём слышались нотки недовольства, некой детской обиды, словно незнакомец являлся обделённым ребёнком и требовал внимания к себе. Жаждал быть замеченным. Чтобы все говорили лишь о нём.

Ночное небо будто почуяло горечь в нутре юного парня, отчего заплакало.

Нет, оно не проявляло жалость к незнакомцу...
Оно просто знало, чем обернётся жажда наблюдающего оказаться в эпицентре внимания...

Наблюдатель постоял ещё несколько минут, неотрывно смотря на здание, а после ушёл, оставив лечебницу без собственного пронизывающего взора.

Спортивные кроссовки парня ступали по влажному асфальту, а из кармана его штанов выпала визитка.

Серебристый луч королевы ночи словно нарочно осветил выпавший прямоугольный клочок картона, и можно было рассмотреть, что там написано...

Чай Минхо. Фармацевтическая компания «Красный женьшень». Звонить по номеру: +82... (прим.)


КОНЕЦ 24 ГЛАВЫ.

АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ:
Канчхори — в корейской мифологии злой, страшный дракон, появление которого несёт с собой засуху, губящую всю растительность.
+82 — телефонный код Южной Кореи.