Грустная победа
~~~
Толпа ответила тишиной, и мужчина покинул зал.
— «Шуга? Странное имя. Однако, какой человек, такое и имя.» — подумал Пак и развернулся обратно.
Взгляд пал на плоский портфель, что лежал на коленях. В висках немного отдавала головная боль. Это невероятно сбивало с мысли о хорошей сдаче экзамена. Попасть в просак перед отцом – худшее, что может быть на данный момент.
Спокойствие зала стало уходить. Его заменили шорох, перешептывания и редкие постукивания. Казалось, помещение ожило.
~~~
— Пак Чимин! — услышали оставшиеся абитуриенты.
Юноша, чьё имя разнеслось эхом, молча встал с места. Но не успел он подняться, как ощутил горячий взгляд на своей спине. Невзначай обернувшись, Чимин заметил как мятный мальчик резко отводит тёмные глаза в сторону окна. Было лишь два варианта: либо он и вправду всё это время смотрел в спину Пака, либо лишь на секунду докоснулся взглядом до неё. В любом случае юноша уловил этот момент.
— Идём! — скомандовал мужчина в очках.
Чимин, обратив внимание на педагога, начал отходить к выходу из зала. Но последующее время прошло так быстро, будто кто-то поставил перемотку жизни. Рыжеволосый не успел моргнуть, как уже стоял у стола незнакомого преподавателя. Женщина, поправила рукава платья на своих худеньких предплечьях и начала записывать результаты молодого пианиста. Чимин же переминался с ноги на ногу, ожидая своего приговора.
— Простите... — в нетерпении, он потревожил женщину — А когда можно узнать результаты?
— Все результаты будут висеть на стенде у входа в консерваторию. — ответила она монотонным голосом.
Пак промолчал, получив удовлетворительный ответ. Через пару минут бумажной возни, женщина отдаёт документы о том, что Пак был на экзамене и показал свои навыки.
~
—И что ты здесь забыл? — спокойно спросил Чимин, сжимая края своей кожаной сумки.
— Забрать тебя, тупица. — фыркая, ответил Ёсан, спокойно шагая сначала в одну сторону, потом в другую. Стук его невысокой платформы напоминал тиканье старых часов. Это раздражало.
— Тебя отец послал, чтобы узнать мои результаты. Думаешь, я на столько тупой?
Старший остановился, выдав самоуверенную ухмылку.
— Ну да. На столько. Он не верит в то, что ты можешь получить хороший балл.
— Тогда зачем ему меня готовить к поступлению который год? — встав с диванчика, спросил младший.
— Не знаю... Давай у него это спросим, когда ты будешь предпоследний в списках.
Ёсан развернулся к брату, скрестив руки на груди. Его взгляд был полон уверенности, словно он знал что-то очень важное, но как послушный мальчик, обещал не говорить. Рыжеволосый читал в глазах старшего презрение и ненависть. Это началось ещё с детства, когда братец получал всё, что пожелает, хвастаясь перед Чимином.
«Он точно знает какое-то заклинание, чтобы ему всё доставалось» – думал младший. Но никакого заклинания не было...
— Почему ты так меня ненавидишь? — с горечью в горле, спросил пианист.
Немного потупив взгляд в пол, Ёсан не расторопно ответил.
— Я не считаю тебя братом... Ты мне никто. Ясно? — отчеканивая каждое слово, он приближался к младшему, делая короткие шаги. Этот момент можно было снимать на канал про диких животных: хищник готовится атаковать газель.
Несмотря на все угрюмые взгляды, горькие фразы и смешки старшего брата, Чимин всегда оставался лоялен и добор к нему. Возможно такое отношение к себе Пак получает благодаря родителям, ведь Ёсан смотрел на них, формируя свой характер.
Младший только хотел возразить, начать спор, но услышал хлопок двери и громкий голос.
— Уважаемые абитуриенты, попрошу минуту внимания! — объявил преподаватель в очках.
Зал тут же начал заполняться. Молодые люди отлипали от стен и гаджетов, подходя ближе к источнику информации.
— Я повешу список зачисленных студентов. Кого в списке не будет, те не сдали экзамен. — с этими словами, он закрепил лист на деревянной доске, рядом с остальными объявлениями и старым расписанием занятий.
Толпа будто застыла. Чувствовалось неприятное давление, что летало в атмосфере этого помещения. Приговор. Этот список будто только что был взят из рук судьи, который решает судьбу людей. В голову забрались сомнения, которые вселялись туда благодаря словам брата.
— Пойдем, неудачник...
Чимин не боялся результатов, он боялся строгого взгляда отца и его комментариев по этому поводу.
— Простите... Я пройду... Прошу прощения... — тараторил Пак, проходя сквозь толпу, толкая молодых людей и изредка наступая им на ноги.
За младшим, словно по протоптанной дороге, шел Ёсан, уложив руки под грудь и сжимая тонкими пальцами локти.
Пианист резко остановился, выглядывая из-за макушек абитуриентов. Глаза бегали по списку, вспоминая весь хангыль. На секунду, сердце сжимается и падает в пятки, ударяясь об кости ног. Раскаленный металлический шарик встаёт поперек глотки
— Второй... — шепчет младший.
Ощущение, словно он переступил барьер, все пазлы сошлись и его больше ничего не тревожит. Поступил.
— А почему не первый? Кто этот засранец на первом месте?! — возмутился старший, сводя брови к переносице.
Сзади толпы образовался какой-то шум. Кто-то часто извинялся, и это было явно не от всей души.
— Ну наступил разок! И что такого? — низкий, чуть хриплый голос становится всё ближе — Прошу прощения...
Мятные кудри виднелись на горизонте, когда Пак обернулся на бесконечные извинения, дополненные возмущением.
Тот юноша в кожаной куртке яро приближался к стенду, пока Чимин смотрел на него, как лось на горящие фары автомобиля.
— Извините — монотонно пробурчал Мин, встав с боку от пианиста.
Молодые студенты стихли. Шуга ждал пока в помещении наступит тишина, и он сможет сконцентрироваться на поиске своего имени.
Искать не пришлось.
— Первый! — раздалось у стенда — Твою мать!
Лицо братьев поменялось в одно мгновение. Ёсан стянул брови ещё сильнее. Ещё немного, и они сомкнутся в одну монобровь.
В чиминовой голове раздался вопрос «какого хуя?». Ему придется потрудиться, чтобы найти ответ на него.
— Слышь... — послышалось у левого уха младшего — Это придурок тебя превзошел.
Голос брата отдавался эхом в черепной коробке. Не успел юноша порадоваться второму месту, как стало ясно – это тотальный провал.
***
— Дойдешь сам — выплюнул старший, спускаясь по лестнице на входе в консерваторию.
— Всё таки, ты приехал не чтобы забрать меня. — проговорил Пак, делая тяжелые, затяжные шаги за братом.
— Верно... — кивнул Ёсан и без лишних слов сел в машину, подаренную отцом.
Чимин лишь наблюдал за тем, как он заводит машину, строит уверенную физиономию, и цепляясь локтем за спинку рядом расположенного сиденья, выворачивает руль, и смотря назад, выезжает с парковки. Через пару секунд раздался рев мотора, после которого машина исчезла из виду, скрывшись вдалеке.
Пак остался стоять, держа плоский портфель с документами у колен. Поступившие подростки, выходившие из здания, были такие счастливые. Кто-то звонил родным, чтобы обрадовать их, кто-то молча шел к автобусной остановке, печатая сообщение в телефоне. Некоторые болтали с друзьями, неся за спиной инструменты: гитары, скрипки, духовые.
И только один рыжий мальчик неподвижно стоял на тротуаре. Несмотря на яркий цвет волос, он был серым пятном на фоне остальных подростков. С каждым годом его свет потухал всё больше, а недавно чуть не угас на совсем.
— Ну как?! Поступил?! — донеслось за спиной юноши.