Змеиный марьяж

Без восстановления в реанимационном боксе Салли вряд ли сумела бы так быстро вернуться в норму. И вряд ли туристка Лайза Строгина смогла бы просто так прийти в первую попавшуюся клинику и потребовать оказать срочную помощь девушке, которая находится в состоянии между жизнью и смертью. Но у инспектора инженерной разведки имелись определённые полномочия, и отказ представителю Взаимодействия мог повлечь за собой крайне тяжёлые последствия. Техномедики без лишних слов погрузили Салли в аппарат и без особых затруднений восстановили разорванный кишечник и все ткани под кожей живота, на которой не осталось ни малейшего следа. Всё было оформлено как последствия несчастного случая, произошедшего во время следственного эксперимента секретной миссии. После чего тем же вечером всё случилось примерно так, как Ульман сообщил директору компании «Мирафлорес».

– Итак, – произнёс Сагамор, – вы ставите нас перед фактом. Либо мы принимаем вас в команду и даём неограниченные преференции, либо отправляемся в ссылку.

– Именно так, пан Ульман, – сказала Карина. – Я уже всё изложила директору. По-моему, он согласен.

Четверо договаривающихся сидели в необорудованном помещении на окраине города. Голые стены, простые атмосферные светильники, торчащие провода. Переливающаяся огнями вывеска «Ночь тайной нежности», прислонённая к стене между двумя подержанными аппаратами для модификации. Оба, судя по всему, были готовы к работе.

– Где ваш третий? – сурово спросил Ульман.

– Вы этого никогда не узнаете, – сказала Салли. – Этот человек навсегда останется гарантом нашей неприкосновенности.

– И нашей спокойной жизни в Сансете, – добавила Карина. – По окончании разбирательства я намерена подать в отставку и остаться здесь.

– Мы с подругой хотим оказывать услуги. Думаю, поток туристок в скором времени только увеличится, и этот салон – не последний, который мы заняли.

– Сансет не резиновый, – проговорил Мартэн почти сакральную фразу, которая рано или поздно начинает звучать на многих привлекательных планетах.

– На Клермонте земли хватит на всех, – парировала Салли. – Кто нам запретит расширить черту города хоть в десять раз?

– Действительно, – серьёзно, но всё же скривив рот, произнёс Ульман. – Я точно возражать не стану... Анри, почему бы нет? В конце концов, если размах нашей деятельности будет увеличен, то нам неизбежно придётся расширять команду. Два человека на целую планету – это мало. К тому же, ты сам знаешь, что лояльность, подкреплённая шантажом – лучшая основа для крепкого союза.

– Давай без намёков, Сагамор, – поморщился директор. И обратился к Карине:

– Естественно, мы согласны. Ресурсов у нас достаточно, чтобы расширить город.

– Я думаю, нам надо будет переманить сюда ещё больше врачей и учёных, – сказала Карина совершенно деловым тоном. – Потому что рано или поздно встанет вопрос о вскрытии складов Шрёдингера с опасными артефактами.

– Они действительно опасны, – сказал Ульман. – Вы даже не представляете, до какой степени. И даже мы не в полной мере это знаем.

– Именно поэтому этот вопрос и надо решать, – заявила Салли. – В умелых руках опасные предметы становятся сильным оружием. Понимаете, о чём речь?

Мужчины переглянулись. Они отлично всё понимали. И оба то и дело про себя обдумывали подобные перспективы. Но сейчас мысль была произнесена вслух. И к тому же посторонним человеком – от этого она стала даже более актуальной и интересной.

– Что ж, мы почти всё сказали друг другу, верно? – произнёс Ульман, который пока не был настроен говорить о столь головокружительных перспективах.

– Видимо, всё, – дважды кивнула Салли.

Это был знак к началу действий. Травиц и Костецкая одновременно вынули оружие, а в следующую секунду Ульман и Мартэн испытали на себе ударное воздействие слабого импульса. Возможно, у них оказались сломанными по два-три ребра... Но это уже не имело никакого значения.

– Стоило развязывать этого червяка, если теперь снова придётся его приматывать к стулу? – проворчала Салли с нарочитым возмущением.

– Нет-нет, погоди! – крикнула Карина. – Вяжем директора.

– А почему не этого?

– Мне шеф сказал, что пан Ульман – личность неприкосновенная и обладает межпланетным иммунитетом. Он останется жив.

– Добрая ты девушка, – вздохнула Салли и даже вздрогнула от громкого заливистого смеха. Травиц хохотала, наверное, две минуты без перерыва, у неё даже потекли слёзы из глаз, точно от сильного чувственного переживания.

– Спасибо, подруга, – сказала она. – Давай грузить этого межведомственного координатора.

Но сначала они привязали к стулу директора, который почти не пострадал от импульсного удара, а был только оглушён. Тот уже пришёл в себя, и когда догадался, что происходит неладное, начал ругаться на странном диалекте, то и дело выкрикивая незнакомое женщинам слово «мерд».

Постанывающего, с трудом шевелящего руками и ногами Сагамора Ульмана подняли с пола, стянули с него всю одежду и, беззлобно переругиваясь, положили совершенно голым в углубление модификационного аппарата. Карина начала набирать на дисплее нужную комбинацию, пытаясь заложить в неё всё самое мерзкое и отвратительное, что только может себе представить координатор. Машина послушно считывала импульсы из мозга Ульмана, выдавала необходимую информацию для подтверждения. За действиями Карины внимательно смотрела Салли.

– Вот видишь? – спросила Травиц, когда табло вспыхнуло жёлтым вопрошающим светом. – Если сейчас переместить движок влево, компьютер бы считал информацию не с того мозга, который находится внутри, а с головы оператора. Но нам в будущем понадобится не это. Ты нажмёшь вот сюда и будешь держать палец... Излучатель просканирует помещение и спросит, кого из присутствующих ему считывать.

– Понятно, что пана директора, – улыбнулась Салли.

Карина вернула ей улыбку и начала объяснять дальше.

– А перед окончанием проверишь всё ещё на один раз. Обрати внимание, по умолчанию переключатель находится в положении возможности отката. Так было, когда в аппарате лежал Шон, и так будет потом, когда мы закончим с этим... А директор у нас получит сейчас безоткатную модификацию. Он её заслужил.

– Поняла.

– Запускаем?

– Запускаем!

Карина нажала на ярко-синее пятнышко включения программы на дисплее. Уже через полминуты пришедший в себя Ульман, который бесновался под колпаком из прозрачной мембраны, начал испытывать процесс трансформации тела. К превращению в монстров ему было не привыкать – да он и был таким чудовищем. Но сейчас его модифицировали принудительно, помимо воли. Сначала Карине показалось, что происходит нечто похожее на изменения с Шоном. Точно так же в тело начали вжиматься руки, и так же в единое целое словно бы слиплись ноги... Только голова Ульмана осталась без изменений – его лицо искажалось ужасом, изо рта доносились угрозы и проклятия. И было чему ужасаться и за что проклинать Карину! Сагамор постепенно превращался в нечто серовато-белёсое, состоящее из словно бы хитиновых члеников с многочисленными щетинистыми конечностями. Такие насекомые на всех обитаемых планетах хоронятся в сырых, влажных помещениях, куда почти не попадают лучи светила, и на разных языках в их названии содержатся слова «сырое», «мокрое»... Ульман наконец перестал вопить, поняв, что процесс завершается. На его лице застыло выражение невыразимого ужаса, поскольку он осознал, что трансформировался в огромную омерзительную мокрицу. Но с человеческой головой и шеей, кожный покров которой постепенно переходил в серые складки.

– Ты останешься таким навсегда, – торжествующе произнесла Карина.

– Не-е-е-т! – в отчаянии заревела помесь мокрицы и человека. – За что? Мерзавки, мы же обо всём договорились! Вы не сумеете без меня забрать себе город! Или вы договорились с Мартэном?!

– Я где-то видела чёрный рулон, – сказала Карина, фиксируя нажатием на дисплей прозрачный колпак, чтобы его вдруг не откинула машина самостоятельно, решив, что процесс окончен, и пора выпускать готового трансформанта наружу.

– Занавески для нашего будущего салона развлечений, – нервно хихикнула Салли.

Женщины растянули большой отрез плотной чёрной материи и накрыли им аппарат с то рычащим, то почти плачущим Ульманом. Ему не следовало смотреть на то, что сейчас должно произойти.

– Ты уверена? – на всякий случай спросила Салли.

– Абсолютно, – кивнула Карина и начала раздеваться. Она сложила одежду и нижнее бельё в аккуратную стопку и обратилась к девушке:

– Захвати с собой, когда будешь уходить. А то вдруг испачкается. Да, и не забудь поставить таймер взрывателя на десять минут... Или на пять? Мне бы не хотелось перестараться.

– Семь? – спросила Салли.

– Хорошо, – ответила Карина и полезла во второй свободный аппарат для модификации.

– Холодно, – хихикнула она, ощутив обнажённой спиной прохладу жёсткого пластика, по которому бежали полоски разных цветов. Она думала, что может доверять девушке. Во-первых, так или иначе, а Салли обязана ей освобождением. Во-вторых, только Травиц знала точный алгоритм программы обратной трансформации для Шона. Во всяком случае, так нужно было думать самой Салли.

Над женщиной опустился колпак из прозрачного материала, когда Костецкая начала нажимать кнопки на дисплее, сверяясь с записями Карины, уже хорошо освоившей работу с таинственной аппаратурой. Которая по-прежнему казалась ей не вполне человеческой.

Процесс трансформации был небезболезненным. Карина поначалу даже вскрикивала, пока могла это делать, поскольку её руки и ноги, начавшие процесс своеобразного деления и клонирования, начало отчаянно ломить. Женщине даже показалось, что у неё трещат кости. Когда же стало модифицироваться туловище, кричать Карина уже не могла – голосовые связки превратились в нечто другое. И зрение стало немного иным – менее чётким, но более глубоким, если так можно сказать. Выражение ужаса появилось теперь на лице Салли.

«На кого же я сейчас похожа? – думала про себя Карина, усилием воли приглушая болезненные ощущения в новом теле. – Какая же именно фобия прячется под черепом этого мерзавца, и что заставляет его снова и снова проходить через то, что сейчас происходит со мной? А какую часть аппарат взял из моего мозга, чтобы дать мне предельное удовольствие в ближайшие несколько минут?»

Карина знала, что процесс видеозаписи скоро включится, и она так или иначе сможет посмотреть потом на себя, на своё модифицированное тело. Эту запись увидят также члены смешанной комиссии, которые скоро прибудут на Клермонт, дабы вынести решение по деятельности новой компании «Мирафлорес». Мартинелли действительно поднял всех на уши, включая комиссариат полиции и даже какое-то ведомство по предотвращению войн, которое базировалось в секторе Сакс.

Салли исчезла. Прошло ещё несколько минут, и прозрачная мембрана то ли сдвинулась куда-то к задней части аппарата, то ли словно растворилась в воздухе. Уцепившись за края углубления всеми восемью крючковатыми конечностями, Карина подтянула своё тело и перебросила его через борт «ванны» на пол помещения.

А Анри Мартэн, срывая голос, завопил от ужаса – ибо появившееся перед ним чудовище было действительно реальным воплощением его фобии. Чёрно-серое, с жёсткими шевелящимися челюстями, похожими на кривые ножи, с восемью немигающими глазками и огромным пульсирующим пузырём округлого брюха. Директор больше всего на свете боялся пауков, которые точно так же, как мокрицы и другие членистоногие, в изобилии и великом разнообразии населяли практически все мало-мальски пригодные для жизни миры.

Планета Клермонт и та, что являлась родной для Мартэна, не были исключением.

Огромный паук встал на четыре задние лапы и протянул вперёд четвёрку передних. Только тогда Анри увидел, чем оканчивается подрагивающее брюхо страшного монстра. Ему навстречу торчала словно кривая сабля, раздваивающаяся на конце зазубренными остриями.

Карина практически не слышала вопль, который издавал Мартэн – её новое тело плохо было приспособлено для улавливания акустических импульсов. Зато что-то внутри жуткого тела ощущало дикий, нечеловеческий страх, и он вызывал приятный тянущий трепет в глубине огромного брюха.

То, что девушки ещё на Праматери-Земле называли «бабочками в животе».

А говоря проще, сексуальным возбуждением.

Но сейчас оно было каким-то иным, не женским. Карина смутно ощущала, что её влагалище будто бы вывернуто наизнанку и представляет собой, наверное, то, что имеется практически у каждого мужчины. Пенис. И если ощущение, которое она испытывает сейчас, называется эрекцией, то... То оно ей чертовски нравится.

...Чудовище сбросило директора со стула на пол и нависло над ним. С челюстей ему на лицо и грудь капала вязкая слюна, разъедающая кожу – по сути своей, желудочный сок. Оставляя глубокие ссадины и царапины на руках и ногах Анри, жуткий «паук» придавил дёргающееся тело к полу, чуть приподнялся, подал заднюю часть брюха вперёд... И раздвоенное жало, настоящим паукам, как правило, не свойственное, вонзилось Анри в низ живота, пробивая кожу, жировую прослойку и мышцы. И вонзаясь в кишечник.

Мартэн на три-четыре секунды замолчал, затем взвыл так, что даже Карина поняла, насколько громким был его вопль. Он бился и выл, пока «паук» производил гротескные движения своим брюхом, точно насиловал мужчину в живот, постепенно разрывая его внутренности. И когда вскоре чудовище содрогнулось в явном пароксизме наслаждения, кишки Мартэна уже разлетелись по обе стороны истерзанного тела.

Семи минут Карине вполне хватило, а больше – было бы излишне. Неизвестно, удалось бы опознать труп, поработай над ним «паук» ещё немного – нечеловеческое тело вошло в раж, но глухо грохнувшая газовая бомба с таймером отправила монстра в глубокий сон.

И Карина была бесконечно благодарна Салли, что та запустила процесс обратной трансформации, не дожидаясь, когда Травиц очнётся. Карина в каком-то недоумении провела руками по своему гладкому, красивому телу от шеи до промежности, поднялась на дне углубления и уставилась на двух андроидов, которые наводили подобие порядка в помещении. Другой аппарат по-прежнему был накрыт чёрной тканью, из него не доносилось ни звука. Распластанное тело Мартэна с распоротым животом и оторванными гениталиями валялось почти в самом центре большой комнаты.

– Ну что, как ощущения? – деревянным голосом спросила Салли, помогая Карине выбраться из аппарата.

– Ощущения? – тем же тоном переспросила Травиц, у которой подрагивали руки. – Если честно, так себе. Мне кажется, эти развлечения надо действительно прекращать.

– Я тоже так думаю, – серьёзно сказала девушка.

– Выгоняй андроидов, – произнесла Карина. – Нам осталось сделать ещё одно дело.

– Это главное, что мне нужно сегодня, – не меняя тона, сказала Салли.

– Не сомневаюсь.

Женщины аккуратно расстегнули сумку, и оттуда тотчас показала длинную голову рыжая «анаконда». Салли нежно погладила её и коснулась губами.

– Я люблю тебя, – тихо произнесла она.

Затем с помощью Карины перенесла тело «змеи» в аппарат, в котором Травиц недавно претерпела двойную трансформацию. Не говоря ни слова, Карина запустила программу «отката».

– Ты всё-таки мне не доверяла, – сказала Салли.

Вместо ответа Карина протянула руку, взялась за отворот куртки-безрукавки девушки и резко вывернула его на себя.

– Вот алгоритм, – сказала она. – Если бы что-то пошло не так, ты бы и сама справилась.

Салли даже ахнула, увидев цепочку символов и пометок, словно бы напечатанных на изнанке её одежды.

– Я всегда всё предусматриваю, подруга, – сказала Травиц в ответ на незаданный вопрос. – В самом плохом случае ты бы получила извещение от меня, где найти алгоритм восстановления. Как говорит мой шеф, post mortem.

– Это что значит? – не поняла Салли.

– Забыла... Надо же, забыла. По-моему, модификация отупляет. Надеюсь, на время...

Между тем обратная трансформация Шона началась. «Змей» замер. Его тело принялось укорачиваться, расширяться. Копьевидная голова раздулась, вместо немигающих глаз и широкой пасти наметились знакомые черты лица. Череп быстро обтянулся кожей, из неё стали пробиваться знакомые рыжие волосы.

– Всё получается, – с явным облегчением выдохнула Салли. – Спасибо тебе.

– Вообще-то, знаешь, у меня была мысль, – задумчиво произнесла Карина. – А может, его лучше бы так и оставить в виде змея? У него реально фаллическая голова. И хвост неплох. А у тебя два влагалища. Меня всё-таки очень занимает эта мысль. Зачем?

– Не твоё дело, – грубо ответила Салли.

Обратный процесс действительно закончился значительно быстрее. Шон уже пришёл в себя и, ещё не полностью сбросив с себя остатки рыжевато-чёрной чешуи, которые ссыпались на дно аппарата с его тела, принялся стучать в колпак. Минута, другая – и прозрачная перегородка отъехала назад, словно испаряясь в воздухе. Мужчина быстро перелез через борт, развёл руки в стороны. Салли с восторженным визгом бросилась к нему в объятия.

– Ты вернулся! Я так счастлива! – шептала девушка, покрывая лицо Шона поцелуями. Карина, глядя на это зрелище, даже вздохнула украдкой. Она тоже испытывала сейчас облегчение, но к нему примешивалось что-то ещё, и она не могла понять, что именно.

– Со мной всё в порядке, – заявил Шон. – Я люблю тебя.

Но, высвободившись из объятий Салли, он шагнул к Карине и обнял её тоже. Салли даже приподняла бровь.

– Друзья! Вы бы хоть оделись, что ли, – пробормотала она. – Как-то не очень прилично это... Да ещё мертвец рядом.

– Ничего, пусть лежит, – сказала Карина. – Он уже никому не причинит вреда. Кстати, моя одежда у тебя, Салли. А одеться действительно нужно. По моим расчётам, комиссия прибудет сюда меньше чем через два часа.

– А мне что надеть? – спросил Шон растерянно.

– Костюм пана Ульмана, – сказала Салли. – Тоже сейчас принесу.

И, отвечая на невысказанный вопрос Шона, добавила:

– Одежда ему больше не понадобится.

* * *

Развалившись в мягком кресле, Карина развлекалась тем, что бросала стрелки в замысловатую мишень, форма которой ежеминутно менялась. Простой компьютер считывал образы, возникающие на доли секунды в голове женщины, и тут же проецировал их в воздухе, материализуя и покрывая концентрическими окружностями с перекрестьем. Карина особенно не старалась, но рука почти всякий раз верно направляла дротик в самый центр мишени. За этим занятием старшего инспектора Травиц застал её шеф.

– Маемся от безделья? – спросил Чезаре Мартинелли, разглядывая мишень, которая более всего напоминала чей-то округлый живот с глубоким пупком посередине.

– Отчёт об экспедиции на Клермонт был готов примерно тридцать минут назад, – произнесла Карина, движением руки уничтожая висящую в воздухе мишень.

– Да, я с ним ознакомился, – сказал Мартинелли. – Как всегда, придраться почти не к чему. И опять же, как всегда, остались вопросы.

– Ключевое слово тут «почти». А вопросов два, – уверенно произнесла Травиц. – И я даже знаю, каких именно.

– Нет, вопросов три, – заявил Мартинелли, усаживаясь в кресло, которое моментально выросло словно из пола под его поджарым задом.

– И какой третий вопрос?

– Почему ты нарушила моё распоряжение и уничтожила главного организатора этого безобразия?

– Я ничего не нарушала. Главный организатор жив, он даже сумел дать показания. Правда, двух членов комиссии вырвало, когда они с ним беседовали...

– Я говорю не про Ульмана. С ним всё ясно. Формально он жив, его межпланетный иммунитет не пострадал. Но его теперь даже в зоопарк не возьмут. Я уже в какой раз оценил твоё остроумие. Однако меня больше интересует история с Анри Мартэном. Я же запретил тебе убивать его.

– Ты сказал следующее, – возразила Карина. И, открыв у себя запись разговора по туннельной связи, воспроизвела слова Мартинелли:

«Я буду крайне недоволен, если он внезапно исчезнет или не сможет быть опознан... И желательно, чтобы на его теле не оказалось следов от пуль, ножей и тому подобного... В общем, будет весьма скверно, если случайно выяснится, что его прикончила ты... или какой-нибудь другой человек».

– Шеф, я всё сделала, как ты сказал... Он не исчез внезапно. Его опознали. На его теле оказались следы только от случайно модифицированного им же самим неопознанного организма. То есть его прикончила не я... И не какой-то другой человек! Видеозапись видел ты и члены комиссии. Я слышала, что при закрытом просмотре вырвало четверых.

Мартинелли помолчал несколько секунд, потом произнёс:

– Леди Рамкали намеревалась допросить его лично.

– Изобретения и технические открытия – это не прерогатива полиции, – заявила Травиц. – По крайней мере, до сего времени все эти вещи находились в ведении инженерной разведки. Кроме того, некоторые изделия фирмы «Мирафлорес» я лично продемонстрировала леди Рамкали. Мы с ней на днях очень мило побеседовали.

– Да, я слышал про это издевательство, – ухмыльнулся Чезаре. – Почему-то мне кажется, что пару-тройку изделий леди комиссар присвоила в личное пользование.

– На устройство с кодом NZ-1488 она положила глаз сразу же, – произнесла Карина. – Игрушка для очень взрослых женщин, воображающих себя... Даже не знаю кем.

Мартинелли немедленно вывел изображение упомянутого изделия на экран посреди комнаты, витиевато выругался и тут же уничтожил голограмму.

– Знаешь, в чём дело? – спросил он затем. – Пана Мартэна не существовало.

– Это как?

– Вот так. Он – человек из ниоткуда. Анализ его останков показал, что он близок не к нашему виду Homo Sapiens, а к посткроманьонскому.

– Я не понимаю, что это такое, – искренне сказала Карина.

– Это наши полудикие предки, которые населяли Системный Центр до начала Экспансии. Коренные земляне, говоря совсем просто. Вымершая раса.

– Но путешествия во времени невозможны. И в любом случае мы эволюционировали с тех пор, притом заметно. Хотя, конечно, намного лучше не стали, как мне кажется.

– Вот поэтому мёртвый Мартэн и доставляет нам сейчас столько головной боли. Либо он – пришелец из прошлого, либо мутант, либо вообще непонятно кто... Ладно. Давай сделаем так. Ты сейчас переписываешь отчёт и игнорируешь те два вопроса, о которых мы оба знаем и о которых лучше не говорить вслух... И тогда я как-нибудь отправлю третий вопрос в небытие, словно изношенный троллейник в центр ближайшего красного гиганта. Договорились?

– И всё-таки ещё один вопрос мы обсудим, – произнесла Травиц. – Я настаиваю на своём votum separatum.

– А в чём заключается твоё особое мнение? – прищурился Чезаре.

– В том, что салоны Сансета следует оставить открытыми для туристов. На допустимых условиях, естественно. Без насилия, принуждения и прочих забавных штучек. И под руководством опытного и адекватного человека, естественно.

– И лояльного к политике Взаимодействия.

– Конечно.

– Но где мы сможем найти такого?

– На Чандрасекаре, – улыбнулась Карина. – Стоит тебе принять мой отчёт, и я тут же сделаю запрос и согласую кандидатуру.

– Договорились, – подумав, произнёс Чезаре.

– Шеф, вы великий человек, – с придыханием сказала Карина, подавшись всем телом вперёд.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся Мартинелли, невольно переводя взгляд на упругую грудь, натянувшую тонкую ткань голубой блузки. – Кстати, почему бы тебе не задержаться сегодня на пару часов? Вдруг ты не успеешь закончить отчёт?

Карина демонстративно задумалась, подняла глаза к потолку и повела бёдрами. Мартинелли мог бы прозакладывать свой средний палец, что Травиц на сегодня уже запланировала встречу с кем-то из своих многочисленных любовников и теперь пытается найти благовидный предлог, чтобы её отменить... Перенести, если быть точным.

– Сложную задачу вы мне поставили, пан Мартинелли, – опустив ресницы, тихо сказала Карина. – Двумя часами тут не обойтись. Думаю, три... А то и четыре – это будет более реально.

Чезаре понимающе усмехнулся и, кивнув, повернулся к выходу. При этом он попытался сделать это поскорее, чтобы скрыть резко возникшую эрекцию. Но как иначе, если его подчинённая, кроме всего прочего, вызывала у него именно такую реакцию едва ли не во время каждого разговора?

Травиц, в свою очередь, спрятала улыбку, поскольку ещё не решила окончательно – будет ли её босс сегодня вознаграждён по полной программе. Как бы там ни было, а одну уступку он и так у неё вытянул. Правда, в обмен на другую. Впрочем, ничего страшного. С переделкой отчёта она справится за полчаса максимум. И, нарисовав рукой в воздухе полукруг, женщина развернула над столом паутину глифов и принялась переписывать документ, чтобы вскоре отправить его начальнику. При этом она вспоминала эпизоды своей миссии, о которых, конечно, в отчёте не будет ни слова. Например, об интимных тайнах частных сыщиков из сектора Рокфеллер. И их уникальных особенностях. Карина была уверена, что ни в одном из семи секторов не найдётся такой пары, в которой женщина могла бы похвастаться, что сумела принять мужчину в себя целиком и полностью.

* * *

Неделей раньше незадолго до своего возвращения на Эсмеральду в холле вылетов космодрома Сансет Карина провожала не двух людей, отправляющихся на Джогиндар, а сразу трёх. Третьим был высокий широкоплечий юноша – черноволосый, с весёлыми раскосыми глазами, на вид примерно десятью годами моложе обоих сыщиков.

– Забираем этого придурка с собой, – заявила Костецкая, обнимая парня за талию.

– Да ладно, – немного удивилась Карина такому определению.

– Ну а как его ещё назвать? – спросил Рэнди. – Вместо того чтобы присоединиться к нашему союзу, как уже было обговорено, он предпочёл сбежать в этот поганый Сансет и продаться непонятно за что и непонятно кому. Сюрприз такой нам устроил. Хотел добавить преференций в общий котёл, а вместо этого едва не сгинул тут ненароком... Кстати, Карина, а ведь вы должны быть знакомы.

Травиц внимательно вгляделась в лицо молодого человека.

– Я не знаю его, – сказала она. – Кто ты, юноша?

– Меня зовут Ван Хэ-Цоди, – с улыбкой ответил брюнет. – Но я тебя тоже не припомню.

– Планета Люксор? – на всякий случай спросила Карина, хотя сразу вспомнила это имя.

– Да, – с удивлением ответил парень. – Откуда ты знаешь?

– Друзья, мне нужно сесть, – произнесла Карина. От неожиданности у неё на самом деле закружилась голова. – Значит, ты меня совсем не помнишь?

– Нет, – сказал Ван. – А почему я должен помнить?

– Эта женщина была клиенткой салона, в который тебя время от времени привозили, – с ноткой мстительности пояснила Салли.

– Оу, – только и смог сказать Ван, а потом даже густо покраснел. – Дело в том, что когда я трансформирован, то практически теряю свою личность. Вероятно, это к лучшему... А можно вопрос?

– Какой? – поинтересовалась Травиц.

– А кем я... На кого был похож? – преодолев смущение, спросил Ван. – В тот вечер, когда...

– Давай не будем об этом, – улыбнулась Карина. – Пусть это останется моим маленьким секретом... Но зато вопрос возник у меня.

– Я понял, какой. Ван – наш третий близкий человек, – пояснил Шон. – У нас на планете браки часто заключают втроём. Мы наконец отыскали этого парня тут. Притом не без твоей помощи, за что тебе ещё одно спасибо.

– Так вот что значат твои слова о присоединении к союзу, – проговорила Травиц. – Есть планета, называется Чандрасекар – там тоже браки на троих не редкость. И ещё в таких союзах бывает друг или подруга семьи. На случай, если кто-нибудь в отъезде, например... Послушайте, ребята, а возьмите меня в подруги! Я ведь уже так или иначе сблизилась с двумя из вас. А, Салли? Только ты одна и осталась.

– Ничего не выйдет! У меня и так после знакомства с тобой глубокая психологическая травма, – заявила Салли сухим тоном, хотя глаза её озорно блестели.

– Ладно, я пошутила, – произнесла Травиц. – Зато теперь понимаю, с какой целью ты сделала себе именно такую модификацию.

– Ох и ядовитая же ты, – сказала девушка. – Хорошо. Так и быть, будешь нашей подругой. Но без союза со мной.

– Договорились, – улыбнулась Травиц. После чего по очереди поцеловала всех троих на прощание и, уходя, помахала им рукой. Карине тоже пора было возвращаться к тем, кто ждал её дома.