Тринадцатая глава
— Я буду скучать, Сорокина. Спасибо тебе за помощь, держи за меня кулачки. — крепко обняла я подружку.
Встав пораньше с утра, мы созвонились с Дианой, и я подъехала к ней за флешкой и попрощаться. Евгений Павлович действительно успел перевести объемный текст, за что я была благодарна и ему, и Диане. Походу, он реально без ума от Сорокиной раз согласился на эту авантюру. Я официально могу назвать себя хорошей свахой!
— Ты будешь звонить мне каждый вечер, поняла? И присылать фотографии. Только не французские круассаны, пожалуйста, иначе я буду плакать над своей столовской котлетой! — предупредила меня подруга, на что я лишь рассмеялась. Девушка отстранилась, еще раз пробежалась глазами по моему образу, и перекрестила, на что я лишь закатила глаза. Слишком суеверная она была. Боже, будто бы на пять лет уезжаю, а не на пять дней!
— Успокойся, я же не одна еду. Да, дорога долгая, но я уверена, что Леша — опытный водитель! — уверенно выпалила я, а потом вспомнила про разбитый бампер машины Лаврова. Ладно, прочитать молитву надо.
— С Богом, давай дуй домой уже! А то чем дольше мы тут прощаемся, тем сильнее я переживаю. — Диана взволнованно сказала, и еще раз обняла меня. — Откуда у тебя рубашка такая? Не помню ее.
— Один идиот подарил. — ответила я, грустно улыбнувшись, и попрощавшись, покинула квартиру.
***
Шкаф остался полупустой, за окном —глубокая ночь. В квартире был дикий беспорядок. Кофты, джинсы, топы, платья валялись на полу, а обувь раскидана в разные стороны. Чемодан наполнился вещами, но, как и всегда происходит, места критически не хватало. Я тяжело выдохнула и еще раз попробовала надавить на крышку чемодана в попытке закрыть. И наконец, замок поддался, а я облегченно улыбнулась и проверила шкаф. Вдруг, что-то забыла? Мой взгляд упал на висящую белую рубашку весомых габаритов. Настроение тут же испортилось. Я сняла с вешалки рубашку и потрогала хлопковую ткань, а после поднесла к носу и вдохнула оставшийся аромат одеколона Лаврова, мысленно возвращаясь к балкону. Холодные перила и горячие губы, отсутствие мыслей и здравого смысла. Сильные руки, сжимающие меня и приятное послевкусие нежного поцелуя. Нехватка кислорода и учащенное сердцебиение.
А теперь уже какая разница? Минутная слабость. Так думал Лавров, но а я была с ним совершенно не согласна. Идиот, придурок и последняя сволочь. Как же мне много хотелось сказать ему, как же хотелось ударить и расцарапать его лицо за то, что сделал мне больно. Причем не один раз. Я даже была готова простить ему все, но он в который раз отшил меня. Больше я не буду пытаться понять и простить, дать второй шанс или как-то оправдать его. Все просто — я не нравлюсь Лаврову. И это самая весомая причина. Осудить я его тоже не могу, потому что чьи-то чувства от меня не зависят. Но даже несмотря на всю вот эту «осознанность» — было обидно. До скрипа зубов обидно от его поведения. А если сказать уж совсем честно, то где-то в глубине души я понимала — меня обидела невзаимность. Просто признавать это — оскорбительно. Чтобы я-то по кому-то невзаимно сохла? Невозможно!
Я смяла хлопковую ткань в гневе и злости на Максима Сергеевича, решительно направилась на кухню и взяла ножницы в желании порезать это дурацкое ненужное напоминание. Может быть, еще его пиджак порезать? Нужно избавляться от всякого хлама!
***
Приехав домой, я быстро позавтракала, поправила русые волосы и накрасила губы блеском, который лежал у меня в сумочке. Раздался звонок в дверь, я взяла чемодан и со счастливой улыбкой открыла дверь, которая тотчас померкла. На пороге моей квартиры стояла Лена, бывшая жена Лаврова. Светловолосая красавица сейчас выглядела неряшливо и потрепанно. У девушки обветрились губы, волосы были в полном беспорядке, от нее несло сигаретным дымом и на некогда белоснежной куртке красовались пятна.
— Здравствуйте, откуда у Вас мой адрес? — спросила я, невольно нахмурив брови. Совру, если скажу, что рада видеть ее здесь. Лена без зазрения совести зашла в мой квартиру как в свою. Я, конечно, опешила от такой наглости, но решила не провоцировать конфликт на пустом месте, и просто промолчала стиснув зубы.
— Это не имеет никакого значения, девочка. У меня абсолютно нет никакого желания с тобой любезничать. — заявила бывшая жена Лаврова развалившись на моем диване в гостиной. Она была настроена максимально враждебно. — Буду честна, ты мне не нравишься.
— Если Вы пришли сказать мне это, то можете уходить. — перебила я с улыбкой. Неприятная особа, однако, и очень напоминает Ларису Петровну.
— А мама тебя не учила, что старших перебивать нельзя? — взбесившись, спросила девушка и выгнула бровь. — В общем, мне плевать, я пришла не за тем, чтобы учить тебя манерам. — отмахнулась Лена и закатила недовольно глаза. Она говорит что-то про манеры, хотя сама обращается ко мне на «ты».
— Тогда зачем Вы пришли? — спросила я с поддельным интересом. На телефон пришло сообщение от Леши, парень написал, что подъехал к моему дому. Надо поторопить эту весьма эксцентричную мадам. — Только давайте быстро.
— Хорошо, не буду затягивать. Я хочу, нет, я требую чтобы ты отвязалась от Максима и оставила его в покое! Он всю жизнь любил меня, и я уверена, что любит до сих пор. А ты мешаешь мне вернуться к дочери и мужу. — нагло сказала Лена и вальяжно закинула ногу на ногу. Мне стало смешно от того, насколько глупо выглядело это зрелище. Серьезно? Она заявилась ко мне домой ради этого? Стоило ли? Я сразу вспомнила рассказ Лаврова про их «счастливую» лавстори.
— Мне кажется, я мешаю Вам вернуться на место постоянного обеспечения, Елена. Это Вы хотели сказать? — улыбнулась я и села напротив девушки. Я старалась не подливать масла в огонь, общаться вежливо и уважительно, но бывшая Лаврова была настолько раздражающей, что у меня не получилось. Мои слова произвели на нее такой шок, что Лена на секунду замолчала и тупо таращилась на меня выпученными от шока глазами. У Лаврова ужасный вкус в женщинах, наверное, поэтому я и не нравлюсь ему.
— Ты, видимо, не понимаешь, да? Милая моя, ты просто мимолетная увлеченность. — она говорила в точности как мать Максима Сергеевича. — Девочка со смазливым личиком, которая сохнет по моему мужу. Бывшему, но мужу. И даже если мы в разводе — это не значит, что Максим разлюбил меня. Пойми и вбей себе в голову, что ты для него просто временная интрижка. — слова бывшей жены Лаврова вызывали чувство дежавю. Такое я уже слышала от Ларисы Петровны. Было уже не так обидно во второй раз. — Короче, держись от Макса подальше. — подытожила Елена. Смешная такая, я не могу.
— Елена, мы не встречаемся. Максим Сергеевич мой преподаватель. — мое терпение было на исходе. Мне уже нужно было выходить, а я тут веду бессмысленные переговоры с бывшей женой Лаврова! Уже было плевать как отвечать — лишь бы что-то, чтобы отстала от меня. Может забить на вежливость и выгнать ее?
— Ну да, конечно. Не вешай мне лапшу на уши, Лариса Петровна рассказала мне про все. Как ты постоянно бегаешь за ним и проходу не даешь, на шею вешаешься. Ты просто пойми, что тебе не светит. — упрекнула меня Лена, ее голос сочился ядом. Настоящая змея, с ней вредно долго общаться. Я поднялась с кресла, подошла, и грубо взяв ее за предплечье, силой подняла с дивана. Мне это все порядком надоело: ее слишком деловая физиономия, наглость и отсутствие хоть малейшего чувства такта. — Эй! Отпусти меня, неадекватная! —стала возмущаться Лена, но я не обращала внимание и вела ее к выходу.
— До свидания, всего доброго, Елена. – наконец улыбнулась я, выставляя девушку за порог своей квартиры. Только я хотела захлопнуть дверь — как она поставила свою ногу и не позволила мне сделать это.
— Я еще не договорила! — воскликнула она, запыхавшись, и откинула золотые неряшливые волосы назад.
— А мне неинтересно. Между мной и твоим Лавровым ничего не было, нет и быть не может. Если это успокоит Вас и потешит самолюбие, то он явно дал понять, что ничего не чувствует ко мне. А теперь можно я закрою дверь? — с настойчивостью я попыталась еще раз закрыть дверь, но свою ногу Лена не убрала. Однако ее лицо расслабилось, а на лице возникла самодовольная и победная улыбка. Не понимаю Лаврова: за что можно было полюбить такую злую женщину?!
— Ну, я в принципе и не удивлена этому. Лариса Петровна поделилась тем, как он о тебе отзывался. — заговорщицки призналась девушка и подняла высоко подбородок, ухмыляясь. В ответ я нахмурилась. Лавров что-то рассказывал про меня своей матери? И судя по выражению лица этой пигалицы — что-то не очень хорошее.
— Просто захотелось самой убедиться во всем. Эх, это же насколько надо не уважать саму себя, чтобы вешаться на взрослого мужчину с ребенком, которому плевать на тебя! А, забыла — не просто на взрослого мужчину с ребенком, а еще и твоего преподавателя. — Лена осуждающе окинула меня взглядом, будто бы это я изменила своему мужу и бросила собственную дочь. Иногда люди осуждают других, но не замечают своих пороков. То, что сделала она — в миллион раз хуже. Однако, конечно, легче видеть недостатки других. Только плохое в окружающих видят те, у кого в душе сплошная непроглядная тьма и ненависть. Они просто не способны увидеть красоту человеческой души, ведь у самих пусто. Лена — яркий пример такого человека. Я толком ничего о ней не знаю: ни ее прошлого, ни ее личных переживаний или целей, но по нашему непродолжительному разговору я поняла, что свое несчастье она выливает на других. Даже стало жаль ее на мгновение, вопреки здравому смыслу. Одинокая, никому не нужная, нелюбимая и несчастная девушка, озлобленная на весь мир. Но во всех своих жизненных невзгодах и несчастиях Лена виновата сама. И когда задумываешься об этом, то жалость к ней сразу же исчезает, потому что у нее был выбор. У людей всегда есть выбор. Теперь лишь просто пожинает плоды своей же глупости. Человек, способный на предательство, никогда не заслуживает прощения или оправданий.
— Речь не о собственном уважении, Елена. Когда нам кто-то нравится, то мы не смотрим на возраст, положения в обществе или какие-либо другие факторы. Мы просто чувствуем. — объясняла я ей с улыбкой, будто говорила с с маленьким и ничего не понимающим ребенком. Вряд ли, конечно, ей это знакомо, ведь Лена как раз таки смотрит на положение в обществе и статус. Девушка закатила глаза на мои слова, и сделала такое лицо, будто бы ее сейчас стошнит. — А во-вторых, я не собираюсь с Вами обсуждать это. — продолжила я приторно улыбаться, потянулась к ручке входной двери и напоследок бросила ей:
— Вы не нравитесь Максиму Сергеевичу и я полностью понимаю почему. Вы некрасивая, в Вас нет ничего кроме привлекательной внешности. — я почти захлопнула дверь, как она рассмеялась, а затем одарила настолько презрительными взглядом, что по телу пробежала дрожь. Бывшая жена Лаврова сделала шаг вперед и встала настолько близко, что мне пришлось задрать голову чтобы встретить ее недоброжелательную физиономию. Мы стояли прямо на пороге квартиры.
— Ты такая дура, Лиза, аж жалко. Глупая, наивная и маленькая девочка. Наверное поэтому вы бы не смогли быть вместе с Максом. В нем слишком много жестокости и он бы просто напросто уничтожил бы твою личность и стал бы ничем большем чем горьким опытом. — на мое удивление, в ее голосе кроме презрения действительно была жалость. Меня это немного выбило из колеи, и, наверное, поэтому я как завороженная слушала ее. Все это звучало как попытка в очередной раз задеть меня, но что-то все-таки насторожило меня. — Думаешь он весь такой из себя хороший, белый и пушистый, да? Он не тот, кем ты себе его представляешь.
— Что Вы хотите этим сказать? — я нахмурилась и даже показалось, что сердце перестало биться от страха. Какие-то бесконечные секреты, тайны. Просто хотелось чтобы хоть что-то стало ясно.
— Знаешь реальную причину того, почему он согласился писать с тобой исследовательскую? — спросила девушка с белоснежной диснеевской улыбкой и заглянула мне в глаза с неким ликованием. Я отрицательно покачала головой.
Она наклонилась вперед, прямо к моему лицу и наделив каждое слово ядом сказала:
— Лавров хотел завалить тебя и все испортить, идиотка.
Сглотнув ком в горле, я вновь непроизвольно отрицательно покачала головой, не веря в ее слова. И вообще, откуда ей знать?! Просто врет чтобы запудрить мне мозги.
— Ложь. Зачем ему это? — спросила я и нервно улыбнулась. Неправда, не может быть. Он никогда бы не поступил так.
— Ты можешь мне не верить, твое дело. Я просто открываю глаза на этого человека. А насчет твоего вопроса... Ему просто нравится делать другим больно, понимаешь? Он не способен на какие-то светлые чувства и положительные эмоции. — она улыбалась. Говорила это — и триумфально улыбалась, будто бы мы разговаривали с ней о новой коллекции обуви.
— Я не верю Вам. Это ложь. — я стояла на своем, отрицательно кивая. Нет, ни за что не поверю ей.
— Макс не рассказывал тебе о своем прошлом? — Лена внезапно задала мне вопрос невпопад, и по моей реакции поняла, что нет. Конечно нет. Я же не входила в круг доверия Лаврова. Мы чужие люди. От этой мысли на душе стало тоскливо: я для него никто, как и он для меня. А блондинка, тем временем, решила продолжить.
— Понимаю Макса, на его бы месте тоже бы не стала рассказывать какой-то малолетке про отца-уголовника. — выпалила девушка и тут же пожалела о своем чрезмерном откровении.
— Что? — я сузила глаза в непонимании и даже прекратила свои попытки выгнать ее из своей квартиры — настолько была шокирована. Мой телефон гудел в сумке уже пятнадцатый раз, однако в данный момент рингтон стал лишь фоновым шумом. Лена закатила недовольно глаза и сейчас была похожа на стерву даже больше чем обычно.
— Меньше знаешь — крепче спишь, слышала про такое? — Лена помахала рукой мне на прощание и хотела отойти от распахнутой двери, но я с силой потянула ее к себе за руку, обратно возвращая в квартиру и захлопывая дверь. — Эй! Отвали от меня, дура! Дай мне выйти! — она возмутилась и попыталась отпихнуть меня. А я в свою очередь встала возле входной двери и не позволяла ей выйти. Парадокс:пару минут назад моим самым большим желанием был ее уход из моего дома, а теперь — держу и не выпускаю.
— Нет, Вы никуда не уйдете пока не расскажите мне об этом. — настойчиво отчеканила я, максимально пытаясь обозначить серьезность собственных слов.
— Не буду я тебе ничего рассказывать! Не лезь в это, не твоего ума дела, девочка. — она еще раз попыталась оттолкнуть меня, но вновь безрезультатно. Лена недовольно цокнула языком и закатила глаза в который раз за сегодняшний день.
— Говорите, я слушаю. Вы же так не хотели уходить. — слегка улыбнулась я, что ее очень взбесило. У девушки был настолько агрессивный взгляд, что она вот-вот была готова вцепиться в мою кожу ногтями.
— Хочешь знать правду, да?! — Лена издевательски переспросила, а ее глаза наполнились гневом. — Ты наивно думала, что сможешь изменить Лаврова? Мол, своей тошнотворной, якобы, доброй натурой поменяешь его? Научишь любить? Если да — то ты абсолютная идиотка, потому что это бесполезно. — Лена больше не улыбалась язвительно и не закатывала глаза.
— Его папаша был алкоголиком и наркоманом. Постоянно избивал Лаврова и Ларису Петровну. Напьется — и руку поднимает на них. — она сделала паузу, и угрожающе подошла ближе ко мне. У Лены не было жалости в голосе, она говорила совершенно повседневно, черство. — Знаешь, за что посадили отца Макса? За покушение на убийство. Он под наркотой ударил Ларису Петровну в живот кухонным ножом прямо на глазах у восьмилетнего Лаврова. — теперь ей с легкостью удалось отодвинуть меня от выхода. А я стояла с открытым от удивления ртом и круглыми глазами переваривая услышанное.
— Тысячу раз подумай, стоит ли связываться с Лавровым. Человек с таким прошлым не может быть добрым и мягким. Он жестокий, Лиза. — сказала она, смотря впритык, оценивая мою реакцию.
— Я хочу вернуться к Максиму, потому что ему без меня плохо. Вчера я была в больнице. Горе сближает людей. Очень сближает. — двусмысленно сказала Лена, открыла дверь и посмотрела на меня.
— Сладкая ложь гораздо лучше горькой правды, верно? — спросила девушка с самодовольной улыбкой прежде чем уйти. Рингтон телефона продолжал выступать фоновым шумом и ничуть не заглушал мои мысли, опережающие друг друга со скоростью света.