16.
Новости о смерти Сета от рук немертвых были встречены с облегчением.
Облегчением от того, что он мертв. Облегчением от того, что им не пришлось убивать его самим.
Какое бы потрясение не пережила Дези, она быстро оправилась и обменивалась колкими репликами с Чоном, поедая подогретую овсянку и запивая ее консервированным апельсиновым соком.
— Лалиса, у тебя на куртке кровь, — сказала Дженни, потянув ее за рукав. — Это...
— О, я в порядке, — сказала Лалиса. — Это случилось в амбаре.
Дженни смерила ее взглядом, но ничего не сказала.
— Пойду, приведу себя в порядок, — добавила Лалиса, слабо улыбнувшись.
Войдя в их трейлер, она аккуратно сняла куртку и бросила ее в сторону, осматривая свою рану. Потыкав в ушибленную кожу вокруг раны, она вздрогнула.
Промыв ее остатками воды из пластиковой бутылки, она тихонько зашипела.
Не оставалось никаких сомнений в том, что это укус. Следы зубов еще явственнее виднелись в свете, лившемся через кухонное окно.
Она ждала, когда выступят слезы, но они так и не пришли.
Она ждала горя и злости, но вместо этого застряла в нейтральной территории принятия.
Может, она всегда знала, что этот день придет.
Может, Сет был прав, и все они доживали свои последние деньки.
Черт, да Лалиса должна была умереть много месяцев назад, разбившись в обломках авиакатастрофы.
Она и так жила взаймы.
И теперь пора возвращать этот займ.
Она смутно гадала, нельзя ли сделать ампутацию, но шансы пережить такую операцию без стерильных инструментов и анестезии были слишком малы.
Нет, она пришла к своему финалу. Ну, хотя бы она смогла увидеть всех и попрощаться, как ей и хотелось.
Может, Алонзо даже откроет фляжку, о которой, по его мнению, никто не знал, и предложит глоток того виски, которое он прятал.
Все будет хорошо. Она встретит свой конец с достоинством, держа голову высоко поднятой, а плечи — расправленными.
Ничто не заставит Лалиса Манобан уйти, хныча и жалуясь на судьбу.
Она не сломалась до сих пор, и сейчас тоже не собиралась ломаться.
Найдя кусок бинта и несколько пластырей в сумке, она прикрыла рану и переоделась, натянув плотную флисовую толстовку Чона и свою куртку на холодную погоду.
— Птичка певчая, ты в порядке? — позвал Чон. Шаги его тяжелых ботинок приближались к двери.
Сделав глубокий вдох, она на мгновение задержала воздух в легких.
Ей осталось немного таких мгновений.
Открыв дверь, она улыбнулась ему.
— Просто переодевалась из грязной одежды, — сказала она.
Он потянулся к ней, нежно накрыв ладонью ее щеку и наклонившись для поцелуя.
Лалиса прильнула к нему, позволяя каждому дюйму своего тела прочувствовать, как он стирает все ее мысли своим прикосновением.
— Ты совершила такой храбрый поступок ради Дези, — пробормотал он, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть на нее. — И все же ты едва не наградила меня сердечным приступом.
Она снова поцеловала его, запустив пальцы в его волосы.
— Прости, — прошептала она. — Больше такого не повторится.
Лалиса запомнила его улыбку. То, как в уголках его глаз проступали морщинки, как его карие радужки сверкали золотом в лучах утреннего солнца, как его растущая щетина покрывала линию подбородка и горло.
— Знаешь, наверное, я бы все равно в тебя влюбилась, — сказала она, пропуская через пальцы его отросшие волосы и убирая их со лба. — Но мне явно повезло, что ты выглядишь так хорошо.
Уши Чона порозовели, и он опустил голову.
— Еще и полудня нет, а ты уже заставляешь меня краснеть, — сказал он, обнимая ее за талию и прижимая к себе. — Ты втянешь меня в проблемы, дорогая.
— Я подумала, что после такого денька надо пользоваться возможностью.
Когда его ладонь опустилась ниже и одобрительно сжала ее попку, Лалиса заурчала, не отрываясь от его нижней губы.
Может, и получится быстренько, если не снимать всю одежду...
— Эй, Чон, я нашел тебе топор получше для... — Макс умолк, полностью увидев их. — Ой, простите! Я не хотел...
— Все хорошо, Макс, — сказал Чон с усмешкой. — Можешь оставить его у кучи дров.
Отдав честь двумя пальцами, Макс зашагал прочь, чтобы оставить там инструмент.
Лалиса посчитала это знаком и чуть отстранилась от Чона.
Когда она отошла, он потянулся к ее руке и едва не задел укус, спрятанный под одеждой.
— Ты куда побежала?
Она улыбнулась и поцеловала его в щеку.
— Просто хочу проведать Дези.
Лалиса хотела как можно больше времени провести с девочкой, пока это еще возможно.
Зашагав обратно к группе, она вспоминала симптомы, которые были у Каролины, пока она умирала.
Лихорадка, бред, рвота...
Как только белки ее глаз полностью налились кровью, а десны потемнели, оставалось уже недолго.
Считанные часы. Вот и все, что у нее осталось.
Она собиралась насладиться ими по максимуму.
***
Закат мирно перешел в ночь, и несмотря на холод, Лалиса и еще некоторые люди задержались у огня, потягивая разбавленный фруктовый пунш и рассказывая истории.
Напряжение, нараставшее после пожара в школе, ослабло, обиды были отложены теперь, когда виновник встретил свою кончину.
Сидя между Дженни и Чоном, Лалиса с дрожащей улыбкой на губах наблюдала, как группа смеется и продолжает жить. Она даже встретилась взглядом с Натаниэлем, на плече которого задремала Брук, и одобрительно улыбнулась, кивнув.
Из них вышла хорошая пара. Может, не с такой девушкой она его себе представляла, но они хорошо относились друг к другу, и их отношения были прочными. О чем еще мечтать в таком мире?
Пока Скотт рассказывал одну из своих классических историй из приемного покоя, Чон наклонился поближе и прошептал:
— Эта история закончится тем, как у чувака в заднице что-то застрянет, да?
Лалиса рассмеялась.
— А что? Такие шутки про тело тебе не по вкусу?
— Если мне дают право выбора, то нет, — ответил он с кривой улыбкой.
— Не беспокойся, я уже слышала эту историю, — сказала она. — Они благополучно достанут все ЛЕГО.
Чон содрогнулся и едва слышно выругался себе под нос, заставив Лалиса захихикать.
Обычно она бы подавила веселье, но теперь не могла лишить себя этого.
Уже нет.
— Ну, не порть интригу, Лалиса, — поддразнил Скотт.
Это лишь заставило ее засмеяться еще сильнее.
— Прости, прости.
Мгновение спустя Лалиса почувствовала, что Дженни наблюдает за ней, и повернулась.
— Мы можем поговорить? — спросила Дженни, мотнув головой в сторону ее со Скоттом трейлера.
Это мгновенно протрезвило Лалиса.
— Эм, конечно, — ответила она, передав Чону свой пластиковый стаканчик. — Мы сейчас вернемся, — сказала она ему.
Оказавшись в одиночном трейлере, Дженни закрыла дверь и скрестила руки на груди.
— Дай мне взглянуть, — сказала она.
Лалиса моргнула.
— Взглянуть на что?
Взгляд Дженни был ровным, но суровым.
— На укус, который ты получила.
Во второй раз за день земля ушла из-под ее ног.
Только теперь она не падала с высоты трех метров.
Лалиса слегка пошатнулась и протянула руку, чтобы ухватиться за кухонный шкафчик для опоры.
— Я видела рукав твоей куртки, — продолжала Дженни. — Заметила, что ты отказывалась рассказывать кому-то о случившемся и не давала осмотреть рану. И ты сразу же переоделась...
— Я просто...
— Избавлялась от улик, — перебила Дженни. — Делала все менее подозрительным, чтобы никто не спрашивал.
— Дженни, это не то, что ты думаешь, — упорствовала Лалиса.
— Вот как? Потому что сейчас я думаю, что моя лучшая подруга соврала мне — и всем остальным — и является ходячей бомбой с часовым механизмом.
Лалиса втянула глубокий вдох.
— Я просто хотела провести свою последнюю ночь как можно нормальнее, — объяснила она. — Я не хотела видеть, как все грустят или боятся меня. Я не хотела, чтобы кто-то паниковал или пытался меня спасти, — она глянула в окно, где виднелся костер и силуэты ее близких. — Я хотела пить разбавленный пунш и слушать, как Скотт в пятидесятый раз рассказывает ту историю. И я хотела обнять всех, сказать, что я люблю их, а потом...
Слезы, которых она уже не ждала, наконец-то пришли и заструились по ее щекам.
— А потом что, Лалиса?
Она шмыгнула носом, стараясь держать себя в руках.
— Я думала, что пойду к емкости для силоса, — прошептала она. — Поле такое красивое, и там видно звезды...
Дженни нахмурилась.
— Ты хочешь убить себя?
— Это лучше, чем угасать и заставлять кого-то из вас вонзать нож мне в череп, когда я обращусь.
Шагнув вперед, Дженни покачала головой.
— Лалиса, а как же Чон? И Дези? И... все мы? Мы должны были просто проснуться завтра и обнаружить, что ты пропала? Отправиться на поиски и найти твое тело на коровьем пастбище?
— Я уже заставила Чона пообещать, — пробормотала она, не в силах посмотреть в глаза подруге.
— Пообещать что?
— Что я умру, будучи самой собой, — сказала она. — Что он не позволит мне стать одной из тех тварей, пусть даже на секунду. Он поймет, почему я сделала это так.
— Черта с два он поймет, — рявкнула Дженни. — Лалиса, это убьет его.
— Да как будто мне легко, — закричала она. — Ты думаешь, я хотела так кончить? Думаешь, я хотела такого финала своей истории? Конечно нет! Но я не выбирала быть укушенной, так могу хоть выбрать то, как я умру.
Дженни наградила ее гневным взглядом.
— Ты должна сказать ему.
— Я не позволю, чтобы мое последнее воспоминание о моем муже было переполнено горем и разбитым сердцем, — сказала она ей. — Я запомню его таким, какой он там, — она показала в окно, — полным счастья и любви ко мне и всем вокруг.
Протолкнувшись мимо Дженни, Лалиса потянулась к двери.
Прошло лишь мгновение с тех пор, как она вышла из трейлера и заметила, что разговор у костра стих.
Вся группа стояла неровным полукругом, глядя на трейлер, у которого явно была очень плохая звукоизоляция.
Лалиса мгновенно встретилась взглядом с Чоном и даже в темноте увидела потрясенное выражение на его лице.
Она ошибалась. Вот каким будет ее последнее воспоминание о нем.
Воздух резко вырвался из легких Лалиса, и перед лицом появилось облако конденсата.
— Лиса? — голос Чона надломился, и ее сердце тоже треснуло.
Закрыв глаза, она сдерживала свежие слезы, которые так и хотели покатиться по щекам.
— Мне жаль, Чонгук. Мне очень жаль.
***
Столик в трейлере Дженни и Скотта никогда не казался Лалиса маленьким, но когда вокруг него столпилось столько людей, она начинала пересматривать это суждение.
— Почему ты ничего не сказала?
— Почему ты нам не рассказала?
— Ты так долго скрывала это от нас?
— Когда это случилось?
Вопросы и голоса сливались меж собой.
Но Лалиса могла лишь смотреть на Чона.
— Вы можете дать нам минутку, пожалуйста? — попросила она, почти не глядя на остальную группу.
Для этого потребовалось немного тычков от Дженни, но трейлер наконец-то опустел, и они с Чоном остались одни.
Однако тишина оглушала.
— Чонгук... Чонгук, посмотри на меня.
Он медленно оторвал взгляд от стола и посмотрел ей в глаза.
— Прости, что я не сказала тебе раньше, — пробормотала она. — Я просто не могла заставить себя разбить твое сердце.
— Видимо, твой план все же не сработал, да, — пробормотал он. Его хриплый голос переполнился таким количеством боли, какого она никогда от него не слышала.
Лалиса сглотнула, пытаясь справиться с комом в горле.
— Я понимаю, почему ты злишься, — сказала она. — То есть, после всего...
Чон покачал головой.
— Нее, я не злюсь, — ответил он. — Я просто думал... Может, пришло время для нас обоих.
Она подумала, что неверно расслышала.
Лалиса моргнула, нахмурившись.
— Что?
— Если тебе пробили билетик в один конец... — он пожал плечами. — Не вижу причин, почему я не могу к тебе присоединиться.
Она в ужасе разинула рот.
— Чон, нет.
Он посмотрел на нее.
— А что ты думаешь... я должен просто похоронить тебя, а потом что? Жить дальше?
— Именно так ты и должен сделать.
— Неее, — протянул он, качая головой. — Хватит с меня. Если ты уходишь, я тоже уйду. Вот так просто.
— Ничего подобного, — рявкнула она. — А как же другие? Дженни любит тебя как брата, а Дези... — она подалась вперед. — Она обожает тебя, Чонгук.
— У нее есть Дженни и Скотт.
— Она назвала тебя папой. Ты не можешь бросить ее вот так.
Он шарахнул кулаком по столу.
— А ты не можешь ожидать, что я буду жить без тебя, — проорал он.
Обхватив голову руками, Чон несколько секунд бессвязно бормотал, затем хрипло вздохнул.
— Птичка певчая, ты — единственное, что держит меня в этом мире, — признался он. — Если тебя не станет, я... я просто не вижу смысла жить.
Скользнув рукой по столу, она не сумела до него дотянуться.
— Чонгук, это чересчур, — сказала она. — И это ненормально...
— Все в этом мире чересчур, — рявкнул он. — Этот мир разрушен, смертоносен и лишен смысла, — он подался вперед, пригвоздив ее жестким взглядом. — Если ты можешь просто уйти куда-нибудь в поле и всадить себе пулю в башку, почему я не могу это сделать?
Слезы капали с ресниц Лалиса, пока она смотрела на него.
— Потому что я не хочу умирать, зная, что утащила тебя за собой, — прошептала она. — Чонгук, мое время вышло, и это не мое решение. Но ты... у тебя есть выбор.
Он кивнул, издав гортанный звук.
— И я сделал этот выбор.
Горе Лалиса казалось невыносимым и раздирало ее изнутри.
— Вместе или никак, — продолжал Чон. — Ты сама так сказала.
— Я не имела в виду такую ситуацию, — выдавила она.
Выражение его лица было мрачным, но решительным.
— Ага, ну... мы все равно оказались в этой ситуации, не так ли?
Звук позади них заставил их повернуть головы.
— Нам нужна еще одна минутка, — сказала Лалиса, вытирая щеки.
Вошедший в трейлер Скотт ничуть не смутился.
— Лалиса, когда тебя укусили?
Этот вопрос казался таким неуместным после всего, что обсуждали они с Чоном.
— Сегодня утром, — ответила она, нахмурившись. — А что?
Зайдя следом за ним, Дженни попыталась увести своего мужа.
— Скотт, они не договорили...
— Нет, я знаю, — сказал он, мягко отмахнувшись. — Но это важно.
Выдвинув складной стул, Скотт сел за стол.
— Ты сказала, что тебя укусили сегодня утром? В амбаре с Сетом?
У Лалиса закружилась голова.
— Да, — сказала она, опираясь на здоровую руку.
— Это случилось более двенадцати часов назад, — произнес Скотт. — Я возьму свою аптечку, чтобы проверить наверняка, но просто глядя на тебя, я вижу, что тебя не лихорадит. Ты не потеешь, кожа вокруг твоих глаз или губ не изменила цвет...
— Скотт, к чему ты ведешь? — перебила Дженни.
Он глянул на нее, затем посмотрел обратно на Лалиса.
— В лагере Айовы, изготавливая вакцину, мы многое узнали о вирусе, — сказал он. — Мы изучили, как быстро он атакует организм, как стремительно заболевали люди, — он подался вперед, заставляя ее посмотреть на него. — И мы также узнали, что 0,1 % населения мира невосприимчивы к вирусу.
Лалиса закатила глаза.
— Да, как и все, кого содержали в Ковчеге Айовы.
— Нет, у нас более сильный иммунитет против вируса, — поправил он. — Но это не значит, что мы невосприимчивы к нему.
Ей казалось, что она все равно упускает суть.
Дженни принялась считать на пальцах.
— 0,1 % от восьми миллиардов людей — это... восемьсот тысяч.
Скотт кивнул.
— Восемьсот тысяч людей по всему миру имеют абсолютный иммунитет к этому вирусу. И если я прав... — он удерживал взгляд Лалиса. — Ты одна из них.
Лалиса чувствовала себя онемелой, неспособной осмыслить то, что ей говорят.
— Что если... — она сглотнула. — Что, если у меня просто медленно проявляются симптомы или типа того?
— Я никогда не видел, чтобы человек с более сильным иммунитетом или без него протянул дольше трех-четырех часов безо всяких симптомов инфекции. У тебя уже прошло двенадцать часов, уже тринадцатый, — ответил он. — Мы будем наблюдать за тобой, чтобы убедиться наверняка, но... Лалиса, я думаю, ты одна из тех, кто вообще невосприимчив к вирусу.
По ее коже побежали мурашки, и по всему телу разлилось тепло, точно она слишком быстро выпила бокал шампанского.
Невосприимчива к вирусу.
Она никогда не рассматривала такую возможность. У нее не было для этого оснований.
Внезапно удача, которая, как ей казалась, отвернулась от нее, вернулась в полную силу.
Ее взгляд упал на повязку на руке.
Невосприимчива к вирусу.
Лалиса подняла взгляд, посмотрев на Чона.
Слезы катились по его щекам, застревая в щетине.
Вдохнув, она попыталась держать себя в руках.
Ей казалось, что она сломается, ошеломленная и неспособная сохранить в целостности свое потрепанное и разбитое сердце.
— Лиса?
— Невосприимчива к вирусу, — выдохнула она, и улыбка озарила ее лицо.