Часть 3
Первый их телефонный разговор после длительной разлуки не носил никакой смысловой нагрузки. Хосок спросил как дела у Чимина, тот ответил, что хорошо, потом они обсудили погоду, и после попрощались, и всё это в перерывах продолжительного молчания. Но Хосок всё равно позвонил следующим вечером, а Чимин снова ответил. Вскоре разговоры их стали более информативными, более долгими, они вспоминали прошлое, обсуждали настоящее, альфа интересовался планами омеги, и часто спрашивал, когда он собирается возвращаться. В телефонном режиме общения пролетел месяц, и Хосок каждый раз с нетерпением ждал вечера, когда сможет услышать любимого. Иногда ему казалось, что он общается с прежним Чимином, жизнерадостным, весёлым парнем, но стоило неосторожно вспомнить о любой мелочи, касаемо изнасилования, как Чимин замыкался, замолкал, а то и вообще отключался. В такие моменты Хосок чувствовал себя сапёром, подорвавшимся на собственной мине. Тогда он начинал писать любимому огромное количество сообщений обо всём на свете. Их всегда читали и ни разу не ответили, хотя альфе было достаточно и этого. Хосок завидовал папе, которому Чимин сам звонил по несколько раз на дню и с которым много разговаривал и даже шутил, а потом вспоминал, что именно Джин сделал для Чимина, а что лично он, и зависть затихала, сменяясь виной и раскаянием.
Сегодня у Хосока было скверное настроение из-за незначительных неурядиц на работе, и мировых новостей в целом. И плюс ко всему вчера с Чимином получилось мало поговорить, а сегодня его телефон отключён, из-за чего альфа почувствовал новую волну раздражения. Он припарковал машину в гараже и усталой медленной походкой поплёлся в дом, собираясь выведать у папы новости об омеге. Уже в зале в нос ему ударил вкусный запах жареного мяса и множества специй, а так же он ощутил слабый аромат, который давно желал почувствовать, и от которого сердце в груди забилось с тройной силой. Он быстро прошёл на кухню, и увидел за столом своих любимых омег, которые замолчали, заметив его. Джин улыбнулся ему, поприветствовал, обнял и поцеловал в щёку, после уходя к плите, а Чимин зачарованно уставился на него своими потрясающими глазами, и даже не моргал. Хосок также не мог оторвать от него взор, и разглядывал его, отметив, что омега выглядит хорошо. Он был стройным, и уже не было той ужасающей худобы из-за которой видно было все его кости. Здоровый цвет лица, свежая стрижка на светлых волосах, голубой джемпер по фигуре, открывающий идеальные ключицы, и тёмно-синие джинсы, обтягивающие безупречные бёдра. Чимин выглядел потрясающе. Совсем не похож на того запуганного и измождённого омегу, который сбежал от альфы полгода назад.
— Здравствуй, Чимин, — проговорил альфа, усаживаясь на стул и не сводя взгляд с омеги. — Ты потрясающе выглядишь. Очень рад тебя видеть.
— Да... и я рад, — еле слышно пролепетал Чимин, пряча взгляд в сомкнутых ладонях, лежащих на коленях под столом. Было явно видно, что ему сейчас не по себе. Наступило молчание, во время которого Чимин нервничал, Хосок его разглядывал, а Джин наблюдал за обоими, и решил вмешаться, пока его любимый омега не умер от переживаний. Он поставил перед сыном тарелочку с соусами и пустую с железными палочками, чтобы тот сам взял еду из общих кастрюлек, но Хосок только кивнул, продолжая прежнее своё занятие. Джин обнял за плечи Чимина, который тут же откликнулся, поднимая к нему своё лицо с робкой улыбкой, а потом проговорил:
— Чиминни, солнышко, я требую, чтобы ты дал мне точный адрес твоих родителей. Хочу твоему папе послать подарки за то, что он смог привести тебя в порядок. Ты сейчас очень красивый, от тебя глаз невозможно оторвать, правда, сынок?
Хосок с готовностью кивнул, подтверждая папины слова, и с нежностью смотрел на омегу, который зарделся, смущённо покусывая нижнюю губу.
— От папы мне сложнее было отбиваться, чем от тебя, Джинни. Хотя даже не отбиваться, а отказывать ему. Он тут же хватался за сердце, причитая, что я убиваю его своими отказами от еды, и подобные слезливые представления длились вплоть до того, пока я не опустошал тарелку. А она была очень большая. И первое время меня постоянно тошнило. Но папа мне тыкал тем, что он врач и ему виднее, поэтому пришлось позорно капитулировать, молча выполняя его предписания. И отпустил он меня только, когда удостоверился, что я действительно здоров, — тихо закончил Чимин.
Джин поцеловал Чимина в щёку, после чего они обнялись, и старший омега в тысячный раз сообщил, что скучал по младшему, услышав от него такой же ответ. Хосок наблюдал за ними, и ему до зуда в конечностях хотелось присоединиться к ним, и тоже их обнять, но предупреждающий папин взгляд остановил его. Папа лучше знает, когда следует попытаться наладить контакт с Чимином. Джина отвлёк телефонный звонок, и он разговаривал тут же, не выпуская из виду молодых. Хосок не решался заговорить, поэтому снова только молча смотрел на омегу, который в свою очередь периодически стрелял в него взглядом, тут же слегка отворачиваясь. Хосок взял столовый ножик и быстро почистил яблоко, как всегда делал это для Чимина, и предложил ему маленькие дольки в протянутой ладони. Чимин с удивлением смотрел на предложенное угощение, потом перевёл взгляд на альфу, явно обдумывая последствия, но Хосок лишь улыбнулся ему и приподнял руку, снова предлагая угощение. Чимин нерешительно потянулся к нему, потом быстро взял одну дольку и отправил её в рот, прикрывая пальчиками смущённую улыбку. Альфа не убирал руку, терпеливо продолжая предлагать яблоко, и Чимин взял еще пару штук, пробормотав благодарность, после чего Хосок отправил в рот оставшиеся две дольки и с улыбкой их жевал. Потом он повторил тоже самое с бананом, а потом скормил омеге несколько виноградин, так же предлагая на своей ладони. Джин тихонько наблюдал за ними, давно закончив разговор, и не мешал им.
— Я, пожалуй, пойду, — вскоре испортил всё Чимин. Вскочив со стула, он потянулся к Джину и обнял его, пообещав позвонить как доберётся домой. Он пробормотал что-то прощальное альфе и быстро направился на выход, но Хосок догнал его, ухватив за запястье, развернул к себе, тут же выпуская его, и проговорил в панике:
— Подожди, Чимин, давай я подвезу тебя.
— Не надо, меня такси уже давно ждет. Я сам доеду, — Чимин пытался обойти вставшего перед ним альфу, но тот не пускал, раскинув в стороны руки.
— Чимин, что случилось? Я что-то не то сделал? Чем-то напугал тебя? Прости, пожалуйста, я не хотел. Я очень сильно соскучился по тебе, и безумно сильно хочу обнять тебя и поцеловать, и ты даже не знаешь, скольких сил мне стоит сдерживаться, — Джин на заднем плане усилено стучал себя по голове и крутил у виска пальцем, показывая сыну, что он сумасшедший, но Хосок не обратил на это внимание, снова смотря на Чимина, который полными слёз глазами смотрел на него. — Чимин, пожалуйста, не убегай от меня. Я в прошлом совершил самую страшную ошибку из-за которой потерял смысл жизни в твоём лице, и я очень хочу исправить её. Я хочу снова быть с тобой, любимый. Я знаю, что как прежде у нас уже не будет, но я хочу, чтобы мы начали заново свои отношения. Пожалуйста, Чимин, подумай над моими словами. Я люблю тебя, милый.
— Любишь? Так ли сильно ты меня любишь, чтобы забыть, что меня изнасиловали? Я грязный... я больше не достоин тебя...
— Нет, Чиминни, не говори так. Это я не достоин тебя: я тебя не выслушал, прогнал, оскорбил, не помог в самую трудную минуту, но я хочу это исправить. Вместе мы сможем всё пережить, слышишь? Вместе, ты и я, снова стать единым целым. Я действительно люблю тебя, и я надеюсь, ты всё ещё любишь меня. Да? Ты простишь меня?
Хосок незаметно для омеги всё это время мелкими шажками приближался к нему, и сейчас заключил его в объятия, обхватив руками спину и плечи. Чимин вцепился в его рубашку и расплакался, остро ощущая близость истинного. Как же он скучал по нему! Любимый запах альфы заполнил лёгкие, вызывая толпу мурашек по всему телу, и сердце сладко сжималось, реагируя на сильные объятия. Хосок тоже дышал омегой, слегка укачивая его, и поглаживая ладонью по волосам. Он встретился взглядом с Джином, который всё также стоял в стороне, и с лёгкой улыбкой за ними наблюдал, после чего прикрыл глаза, чувствуя мелкую дрожь любимого тела в своих руках. Вскоре Чимин успокоился, и они ещё немного постояли в обнимку, а потом он отстранился и проговорил:
— Спасибо тебе, Хосок-а, мне это было необходимо. Я тоже скучал по тебе, я тоже люблю тебя, и тоже хочу наладить наши отношения. Ты только не торопись, ладно? Мне всё ещё страшно.
— Да, конечно, хорошо, я подожду, любимый, — их лица были совсем близко друг к другу, и Чимин замер, уставившись на тонкие губы альфы и маленькую родинку на контуре верхней губы. Джин даже дыхание задержал в предвкушении их поцелуя, но Чимин отстранился, выпутался из рук альфы, и проговорил, пятясь к входным дверям.
— Спасибо за приятный вечер. Я сам доберусь домой. До встречи.
Чимин выбежал за дверь, но ноги его не держали и он спиной опёрся о стену, пытаясь отдышаться и унять безумно колотящееся сердце. Он услышал восторженный возглас Хосока, приоткрыл дверь и прислушался, счастливо улыбаясь от услышанного.
— Папа, ты слышал?! Чимин меня не оттолкнул! Он тоже хочет быть со мной!
— Ну, ты даёшь! Сразу с места в карьер! Кто ж так делает? А если бы Чимин испугался твоего напора, и сбежал теперь уже навсегда? Я бы прибил тебя собственными руками, если бы не имел больше возможности его видеть, — недовольно проговорил Джин, и тут же Чимин услышал звук поцелуя, а потом Хосок произнёс:
— Но ведь не испугался. Чимин у нас храбрый парень. И я действительно хочу стать для него настоящей опорой и поддержкой. Па-а-а-ап, а ты ведь знаешь его новый адрес? Скажи мне его, пожалуйста, папочка.
— Вот ещё. Обойдешься. Если Чимин решит тебя пригласить в гости, то сам сообщит, а я его секреты не выдаю.
— Ну, папа! Я хотел цветы ему послать. И плюшевую игрушку, Чимин ведь любит их. Ну, скажи, пожалуйста.
Чимин тихо рассмеялся, после чего направился к такси, которое терпеливо его дожидалось. Если честно он не ожидал много от визита в дом Чонов. Да, Джин очень хотел с ним увидеться, да и сам Чимин по нему безумно соскучился, но он и хотел, и боялся встретиться с Хосоком. Но Хосок так смотрел на него... так смотрел... с любовью... и нежностью... и в его взгляде не было ни капли презрения или ненависти. И это так замечательно, что сердце поёт от радости. Чимин всю дорогу улыбался своим мыслям, отчего и таксист, пожилой альфа, улыбался ему в ответ, поглядывая в зеркало заднего вида. Чимин расплатился с ним, пожелав доброй ночи, и направился в свою новую квартиру. О переезде он задумался ещё когда к родителям не уехал. Он сам собрал все вещи в коробки и так их и оставил, решив отложить переезд на время. Вот только он не ожидал, что задержится у родителей на целых полгода. Папа пришёл в ужас, когда увидел своего измождённого ребёнка. Он плакал вместе с Чимином, пока тот изливал ему душу, пожалел и приласкал, а потом отругал за то, что всё это время молчал и ни словом не заикнулся о том ужасе, что с ним происходил. Хорошо хоть, что отец был на военных учениях, и дома не будет его ещё месяц, за который папа вознамерился вернуть сына к жизни, а то ещё ремнём бы по заднице от него получил. Отец у него строгий.
Папа пичкал Чимина едой, таблетками и витаминами, по расписанию гулял с ним ежедневно, несмотря на погоду, заставлял физически двигаться, чтобы еда усваивалась организмом, и водил по всяким учреждениям искусства, чтобы у сына не было времени на гадкие мысли о себе, и чтобы он наполнялся прекрасным. Ещё он договорился со своим другом, который был хорошим психологом, и Чимин исправно ходил к нему на сеансы, вываливая ему все свои переживания и боль. Вскоре сам Чимин заметил, что ему стало значительно лучше. Его не придавливала к земле депрессия, ему не мешали спать гнетущие мысли, и ужасы перестали сниться, он кушал уже самостоятельно, и даже появлялось чувство голода, если он пропускал приём пищи. Он стал нравиться себе в зеркале. Папа всё рассказал мужу, и Чимин боялся его реакции, но отец каждый раз молча обнимал сына, и целовал в лоб, тем самым выказывая свою поддержку. Для сурового военного альфы и такое выражение чувств уже непозволительная роскошь.
Единственное от чего не мог избавить Чимина папа, это тоска по возлюбленному. Чимин каждый день созванивался с Джином с папиного телефона, и тот рассказывал как по нему скучает Хосок. Чимин думал, что Джин привирает ему, чтобы правда не была такой горькой, поэтому не спешил включать свой телефон. Он попросил Джина найти ему новую квартиру, поближе к его мастерской, и перенести туда его вещи, что омега вскоре выполнил. Джин на три года снял для него просторную трёхкомнатную квартиру в соседнем квартале от его мастерской. Но переехать в неё как он планировал не дал папа, который не хотел его отпускать так быстро. Когда Чимин включил телефон, помимо кучи сообщений от заказчиков, его ждали сообщения о пропущенных звонках Хосока, что заставило его сильно разволноваться. Он действительно звонил ему. Чимин стал листать сообщения заказчиков, и некоторым даже отписался в ответ, когда телефон зазвонил, высветив на дисплее «Любимый». Он чуть телефон не выпустил из задрожавших рук, но быстро ответил, и тихо плакал, слушая любимый голос и его дыхание. Сердце снова наполнилось надеждой и любовью. Он каждый вечер с трепетом ожидал звонка от Хосока, и они подолгу разговаривали. Вскоре Чимину перестало хватать телефонных разговоров, и он решил вернуться в город. Папа было воспротивился, но Чимин настоял на своём, обнял его, поцеловал в щёку и пообещал звонить ему каждый день и рассказывать обо всём, что с ним происходило за день, о любой мелочи, и папа смирился, отпуская сына.
Квартиру Чимин решил не перегружать мебелью, и у него было всё только самое необходимое: диван, столик, встроенный в стену телевизор, который крутился на автоматизированной опоре, и его можно было смотреть и в зале, и в спальне, кровать, компьютерный стол с креслом, стенной шкаф, пара тумбочек, и полностью оборудованная кухня с барными стульями вокруг большого стола. И всего лишь два изображения Хосока украшали стены его квартиры: в зале он повесил большую любимую фотографию альфы, размером с картину, а в спальне — тот самый портрет, который закончил писать после возвращения альфы из армии. В тот день Хосок мельком осмотрел портрет, так как у него не было времени на это, зато сейчас он очень тщательно его разглядывал, поражаясь таланту любимого. Прошла неделя после их первой встречи, и Хосок настойчиво напрашивался к Чимину в гости, и ему пришлось уступить. Сам Чимин крутился на кухне, завершая приготовления к ужину, а альфа бродил по квартире, осматриваясь, и застрял возле своего портрета.
— Хосок-и, у меня всё готово. Что такое? Он тебе не нравится?
— Наоборот, очень нравится. Ты действительно талантлив, Чиминни. Но я хочу, чтобы ты смотрел только на меня живого, а не на нарисованного.
Чимин мгновенно залился румянцем от жаркого взгляда альфы, сделал два шага назад, повернулся и направился на кухню, чувствуя, как взгляд альфы блуждает по его спине, и ниже... да, там тоже. Фух, жарко что-то резко стало. Чимин заметил озорную улыбку Хосока, и невольно улыбнулся ему в ответ. Они сели за стол и приступили к еде. Ужин прошёл за интересной неторопливой беседой, никто никуда не спешил, наслаждаясь обществом и вкусными блюдами. Хосок похвалил кулинарный талант омеги, и признался, что скучал по еде, приготовленной его руками. Потом они вместе убирали со стола, и Хосок помогал Чимину мыть посуду. Когда он справился со своей работой, то не сдержался, и обнял Чимина со спины, укладывая ему голову на плечо. Чимин напрягся и запаниковал, вцепившись руками в край раковины, но Хосок больше ничего не делал, и омега попытался выдохнуть. Они просто стояли так некоторое время, и Хосок даже не прижимался к омеге нижней частью тела, боясь напугать его. Он был начеку, готовый тут же отпустить Чимина, если тот попытается освободиться, но Чимин наоборот замер, еле заметно дыша. Вскоре альфа потёрся щекой о шею истинного, и прошептал:
— Чиминни, позволь мне сегодня остаться с тобой. Пожалуйста. Ничего лишнего я делать не буду, обещаю. Чимин? Можно? Можем фильм какой-нибудь посмотреть, или дораму твою любимую. Я давно не смотрел дорамы. Без тебя не интересно. Давай?
— Давай, — еле слышно прозвучал ответ, и Хосок мгновенно убрал руки, отступая назад. Чимин развернулся, сверкая красными щеками, быстро прошёл мимо него, и скрылся в зале, пытаясь успокоиться.
Хосок не стал спешить, и остался на кухне, давая время Чимину прийти в себя. Он позвонил папе и предупредил, что остаётся у Чимина ночевать. Джин тут же закидал его вопросами, но Хосок уверил его, что никаких действий против желания омеги предпринимать не собирается. Он просто хочет быть рядом с ним. Джин отстал от сына, но потом стал писать Чимину, предлагая приехать за Хосоком, если он его боится. Чимин заверил старшего омегу, что совсем не против присутствия Хосока рядом с собой, даже наоборот, и Джин успокоился. Когда альфа присоединился к Чимину в зале на диване, тот ждал уже его, устроившись в углу дивана, подогнув ноги под себя и укрывшись пледом. Хосоку не осталось ничего другого, как устроиться в противоположном углу. Чимин выбрал новую дораму своего любимого актёра Ким Тэхёна, который удачно дебютировал в дораме «Хваран» четыре года назад, и с тех пор снялся во многих сериалах и фильмах, имеющие стабильный успех у зрителей. История захватила их с первых же минут, и они внимательно смотрели серию, лишь иногда обсуждая ту или иную сцену. После того, как закончилась первая серия, Чимин ушёл в туалет, а когда вернулся, не стал забиваться в свой угол, а просто сел ближе к середине дивана, укрываясь пледом. Хосок тоже поменял положение тела, сев в развороте к омеге, подогнув одну ногу под себя.
К концу второй серии, Чимин медленно подполз к Хосоку, и улёгся ему на грудь спиной, чувствуя, как он усаживается поудобнее, и обнимает его за живот. Омега накрыл их пледом и усердно делал вид, что смотрит дораму, хотя никак не мог сосредоточиться, наслаждаясь теплом альфы. Они раньше часто устраивали сериальные марафоны, и всегда сидели в обнимку, обмениваясь не только мнением, но и поцелуями, и Хосок надеялся, что Чимин не выдержит и придёт к нему, что и случилось. Ему очень хотелось провести ладонью по стройному любимому телу, но он сдерживался, довольствуясь лишь тем, что его ладони лежат на упругом животе истинного. Вскоре Чимин повернулся на бок, удобнее устраиваясь на груди у альфы, и тот крепче обнял его, целуя невесомо в доверчиво подставленную макушку. Чимин упорно пытался досмотреть четвёртую серию, стараясь подавить наваливающуюся сонливость, но вскоре проиграл и уснул, тихо засопев маленьким носиком. Хосок и сам клевал носом, но потом проснулся, решив отнести Чимина в постель. Омеге явно что-то снилось неприятное, так как он хмурился и тихонько поскуливал, непроизвольно сжимая кулачки. Хосок выключил пультом телевизор, максимально осторожно взял Чимина на руки и понёс его в спальню. Когда он уложил его в постель, и укрыл, собираясь уйти обратно на диван, Чимин снова застонал, нахмурив в муке брови, и забормотал:
— Хосок-и... Хосок-и... не бросай меня... пожалуйста... не надо... Хосок-а... — а потом захныкал, обнимая себя за плечи и сворачиваясь в позу эмбриона.
Хосок быстро сбегал в туалет, так как давно хотел да терпел, боясь спугнуть омегу, после чего лёг позади него, и обнял, целуя длинную шею до позвонков. Чимин затих и расслабился, погружаясь в спокойный сон, утягивая и альфу за собой. Проснулся Чимин от ощущения чего-то тёплого под щекой. Он лениво думал, жмурясь, что бы это могло быть, а потом резко распахнул глаза, разглядывая умиротворённое лицо альфы. Как Чимин оказался спящим у него на груди? Хосок как будто почувствовал, что Чимин проснулся, и тоже открыл глаза, сильнее сжимая его в руках, не давая убежать.
— Как мы?.. почему мы?.. в чём дело? Почему ты спишь в моей постели? Я думал, ты на диване останешься, — справившись с паникой, Чимин смог озвучить свои мысли, мечущиеся в голове беспорядочным роем.
— Я честно собирался лечь на диване, но ты вчера плакал и просил не оставлять тебя, поэтому я и не смог уйти.
— Я не помню такого, — пробормотал Чимин.
Он подтянул к себе ноги, съезжая чуть назад по постели, но Хосок не хотел его отпускать, и перевернулся на бок, ближе к нему придвигаясь. Чимин медленно заливался краской, ощущая жар от близости истинного, даже вспотел, отчего ему стало ещё хуже. Он перевернулся на другой бок, спиной к альфе, и вытер ладонью лицо, надеясь, что Хосок не заметил его реакции. Заметил, ещё как. Альфа прижался губами к шее омеги, и почувствовал как он напрягся, а после того, как оставил ещё несколько поцелуев на влажной коже, ощутил как омега задрожал и часто задышал. У Чимина очень нежная и чувствительная шея, и Хосок раньше часто этим пользовался, решив и сейчас проверить, отзовётся ли Чимин на такую нехитрую ласку, и, судя по его реакции — всё осталось по-прежнему. Почти. Чимин быстро выскочил из кровати и сбежал, хлопнув дверью в ванную комнату, но альфа успел заметить его возбуждение. Только Хосок решил не торопиться и дать возможность Чимину сделать первый шаг.
Чимин делал вид, что ничего лишнего между ними не было, накормил альфу завтраком и разрешил снова прийти вечером. Потом ему пришлось объясняться с папой, почему он вчера ему не позвонил, и тот чуть ли радугой не плевался, восторженно реагируя на новости. Следующий месяц пролетел незаметно для влюблённых. Хосок целыми днями работал, решая рабочие моменты своей компании, а вечера и ночи проводил с истинным, который всё реже шарахался от него, и счастливо улыбался ему, смущаясь. Теперь они спали всё время вместе, но Хосок руки не распускал, а Чимин большего не просил, постепенно снова привыкая к теплу родного тела. И вот когда закончился первый месяц, что они вместе, Чимин решился поцеловать альфу. Это был лёгкий благодарный поцелуй в губы за милого маленького котёнка, которого Хосок подарил омеге, но потом после него последовал ещё один. Перед сном они смотрели очередной фильм, и уютно устроились на диване: Хосок сидел в углу, раздвинув ноги, между них сидел Чимин, опираясь спиной ему на грудь, и свои согнутые в коленях ноги прижал к груди, а в получившемся углублении спал котёнок, которого Чимин ласково поглаживал по ушку. Хосок склонился над омегой, чтобы заглянуть к мурлыкающему малышу, и от его дыхания, осевшего на ухе и щеке омеги, побежали мурашки. Чимин повернул голову к нему, и засмотрелся на тонкие манящие губы альфы, после чего облизнул свои. Хосок посмотрел на него и Чимин не раздумывая прильнул к его губам, даря короткий поцелуй. Хосок думал уже, что не дождётся. Он руку положил на щёку омеги, окинул его лицо быстрым взглядом, и не найдя на нём признаков страха, снова поцеловал его. Как же они соскучились друг по другу. Чимин обнял альфу за шею, и со всей накопившейся страстью отдавался поцелую, который оказался очень и очень долгим.
После того вечера они стали постоянно целоваться, зависая надолго в своих ощущениях. Джин любовался ими и никак не мог насмотреться на них. Какая красивая пара. Часто их поцелуи становились очень жаркими, отчего оба возбуждались, но Чимин до сих пор испытывал страх перед близостью, а Хосок не настаивал. Но вскоре омеге надоело быть постоянно неудовлетворённым, и он решил отбросить свои страхи, ведь Хосок ни разу за всю их совместную интимную жизнь не сделал ему больно. Чимин во время поцелуев стал забираться руками альфе под футболку, или пытался приласкать его возбуждённое естество, но Хосок каждый раз мягко пресекал все его попытки, свято уверенный, что делает правильно. Только вот Чимин наоборот погрузился в невесёлые мысли. Чимин неприятен Хосоку? Отвратителен? Он не хочет его? Второй месяц пролетел, не принеся с собой ясности в их отношениях. К тому же Чимин заметил, что каждый день после работы Хосок не сразу едет к нему, а где-то пропадает, и даже Джин не знал, куда именно он ездит. Или просто не говорит. Вначале это были лишь подозрения, так как Хосок часто говорил, что застрял в пробке, но пару дней назад после очередного разговора с подобной отмазкой, Чимин увидел Хосока, который сбросив его звонок, сел в свой автомобиль и уехал в противоположном от дома Чимина направлении. У него появился любовник? Он сейчас к нему поехал? Но зачем тогда ему Чимин? Зачем он тратит на него своё время?
Чимин мучил себя сомнениями и ужасными мыслями, но когда вернулся Хосок, обнял его и тесно к нему прижался, с трепетом ощущая его чистый аромат. Чимин ни о чём не стал спрашивать альфу, накормил его, и сел рисовать. Хосок тихо любовался своим любимым, который сосредоточился на работе, совсем не обращая внимания на пристальный взгляд. Хосок всегда поражался таланту Чимина. Он любил смотреть, как лёгким движением руки грифель простого карандаша выводил тонкую линию, которая вскоре становилась маленькой частью красивого творения. Сейчас Чимин закончил потрясающий пейзаж в простом карандаше, и Хосок долго ещё потом разглядывал его, поражаясь прорисовке самых мелких деталей. Чимин в это время любовался альфой, и впитывал его восторг всеми фибрами своей израненной души. Он потянулся к нему и поцеловал, тут же начиная новый поцелуй, более страстный. Чимин чувствовал под рукой, что Хосок возбудился, и он сжал в ладони его член, но альфа дёрнулся, и сбежал от омеги под предлогом, что ему надо ответить на так вовремя зазвонивший телефон. Чимин в отчаянии сжал кулаки, и снова голову наполнили плохие мысли. Он ушёл в свою спальню, зарылся под одеяло, полностью забрав его себе и укрываясь с головой, свернулся калачиком, и тихо заплакал, снова смакуя надоедливые мысли. Не любит. Не хочет. Ты ему противен. Он не может забыть. Измучившийся Чимин так и уснул под одеялом, и не заметил как рядом сел Хосок, отодвинул край, давая доступ кислорода, и с сожалением разглядывал заплаканное лицо любимого. Хосок очень хотел Чимина, он мгновенно возбуждался, стоило ему только поцеловать его, а когда омега сам ластился, готов был тут же разложить его, не спрашивая согласия. Но что-то мешало Хосоку выполнить желаемое. Возможно, мелькающий на дне радужки страх? Да, омега показывает, что хочет заняться любовью, но глаза не врут. И Хосок боится совершить ошибку, поторопившись. Только вот Чимин оказался другого мнения.
***
Сегодня у Хосока были особо сложные переговоры, в ходе которых он смог отстоять свою компанию от загребущих жадных рук Ким Намджуна, доказав ему, что он конкурентно способен, и не нуждается в слиянии с другими подобными компаниями, поэтому всё, о чём он сейчас мечтал это об улыбке истинного и горячей ванне с душистой пеной. Раньше они любили вместе принимать ванну, в которой потом у них был жаркий секс, но Хосок даже в шутку не подумал предложить Чимину, так как реально устал. Он даже задремал в горячей воде, когда услышал как щёлкнула дверь. Открыв глаза, альфа увидел Чимина в длинной красной футболке, судя по всему на голое тело. И его догадки подтвердил сам Чимин, быстро, но грациозно стянув её с себя, оставшись полностью обнажённым перед альфой, голодный взгляд которого жадно скользил по стройному телу. Лицо Чимина было пунцовым, но глаза полны решимости, и он медленно, но уверенно пересёк разделяющее их пространство, залез в ванную, и уселся между ног альфы, укладываясь спиной ему на грудь. Чимин положил свои руки на колени альфы, и несколько раз синхронно провёл ими по его ногам, двигаясь к бедру через колено к голени и обратно. Он закрыл глаза, наслаждаясь долгожданной лаской — альфа скользил ладонями по его торсу, и выцеловывал шею. Чимин громко простонал, когда длинные пальцы обхватили его твёрдые соски и перекатывали между собой, разгоняя желание по телу.
Чимин поясницей чувствовал возбуждение альфы, поэтому стал не сильно давить на него, услышав, как у того перехватило дыхание от стимуляции. Чимин так завёлся от простых ласк, что хотел скорее кончить, но трогать себя ему никогда не нравилось, а Хосок не торопился вообще опускать руки ниже живота, и омеге пришлось самому поймать его руку и погрузить в воду, укладывая на свой член. Хосок тут же обхватил его ладонью и стал ритмично двигать по всей длине, оглаживая головку. Совсем скоро в воду выстрелила густая сперма, а Чимин содрогнулся в оргазме, царапая чужие колени. Хосок ловил каждую эмоцию любимого, каждое движение, каждый стон. Он такой красивый. Сплошное удовольствие лишь смотреть на него, а уж держать в руках, обнимать и ласкать, доводя до эйфории, вообще восхитительное чувство. Хосок чувствовал переполняющую его любовь к омеге, и он подарил ему несколько нежных поцелуев в висок, щёку, губы. Чимин повернулся к нему корпусом, и посмотрел с такой любовью и нежностью, что у Хосока голова закружилась от радости. Омега прильнул к его губам, и провёл ладонью по члену, намереваясь доставить и альфе удовольствие. Хосок принимал ласку, чувствуя нарастающее возбуждение, но тут Чимин отстранился слегка от него, и попросил, заглядывая в глаза:
— Хосок-а, я хочу тебя. Растяни меня, пожалуйста.
— Что? Сейчас? — глупо переспросил Хосок, распахивая в изумлении глаза. Он думал, Чимин ещё не скоро будет готов к ТАКОЙ близости. Улыбка сползла с лица омеги, и он сглотнул слюну в пересохшем горле, выдавив:
— Да, сейчас. А ты разве не хочешь меня?
— Нет... в смысле да, хочу, но я... ты же...
Хосок совсем потерялся в мыслях, забыв что хотел сказать, особенно после того как увидел взгляд Чимина полный боли и отчаяния, и он успел увидеть как губы его задрожали, и из глаз мгновенно полились слёзы, перед тем, как он отвернулся, а потом поднялся и выскочил из ванны, не дожидаясь пока стечёт вода. Чимин схватил полотенце и выбежал в спальню, оставляя после себя мокрые следы. Хосок откинулся на бортик ванны и тяжело вздохнул, обзывая себя идиотом. Он тоже поднялся и вышел из воды, быстро вытираясь и накидывая на голое тело халат. В спальне Чимин метался, как раненный зверь, быстро одеваясь, собираясь выйти на улицу.
— Куда это ты собрался? — с беспокойством поинтересовался Хосок.
— А тебя это разве волнует? — со злостью бросил Чимин, натягивая тёплый свитер.
— Конечно, волнует, что за глупости?
— Неважно куда, главное подальше от тебя. Я хочу, чтобы ты ушёл, когда я вернусь. Не хочу тебя больше видеть! Было огромной ошибкой возвращаться к тебе! Я знал, что у нас ничего не получится. Теперь ты можешь делать, что угодно. Да, точно. Иди к своему любовнику, он, наверное, непорочный девственник, раз ты каждый вечер ходишь к нему.
— Чимин, что за бред ты несёшь? Нет у меня никакого любовника. Да подожди ты! Куда ты бежишь?
Чимин вырвал руку и оттолкнул альфу от себя, желая покинуть спальню, но старший схватил его поперёк живота, и, несмотря на сопротивление, прижал к себе. Чимин быстро сдался и расплакался, но альфу не обнимал. Ему было очень больно. Он снова упёрся ему в грудь ладонями, и стал вырываться, добившись того, что Хосок его отпустил, но преградил выход. Чимин отошёл от него, сгорбился, обняв себя за плечи, и проговорил, всхлипывая:
— Зачем ты издеваешься надо мной? Говоришь слова любви, обнимаешь... целуешь... зачем? Ты же всё равно брезгуешь. Тебе противно заняться со мной любовью. Я до сих пор такой омерзительный?
— Нет, Чимин, нет! Ты не омерзительный. Откуда в твоей голове такие мысли?
— Но ты ведь не хочешь меня. Даже истинность тебя не привлекает больше во мне.
— Если бы я знал, какие мысли бродят в твоей голове, то не сдерживался, и давно бы тебя затрахал до потери сознания, — Хосок подошёл к Чимину, но не обнял, так как знал, что тот всё равно оттолкнёт. Он внимательно следил за его эмоциями и продолжил жаркую исповедь: — Я действительно тебя сильно люблю. И я очень сильно желаю тебя. Каждый день, каждую минуту, каждое мгновение. Ты возбуждаешь меня одним лишь поцелуем. Я хочу тебя, Чимин. Но я всё это время думал, что тебе будет неприятна близость, что ты до сих пор боишься её. Я постоянно думал только о тебе, любимый. Никто другой мне не нужен, лишь ты один. Единственный. Самый красивый. Потрясающий. Нежный. Любимый. Ранимый. И такой глупый. Мне никогда в жизни не пришла бы мысль издеваться над тобой, Чиминни. Я люблю тебя всем сердцем и душой.
Хосок обнял Чимина, а тот прильнул к его груди, ощущая ласковое поглаживание по волосам. Боль исчезла, а вместо неё появилась растерянность. Они стояли так некоторое время, а потом Хосок поцеловал парня в висок, приподнял его лицо за подбородок и спросил, игриво улыбаясь:
— Ты всё ещё хочешь заняться любовью? — Чимин утвердительно кивнул, сжимая в пальцах рукава его халата, а после поцелуя альфа стал серьёзным и произнёс: — Если что-то будет не так, сразу же мне говори, понял?
— Ты никогда не причинял мне боли, поэтому я не боюсь тебя. Ты, правда, хочешь сейчас это сделать?
— Знал бы ты, как у меня крышу срывало от того, что я хотел, но не мог сильнее обнять тебя, или дольше поцеловать, чем обычно, или... приласкать... там...
— Тогда хватит болтать. Я смазку купил ещё неделю назад, — сообщил Чимин, выпутываясь из объятий. Он направился к шкафу, сняв на ходу свитер, и стал рыться в нижнем ящике. — Да где же она? Я же сюда её положил. Нашёл!
Чимин замер с тюбиком в руках, смотря на обнажённого альфу, который с улыбкой смотрел на него и надрачивал свой быстро твердеющий член. Чимин как завороженный подошёл к нему, не отрывая взгляд от бордовой крупной головки, и прикоснулся к ней кончиками пальцев, нажимая на неё круговыми движениями. Хосок притянул его за талию и жарко поцеловал, так, как давно хотел, жадно, глубоко, до сбитого дыхания и потери пульса.
— Милый, на тебе слишком много одежды.
Они быстро исправили эту оплошность, и Хосок лёг на кровать, полностью отдаваясь омеге, который сел рядом с ним на колени и принялся ласкать, гладить, сжимать и сосать член, который так давно был обделён его вниманием. Хосок так потерялся в забытых уже ощущениях, что даже не подумал сообщить о лавиной надвигающейся разрядке, и погрузился с головой в оргазм. Чимин от неожиданности закашлялся, часть спермы проглотил, а остальное выплюнул, а потом потянулся за салфетками и вытер всё лишнее. Альфа до сих пор парил в облаках, поэтому Чимин лёг рядом с ним, положил голову ему на грудь и просто ждал. Вскоре Хосок зашевелился, поцеловал омегу в губы и прошептал, смотря ему в глазах:
— Всё это время у меня никого не было. Последний секс у меня был с тобой, когда ты ко мне приезжал, помнишь? Мы тогда ещё кровать в номере сломали, и тебе пришлось за неё заплатить, так как у меня денег тогда не было. И я очень редко дрочил, даже когда думал, что потерял тебя. Люблю тебя... люблю, люблю...
Хосок перевернул Чимина на спину, и навис над ним удерживая свой вес на руках. Они целовались то жарко и неистово, то медленно и тягуче, дразня друг друга и распаляя. Чимин обнимал альфу за спину, водил короткими ноготками по лопаткам, обхватывал его бёдра ладонями, удерживая на месте, чтобы иметь возможность тереться членами. Было очень жарко, но жара эта была приятная. Чимин плавился под Хосоком, от его поцелуев, прикосновений, шёпота, которым он опалял его ушки, говоря ласковые слова и комплименты. Ни разу в памяти не всплыло лицо насильника, лишь один Хосок везде. Даже когда он ввёл прохладный от смазки палец в анальное отверстие, Чимин вздрогнул лишь от контраста температур, не испытав при этом дискомфорта ни физически, ни психически, ни психологически. Он полностью доверился любимому. Хосок неторопливо растягивал мышцы, лаская маленький член ртом, вбирая его весь вместе с аккуратными яичками. Чимин заскулил от ощущений, когда альфа помассировал простату, и поддался бёдрами вверх, вгоняя член ему в рот, доставая до горла.
— Ах, Хосок! Я сейчас кончу! — захныкал Чимин, сводя ноги вместе, пытаясь убрать ласковую руку.
Хосок выпрямился и потянулся за подушкой, подложил её под попу омеге и развёл его ноги, любуясь им. Чимин был прекрасен везде. Гладко выбритый лобок и промежность, аккуратный твёрдый член с идеальной головкой, истекающий смазкой, красивые аккуратные яички, иногда поджимающиеся от возбуждения, и сжимающееся покрасневшее и припухшее анальное отверстие, блестящее от смазки. Идеальный. Хосок ближе придвинулся к омеге, укладывая его ноги позади себя, приставил головку к колечку и медленно толкнулся, теряя голову от его узости и жара. Чимин зажмурился, шумно выдохнув, а потом подхватил себя за ноги, предлагая альфе глубже в него войти. Хосок подался вперёд, ударяясь низом живота о промежность, и сделал еще несколько движений, наблюдая за омегой. Чимин кусал губы от удовольствия, и Хосоку захотелось целовать их во время процесса. Он сдвинул его руки ему под колени, прижимая к груди, заставляя удерживать их в таком положении, опёрся на локти, подкладывая их ему под плечи, лёг грудью на грудь, упираясь ногами в постель, и задвигал тазом, вонзаясь в горячее нутро всей длинной. Чимин завыл от наслаждения, пытаясь выгнуться в пояснице, но тело альфы не давало этого сделать, и он затих под ним, вцепившись в свои ноги. Хосок обнял любимую голову и приник к губам в долгом поцелуе, продолжая безостановочно двигаться. Чимин стонал в поцелуй, растворяясь без остатка. Хосок полностью контролировал процесс: от глубины и скорости толчков до длительности поцелуя. Он видел, что Чимину хорошо, и старался как можно дольше продлить это чувство. Когда он выпускал пухлые губы из своего плена, то обнимал ладонью затылок омеги и прижимал голову к своему плечу, быстро двигаясь в нём, потом снова возвращал голову на место и целовал, целовал, целовал. Вскоре Чимина затрясло в оргазме, и он долго ещё лежал с блаженной улыбкой на лице, дожидаясь пока Хосок доведёт себя рукой до разрядки. Красивое зрелище.
Хосок снова лёг на омегу, укрывая его собой, и они стали целоваться. Вскоре альфа почувствовал, что Чимин плачет. Он вытер тыльной стороной костяшек слезинки, и вопросительно поднял брови. Чимин улыбнулся ему, обнимая за шею, а потом прошептал:
— Спасибо тебе, любимый. Спасибо, спасибо. Я люблю тебя.
— И я тебя люблю. Я хочу поставить тебе метку. И хочу жениться на тебе. Мы слишком долго это откладывали. Есть возражения?
— Нет. Я согласен, — улыбнулся Чимин, сверкая глазами полными счастья.
— Вот и прекрасно. Спи, любимый. И, Чимин, если у тебя есть, что мне сказать или спросить — не молчи. Понял? Не накручивай себя, лучше сразу спроси, у меня нет от тебя секретов.
— Куда ты ходишь каждый вечер после работы? — Чимин тут же озвучил мучивший его вопрос.
— Не к любовнику это точно, так что не ревнуй меня. Хотя ты прав, он действительно девственно чистый. Я скоро тебе обязательно расскажу всё, просто пока ещё не время. Ты ещё не готов. Спи, любимый. Утром я планирую ещё раз заняться любовью. Нам надо наверстать упущенное.
Чимин спрятал довольную улыбку в плече альфы, провёл по его спине ладонью, и, заметив мурашки на коже, потянулся за одеялом, укрывая его до самой шеи. Ему самому-то было тепло под альфой. Они привыкли так спать, и Чимину совсем не мешал чужой вес на себе, наоборот нравилось ощущать его. Конечно, Хосок не весь лежал на нём, иначе бы точно придавил его, но всё же был ощутимым. И Чимину не хватало этого всё время, что они были в разлуке. Не хватало тепла любимого тела, его тяжести, запаха, ощущения защиты и безопасности. И теперь это снова всё вернулось к нему. Чимин поцеловал спящего Хосока в шею, и ткнулся лбом в плечо, вдыхая запах секса до сих пор исходивший от любимого. Потрясающий запах.
Утром они действительно занялись любовью, и Чимин снова не сдерживался в объятиях альфы. И последующую ночь, и утром, иногда даже днём, когда Хосок был дома. Он постоянно желал своего омегу, и Чимин был только рад этому. Джин тоже сиял счастливой улыбкой, слушая воркование влюблённых, и пытался обсуждать детали будущей свадьбы. Потом у Чимина началась течка, и они вдвоём провели её вместе, расходуя силы в четырёхдневном секс-марафоне. Хосок поставил метку своему истинному, впервые заставив его кричать от боли. Но Чимин быстро успокоился, чувствуя приятное тепло в саднящем от укуса плече. Хосок действительно любит его. Две счастливые недели пролетели быстро, оставляя после себя лишь бесконечные приятные воспоминания. Неожиданно в душе Чимина поселилось беспокойство, а сегодня утром он вообще проснулся в скверном настроении. Он нарычал на Хосока, нагрубил Джину, а потом и вовсе расплакался, не понимая, что с ним происходит. Джин принёс ему тест на беременность, но он оказался отрицательным, что вызвало новый приступ слёз у Чимина.
А потом он вспомнил. В этот день, два года назад, он родил нежеланного и нелюбимого ребёнка, отказался от него и больше не вспоминал никогда. Где-то живёт его сын. Он уже большой, ему два года. Он, наверное, уже бегает. Интересно, он похож на Чимина? Или вылитый он... этот... отец. Джин не мог ему ответить, хоть губы и горели открыть тайну, но он обещал сыну. Они сами должны решить свои проблемы. Он посидел с хмурым Чимином до вечера, а потом отправился домой. Хосок снова где-то задерживался, что не прибавило омеге радости, и он уже не грустил, а злился, но стоило Хосоку появиться на пороге, как Чимин расплакался, бросаясь ему на шею. Джин ему всё рассказал, поэтому альфа лишь молча поглаживал любимого по голове, и ждал, когда он сам заговорит. Но Чимин молчал. Он накормил альфу ужином, а потом ушёл спать, сказав, что голова болит. Они просто лежали в постели обнимаясь, и Хосок даже стал дремать, когда Чимин еле слышно прошептал:
— Ему сегодня два года исполнилось.
Он думал, что Хосок не слышал, но ошибся, так как он тут же спросил:
— Ты хотел бы увидеть его?
— Нет. Нет, не хочу. Я боюсь, — замотал головой Чимин, пряча лицо от пронзительного взгляда альфы.
— Чего ты боишься?
— Что он похож на него. Я не переживу этого. Я уверен, что если его увижу, то уже не смогу бросить, но если он похож на него, то, скорее всего, я не смогу его полюбить.
— Он не похож на него, — после продолжительного молчания сказал Хосок. Чимин поднял голову и удивлённо уставился на альфу. — У него твои черты лица, и он будет очень красивым альфой, когда вырастет.
— Откуда ты знаешь?
— Это к нему я езжу по вечерам. С тех самых пор, как понял, какую ошибку совершил, оттолкнув тебя. Я получил у суда официальное разрешение на посещения, так что никаких законов я не нарушил. Если хочешь, можем хоть завтра поехать вместе. Он замечательный мальчишка.
— Но как ты можешь? Он же... он же... плод насилия... его ребёнок... от него...
— Ребёнок ни в чём не виноват. И я воспринимаю его только как твоего сына, а не чьего-то ещё. Он не похож на него, он только твой.
Чимин вернул голову на грудь альфы, и погрузился в раздумья. Ребёнок действительно ни в чём не виноват. Он не просил рожать его. Не просил ни о чём. Хотя папа ему всё же нужен. Чимин всю ночь не мог уснуть, слушая мерное дыхание альфы, и смог задремать лишь под утро. А когда проснулся, сообщил Хосоку, что хочет увидеть сына.