Спаси-себя-от-главного-героя

***

Веревка стягивала его шею, силы покидали тело. Еще несколько секунд и его душа покинет бренную оболочку. Алые глаза закатились, но в ту же секунду веревка на шее ослабела, и Шуан Хуа наконец смог вдохнуть. Он почувствовал как его ноги взметнулись выше.

Крепкие руки обхватили его за бедра, поддерживая в воздухе. Серебряный кинжал со свистом пронзил воздух и разрезал путы.

Хуа Фансянь обессиленно упал в чужие руки. К горлу юноши подступил приступ кашля, разрывающий глотку.

Тяжело дыша, он обмяк в руках мужчины перед ним. Туманная дымка накрыла глаза, что стали красны от безудержных слез. Он слабо вцепился в черные одежды человека перед собой, словно утопающий за спасительную соломинку. Судорожно хватая ртом воздух, тело не переставая дрожало, а из глаз текли горькие слезы.

Хуа Фансянь слабо осознавал, что чудом спасся, и потому не смог сдержать подступающие к горлу рыдания.

Человек в черных одеяниях неловко погладил его спину, пытаясь успокоить, от чего Хуа Фансянь вцепился в него с новой силой, прижимаясь к широкой груди.

— Не плачь. Все хорошо, все хорошо, — движения мужчины выглядели скованными и неловкими. Похоже, он не умел утешать людей, однако старался как мог.

Вскоре Хуа Фансянь успокоился и уснул. Мужчине пришлось поднять его на руки, отнести в комнату и уложить на кровать. Накрыв одеялом, его глаза заприметили яркий след на шее. Нахмурив брови, тот легонько коснулся кожи. Из кончиков пальцев повеяло холодом, затем след исчез.

Простояв у изголовья кровати Шуан Хуа, мужчина через несколько секунд развернулся и вышел из дверей, бросив напоследок острый взгляд.

Через пару часов Хуа Фансянь все же проснулся. В глазах все еще прыгали искры, а в теле слегка ощущалась слабость. Приподнявшись с грацией ходячего трупа, он поднялся на ноги, и пошатываясь вышел комнаты.

— Хочу помыться... — его мысли были заняты только этим.

Возможно, он считал, что так сможет очистить себя от грязных лап смерти.

Ноги ступали по холодным каменным плитам. В голове было пусто. Перед глазами все еще стояла сцена с виселицей, однако он никак не мог вспомнить кто его спас. Шуан Хуа был очень благодарен тому человеку, и готов был ему молиться, возжигать благовония, и совершать подношения в его честь.

С трудом он добрался до купальни. Вода в бассейне все еще была горячей. Юноша скинул с себя все одежды практически у самого порога, обнажив бледную кожу. Его длинные мягкие волосы каскадом спадали на плечи и прямую спину.

Сначала ноги, после все тело окунулось в горячую воду, усыпанную приятной на запах лекарственными растениями.

Он глубоко выдохнул, почувствовав как горячая вода приятно омывала тело. Приятное чувство растеклось по всей его туши. Напряжение с тела спало. Шуан Хуа позволил себе с головой погрузиться в воду. Через пару мгновений он вынырнул на поверхность. Всей пятерней он закинул волосы назад. Капля за каплей вода стекала с лица.

Хорошенько обмякнув, парень вылез из воды, накинул на себя теплый халат. Подобрав свою одежду, он уже хотел покинуть купальню.

Вдруг он услышал тихие шаги. В густом тумане, он не мог разглядеть лица, однако это был кто-то низкого роста. Шуан Хуа бесшумно скрылся за диковинными деревьями, внимательно проследив за движениями неизвестного.

Вскоре показалась тонкая фигура, облаченная в белый халат.

Это оказалась девушка. Если быть точнее, Ло Сяньин.

«Наложница Ло? Она тоже решила искупаться в такое время?» — недоумевал юноша.

Она окунулась в воду и халат немного спал с ее груди. Хуа Фансянь смущенно отвел взгляд. Негоже пялиться на ничего не подозревающую девушку.

Однако его рубиновые глаза невольно зацепились за нечто черное на ее чуть обнаженной груди.

Холодок пробрал его спину. Приглядевшись он разглядел нити цвета воронова крыла.

Похоже, что сегодня ему особенно везет.

Уродливый шрам в самом сердце, зашитый черными, как смоль нитями.

Грудь Ло Сяньин в самом деле выглядела до ужаса отвратительно. Словно ее белоснежную кожу разрезали на несколько кусочков, а затем небрежно зашили обратно.

От затылка по всему позвоночнику прошелся могильный холод.

Шуан Хуа всё гадал как эта хрупкая девушка получила столь серьезную рану, да еще и осталась жива. Всё его нутро охватило дурное предчувствие, но никак не мог предположить каким путем эти черные нити оказались частью ее тела.

Может ли это быть последствием какой-нибудь сложной операции?

Нет, маловероятно...

Что-то было здесь неправильным...

Внезапно деревянный пол под ним жалобно скрипнул. Большие низкопосаженные глаза Ло Сяньин резко распахнулись, и на миг в них будто закипела жажда убийства. Но в ту же секунду она пришла в себя, растерянно похлопав глазками. Она тут же запахнула халат потуже. Ей удалось уловить силуэт Хуа Фансяня в самом углу просторной купальни.

На секунду ноги перестали его слушать, и он попятился назад.

— А, братец Хуа, вы тоже решили искупаться? — ее голос сочился нежностью и мягкостью.

— Ах, прошу прощения... Я лишь хотел собрать вещи, — на секунду юноша окаменел, но усилием воли ему пришлось унять дрожь в похолодевших пальцах.

Чуть склонив голову в прощальном жесте, он тут же умчался прочь не разбирая дороги. Те черные стежки на груди острыми когтями впились в его разум, обрисовывая всевозможные картины. Одна страшнее и безумнее другой.

Лоб покрылся испариной, шаг все ускорялся. Впопыхах выбежав из купальни, тот совсем забыл надеть свою одежду, и сейчас белоснежный халат слабо поблескивал во мраке ночи, освещенный лишь огнем, да луной.

Внезапно Хуа Фансянь уперся в нечто твердое, однако это оказалась не стена. Перед ним стоял человек.

Видимо, этот человек в самом деле имел способность появляться точно во времени.

Неизвестным перед ним оказался Хэ Сюэ, что взирал на него сверху вниз своими ледяными глазами. Их взгляды встретились; холодные и бесстрастные очи столкнулись с испуганными и ошарашенными раскосыми глазами Хуа Фансяня.

С его волос до сих пор лениво стекала вода, лицо было белее полотна, а кончики пальцев заиндевели. Тяжело взглотнув, он отпрянул от груди советника и прошел мимо, ускоряя шаги. Шуан Хуа не стал оборачиваться, чтобы лишний раз не столкнуться с хищными глазами Хэ Сюэ.

Посмотрев ему вслед, юноша обернулся в ту сторону откуда он прибежал. Следуя за мокрыми следами, он дошел до пустой купальни. В ней не было ничего необычного или сверхъестественного.

— Что его напугало? — юноша гадал, а испуганный вид Хуа Фансяня все еще стоял перед глазами. — Ох, боги, даруйте мне сил и терпения, — человек в черных одеяниях развернулся и ушел прочь.

За его шагами пристально наблюдали два алых огонька, скрывшиеся в тумане...

В постели Хуа Фансянь проворочался всю оставшуюся ночь, не имея возможности погрузиться в крепкий сон. Он чувствовал как задыхается во сне, а после пробуждения к горлу подступала тошнота, и волосы вставали дыбом. Один кошмар страшнее другого, один сон реальнее предыдущего, но каждый заканчивался его трагической, мучительной смертью. Новые лица и знакомые переплетались с каждым увиденным сном, создавая все более причудливые картины.

Море крови, отвратительный запах разлагающегося тела, вороны, что склевывают останки трупов, вывороченные наизнанку тела, деревья украшенные внутренностями, и среди всего этого Хуа Фансянь видит распотрошенное тело, рядом с которым стоит человек в черных одеждах с широкими рукавами, что развевались по ледяному ветру. Его красивое лицо обагрила кровь, на лице застыла безумная улыбка, а в руках он что-то держит.

Подойдя чуть ближе, Хуа Фансянь замер на месте, судорожно хватая воздух.

Этим человеком был Хэ Сюэ, пусть его и было трудно сейчас назвать человеком. А в его руках покоилась голова Хуа Фансяня со смеженными веками, словно тот сладко спит. Глядя на него Хэ Сюэ не переставал улыбаться. Он поднес его лицо ближе и нежно прикоснулся своими губами к его синим обескровленным. Его лицо выражало крайнее удовольствие, будто он вновь встретился с любимым спустя много лет разлуки.

Волосы Хуа Фансяня встали дыбом. То тело...его? Его убил Хэ Сюэ, при этом любуясь на мертвенно-бледное лицо жертвы?..

Кроваво-красные глаза, в которых стояли слезы, тут же распахнулись. Вся спина покрылась потом, а сердце судорожно сжималось. Страх сковал Шуан Хуа, ни на секунду не выпуская из лап. Он забился в самый угол, поджал под себя ноги и тихо заплакал. Он и забыл, когда в последний раз так искренне лил слезы. Бесцветные бусины неудержимо катились по щекам, падая на ткань. Он прижимал одеяло к груди, отчаянно пытаясь найти в нем поддержку и опору. Его пухлые губы приоткрылись, и из них вырвались два слова:

— Сяо... диди...

Малыш Сяо, что пропал без вести двенадцать лет назад, все еще занимал в сердце Хуа Фансяня место. Каждый раз, когда он видел плохие сны, Сяо успокаивал своего гэгэ, даря ему покой. И даже по прошествии стольких лет этот малыш был его спасительной соломкой.

Но кто теперь подарит ему великий покой? Кто будет тем, кого он обнимет после пробуждения от кошмара? Кто согреет его своим теплом?

Тот яркий лучик исчез навсегда, оставив после себя лишь мрак.

От части Хуа Фансянь всегда жалел, что не позволял Сяо оставаться в публичном доме, но с другой он не хотел, чтобы ребенок работал в этом притоне. Его сердце разрывалось всякий раз, когда им приходилось расставаться рано утром. Этот ребенок...с чем он сталкивался? Через что прошел? Что потерял? Всего этого Хуа Фансянь не знал.

Он все прижимал к себе бездушный кусок ткани, не находя покоя. В конце концов, бездушная ткань не заменит человеческого тепла как ни старайся.

Утром следующего дня Цзянлин-цзюнь пригласил Хуа Фансяня в сад выпить чаю и насладиться видом. Шуан Хуа было абсолютно наплевать не скрывается ли за этими, казалось бы, невинными намерениями нечто иное, поскольку сейчас он ужасно устал думать. Темные круги под глазами подтверждали это.

Видимо, боги сновидений отвернулись от него.

В сопровождении нескольких слуг он направился самую глубь императорского сада, где располагалась довольно изысканная беседка, в которой чинно восседал Его Величество император. Краем глаза заметив приход Хуа Фансяня, тот тепло улыбнулся:

— Сянь-эр, присаживайся.

Шуан Хуа плюхнулся на стул, стеклянными глазами поглядывая на чайник и сладости, расположенные на столе. Его лицо ничего не выражало, однако желудок агрессивно требовал еды.

Цзянлин-цзюнь направил взор в ту же сторону, что и Хуа Фансянь и заметил как прикован его взгляд сладостям. Придвинув к нему блюдо, он мягко сказал:

— Не стесняйся. Кушай. Эти сладости были приготовлены для тебя.

Получив дозволение, Хуа Фансянь накинулся на блюдо, опустошив его за несколько минут.

«Он ведь сказал, что они были приготовлены для меня, так что теперь пусть не жалуется. Грех не съесть ведь!»

Бессмысленные вопросы, бессмысленные ответы. Шуан Хуа пропускал половины слов императора мимо ушей, коротко отвечая на его вопросы.

Перед глазами все еще возникал образ Ло Сяньин, да вчерашний кошмар, соединяясь в пазл с теми, которые он видел в прошлом. Кровь, да изощренные пытки и немыслимые страдания. И лишь в одном сне Хэ Сюэ не причинил ему вред, напротив, был очень нежен и страстен по отношению к Шуан Хуа... Что было странно так это то, что тот сон не был чем-то за гранью невозможного. В нем присутствовали детали из настоящего. Слишком детально. До абсурдного детально.

Вскоре император оставил его одного, дозволив прогуляться. Но Хуа Фансяню было лень даже ноги волочить. Попросив слуг отойти, он лег на рядом стоящую кушетку из черного нефрита. Веки, словно отлитые из свинца, с легкостью сомкнулись, и тот провалился в очередной сон.

Где-то поблизости послышались медленные шаги. Этот человек, заметил Хуа Фансяня, беспокойно посапывающего на кушетке. Он согнулся комочком, подложив руку под щеку. Брови свелись к переносице, на лбу образовалась испарина.

Этот человек протянул руку и приложил ее ко лбу Хуа Фансяня. Слегка повеяло морозом, от которого юноша невольно содрогнулся, а после морщинка между его бровями сгладилась, и на смену беспокойству пришло умиротворение.

Сладкий сон, в котором Шуан Хуа прогуливался по зимнему лесу, припорошенным снегом. Морозный воздух приятно освежал, снег хрустел под ногами, снежинки мягко опадали ему на лицо. Скрыв глаза под завесой длинных ресниц, он наслаждался этим мгновением покоя и блаженства, принесенной ему в дар самими небожителями.

По щеке скатилась одинокая слеза, что была его знаком благодарности.

Пригладив его волосы, неизвестный человек погладил его по щеке, стирая слезу, и исчез, так ничего и не сказав.

Возможно, Хуа Фансяню показалось, но на секунду он ощутил неповторимое тепло. Однако у него не было возможности сберечь эти крохи тепла.

К сожалению, крепко спавшего юношу разбудил бездушный компьютерный голос Системы:

[Уровень благосклонности Хэ Сюэ: 45/1000.Уровень благосклонности Цзянлин-цзюня: 37/100.]

Шуан Хуа со всем презрением глядел на диалоговое окно с видом «Заткнись, от греха подальше».

Потерев глаза, он лениво протянул:

— Что за бред? Система, твоя способность считать такая же, как у меня к математике. Откуда столько очков благосклонности? — недоумевал Хуа Фансянь, — Я, что, умер? Или уже умираю?

[Система обновляется раз в сутки. Я не могу ответить на ваши вопросы. Приносим извинения.]

— Да зачем мне твои извинения? — почесал в затылке юноша.

[Квест подойдет к концу через два дня. Поторопитесь, иначе призовые дополнительные очки будут аннулированы.]

— Ась? Система, милая, ты часом не обнаглела? Ты не говорила мне, что квест должен быть выполнен в срок! Мне нужна подсказка!

[Использовать Малый двигатель сюжета? Стоимость: 500]

— ... — Хуа Фансянь злобно закатил глаза, намереваясь придушить несчастную компьютерную программу, — Нет уж. Придется самому. Мозги все еще на месте. Сам справлюсь.

[Что ж, как будет угодно. Если у вас возникнут вопросы или трудности, обращайтесь! Система работает 24 часа в сутки.]

— Да-да, вали уже.

Зевая на ходу, Хуа Фансянь все же покинул сад и вновь направился ко дворцу.

Солнце уже садилось за горизонт, окрашивая небо в пастельно-розовый цвет, что сменялся оранжево-красным.

Солнце скрылось, демоны пробудились.

Сопроводившая Хуа Фансяня до самых покоев Лю Мин, развернулась и направилась на кухню.

Вскоре она вышла из кухни с подносом в руках, доверху наполненному едой. В сопровождении света исходящего от огня, она направилась в определенном направлении. Это был длинный коридор ведущий в самую глубь дворца. Она остановилась в нескольких шагах от дверей, выронив поднос.

Человек за дверьми услышав подозрительный шум, нехотя приоткрыл дверь дрожащей рукой и его глаза распахнулись от страха и удивления. Заикаясь он крикнул:

— Л-лю... Лю Мин! — на стеклянных глазах выступили слезы, а тело сковало. Он не был в силах даже убежать, продолжая беспомощно глазеть на служанку, висевшую в петле.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! — ужасающий смех, проникающий в самые кости прошелся по его слуху, заставляя подогнуть колени от страха.

Примечание от автора:

Кем бы нарядились герои на Хэллоуин?

Хуа-Хуа: думаю, что вампир.

Хэ-Хэ: почему вампир?

Хуа-Хуа: хочу сосать *стреляет глазками*

Хэ-Хэ: кровь?

Хуа-Хуа: ну ладно, кровь тоже сойдет. 

[Пользователь 1, вы снова воспользовались функцией ОСС! Вам запрещено кувыркаться с Хэ Сюэ!]

Хэ-Хэ: священник.

Хуа-Хуа: эй, священник, согрешим вместе?~

*Хуа Фансянь и Хэ Сюэ покинули официальный чат надолго*.

Цзянлин-цзюнь: султан

Автор: это как то мало чем отличается от того, кем ты являешься сейчас..

Цзянлин-цзюнь: звучит по-другому!

Лян Хуанцзи: ведьма

Ло Сяньин: маленькая демоница

Лю Мин: *рисует принцессу*

Сяо Мэй: о, про меня вспомнили! Хочу быть драконом, чтобы сжечь автора!

Автор: ... ну, пожалуй, хватит... Помните о том, что автору нравится читать о ваших теориях и предположениях, хыхыхы