Последние стражи Аарона. Изгнанники

Улицы Борлетта. Руаль

Праздное шатание по Борлетту наводило на Ивэна неизбывную тоску. День за днем он скитался от бокала к бокалу, от захудалой таверны до приличного гостиного дома, где в комнатах останавливались лишь самые богатые аристократы. Компанию ему неизменно составляли Эрлоис и Касс, и на их лицах тоже нельзя было отыскать и тени энтузиазма. Франк же их не понимал.

– Пить вино и заигрывать с хорошенькими девицами – это ли не лучший досуг в Борлетте? Неужели вы бы хотели прокисать в подвале, как ваши друзья? – приговаривал он, при более близком знакомстве и в правду оказавшийся не тем бесцеремонным чудовищем, личиной которого прикрылся в их первую встречу.

Роллэн и Верена, коротали свои дни в подвале поместья, расставив там сотни своих склянок, обложившись книгами и приняв в дар от Франка сверкающий перегоночный куб. Им не нужно было изображать из себя других людей. Они были свободны и, быть может, даже счастливы, проводя время в компании друг друга.

Ко всему прочему, Франк удосужился пустить слух о том, что его холостые дни сочтены и он подыскивает себе невесту. Потому, если Ивэн не шел к праздности, та настигала его сама, врываясь в поместье шумными приемами, смехом, заинтересованными взглядами женщин и дорогим вином с пузырьками. От всего перечисленного ему было дурно, ведь он, вынужденный изображать беспечность, беспрестанно думал о Дагмере. В его представлениях о героической борьбе против захватчика не было места увязанию в пороках.

Но Руаль диктовал ему свои правила. Как слишком пьяный друг, тот был не в силах остановиться и требовал продолжения веселья.

Руаль слишком любил искусство. Художники, бродячие артисты, певцы и поэты... Люди Аэрин верили, что именно в их рядах скрывается тот, кто может объединить магов, сумевших выжить среди фанатиков. Она уверяла, что существует целое королевство. Тайное и кочующее с места на место. А его правитель, слишком горд, чтобы говорить с кем-то, кроме королей. Однако те, что принадлежали династии Руаль ему были не по нраву.

Потому Ивэн наблюдал. Скрыто вглядывался в незнакомые лица, в пестрые, обшитые золотом одежды. Он пытался распознать мага в каждом творце, не забывая посматривать и на сверкающих достатком аристократов.

Но неизменно терялся.

– Не такой ты представлял себе войну за руалийский трон, ведь так? – прошептал Эрлоис, прочитав в его лице усталость и замешательство.

Переливы лютни и надрывное пение флейты разбивали всю возможную в этой таверне тишину, отчего их за столом в полутемном углу не мог услышать никто.

– Насколько принцесса уверена, что тот-кого-мы-ищем находится в Борлетте? – Касс лениво потягивал эль из массивной кружки, увенчанной пышной шапкой пены.

– Она настаивает, что он здесь, – Ивэн рассеяно уткнулся лбом в раскрытую ладонь. Его голова раскалывалась. Казалось, что благословенная тишина не наступает в этом королевстве никогда.

Он успел написать Аэрин письмо, но она настояла на том, чтобы они не смели покидать Борлетт, где оказалось относительно спокойно, пока ее братец пировал в Мецце. Он оставил город на местного главу Багровых плащей. Тот, на удивление, не устроил ни одной казни, но бесчинствовал, хватая невиновных, – так о нем говорили тайком, замирающим полушепотом. Быть может, он не смел запалить костры на городских площадях без их истинного ценителя, но хотел по его возвращении устроить настоящий праздник, где главными гостями могли стать лишь бесчинство, ложь и жестокость.

– Возможно, она не права? И нет во всем Борлетте ни одного сраного мага... – задумчиво рассуждал Эрлоис, глядя на музыкантов. – Я, Тьма возьми, уже готов хватать за руки любого, кто хоть чем-то напоминает мне чародея или мага. И может, от таких случайных встречных оказалось бы куда больше пользы, чем от их Короля.

– Если бы они не скрывались, то не смогли бы выжить здесь, – заметил Касс, не сводя взгляда с двух высоких и худющих жонглеров, снующих между столов. – Это вам не Дагмер. Здесь за каждый неверный шаг или слово можно поплатиться головой. А ты, Эрлоис, разве не зарабатывал прежде на жизнь охотой на магов? Или с тех пор, как снова стал Его Высочеством, позабыл свое ремесло и потерял цепкую хватку?

– Я выслеживал лишь преступников, – Эрло, очевидно оскорбленный, резко перегнулся через стол, чтобы оказаться лицом к лицу с Кассом. – Не смей так больше говорить.

– Покорно исполню вашу волю, мой серебряный принц.

Глаза Эрлоиса полыхнули гневом, но он заставил себя усесться обратно, не желая привлекать лишнее внимание.

– Что ты хочешь от меня?

– Я называл тебя так до тех пор, пока Аарон не сослал тебя в Эстелрос. Тебе нравилось.

– Довольно! – Ивэну пришлось вклиниться в перебранку, лишенную очевидного смысла.

Его голос прогремел в тишине, наступившей под конец очередной резвой мелодии. Несколько десятков гуляк воззрились на их скучающую компанию, но неприятное любопытство незнакомцев быстро рассеялось.

– Что с вами такое?

Оба промолчали, как будто ничего и не случилось.

– Вон та девица не сводит с тебя хорошеньких глаз, мой принц, – Касс лениво откинулся на спинку затертого дубового стула. – Рискнешь выпустить на волю альковную грозу всея Дагмера и узнать хоть что-нибудь? Прячьте девиц! Эрлоис Птицелов в городе! – тихо рассмеявшись, он ждал встречных улыбок от своих спутников.

Эрлоис медленно вытер руки белоснежной салфеткой, бросил злой взгляд и демонстративно вышел из-за стола.

– Зачем ты так? – Ивэн в недоумении уставился на Касса, а тот все смотрел на девушку, натиравшую бокалы за стойкой.

– Я – старый осел, – произнес тот наконец, когда Эрлоис оказался рядом с ней. – Вместо того, чтобы сказать: «Друг, ты мне почти как сын. Я так боюсь, что на этом своем новом пути ты свернешь не туда. Уверен ли ты в том, что верно выбрал дорогу?», я говорю все это. Ты же видишь, что он не тот, что прежде?

– Ты не старый. Но осел, – без обиняков изрек Ивэн. – Мы все не те, что прежде.

– Ха! Каков шельмец!

Касс, пожалуй, даже не услышал его, восторгаясь тем, как девушка, очарованная и растерявшаяся, смотрит на Эрлоиса во все глаза и все говорит, говорит, говорит... А еще смеется, наверняка, каким-то не своим смехом. Эрлоис протянул руку к вазону, утопающему во вьюнках, поманил девушку ближе, чтобы она уперлась ладонями в разделявшую их стойку, а сам едва ли не заученным движением устроил сорванный цветок в ее волосах. Он стоял рядом с ней не долго – ровно до тех пор, как в зал из кухни вернулся полноватый мужчина, схожий с ней чертами лица и цветом волос. Не желая ввязываться в неприятности, Эрлоис поспешно ретировался.

– Что бы вы делали без меня? – проговорил он, вернувшись за стол. А для укоренения своего успеха поднял бокал красного вина в немом тосте, обращенном к девушке.

– Что она сказала? – Ивэн опасливо покосился на Касса, надеясь, что тот успел опомниться, и если захочет заговорить, то не станет прятать свое беспокойство за насмешками.

– Сказала, что самые лучшие артисты Борлетта сегодня в середине ночи собираются под мостом у площади.

– И ты, конечно же, пообещал привести ее туда? – ухмыльнулся Касс.

– Не без греха, – пожал плечами Эрлоис и равнодушно уставился на дно бокала. – Что скажешь, Ивэн?

– Что удивлюсь, если мы однажды отыщем Короля среди худших, – он меланхолично отправил в рот очередную начиненную сыром оливку. – А еще больше – если люди графа найдут его быстрее, чем мы.

Улицы Борлетта. Руаль

Лишний раз убедившись, что в Руале нужные имена открывают любые двери, Ивэн прошествовал мимо громил, охранявших вход на устроенный под мостом праздник. «Де Труа» стало для ищущей троицы своего рода заклинанием. О нем не упоминается ни в одной книге, посвященной магии, и давали его далеко не каждому. Он чувствовал себя нелепо в белой с золотом маске, неудобно закрывшей половину лица.

– У меня хорошее предчувствие, – объявил Эрлоис, пока они спускались ближе к воде по старым каменным ступеням в облаке светлячков. С доверчивой и восхищенной девушкой из таверны он, конечно же, не был намерен увидеться.

Впереди на реке виднелись плоты, ставшие сценой для акробаток с белыми атласными лентами, завораживающими своим мерцанием в свете луны. Они то взметались в воздух, то падали крупными волнами. И в этом месте, конечно же, играла музыка, почти такая же, как и повсюду в этом городе. Темнота ночи отступала перед светом факелов и алых бумажных фонариков, а на воде в цветочных венках мерцали свечи.

– Прошу, давайте оставаться в тени, – сквозь зубы проговорил Касс. – Не перенесу, если мне в очередной раз придется разыгрывать заботливого и богатого папашу перед матерями, мечтающими сосватать своих дочерей за кого-то в таких же дорогих, очень дорогих дублетах, как у вас.

Молча кивнув, Ивэн заметил, что окунулся в бездну непрошеного женского внимания, едва ступив на мощеную набережную в тени раскидистых плакучих ив. Веера девушек затрепетали, словно крылья ночных мотыльков, устремленных к огню.

– Боги... – то ли взмолился, то ли выругался Эрлоис в своем ужасе обратившись к старым северным богам, минуя Создателя.

Ивэн едва не наткнулся на юношу, разносящего на золоченом подносе игристое вино. Подхватив один из бокалов, он медленно оглядел собравшихся в саду аристократов, а пристальнее всего – артистов, ведь ради них он и посчитал нужным явиться сюда.

– Станем держаться вместе, – буркнул он, предполагая, что, если временами изображать оживленную беседу, у девушек и их матерей хватит такта не прерывать ее.

Пока большая часть гостей была увлечена представлением на плотах, Ивэн решил укрыться у фуршетных столов, где можно было освоиться и обдумать план. Там, возле еды, пока было не так много гостей праздника.

– Господа! Господа! Не желаете потрет?

– Присоединяйтесь к нам! Совсем скоро здесь выступит госпожа Джинет! Исполнит самые сладостные мелодии...

– Не хотите посоревноваться в меткости, господа? Извольте...

Оставаться в тени выходило скверно. Художники, зазывалы и артисты готовы были вцепиться в незнакомцев, прежде не посещавших это место. Ивэн заметил, что между гостей то и дело мелькает поднос с серебряными и золотыми монетами, и звон новых, выныривающих из карманов восторженных зрителей, льется горной рекой.

Оказавшись под цветочным навесом у длинного стола, Ивэн едва слышно выдохнул от охватившего его облегчения. На них смотрели. То и дело темные разрезы масок, скрывающих в тени глаза гостей, устремлялись в их сторону. Он ухмыльнулся, заметив, что ладони Касса и Эрлоиса покоятся на эфесах мечей – не то, чтобы они пожелали пустить их в ход против любопытствующих, но однозначно тонули в смятении. Оружие, право на ношение которого было заслужено через боль, успокаивало их одним лишь присутствием в ножнах.

Рассматривая толпу на берегу и снующих от развлечения к развлечению богачей, Ивэн подцепил с тарелки вяленную сливу и отправил ее в рот, желая, чтобы тело испытало хоть что-то, кроме обуревающего волнения. Он мог поклясться, что каждого второго гостя праздника видел прежде на улицах или в дорогих тавернах, но маски пустили прахом все то, что было узнано о состоятельных жителях Борлетта. Под любой из масок мог оказаться предводитель местных магов или городской глава Багровых плащей. Беглецы Дагмера будто оказались в большой клетке, полной зверей, только ни по пестрому окрасу, ни по повадкам не было ясно, кто из них на самом деле дикий.

Внезапно девушки в полупрозрачных белых одеждах, отчетливо напоминающих тиронские, высыпали призрачной стайкой на пятачок у стоящего под навесом фонтана. Пускай у фуршетных столов не было почти никого, кроме разыскивающей магов троицы и нескольких мужчин, злоупотребляющих вином и горячо спорящих друг с другом, они казались собранными, будто выступали для огромной толпы зрителей. В руках они держали бубны с вплетенными лентами. Все началось именно с них. Не сговариваясь начав движение, девушки перекидывали их друг другу, выбивали задорный ритм, кружились, подстраиваясь под мотив, выводимый появившимися из ниоткуда музыкантами.

Ивэн, отойдя подальше к столам, заметил, что мелодия становится все громче и громче, приманивая вереницу гостей с набережной – судя по всему, наступило время фуршета и именно новое представление должно было привести всех к столам. Быстро осмотревшись, он заметил узкую тропинку, затесавшуюся между высокими туями, однако, покидать представление не спешил – хотел рассмотреть каждую танцовщицу, лелея надежду приметить хоть что-то необычное.

Он не успел опомниться, как в руках девушек появились пылающие шары, спицы и веера. Люди, облаченные в скромные темные одежды, наверняка, такие же артисты, как и они, быстро помогли им поменять реквизит. К этому моменту музыка гремела, а сами артистки рассыпались в хаосе танца и больше не казались едиными и слаженными. Огонь словно заполонил все вокруг, но был укрощен их мастерством. Они двигались в едином ритме, но каждая теперь отыгрывала свой собственный спектакль. Приближающиеся гости, видя вспышки и искры, восторженно охали и спешили рассмотреть танцовщиц.

Одна из них, совсем тонкая и очень юркая блондинка, вдруг оказалась на столе. Она словно не смотрела на расставленные блюда, не то танцевала, не то бежала, вращая в руках огненную спицу. Ивэн и Эрлоис отступили назад, когда она оказалась совсем близко, а Касс завороженно глядел на нее. Припав на колено со змеиной грацией, она вдруг подарила ему пленительную улыбку, а затем запрокинула голову и демонстративно проглотила догорающий на спице огонь. Изящно швырнув ее помощнику в скромной одежде, она вдруг потянулась к маске Касса, ее ладони сомкнулись на его висках, и она могла сорвать ее, но будто бы не успела – музыка, громыхнув, затихла. На миг наступила тишина, что была разорвана восторженными возгласами и аплодисментами. Танцовщица выпрямилась, снова легко пробежалась по столу и спрыгнула вниз в эффектном кульбите, коснувшись земли вместе с первыми звуками новой мелодии. А девушек в белом быстро сменили другие, облаченные в черное.

Воспользовавшись суматохой, Ивэн дернул Касса за рукав и утянул за собой на примеченную прежде тропинку.

– Она магесса! Наконец-то!

По возбужденному голосу Касса стало ясно, что он лишь изобразил оторопь, подыгрывая и давая девушке проявить себя.

– То, что ты не мог закрыть рот, пока она танцевала для тебя, не делает ее магессой, – хмыкнул Эрлоис, когда они остановились в тени цветущих кустов.

– Болван! – беззлобно выругался Касс, сдирая маску в лица. – Я не шучу. И я не ошибся. Она коснулась меня, и я точно знаю! – встретив недоумевающие взгляды спутников, он выругался снова. – Ты не маг, Эрлоис, потому не поймешь. А ты, Ивэн, вероятнее всего не прикасался ни к одной женщине, кроме своей Анны, если только слухи про принцессу Эгона не правда...

– По делу! – оборвал его Эрлоис, прежде чем Ивэн успел окунуться в накатывающее негодование.

– Тот маг, кто хоть раз касался магессы, никогда не спутает ее с женщиной, не наделенной даром!

Ивэн понимал, о чем говорит Касс, но не подал вида. Его слова многое расставили по местам. Все прикосновения Альвы были не такими яркими как те, что подарила ему Анна. Сам для себя он объяснил это любовью, однако, все оказалось куда проще.

– Магия будто пульсирует под кожей.

Эти слова, сказанные звонким девичьим голосом, выразили мысли Ивэна как нельзя лучше.

Он обернулся. Маленькая белая фигурка танцовщицы выскользнула из тени кипариса. Мягкие туфли и музыка скрыли ее приближение. Она рассматривала незнакомцев с интересом, склонив голову набок, глядела на них как на скульптуры в саду.

– Я подумала, тебе, Счастливчик, нужна помощь в незнакомом городе. Но вижу, что ошиблась.

– Счастливчик? – по-лисьи фыркнул Касс, на которого она неотрывно глядела.

Она закрыла ладонью собственный глаз, отзеркалив его внешний облик.

– Если ты не родился под счастливой звездой, то умер бы тогда. Грань была слишком тонка.

Ивэн переглянулся с Эрлоисом, убеждаясь, что не один чувствует себя неловко от одного этого разговора. Магия между этими двумя словно вырвалась за пределы их тел и пульсировала прямо в воздухе.

– А если не умер, то одной лишь волей Создателя. Значит, у тебя есть Путь, что предначертан, – она вдруг обернулась к Ивэну, и разрушила все очарование, напустив в голос льда. – Кто вы такие, и что вам нужно?

Он сделал шаг в ее сторону, чтобы ответить ей тихо и быть услышанным, но она отступила назад.

– Мы не причиним вреда, – пообещал он.

– Вред? От вас пылинки не останется, если я захочу, – она насмехалась, но звучало не слишком убедительно. – Вы даже не знаете, в чье логово забрались.

– Мы – свои, – рискнул сознаться Ивэн и на его ладони заплясало пламя.

– Ты не ответил на мои вопросы, чужак. Что вам нужно?

– Нам нужен Король Теней, – вмешался Касс, прямой, как стрела.

– И зачем он вам? – она снова прилипла к ним изучающим взглядом и завязала руки на груди узлом. – Откуда мне знать, что вы – не цепные псы Багровых плащей? Как я могу вам верить?

– Ты слышала что-то о войне на Севере? – Ивэн вновь завладел ее ценным вниманием. – Об отступниках? Я – король Дагмера, а это – верные мне люди. Потребность в союзниках и помощь вашего Короля вынудили нас оказаться здесь.

– Будь мы псами Багровых плащей, то разве не попытались бы схватить тебя и не выбили все, что знаешь пыткой? – тихо спросил Эрлоис, когда магесса прищурила светлые глаза, взвешивая все, что успела услышать.

– И у тебя есть, что предложить, король Дагмера?

– Вы не пожалеете. Пожалуй, союз со мной – это единственный путь к свободе для руалийских магов. Он же хочет все изменить?

Девушка вдруг резко развернулась, почти скрылась в тени, но в последний момент передумала.

– Приходите завтра, – прошептала она. – После представления. К шатрам по ту сторону моста. Там и решим: свои вы или нет.

Едва ей довелось скрыться, Касс ринулся следом. Его не было всего миг. Короткий и странный, за который Ивэн и Эрло успели обменяться недвусмысленными взглядами. Касс, вернувшись, успел это заметить, но ничем не выдал смущения.

– Девушку зовут Луна, – объявил он с самодовольным видом. – Нам нужно было ее имя. Иначе кого бы мы стали искать? Блондинку в белом?

Сады под мостом. Руаль

Ивэн ни разу не уколол Касса за то, что тот выбрал роскошный белый дублет, желая явиться на назначенную Луной встречу. Молчал и Эрлоис, лишь загадочно улыбался, когда Лис Корсии, галантный, но несколько неотесанный, представал перед ним с незнакомой стороны. Каким бы иным не выглядел Касс теперь, пальцы его все равно сжимали рукоять меча. О своем долге опытный воин не забывал никогда.

В цветущие сады под мостом они заявились, когда ночь плавно перетекала в утро – под завершение гремящих музыкой представлений. Они больше не стремились сливаться с тенями. Собравшиеся зрители, отчаянно желающие праздника, были или слишком пьяны, или слишком усталы – никто не видел уже дальше своего носа.

Все трое спокойно вышли на мощеную набережную. Ивэн спустился к воде по ступеням, пропустил ее сквозь пальцев. Соприкоснувшись с прохладным потоком, он напомнил себе, что должен быть бодрым, внимательным и просчитывающим все наперед, даже теперь, когда ночь граничила с утром. Он признался, окунувшись в собственные мысли, что хотел жить как они – как все эти артисты, художники, бродяги без дома, требующего вечной защиты. Он хотел быть другим. Свободным. Хотя знал, что руалийские маги более несвободны, чем он сам.

Они сидели втроем на ступенях у воды, даже не думая соответствовать своим выверено прописанным ролям, когда Ивэн, поддавшись внутреннему чутью, обернулся. Выше по склону продолжалось представление. Стройный юноша балансировал на канате, натянутом между двумя колоннами. Толпа восторженно охала, но восторг вдруг обратился во внезапный крик. Ивэн видел, как десяток мужчин взметнули свои черные плащи, оказавшиеся багровыми изнутри.

– Именем короля! – заорал один из них, подхватил другой, а потом все утонуло в одном нескончаемом вопле, разделенном на десятки голосов.

– Сволочи... – Эрлоис подскочил с места, вглядываясь в происходящее на холме.

Ивэн огляделся, рассчитывая, как им стоит скрыться, раз уж представление посетили сами Багровые плащи.

– Счастливчик!

Это была Луна. Ивэн не сразу узнал ее. Вся в черном, с собранными в короткую косу волосами, она вовсе не походила на ту пленительную танцовщицу, повстречавшуюся им накануне.

– Уходим! Уходим! – командовала она, когда все трое оказались в тени колонн.

– Но что там наверху... – попытался было возразить Эрлоис, прежде чем сорваться на бег как все.

– Добро пожаловать в Руаль! Не хочешь гореть на костре – шевели ногами! – Луна зло рассмеялась, и смех этот звенел от гнева и боли.

Они то бежали, то крались между колонн, кустов и фонтанов, боясь выдохнуть в неподходящий момент. Они скрывались под аккомпанемент криков и стенаний. Ивэн готов был поклясться, что в воздухе было солоно от крови.

– Багровые плащи должны устраивать подобные захваты и казни, иначе не будут собой! – крикнула Луна, карабкаясь вверх по кирпичной стене со свойственным прыткой ящерице проворством.

Она цеплялась за выступы богатого забора, будто делала это далеко не впервые. Оказавшись наверху, присела, чтобы не быть слишком заметной, и протянула раскрытую ладонь.

– И тебе не жаль своих? – недоумевающе буркнул Касс, стараясь отдышаться. Он первым рискнул повторить ее восхождение.

– Знаешь, в чем вся соль, Счастливчик?

Его ладонь столкнулась с ее пальцами, и он с показной ловкостью оказался рядом с ней.

– Там не было ни одного мага, – прошелестела Луна, прежде чем успела поймать ладонь Ивэна. – Разве не ясно, что они хватают и рубят всех подряд? Маги пылают подобно простым руалийцам. Никто не заметит разницы.

Ивэн первым коснулся земли по ту сторону забора, но не чувствовал себя в безопасности, слыша доносящиеся из садов крики. Возница, ожидающий их вовсе не случайно, окинул его оценивающим взглядом.

– Быстрее! – крикнула Луна, едва приземлившись на брусчатку, стоило только Эрлоису преодолеть стену.

Сложно было опомниться под цокот копыт и мелькающие огнями дома, но им удалось бежать незамеченными. Луна, облокотившись о борт экипажа, выглядела спокойно, будто и не спасала жизни троим незнакомцам. Ивэн приметил, как Касс что-то прошептал ей на ухо, а она улыбнулась, глядя ему в лицо смело, словно и не замечая его увечья. Стоило просто отвернуться, следить, как и прежде, за проплывающими мимо улицами, но Ивэн, сам того не ожидая, вдруг дернулся и схватил Луну за запястье.

– Откуда нам знать, что ты не сучка Багровых плащей, и что мы не едем теперь прямо в их логово?

Луна заливисто рассмеялась, а Касс выдернул ее руку из хватки Ивэна одним движением.

– Король Теней повеселится, узнав, за кого ты принял меня. А вам лучшие и в правду оказаться теми, кем вы назвались и оправдать мое доверие.

Повозка вырвалась за стены города. Теперь мимо плыли позеленевшие деревья, небо с облаками-перьями и месяц, запутавшийся в них.

– Не думали же вы, что маги Борлетта ютятся прямо в городе под носом у своих надзирателей? – поддела Луна, поймав мрачный и настороженный взгляд Эрлоиса.

– Король Теней аристократ, верно? – спросил он, расправив плечи. – Иначе не владел бы землей за пределами города.

– Никто не знает его настоящего имени. То, которым зовем его мы, он назовет вам сам. Если пожелает.

Как в подтверждение предположению Эрлоиса, экипаж въехал в искусно выкованные ворота, пусть и изрядно потрепанные временем. Подъездная дорожка была выложена мелкими камешками, а вокруг темнел заброшенный сад. Поместье Короля Теней набросилось на них, возвысилось стенами, овитыми плющом и темнеющими большими окнами. С виду помпезное жилище выглядело заброшенным. Но, если приглядеться, можно было различить, что окна прикрыты плотными шторами, а внутри горят свечи.

– Приехали, господа! – объявил возница, хранивший молчание всю дорогу. Он скинул капюшон, открыв их взору тощее лицо с впавшими серыми глазами. – Пройдемте в дом. Прошу!

Изящно подставив раскрытую ладонь, он помог Луне покинуть повозку. Она легко вбежала в дом по расколотым то тут, то там каменным ступеням. Ивэн не заметил даже ее тени, войдя в дом. Выполнив свою миссию, она тут же растворилась.

– За мной, – скомандовал их провожатый. – Не отставать. В стенах этого дома легко заблудиться.

Ощущение заброшенности было обманчивым. Дом, казалось, состоял из одних лишь дверей. Иногда за ними даже различались голоса. Вокруг было чисто. О жилище явно заботились. Его не портили даже ящики с актерским реквизитом, выставленные по углам.

Наконец, их возница открыл белые двери в самом конце длинного коридора. Он щелкнул пальцами и свечи в канделябрах вспыхнули удивительным зеленым свечением. Оно ослепило, но через миг огонь стал неотличим от любого иного. Покои оказались похожи на кабинет торговца. Ничего лишнего: большой стол, длинная дубовая скамья напротив и шкафы с бумагами вдоль стен. Распахнутые шторы открывали вид на занимающийся над полем рассвет.

Возница сбросил плащ и небрежно швырнул его на маленький диванчик у стены. Под ним оказался лишь элегантный черный дублет с золотом, но вышивка была так скупа, будто присутствовала лишь из уважения к традициям Юга. Широким жестом возница пригласил визитеров занять места на выполированной просителями скамье, а сам к их удивлению, сел за стол. Не сговариваясь, Касс и Эрлоис остались стоять за спиной Ивэна.

– Называйте меня Леон, господа, – попросил он, проводя пятерней по спутавшимся русым волосам, отмеченный медью и сединой разом. – Вся эта помпезность с «Королем Теней», признаться, изрядно утомляет меня. Но что поделать? Мы, руалийцы, любим пускать пыль в глаза. И ожидаем ее в ответ. Иначе можно нарушить приличия.

Повисло неловкое молчание. Ивэну в голову не приходило, что таинственный предводитель магов Борлетта готов рисковать собственной жизнью из-за чужаков.

– Чем обязан вашему визиту? Не часто королевские особы снисходят до общения со мной. Вернее, я впервые вижу живого правителя столь близко. Но сомневаюсь, что вы здесь передо мной лишь для того, чтобы выразить свое почтение.

– Мне нужна ваша помощь, – напрямую высказался Ивэн, вглядываясь в серые глаза южанина.

– Какого рода? – спросил тот, равнодушно спрятав взгляд в одном из писем, оставленных кем-то ранее на его столе.

– Вы слышали, что Тадде Руаль пополнил ряды своей армии отступниками?

– А взамен подарил захватчику Дагмера целый гарнизон Пепельных воинов? Я осведомлен, – отложив бумаги в сторону, он принялся натирать черный блестящий камень в одном из перстней, украшавших его пальцы. –Безумный поступок отчаявшегося. Он обратил против себя самых ярых фанатиков, но посчитал такую цену допустимой в борьбе против сестры. Как славно, что она сбежала.

– Славно? Так значит, вы поддерживаете ее притязания?

– Я очень много путешествую, стараясь заметать следы, – признался Леон. – Бытность полумифической фигурой вполне устраивает меня и тех, кто пользуется моей заботой. Не стану отрицать, что в землях, до недавнего времени находящихся под контролем Аэрин Руаль, магам жилось спокойнее. А это главное достижение, по которому я оцениваю правителя. По правде говоря, мне плевать на ее притязания. Но она выглядит наименьшим злом.

– Злом? – Ивэн напряженно завязал пальцы в замок, несмотря на то что Леон выглядел доброжелательным. Ощущение прогулки по тонкому льду не покидало его.

– Она ведь тоже Руаль. Как помпезно, не правда ли, когда правящая династия, пускай и невероятно древняя, называет своим именем целое королевство? Она потомок тех людей, что позволили себе подобный акт самолюбования. Потому я склонен считать, что пока у власти эта семья, ничего не изменится по-настоящему. Но какое вам дело до того, что происходит на Юге, король Дагмера?

– Я говорю от имени Аэрин, – Ивэн не мешкая вынул из-за пазухи свою охранную грамоту и протянул Леону, взглянувшему на него с любопытством. Он вернул ее быстро, едва пробежавшись взглядом по аккуратным буквам.

– Вот как? Какой неожиданный союз. И вы желаете, чтобы я поддержал его?

– Нам нужны люди, верные вам, чтобы достойно противостоять Тадде.

– Маги, которых столетиями истребляли в этих землях должны встать на сторону Аэрин Руаль? – тихо хохотнул Леон. – Вы понимаете, о чем просите меня?

– У всего есть своя цена. Назовите свою, – не без должной деликатности поднажал Ивэн, склоняясь ближе к столу. – Аэрин желает изменить привычный уклад, придя к власти. Хотите жить так, как маги Тиронской империи? Там от полной свободы их отделяет лишь особый суд. Все еще не похоже Дагмер, но если бы вы хотели, то уже оказались бы там, так?

– Вы законченный идеалист, Ивэн Бранд, верно? – Леон откинулся на бархатную спинку стула, взглянув сверху-вниз. – Представляете ли вы и Аэрин, сколько лет будет потрачено на то, что выправить ограниченные умы местных фанатиков, чтобы изгнать из них страх?

– Не поможете нам и у вас не будет этих лет. Назовите цену.

Леон медленно встал из-за стола и подошел к окну, потирая острый подбородок. Повисшее молчание было таким долгим, что Ивэн переглянулся с друзьями, стоящими позади. Внезапно Леон распахнул окно и уперся ладонями в подоконник, продолжая вглядываться в розовеющую даль. Свежий воздух ворвался в его кабинет ароматами разнотравья и сырости.

– Что вы знаете про Корбо Нуар? – наконец спросил он задумчиво, едва ли не робко.

Ивэн лишь пожал плечами.

– Это руалийская тюрьма для магов, – неожиданно вмешался Эрлоис, прежде бывавший в Руале.

– Чем она примечательна? – Леон переметнул на него свой полный серьезности взгляд.

– Я слышал, что она древняя. Слышал, что построена на острове посреди озера. И что считается непреступной.

Леон кивнул, оставшись довольный ответом.

– Освободите магов из Корбо Нуар, Ивэн Бранд, – наконец, он назвал цену. – Тогда и продолжим наш разговор. Пусть великие перемены начнутся в Руале именно с магов. Мы имеем право на особое место в новой истории. Подарите заключенным свободу, и они встанут на вашу сторону. Я уверен в этом.

– А вы? И те маги, люди, что пользуются вашей защитой, – Ивэн и не думал отступать. – Неужели посмеете оставаться в стороне?

– Просто обернитесь, – попросил Леон. – Войдя, вы не обратили внимание на важную деталь.

На стене у входа, прямо напротив стола, висел парадный портрет Аэрин. Совсем юная она позировала художнику в дворцовых садах на фоне цветущих глициний. Наивный открытый взгляд, румянец, полуулыбка, нежный жемчуг на шее, на темных волосах – тончайшая диадема. Вырез на черно-золотом платье открывал едва наметившуюся грудь. Ивэн видел этот портрет в доме де Труа и даже в дорогих тавернах города.

– Знаете почему весь Руаль увешан портретами молодой Аэрин? – спросил Леон, вновь вернувшись за стол. – Потому, что брат-бастард не воспринимает ее всерьез. Он унижает ее, выставляя как девушку чье призвание лишь в том, чтобы украшать мир, но не править. Посмотрите на этот взгляд.

Все четверо молча созерцали работу художника. Так думал Ивэн, пока случайно не скользнул краем глаза по лицу Эрлоиса. Тот уставился в пол, крепко сцепив зубы. Этот образ Ивэн оставил на потом, желая развеять собственное недоумение. Аэрин явно задела его друга, отчего тот предпочитал скрывать это.

– Что вы хотите сказать, Леон? – спросил Ивэн, возвращая внимание хозяина дома.

– Я часто смотрю на этот прекрасный портрет, ставший насмешкой, и думаю, сколько же он породил гнева в девушке, чей облик художник запечатлел столь искусно. Скажите мне, король Дагмера, достаточно ли его, чтобы изменить в этих землях все? Гнев едва ли не единственная сила, способная на это.

– Вы забываете про смелость.

– О, нет, – улыбнулся Леон. – В день, когда я забуду о ней, каждый, кто нашел убежище в этом доме, сгорит на костре. Захватите Корбо Нуар. Я хочу знать, дерзнет ли Аэрин Руаль вписать магов в историю Юга.

Кабинет Ивэн покидал в замешательстве, раздумывая, насколько просьба Короля Теней похожа на издевку. В город гостям предстояло вернуться в компании уже настоящего возничего, работавшего в поместье. Садясь в экипаж, Ивэн поймал на себе мрачный взгляд Эрлоиса.

– Корбо Нуар неприступен, – устало пробухтел он.

– Чем неприступнее крепость, тем громче победа, – пытался бодриться Касс. – Или нелепее смерть.