Глава 7
Ночь ломаю голову над тем, что я хочу получить от поездки. Верчусь, пытаясь выстроить в своей голове предстоящую поездку. Визуализирую, так сказать.
И первое и самое важное, что мне требуется от этих “выходных”, – отдохнуть! И душой и телом. Конечно, я понимаю, что от работы не отвертеться. Но тут на мне останется только контроль. А это раз в день выходить на связь, проверять отчетность и, самое главное, чтобы никаких ЧП. Но, судя по последним годам работы, это случается крайне редко, и надежда, что получится отключить Милохина на целую неделю, пока не умерла. Думаю, холдинг не развалится за жалкие семь дней без своего безалаберного начальника.
А почему семь дней? Потому что это самый максимум, что можно выжать из отпуска. Я вообще не представляю, как находиться с ним в одном пространстве и не в рабочей обстановке. Как вообще он со всем справится?
Да, я начинаю переживать за него, а надо бы за себя. Хотя, если он не справится, это мне даже на руку.
И вторая цель, которую я преследую, – от души насладиться растерянностью и максимальным отсутствием комфорта у Милохина. Это здесь он привык ходить, задрав нос, и смотреть на всех с высоты своего девяносто четвертого этажа дорогущего пентхауса. А там… круче тот, у кого “лопаты” новее!
С такими приятными мыслями ближе к утру мне удается задремать.
Утро выдается на редкость тихим. Хотя чувствую своей пятой точкой, что ненадолго. И да… заветный звонок телефона, на котором высвечивается имя начальства, не заставляет себя ждать. Надо бы подредактировать на досуге его имя в записной книжке телефона, а то вот последние дни он явно не просто Даниил.
— Даниил Вячеславович, – отвечаю на звонок.
— Гаврилина, ты там живая? – раздается слабый мужской голос, что заставляет встрепенуться.
— Что с вами? Кальмары щупальца распустили?
— Вызови мне врача, похоже, я умираю, – и на этом наш разговор обрывается.
Я еще секунд пять пялюсь в телефон и вскакиваю с постели, попутно набирая нашего врача, который быстрее меня доберется до Милохина.
— Елена Викторовна, да, это Юля. Нет, надеюсь ничего страшного. Возможно, отравление, – говорю с врачом, попутно натягивая на себя черное платье и приводя себя в более-менее человеческий вид.
Черте что, конечно, но я уже привыкла выглядеть всегда по-рабочему, когда еду к боссу. Ведь Милохин – это и есть моя работа. Будь то выходной или рабочий день, на мне всегда платья или юбки. Про джинсы я уже спустя столько лет просто забыла.
Не дожидаясь такси или служебной машины, топаю пешком. Пересекаю две улицы и уже через двадцать минут поднимаюсь на лифте
— Боже, что тут у вас случилось? – застаю Елену Викторовну в холле, а сама заглядываю в гостиную, где вижу штатив, что держит капельницу, и Даню, развалившегося на огромном диване.
— Отравление, как ты и сказала Юля, – улыбается женщина.
— Я его не травила, если что, – усмехаюсь в ответ и вижу понятливую улыбку в ответ. Кажется, даже его личный доктор понимает, как не сладко мне с этим “котенком” приходится.
— Некачественный ужин. Снимешь потом, как откапает? – вызывает женщина лифт, двери которого тут же открываются.
— Конечно. Спасибо вам, – благодарю врача и направляюсь к боссу, как только она уезжает.
На диване лежит бледный, как мел, Даниил, в домашних брюках, футболке и иглой в руке.
— Удивительно, что не нужно с вас стаскивать очередную девицу. Вы ломаете свой стереотип. Так нечестно, – присаживаюсь рядом.
— Издеваешься, Гаврилина. Мечтаешь о моей смерти. Не дождешься, – усмехается одним уголком губ.
— С моей совестью погибнуть вам не получится. Даже если захочу, – поднимаюсь с дивана и направляюсь в столовую зону. – А вот кофе у вас попью, раз вы мне снова хотите испортить выходной.
— Гаврилина, не смей чего-либо готовить, пока мне плохо, – его жалобный тон меня останавливает.
— Что вчера не поужинала, что сейчас не позавтракаю, – бубню себе под нос. – Тогда я в офис. Хоть там поем чего-нибудь.
— Все же отдыхают, – бурчит он.
— Это вы отдыхаете, а пол-офиса работает. Звоните, если что-то понадобится, – уже собираюсь уйти.
— Юля, а капельница?
Чтоб тебя!
— Хорошо, подожду, – возвращаюсь к нему и усаживаюсь в кресло, откинувшись на спинку. Пятнадцать минут сегодня погоду уж точно не сделают.
Достаю телефон и проверяю почту личную и рабочую, чаты, новости. Отвечаю на вопросы, делаю пометки. Телефон – это второй по значимости гаджет в моей работе. Первый – это тоже телефон.
— Ты без него и минуты прожить не можешь? – криво усмехается Даня, поглядывая на меня.
— В этом заключается моя работа, когда я не в офисе, – не отрывая взгляда от гаджета, отвечаю я. – Кстати, я заказываю билеты на поезд. Ночью отправка, – смотрю расписание отправления поездов дальнего следования.
— Куда? – он приподнимается на одном локте.
— Как куда? На необитаемый остров, – усмехаюсь.
— Туда ходят поезда? Так, – он принимает полусидящее положение и потирает устало переносицу. – Что за ересь ты несешь?
— Так, уговор дороже денег. Вы сами сказали, что сможете обойтись без моей помощи в совершенно любой ситуации. Поэтому я организую поездку в такое место. И понаблюдаю за вами со стороны. Докажете, так сказать, в реальном времени, – тыкаю пальчиком по сенсору, заказывая два билета в плацкартный вагон. Вот для Милохина это будет сюрприз!
— Я не могу оставить все это, – вдруг выдает возмущенно босс. – Я думал, мы шутим!
— То есть вы сейчас признаете свое поражение? – взглянула на него, уже нависая пальцем над кнопкой “отменить”. – Должность зама, надо полагать, теперь моя? Мне когда И.О. позвонить? Сейчас или после того, как уберем капельницу? – одариваю Данила очаровательной улыбкой, уже потирая ручки, что так легко мне досталось это повышение. Но-о-о…
— Нет. Ничего я не признаю! – упрямится мой барашек. – Просто как ты себе представляешь мое отсутствие, Гаврилина?
— Легко. Вы ушли в недельный отпуск. У вас полно народу, который на вас работает. Так что ничего смертельного не произойдет. Тем более горящие вопросы уже решены, а другие могут подождать каких-то семь дней, – выдыхаю.
— А что я скажу в офисе? – не унимается мой босс, явно чувствуя, какие ему приключения уготованы.
— Вы улетаете на Карибы. Вот и все. Больше вы не перед кем не обязаны отчитываться.
— А на самом деле? Куда ты меня хочешь заслать?
Я замечаю, что капельница заканчивается, и подхожу к Данилу, присаживаясь рядом, беру его руку в свою.
— Сюрприз. Но вы будете в восторге, – вынимаю иглу и приклеиваю пластырь на место ранки. - Вот так подержите, – сгибаю его руку в локте.
— Когда выезжаем?
— Ночью.
— А вещи?
— Я распоряжусь, что именно вам собрать в дорогу. Не беспокойтесь, – поднимаюсь и направляюсь на выход.
— Так, а сейчас ты куда?
— В офис же, говорила уже. Улажу кое-какие дела и тоже буду собираться, Даниил Вячеславович, – и, оставив его одного, отправляюсь в “Башню”, где находится “МедиаКорп”.
Тут и не вспоминают, что воскресенье. Да, штат не весь, но основная часть, которая уже давно привыкла пахать и по выходным.
Прохожу в кабинет Данила и замираю на пороге, оглядывая помещение, словно оказалась тут впервые. Все по высшему классу. Люкс, комфорт… простому человеку, обычному смертному такое и не снилось. Даже странно, что я варюсь в этой каше уже шестой год. И от этого становится страшно, что я становлюсь похожей на всех них. Заработалась, закопалась в обязанностях и потеряла свою индивидуальность. Меня же по большей степени воспринимают не больше, чем приложение к Милохину. Девочка на побегушках. Ни больше, ни меньше.
Наконец отмираю и прохожу к его рабочему столу. Проверяю документы, что лежат на подпись. Собираю их в папку и захватываю с собой. Окидываю взглядом кабинет, обращая внимание на все детали. И вроде все, как всегда, лишь слегка примят диванчик, но меня это странным образом заинтересовывает.
Х-м-м.
Подхожу к мягкой гламурной мебели и приглядываюсь, замечая кусочек яркой ткани в складке между спинкой и подушкой
Я и так уже догадываюсь, что это может быть, но все равно тянусь рукой и вытягиваю… трусы. Вернее, их тонкое сетчатое подобие. Ну, ёшки-поварешки!
Сморщившись от противного ощущения, сжимаю челюсти от злости на бессовестного Милохина. Все работают, а он! А он окучивает девиц, не отходя от рабочего места. Сволочь. Хоть бы постеснялся… хотя о чем это я? Милохин и стеснение?
Засовываю эти труселя ядерного красного цвета в папку с документами и выхожу из кабинета.
Нет, я же не злюсь.
Совершенно.
Мне все равно.
Абсолютно.
И все равно скрежещу зубами от недовольства.
Перед выходом даю задания секретарю и отмашку в случае чего – звонить мне, а потом навещаю временно исполняющего обязанности заместителя Данила, составляю распоряжение, которое Милохин должен подписать, и уведомляю нужных специалистов об отпуске начальства.
В итоге освобождаюсь через часа два. Милохин при этом раза четыре звонил, на что получал один и тот ответ – все уладила.
Надо же, он волнуется. Вот когда работать надо – дурака пинает, а когда уехать, так в ответственного начальника превратился. Чудеса да и только.
Перекусить удалось к обеду. Права мама, желудок мой за такое отношение спасибо не скажет
Отзваниваюсь домработнице Дани и наказываю собрать походную сумку с определенным комплектом вещей. На что та вздыхает и намекает, что такое явно будет тяжело найти. Ну, а что делать? К комарам ехать в костюмчиках негоже. Поэтому она еще обещает закупить немного шмоток, что меня несказанно радует.
К начальству залетаю всего на пару минут, передать папку для подписей.
— Подписать и обязательно передать ее секретарю. Не забудьте, тут важные документы, – отчитываюсь я и уже хочу войти в лифт, когда он закатывается в смехе. Я оборачиваюсь, примерно догадываясь о причине его веселья.
— Это что? Твое? Ты сейчас без нижнего белья? – издевается этот гад, заставляя пылать мои щеки при виде того, как он подцепляет пальцем стринги и крутит у себя перед носом. – Я не фетишист, если ты не знала, но твой намек заценил, Гаврилина.
— Вы извращенец, раз раздеваете своих дам у себя в кабинете, – рыкнула в его сторону, красная от его намека, да тут же опасливо отступила, поймав его темный взгляд.
— Моя личная жизнь тебя не касается, – сузил свои глаза.
— Так же, как и вас моя. И лучше нам обоим об этом не забывать, – кидаю шпильку, намекая на вчерашнее, и теперь-то точно разворачиваюсь и вхожу в ожидающий лифт.
Дома собираюсь сама.
На дворе сентябрь, погода далеко не летняя. Поэтому собираю в сумку теплые штаны, джинсы, кофты, свитер, шерстяные носки, теплую пижаму, еще пару футболок и многое другое. Неделя! Мне предстоит неделя проживания с начальством на небольшой территории. И я планирую использовать это время на полную катушку. И сама хочу отдохнуть. Непременно.
Собран чемодан. И я сижу на кухне с чашкой крепкого чая, уже готовая к поездке.
Двое с половиной суток в поезде! К этому нужно подготовиться. Тщательно…
— Доброй ночи, ваше святейшество! – захожу в пентхаус котика с улыбкой от уха до уха.
— Иди к черту, Гаврилина, – слышу в ответ от Милохина.
— И я вас обожаю, Даниил Вячеславович, – смеюсь, но безошибочно иду на голос руководителя.
— Я готов практически. Не думай, что я собираюсь сбежать, – усмехается он, готовя себе кофе.
Двенадцать тридцать ночи. Поезд в час сорок пять. Время есть еще. На первый взгляд. Но на самом деле его не так уж и много, как кажется. Хоть от Москва-Сити до Ярославского вокзала всего десять минут. Если авария, то считай, время увеличивается в разы. Но будем надеяться, что все на моей стороне. А точнее, удача на ближайшие дни мне, ой, как пригодится.
— Ваша сумка уже на входе. Моя в холле. Так что скоро вы отдохнете, как положено, – перехватываю кружку свежесваренного кофе из рук мужчины и с наслаждением делаю пару обжигающих глотков.
— Эй, это вообще-то мой кофе, – возмутился Милохин.
А мне все равно. Представляете? Я не боюсь своего босса по сравнению с остальной частью коллектива. Нет, я не буду грубить и подкалывать его при посторонних. Ни в коем случае. Но когда мы одни, наши пикировки перерастают в колкости. Словно мы меряемся яйцами. Да-да, именно так это и выглядит. Словесно, правда.
— Не все же мне бегать за вами со стаканчиками кофе, – отмахиваюсь я и продолжаю наслаждаться изумительным напитком. – Кстати, надо уточнить у Нины, домработницы, что за сорт кофе. Очень вкусный, – улыбаюсь я и облизываю губы, собирая языком остатки жидкости.
— Черт! – снова ругается Милохин, который, судя по всему, обжегся кипятком, подставив вместо капсулы пальцы. А вот нечего глазеть, куда не следует.
Я смеюсь себе под нос, наслаждаясь тем моментом, что я, наконец, не тороплюсь в офис и не отвечаю на миллион звонков. Хотя с опаской поглядываю на телефон. Но тот пока упрямо молчит.
— Такси приедет через пятнадцать минут. Выезжаем немного заранее. На всякий случай. Не люблю опаздывать.
— Отлично, – натягивает улыбку Даниил.
Время неумолимо движется вперед. Проверяю подписи “главного” в той самой папке, трусы неизвестной до сих пор лежат на ней, что меня слегка нервирует. И я подцепляю их ручкой и откидываю в сторону. Подписи все на месте. В этот раз ничего не пропустил, что не может не радовать. Вот может же, когда хочет!
Чтобы перестраховаться, мчусь в офис сама и возвращаю папку в секретарский сейф, к которому у меня есть доступ. По пути из непривычно тихого офиса мысленно прощаюсь с “МедиаКорп” на ближайшую неделю. И нет, не могу сказать, что буду сильно скучать. Моя работа, вон, со мной едет....
Даню встречаю уже в лобби. Мужчина в простых синих джинсах и светлой футболке, поверх которой надета клетчатая рубашка. Даже в шмотках простых смертных он выглядит, как богатей. В крови у него в его голубой это, что ли?
Рядом дорожная сумка, а в руках у него мобильный, по которому он с кем-то разговаривает на повышенных тонах. Как всегда, собственно.
— Такси ожидает, – натягиваю улыбку, ловя его хмурый взгляд.
Он молча подхватывает свою сумку и послушно идет за мной.
Водитель без лишних вопросов загружает наши сумки в багажник и садится за руль. Мы с Милохиным усаживаемсяя на заднее сидение.
— Почему не служебная? - выдает мужчина после минутного молчания.
— Чтобы не привлекать к себе внимания. И вот еще, – достаю из своей сумки кепку и солнечные очки. И без предупреждения надеваю ее ему на голову, а на нос очки с большими зеркальными стеклами. Ага, ночью и
очки, смешно.
— А это еще зачем? – недовольно морщит нос.
— Маскировка. Здесь вы личность известная, а там вас никто не узнает, – отвечаю, отворачиваясь к окну.
Как я и предполагала, мы попали в пробку из-за аварии. Потеряв в ней драгоценные полчаса.
Но, хвала всевышнему, мы не опаздываем. И уже вскоре протискиваемся через народ на перроне вокзала и ждем, когда разрешат посадку на поезд.
— Поезд? Черт возьми, а почему не самолет? – ругается Милохин, бубня у меня за спиной.
— А вы давно ездили по железке?
— Даже не помню уже, – пожал плечами.
— Вот и отлично, – одариваю ободряющей улыбкой Милохина, но того не пронимает. Совершенно. И пока мы стоим на платформе и ждем объявления посадки, у кого-то сдают нервы и он просто молча, разворачивается и идет в обратном направлении.
— Эй! – кричу вслед широкой мужской спине. – Вот так, значит! – ловлю его за локоть и останавливаю. – Слово держите?
— Нет, ты все серьезно? Я, поезд, черт на куличках?
— Да, – удивленно уставилась на него. – А что в этом такого?
— Я, с миллиардными счетами, и в мухосранск?
На его слова я лишь хмыкаю и отступаю.
— Вот как? Негоже толстосумам до простых смертных опускаться? – фыркаю и, тряхнув распущенной копной, задираю нос.
— Это просто бред, Гаврилина!
— Да пожалуйста, – пожимаю плечами и обхожу его. Иду в сторону, где только недавно стояли в ожидании поезда, уверенно катя за собой чемодан.
— Ты меня что? Бросишь? – долетает до моего слуха удивленное.
— У меня неделя отпуска, а вы идите, куда хотите! – бросаю через плечо. – Хоть в клуб к бабам, хоть в свою “Башню”, запритесь и прикиньтесь Рапунцель. Мне все равно. Вы слово-то держать не умеете, сомневаюсь, что с топором справитесь. И как еще ваш бизнес не рухнул. И да, вы профукали спор и обязаны будете повысить меня, – довольная, заканчиваю свою тираду. А через пару секунд до меня доносится тяжелый вздох и шаги Милохина. Ну вот, что и требовалось доказать.
Через минут десять начинается посадка на поезд.
— Наш вагон шестой, – комментирую свои действия вслух, зачем, сама еще не понимаю. – Места тридцать один и тридцать два, – проходим в плацкартный вагон после проверки билетов, и я слышу тяжелый вздох Дани, что нехотя идет позади меня
— Плацкарт? Ты издеваешься? Не купе? Гаврилина? – он хотел остановиться в проходе, но прибывающие пассажиры ему не оставили выбора, кроме как подойти ближе ко мне, освобождая и без того узкий проход. – Ты меня в могилу сведешь, – яростно шепчет мой босс. Но я, не обращая на него внимания, заталкиваю свою сумку на верхнюю полку. Вернее, пытаюсь это сделать, потому что та все норовит свалиться и хорошенько стукнуть свою бедовую хозяйку по голове. А мой спутник и не чешется. Только что языком. Недовольно бубня.
И после тысячи и одной попытки, наконец-то, Милохин отмирает, но только после того, как пассажир с нижнего места помогает справиться мне с сумкой.
— Спасибо, – благодарю я и мило улыбаюсь попутчику, который, на первый взгляд, чуть старше Данила.
Милохин же словно оцепенел поначалу, но, отодвинув соседа, заявил, что мы сами справимся. Затем закинул свою сумку на соседнюю верхнюю полку и помог мне снять куртку. Надо же! Все-таки живет в нем джентльмен?
Вагон забивается полностью. Поезд отправляется. А я, наконец, за последнее время могу расслабиться.
Скидываю с себя кофту и забираюсь на свою полку, одним глазом поглядывая на хмурого Даню. Он что-то быстро строчит в телефоне, полностью игнорируя мое присутствие. Мой аппарат периодически пиликает, и я так же на него отвлекаюсь.
Работа не отпускает, даже когда ты едешь на отдых с боссом.
Первые несколько часов проходят спокойно. Я даже умудрилась задремать, но ровно до того времени, пока меня не дергают за руку, настырно привлекая к себе внимание.
— Что? – приоткрываю глаза и ловлю взгляд Милохина.
— Сколько нам ехать?
— Прогуглите, – усмехаюсь я.
— Я бы с радостью, только ты же мне так и не сказала, куда мы едем! – возмутился он, удобнее располагаясь на своем месте.
— А, – смутилась я. – Двое с половиной суток. Так что лучше ложитесь спать. Я, например, планирую отоспаться. По полной.
Тот лишь сверлит меня презрительным взглядом и не говорит ни слова. Так-то лучше. Вот когда он узнает, что его ждет, тогда мне точно покоя не будет. Так что лучше сейчас шаткое перемирие, чем открытая война. Ее мне еще предстоит пережить. Но это будет через два дня. А сейчас спать и только спать.