® †:°() ♡
Пик ненавидел семейные встречи, но день рождения Куромаку был исключением. «Брат - кровь, а кровь важнее всего» - бубнил он, наливая в стакан дешёвое вино. Эмма металась по кухне, пытаясь спасти подгоревший пирог, а Лира разрисовывала фломастером скатерть.
- Прибирайся, ублюдок! - Пик швырнул Вару тряпку. - Брат с женой сейчас придут.
Куромаку вошёл ровно в семь. За ним - Клео, её синие афрокосички переплетались с золотыми нитями, а взгляд скользил по комнате, будто читая тайные мысли. И... Зонт. В строгой рубашке, с подведёнными глазами и всё тем же тёмно-бурым шарфом.
- Знакомься, - Пик хлопнул Куромаку по плечу. - Мой брат, его жена Клеопатра и племянник. Зонт, кажется.
Зонт вздрогнул, услышав своё имя. Его пальцы сжали край шарфа, как будто он хотел в него провалиться.
- Мы... учимся в одной школе, - пробормотал Вару, избегая взгляда Зонта.
- Мир тесен, - Клео улыбнулась. Её голос звучал, как перезвон стеклянных колокольчиков. - А ты, должно быть, Вару. Пик много о тебе рассказывал.
Рассказывал. Вару представил, как Пик хвастается своими «методами воспитания» за рюмкой.
За ужином Куромаку говорил о работе инженера, Пик хрипел анекдоты, а Клео молча наблюдала. Её пальцы танцевали над бокалом, будто плели невидимые узоры. Зонт ковырял вилкой салат, пока Лира не пролила компот.
- Помоги убрать, - Эмма толкнула Вару в сторону кухни.
Зонт последовал за ним. В тесном пространстве между холодильником и мойкой их руки случайно коснулись.
- Ты знал? - прошептал Зонт. - Что наши отцы...
- Нет. Ты мне не брат.
- Но они подумают, что... - Зонт замолчал, услышав шаги.
В дверях стояла Клео. Её глаза, цвета болотной тины, сузились.
- В саду цветёт сирень, - сказала она неожиданно. - Вы бы посмотрели.
Они вышли во двор. Луна освещала кусты, с которых осыпались фиолетовые лепестки. Зонт дрожал, обхватив себя руками.
- Я не хочу это скрывать, - он повернулся к Вару. - Даже если мы...
- Мы не родня, - перебил Вару. - Ты - Зонт. Я - Вару. Всё.
Зонт сорвал цветок сирени и вложил ему в ладонь.
- Тогда... тогда я твой.
Их губы встретились среди аромата цветов и страха. Поцелуй был неловким, сладким, как краденый леденец. Из окна донёсся хриплый смех Пика, но Вару уже не слышал ничего, кроме стука сердца Зонта.
- Мы сбежим, - прошептал он, пряча лицо в его шарфе. - На юг. Где нет ни Пиков, ни Куромаку.
- Я уже начал копить, - Зонт достал смятые купюры. - На автобус.
Клео, стоявшая на крыльце, отвернулась, делая вид, что считает звёзды. Но Вару заметил, как уголки её губ дрогнули. Возможно, она тоже когда-то прятала любовь в кармане, как фантик от запретной сладости.
Домьуснул, наполненный храпом Пика и шёпотом Лиры, просившей «нарисовать единорога». Вару лёг в постель, сжимая в руке засохший цветок сирени. Он знал: трещины в стенах скоро станут дверями. А за ними - автобус, фантики от леденцов по пять рублей и Зонт, чей шарф будет развеваться на ветру, как флаг свободы.
---
В этой главе и дальше уже чисто фантазия автора, никаких элементов автобиографии (ну или почти никаких... Гадайте))