Ужасная ошибка
Свадьба Пика и Эммы прошла тихо, как сон, о котором стыдно вспоминать. Вару нёс кольца на бархатной подушке, а зелёные стёкла очков превращали слезы Эммы в изумрудные росинки. Новый дом встретил их стенами, белыми и безликими, как чистый холст. Пик повесил в прихожей список правил:
***
1. Не пачкать.
2. Не шуметь.
3. Слушаться.
***
- Здесь всё будет по-нашему, - сказал он, и Вару кивнул, веря, что «наше» - это мамины сказки и папины жуки из шестерёнок.
Но через месяц Вару понял: «по-нашему» - это когда отец сидит у окна, сжав кулаки, а мама стирает скатерти, на которых нет пятен.
Первый удар пришёл с апельсиновым соком. Стакан выскользнул из рук, и капли растеклись по полу, как оранжевые лужицы страха.
- Крыса! - Пик влетел в комнату, глаза алые, как раскалённый металл. - Ты специально?!
Вару прижался к стене, зелёные стёкла дрожали на переносице. Удар по плечу отозвался глухим эхом, второй - звоном в ушах.
- Мой, пока не заблестит! - руки Пика, пахнущие бензином, впились в его запястья, таща к раковине.
Вару тер пол, пока кожа не стала розовой, как у новорождённого поросёнка.
«Взрослые правы, - повторял он про себя. - Значит, я заслужил».
Ночью Эмма намазывала ему спину мазью, а он спрашивал:
- Папа нас любит?
- Конечно, - шептала она, но её пальцы дрожали сильнее, чем его голос.
Вару научился жить по правилам. Если не пачкать - стоять у двери, снимая грязные ботинки. Если не шуметь - закусывать губу, когда хочется плакать. Если слушаться - кивать, даже когда Пик кричал, что его жуки «никуда не годятся».
Очки разбились в тот день, когда Вару уронил тарелку.
- Ты всё ломаешь! - Пик швырнул его на пол, и осколки фарфора впились в колени. Зелёные стёкла треснули, и мир стал резким: кровь на полу, синяк на щеке Эммы, трещина в стене, которую она замазывала пастой.
- Прости, пап, - хрипел Вару, собирая осколки. - Я исправлюсь.
Он верил, что взрослые знают лучше. Ведь мама не уходила, значит, так должно быть. По ночам он рисовал в тетради дом без правил - с розовыми стенами и окнами в полнеба. А утром стирал ластиком, шепча: «Папа прав, папа прав».
Дом стал клеткой с белыми стенами, где воздух густел от криков, а любовь измерялась синяками. Но Вару цеплялся за веру, как за спасательный круг: взрослые не могут ошибаться. И если терпеть чуть дольше, чуть сильнее, всё станет «по-нашему» - как в тот день, когда Пик улыбался под свадебной аркой, а зелёные стёкла ещё не были разбиты.