Глава 1. Тур в Египет.
Пирамиды снились ей в деталях.
Желтый песок, горячий, как дыхание пустыни, слепящее солнце, от которого хочется прикрыться ладонью, и эти древние громады, выросшие из земли будто сами собой. Ханна знала о них всё — по книгам, по потрёпанным журналам из школьной библиотеки, по документальным фильмам, которые смотрела, затаив дыхание, в телефоне под одеялом. Но мечта оставалась мечтой.
Египет.
В их деревне под Гамбургом это слово звучало почти как ругательство. «Опять про свою Африку?» — вздыхала мать, вытирая руки о фартук. «У нас и своих забот хватает». Отец молча крутил у виска, когда она в сотый раз начинала рассказывать про билеты по акции или волонтёрские программы.
— Но мне уже шестнадцать, — шептала Ханна, глядя в окно на унылый дождь, покрывающий крыши соседних домов. — Я могла бы…
Что?
Подработка? В деревне, где даже почту закрыли два года назад? Кафе «У Ганса» брало только своих, а на ферме Шульце платили гроши — да и то лишь летом. Она пробовала: расклеивала объявления, писала в соседние городки. Ответа не было.
Иногда ей казалось, что мир нарочно запирает её здесь, в этом месте, где даже мечты со временем выцветают, как старые обои.
Но однажды…
Исаак притащил новость в субботу утром, когда Ханна кормила уток у деревенского пруда. Он подбежал, запыхавшись, поправляя сползающие очки, и сунул ей перед носом потрёпанную листовку.
— «Посмотри на это!» — выпалил он. — «Это же полный абсурд!»
Ханна взяла мокроватый листок.
«МОЛОДЁЖНЫЙ ТУР В КАИР! Всего 199€ с человека! Автобусом из Гамбурга. Только для групп 15-19 лет. Всего 5 мест!»
— О Боже... — прошептала она, и мир вокруг будто засиял. — Это же...
— «Это же откровенный развод!» — перебил Исаак. — Ханна, посчитай самую элементарную логистику! До Каира почти три тысячи километров! На автобусе это минимум двое суток в одну сторону! Где они будут останавливаться? Что входит в стоимость? Почему только для подростков?
Но Ханна уже не слушала. Её пальцы сжимали листовку так крепко, что бумага пошла волнами.
— Это шанс, Исаак! Наш шанс! — её глаза сияли такой надеждой, что даже вечно брюзжащий Исаак на мгновение замялся. — Двести евро — это же копейки! У меня как раз есть столько от прошлого дня рождения!
— Но...— начал Исаак, но Ханна уже достала телефон.
— Я должна записаться прямо сейчас!
Исаак стоял в стороне, скрестив руки на груди.
— Я всё ещё думаю, что это подозрительно, — бормотал он. — Ни названия компании, ни конкретных деталей...
Но Ханна уже набирала номер из листовки, её сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже через телефон.
Ханна не могла сдержать волнения. Как только Исаак показал ей ту злополучную листовку, она тут же набрала всех друзей – один за другим, не давая им опомниться. "Слушайте, это же Египет! Настоящий! И почти даром!" – повторяла она в трубку, и в её голосе звенела такая уверенность, что отказаться было невозможно.
Теперь, вечером того же дня, вся компания собралась в уютном доме Мии. В гостиной пахло корицей и свежей выпечкой — Мия, как всегда, приготовила печенье, аккуратно разложив его на тарелке с кружевной салфеткой.
Ханна устроилась на диване, поджав под себя ноги, а Исаак у окна листал какую-то научную брошюру, временами что-то бормоча себе под нос. Клара, развалившись в кресле, проверяла отражение в компактном зеркальце, а Марк устроился прямо на полу, шумно разворачивая пакет жевательных конфет.
— Вы уверены, что всё будет хорошо? — Мия, перекатываясь с ноги на ногу, осторожно поставила поднос на стол. — Там же много змей… и акул, и противных насекомых…
— О боже, Мия! — Клара закатила глаза, но улыбнулась. — Это же просто отдых! Да ещё и за такую цену! Она щёлкнула замком сумочки. — Единственное, о чём я волнуюсь, — это температура. Надеюсь, моя кожа не высохнет на этом палящем солнце.
Ханна довольно откинулась на подушки, оглядывая друзей. Исаак, не отрываясь от своих вычислений, что-то чертил на полях брошюры, а Марк, заметив её взгляд, фыркнул:
—Будь я на его месте, моя голова бы треснула от всей этой информации.
Он протянул Ханне жевательную конфету. Та рассмеялась, ловя сладкий кусочек.
— Да, он у нас вечно занят…
В комнате стало тихо, только часы на стене размеренно тикали. Ханна закинула руки за голову и уставилась в потолок.
"Наконец-то мы сможем выбраться из этой деревни…"
Мысль была такой сладкой, что она чуть не пропустила вибрацию телефона в кармане. Сообщение от мамы:
«Ужин готов. Возвращайся.»
Гостиную Мии наполнял мягкий свет заходящего солнца, пробивавшийся сквозь кружевные занавески. На дубовом столе, покрытом вышитой скатертью, стоял поднос с еще теплым печеньем, от которого поднимался легкий пар. Ханна, удобно устроившись в углу дивана, обхватила чашку с чаем руками, чувствуя как тепло проникает в пальцы.
"Вы все предупредили родителей о поездке?" - спросила она, наблюдая как крошка печенья падает на скатерть.
Запах лаванды от саше над камином смешивался с ароматом чая, пока Мия нервно поправляла рукава своего свитера. Ее глаза метались от одного собеседника к другому, прежде чем она заговорила: "Мои сначала сомневались... Мама даже позвонила тёте Кларе, чтобы та проверила организаторов." Ее пальцы дрожали, когда она брала печенье. "Но когда я сказала, что еду с вами... они сдались."
В углу комнаты скрипнуло кресло, когда Клара откинулась на спинку, заставив солнечный луч сверкнуть на её новых серьгах. Она лениво провела рукой по своей дизайнерской сумке, лежащей рядом. "Отец просто рассмеялся," - её голос звучал бархатисто, - "и сказал: 'Только не звони, если потратишь все деньги в первый же день'."
Марк, сидевший на полу у камина, резко сжал кулаки. Запах конюшни всё еще витал вокруг него, смешиваясь с домашним уютом. "Мои сказали: 'Хочешь ехать - зарабатывай сам'," - прорычал он, и тень пробежала по его лицу. Его рабочие ботинки оставили следы пыли на чистом полу.
Тиканье старинных часов на каминной полке заполнило короткую паузу. Исаак, уткнувшийся в книгу о Древнем Египте, неожиданно фыркнул. Чернильное пятно на его указательном пальце оставило след на странице. "Мои считают, что путешествия развивают мышление," - сказал он, поправляя очки. "Мама даже дала мне список 'научных наблюдений' для поездки."
Последний луч солнца скользнул по хрустальной вазе на комоде, рассыпав по стенам радужные блики. Ханна наблюдала, как тени удлиняются, окутывая комнату вечерними сумерками. В этом мягком свете лица друзей казались особенно выразительными - робкая улыбка Мии, надменный взгляд Клары, сжатые челюсти Марка, редкий просвет в обычно хмуром лице Исаака. Где-то за окном запели вечерние птицы, их трели смешиваясь с потрескиванием дров в камине.
За два дня до отъезда комната Ханны превратилась в поле битвы с вещами. На кровати громоздились аккуратные стопки футболок, шорт и купальников, на полу валялся раскрытый чемодан, уже наполовину заполненный. Воздух пахнул свежестью только что выстиранной одежды и сладковатым ароматом солнцезащитного крема, который Ханна аккуратно упаковывала в прозрачный косметический мешочек.
—"Так... панама, очки, крем..."— бормотала она себе под нос, сверяясь со списком на телефоне. Вдруг её прервал мягкий стук в дверь.
—"Ханна, это я"— донеслось из-за двери маминым тёплым голосом.
Дверь приоткрылась, и в комнату вошла мама, неся с собой лёгкий запах свежей выпечки — видимо, она как раз закончила готовить что-то на кухне. Её глаза сразу же нашли Ханну, сидящую среди хаоса вещей, и засветились теплом.
—"Ну, как ты тут?"— спросила она, шагнув ближе и обняв дочь.
Ханна прижалась к маме, вдыхая знакомый успокаивающий запах её духов — лёгких, с нотками ванили. Она крепко сжала её в объятиях, осознавая, что впервые за всю жизнь они не увидятся целых две недели.
—"Отлично, собираю вещи..."— Ханна отстранилась и жестом показала на чемодан. —"Но у меня такое чувство, будто я что-то забыла..."
Мама улыбнулась, и в её глазах мелькнула хитринка. Не говоря ни слова, она засунула руку за спину и вытащила... плюшевого зайца с розовым бантиком.
—"Мистер Хопкинс!"— Ханна рассмеялась, хватая игрушку. Заяц был потрёпанным, с немного выцветшей шёрсткой, но всё таким же мягким, каким она помнила его с детства.
—"Ты же всегда брала его в поездки, когда была маленькой. Думала, и сейчас пригодится", — сказала мама, гладя дочь по волосам.
Ханна прижала зайца к груди, затем бережно уложила его в боковой карман рюкзака, чтобы он точно не потерялся.
—"Спасибо, мам", — прошептала она, целуя маму в щёку.
За окном зашумел лёгкий летний ветер, шевеля занавески. В воздухе витало предвкушение приключения — но сейчас, в этой тихой комнате, пахло домом, теплом и чем-то бесконечно родным.
Комната Ханны была залита мягким светом заката, когда она аккуратно складывала последние вещи в чемодан. Оранжевые лучи пробивались сквозь занавески, оставляя длинные тени на разбросанных по комнате футболках и шортах. Вдруг в дверном проеме появились силуэты родителей.
Отец, его рабочая рубашка еще пахла свежестью после душа, нежно обнял маму за талию. "Аманда, ну ты посмотри на нее, - сказал он, покачивая головой, - Уже 16 лет, а все ещё маленький ребенок". В его голосе звучала теплая снисходительность, а глаза смеялись.
"Дерек, прекрати", - мама притворно возмутилась и толкнула его в плечо, но улыбка выдавала ее. Они постояли еще мгновение, наблюдая, как дочь возится с чемоданом, затем так же тихо, как и появились, удалились на кухню, оставив за собой аромат маминых духов и отцовского одеколона.
...
Когда за окном уже совсем стемнело, а ужин остался приятным воспоминанием (папа, как всегда, пересолил картошку), Ханна наконец оказалась в своей кровати. Она потянулась, чувствуя, как усталость разливается по телу. "Вот и все, - прошептала она в темноту, - завтра мы уже будем в автобусе..."
Ее пальцы бессознательно нашли плюшевого зайца, лежащего рядом на подушке. Глаза медленно закрывались, а в голове уже рисовались картины грядущего приключения: бескрайние золотые пески, древние пирамиды, отражающие солнечный свет... Последней мыслью перед сном стало смутное ощущение, что впереди их ждет нечто большее, чем просто туристическая поездка.