Беженцы

Леха пришел через пол часа или даже больше, хотя должен был дойти куда быстрее. Я уже стал переживать за него и топтался от одного окна к другому, наблюдая за мужиками, как вдруг раздался женский крик где-то в округе. Меня аж пробрало от ее вопля, вот было бы это вчера например, ну я бы подумал, дура какая-то. Крик повторился. Стук в дверь меня еще сильнее напугал, только я всматривался во тьму, думаю, что авось увижу чего, как три тяжелых стука раздались из коридора. Я ждал друга само собой, вот только зачем так тарабанить?

В глазок я не посмотрел, я даже не подумал, что там может быть кто-то другой. Я наверное так сильно ждал компанию, что просто не хотел ждать чего-то еще. Я распахнул дверь, в ожидании увидеть физиономию Лехи, спросить у него фигли так долго и что за стук, но передо мной никого не оказалось, темная пустота и какой-то спертый подвальный душок. Я спокойно закрыл дверь и отложил еще пару кирпичей в кучку к предыдущему.

Через пол минуты постучали еще раз, тоже три раза, но уже спокойнее. Я затаился и слушал, что будет. Постучали еще раз.

– Открывай, это я, - пробурчал знакомый голос.

У меня отлегло и я открыл. Фонарик осветил худое и бледное лицо Лехи, его ноги были в грязи.

- Ты где лазил? - спросил я его сразу, рассматривая комки налипшей земли на кроссовках, я не хотел спрашивать, кто там был до него, что-то мне поплохело от этих мыслей...

- Да... там... - ответил он.

Леха снял обувь и я закрыл за ним дверь, зачем-то посмотрев в глазок и естественно ничего там не увидел.

- Ты слышал бахнуло что-то? - говорю я.

- Там жесть... хоть глаз выколи! - возмущался Леха и громко прокашлялся.

На его лице читалась злость и негодование, но не на меня, не за то, что я разбудил его, а за что-то другое, о чем он видимо очень хотел рассказать. Уже предвкушаю его истории и поиск виновных, он всегда знал, кто виноват то на самом деле, ну по его мнению, конечно.

– Да положи в ванную, - указал я на его кроссы, которые не давали ему покоя.

Фонарик телефона светил ярко и меня беспокоило, что а вдруг света не будет долго, а фонарик батарею понемножку садит.

– Говорят... - начал он, отмывая руки в раковине, - Что подстанция хлопнула... Видать света не будет долго, так что надо пойти достать батарейки и фонари. Я не захватил нифига...

– А откуда грязь? Что вообще слышно?

Леха довольно ухмыльнулся, наслаждаясь инфой, которую он знал, а я нет.

– Говорят зарево видно было. А вообще странное что-то творится, люди бегают, пропадают... - тут лицо его стало странным.

– Пропадают? Кто? - чуть ухмыльнулся я, наверное все же решив, что это наркоманы обезумели без света.

Леха рассказал, как он добирался до меня и его задержала одна женщина, попросившая постоять с ее ребенком у подъезда, малой все норовился убежать, а сама она пошла звать мужа, который куда то делся.

«Мишаааа!» - кричала она, убегая за угол дома, Леха хотел было заглянуть туда сам, свет нигде не горел, только его телефон светил ему под ноги и на мелкого пацана. Они медленно пошли за дом, крик матери становился все тише, что было странно, ведь там за домом уходить было в общем некуда, там тупичок с высокой стеной, за которым стоит промышленное здание полузаброшенное.

«Миша!» - слышалось совсем далеко уже и Леху пробрало, ну даже перелезь она забор, говорит он, то там все равно настолько далеко не уйти, насколько слышался ее голос. Леха все светил телефонной вспышкой, но свет будто растворялся в воздухе. Он снова посветил на пацана и того не оказалось на месте. А что они там ночью забыли и куда убежал его батя - он не мог понять.

– Ну вот... Вот тут стоял! - нервно сказал Леха и указывал рукой правее себя, - В метре от меня...

Я впитал его ужас и спросил куда он подевался, нашелся ли он? А дальше ничего, Леха походил, обошел дом, видел забор, но даже с прыжка он не смог бы зацепиться за него руками, чтобы хотя бы взглянуть дальше. Мишу уже никто не звал. Попытки позвать пацана тоже ни к чему не привели. А сам он в отчаянном настрое побрел ко мне и не сразу заметил, что ноги его в грязи такой, как-будто в болоте побывал.

– Не могу вспомнить, что я за домом делал, забор помню... А где там и что я еще видел - не помню... Дом же, ты помнишь? - уставился он на меня круглыми глазами, - Ну он же на 10 подъездов, длинный тот...

– Угу, - кивнул я.

– Вот... а я, блин, не помню нифига... - он развел руками.

По дороге ко мне он увидел разное: люди с телефонами и фонарями ходят, светят и ищут своих, некоторые обсуждают причины взрыва на подстанции, ждали ментов, но там будто бы забили на все. На улице по его словам, было одновременно и невозможно темно и слишком людно.

– Не наступай на землю... - вдруг вставил он в паузе, - Не ходи по земле...

– А что на земле? Почему? - уточнил я.

– Не знаю... по земле не ходи... не знаю почему я вспомнил. По земле не надо ходить, - он посмотрел мне в глаза и сразу отвел взгляд.

Вот только не хватало чтобы Леха кукухой поехал, хотел было пойти пошарить в аптечке что-нибудь успокоительного, но тут Леха оживился, велел мне найти жаропонижающего, антибиотиков, если есть и вообще забрал у меня мою аптечку, увлеченно изучая содержимое. Я с удовольствием оставил ему ее и решил заварить нам чайку. Если мы оба будем на панике - то это совсем не весело. Я почувствовал дух приключения, хотелось пойти и разобраться с этой чушью всей, вооружившись фонарем.

- Так... Колд... Кол... А это? Витамины что ли... Тоже давай, - перебирал он вслух и откладывал в кучу то, что ему понравилось.

Гул, который звучал где-то на грани слышимости нарастал и Леха тоже обеспокоился его наличием. Мы уже допили чай, закусив грецкими орехами и стояли у окна, наблюдая светошоу бегающих огоньков телефонов. То тут, то там бродили люди в поисках чего-то или кого-то. Выглядело жутко. «Виталь! Виталя!» - слышалось под самым домом, «Ань!» - слышалось где-то дальше и вслед за зовом вскрикнул женский вопль и притих. Леха говорил, что обязательно нужно зайти к нему и взять его батареи и фонари, еды какой-нибудь и затаиться до утра, а может и дольше, пока не разберутся с этим всем.

- Может ну его? Может не пойдем уже никуда до завтра? - предложил я, хотя сам хотел пойти.

- Ну... - друг задумался, - Я думаю надо сходить, а вдруг станет хуже, а мы не готовы.

Было страшно за людей, а за себя мы не особо переживали, как и всегда. Мы часто рассуждали о всяком типа: что бы мы делали в таком случае, какую снарягу добывали бы в первую очередь, оружие, пища, лекарства и тому подобное. Но это же романтика и фантазии, в реальности вон люди бегают и ищут своих близких, не понимая что творится, полная дезорганизация и бесконтрольность. Мы ничем не лучше, это еще хорошо, что мои уехали в деревню на юг, наслаждаясь спокойной пенсией и природой, Лехин отец тоже жил далеко отсюда, оставив ему квартиру. Мне намекают, что пора бы семью заводить, как будто это от меня только зависит... А вот сейчас как хорошо, что мне переживать ни за кого не надо и предоставлен я только сам себе. Вот разве что Даша, сестра моего одноклассника, жила в центре и почему-то я только о ней вспомнил, думая, есть ли мне за кого переживать. Я дружил с Антоном в школе и часто дома у них бывал, помню Дашку, она младше нас на 3 или 4 года, Антоха после школы свалил в Германию, а сестра доучиваться осталась. Жаль мне стало, если она пропадет вдруг в этой ночи.