Последствия
Когда Юань просыпается, его разум уже не заволакивает дурманом голода. Тело, тяжёлое и сытое, нежится на мягких перинах и в голове приятно пусто.
Впрочем, это блаженое спокойствие недолговечно.
В памяти всплывают громкие молящие стоны, обжигающие руки на теле, искры наслаждения от принятия чужого естества и одуряющий жар внутри от чужого семени. Последнее заставляет побледнеть и задуматься сильнее.
Руки… Их явно было многовато для одного человека. Как и «небесных столпов» в его жадной хризантемке. Он что же… С двумя сразу…?! Мать твою! Стыд-то какой! Как он мог принять кого-то после Чжи-гэ, да ещё и таким отвратительным образом?! Мерзость! Отвратительный! Грязный! Словно распоследняя шлюха раздвигал ноги перед двумя сразу и срывал горло от наслаждения собственной развратностью!!!
Как он мог?.. Он ведь даже не знает, кем были те двое… Так омерзительно от самого себя, что хочется содрать с себя кожу живьём…
Инкуб совсем не замечает за своими безрадостными думами, что на лице разливается лихорадочный румянец, что по щекам текут горячие слёзы, глаза подобны расплавленному чёрному золоту и смотрят в пустоту с глубочайшей ненавистью, а на руках отрастают острые когти, впивающиеся в собственную плоть и глубоко раздирающее её. Как не видит и вошедшего в грот Юэ ЦинЮаня…
Тело демона скрыто под покрывалом, он повёрнут спиной ко входу и А-Ци не видит его состояния, но чётко замечает подрагивающие плечи.
— А-Юань, — тихо зовёт мужчина, но в ответ тишина, — Я понимаю, что для тебя произошедшее может быть шоком. Ты, наверняка, не так себе всё представлял. Но, знаешь, мы с Сяо Цзю не оставим тебя. Мы оба любим тебя и готовы принять таким, какой ты есть.
Он подходит ближе и садится на край постели, не решаясь дотронуться. Смотрит в спину, в надежде на реакцию. Но Юань продолжает лежать без движения и звука.
— Послушай, — вновь пытается он привлечь внимание, — То, что произошло, не обязывает тебя ни к чему. Мы не собираемся принуждать тебя. У тебя, по-прежнему, есть выбор. Мы поймём любой твой выбор и примем его в не зависимости от наших чувств…
— …ненавижу… — тихий, яростный шёпот прерывает его проникновенную речь и Юэ Ци замирает, бледнеет до синевы, — НЕНАВИЖУ!
Заклинатель отшатывается прочь, задыхается от боли и злобы в этом простом слове, в любимом до дрожи голосе. И мгновенно вылетает прочь из места, где они посмели осквернить тело возлюбленного, где втоптали в грязь его чувства и сломили гордость.
ЦинЮань падает на колени в коридоре и обхватывает руками плечи, в надежде унять подступающую панику. Неужели… Он снова… Сделал это… Предал доверие близкого? Определённо! Он отвратителен! А ещё полез со своими душеспасительными речами! Лицемер! Животное! Мерзкое отродье!
Кто-то хватает его за плечи и встряхивает. Перед глазами проясняется и он видит напуганного Сяо Цзю.
— Что с тобой? — требовательно спрашивает брат, — Что случилось? На тебе лица нет! Ты же пошёл проверить Юань-гэ!
— Он ненавидит нас, Сяо Цзю, — ломким шёпотом отвечает тот, — Ненавидит. Мы сделали ужасную, отвратительную вещь! Мы предали его…
— Что ты несёшь?! Возьми себя в руки! — разозлился А-Цзю и отвесил крепкую затрещину, — Я спрашиваю тебя, что произошло?
— Он сказал, — немного вернул здравость рассудка Юэ ЦинЮань, — что ненавидит нас…
— Какого.? Прямо так и сказал? В лицо? — допытывался лорд ЦинЦзин.
— Нет, — помотал головой Глава школы, — сначала долго молчал, даже не обернулся, а потом просто… Повторял: «Ненавижу»…
— Госпожа МэйИнь сказала, что его разум был нестабилен. Он мог вообще не помнить, что произошло, — пояснил Шэнь Цзю свой допрос, — или…
— Или?
— А мог просто запомнить отдельные фрагменты, — упавшим голосом закончил ЦинЦю, — Если это так, то…
Он не завершил свою мысль и ринулся в злополучный грот. Инкуб лежал в том же положении, но в воздухе повис тяжёлый запах крови.
— Юань-гэ! — он подлетел к постели и отбросил покрывало.
Представшее его глазам заставило поперхнуться и тяжело сглотнуть подступившую дурноту. Он осторожно перехватил тонкие запястья и аккуратно извлёк длинные когти из растерзанной плоти. Плечи, грудь, живот и спина, даже бёдра были сплошь залиты кровью, сочащейся из глубоких рваных порезов.
Медленно перевернув демона на спину, молодой мужчина наткнулся на остекленевший, недвижимый тёмный взгляд, наполненный пожирающей всё и вся ненавистью и яростью.
— Юань! — позвал он, но безрезультатно, — Шэнь Юань! Ответь мне, Юань-гэ! Это я, твой А-Цзю! Слышишь? Всё хорошо! Приди в себя!
Застывший взгляд пугающих глаз медленно сфокусировался на лице Шэнь ЦинЦю и исказился такой болью, что заклинатель против воли содрогнулся. Он сел на окроплённую чужим отчаянием кровать и протянул притихшего Юаня к себе. А-Цзю окружил его собою, укачивал, словно испуганное дитя и шептал:
— Всё хорошо. Ничего страшного не случилось. Понимаешь? Это были мы. Я и Юэ Ци. Не было никого больше. Мы бы никогда не позволили коснуться тебя кому-то чужому, слышишь? Ты и сам не позволил бы. Всё в порядке. Ты не сделал ничего плохого, Юань-гэ…
И инкуб, наконец-то, услышал и осознал сказанные ему слова. От затопившего душу и сердце облегчения слёзы с многократной силой хлынули из опухших, покрасневших глаз, но цвет их теперь принял знакомый янтарный оттенок. Демон вжался лицом в одежды лорда ЦинЦзин на груди и завыл. Тому только и оставалось гладить по голове и передавать ци, чтобы помочь заживлению ран.
— Как же ты напугал нас, глупый, — облегчённо выдохнул заклинатель, — Чуть ЦинЮаня до истерики не довёл. Не надо так больше, хороший наш. Не доводи себя. Что бы ты не сделал, мы всегда тебя примем. Никогда не отвернёмся, слышишь? Как бы не повернулась судьба.
Инкуб активно кивал головой и заливал слезами зелёные одежды, всхлипывал и громко шмыгал носом. Вот же… Так накрутил себя, а в итоге напугал родных… Как же стыдно…
— Простите, — просипел он сорванным голосом, — Я просто… Помню, что происходило, но… С кем… Я подумал, что… Из-за голода… Мог… С кем-то ещё… Не зная лиц и имён… Стало так мерзко от самого себя… Хотелось просто разодрать себя в клочья…
— О, ты попытался, — понятливо кивнул Шэнь Цзю, стараясь не смотреть на огромное кровавое пятно посреди их бывшего ложа, — Весьма успешно, я бы сказал… Но… Больше не делай так, ладно? Даже если бы действительно всё произошло так, как ты подумал… Мы бы не отвернулись от тебя, не отказались… Понимаешь? Никогда и ни за что!
У входа тихо стоял Юэ ЦинЮань и молча наблюдал, ощущая себя очень виноватым. Он так был погружён в собственные мысли, терзания и душевные метания, что совсем позабыл о том, что у других могут быть свои проблемы. Если бы здесь не было Сяо Цзю, он бы поддался своей панике, слабости, утонул в жалости к себе, а Юань… Он бы остался здесь совсем один, задыхающийся в собственный чувствах и беспочвенной ненависти к себе. Конечно, Госпожа МэйИнь нашла бы слова, успокоила и утешила, но… Это подорвало бы доверие демона к ЦинЮаню, без сомнений. При таком развитии событий инкуб мог бы замкнуться в себе и отказаться подпускать вообще кого-либо. А потом его накрыл бы голод и неизвестно, что случилось бы после…
Как хорошо, что Сяо Цзю был рядом. Им обоим, и Юэ Ци, и Шэнь Юаню повезло.
Когда все успокоились, А-Цзю искупал Юаня в озерце, обработал поджившие раны и помог инкубу одеться. Демон всё ещё был подавлен из-за своей выходки и виновато опускал глаза в пол.
Госпожа МэйИнь провожала их с беспокойством. Она многое видела в будущем сына, но рассказывать не стала. Подобные знания никого не сделают счастливым, а жизнь превратят в череду бесконечного ожидания беды. Её дитя и так сильно запуталось, ни к чему добавлять лишних переживаний. Особенно, сейчас…
Только шепнула Шэнь Цзю о способе раскрытия и сокрытия его родословной. Заклинатель поблагодарил, но, очевидно, не желал раскрывать свою суть. Что ж, судьба сама всё расставит по местам, а эта информация ещё пригодится.
До ЦанЦюнШань летели в молчании. Юань без слов устроился в объятиях ЦинЦю и дремал весь путь. Всё это «приключение» и последующий срыв сильно истощили инкуба в моральном плане, а усталость после «игрищ» вкупе с ранами ослабили физически.
Юэ ЦинЮань летел на расстоянии руки. За его спиной пристроился цинь, обёрнутый суккубами в ткань. После ритуала переноса музыкальный инструмент обрёл душу Люэ СиньЧжи и на корпусе появились витиеватые иероглифы его имени при рождении — [卢诚]Люэ Чэн. Госпожа МэйИнь сказала, что питать душу нужно путём игры на цине с вливанием ци. И не важно тёмной или светлой. Однако, предупредила, что душа внутри не ведает пределов и может иссушить до дна, если не контролировать передачу. Также демоница настоятельно не советовала прикасаться к Люэчэну Юаню. Слишком уж долго душа была с ним связана, слишком сильно прикипела. Это может быть опасно и для демона, и для возможного потомства.
Когда они прибыли к подножию горы, Шэнь Цзю поднял любимого на руки и они двинулись дальше пешком.
На полпути до них донёсся резкий свист и лорды подняли головы, уже зная, кого увидят. Лю ЦинГэ спикировал с вершины вдоль склона прямо на ленту-лестницу и легко спрыгнул на камни в паре шагов от них. ЧэнЛуань, повинуясь приказу, занял своё место в ножнах.
— Где вы были? Улетели два дня назад и с тех пор ни слова, ни слуха! Ещё и мастер Шэнь исчез утром того же дня! — с ходу затараторил молодой лорд БайЧжань, — Что с ним?! Он ранен?! Что случилось?!
Юэ ЦинЮань прижал указательный палец к губам, в знак молчания и поманил воина к себе, пропуская Шэнь Цзю вперёд с драгоценной ношей.
— Так что произошло? — уже тише, но не менее взволнованно потребовал от старшего ответа Лю Юнь.
— Полагаю, всё началось с того, что Юань ощутил странность в своём состоянии. И решил спросить совета у своих сородичей, суккубов. Точнее, у Госпожи МэйИнь, что обладает силой ясновидения и предсказания.
— Это они с ним с сделали?! — зарычал Лю ЦинГэ, хватаясь за рукоять меча, словно готов был сорваться в карательную миссию в тот же миг, стоит только Юэ Ци подтвердить подозрения.
— Дослушай вначале, — строго призвал к порядку Глава школы и вцепился в чужой рукав, на всякий случай, — Так вот. Он пришёл в их логово за ответами, а нашёл свою семью. Госпожа МэйИнь оказалась матушкой Ши Лина, ныне Шэнь Юаня.
— О, — выдохнул сконфузившийся лорд БайЧжань.
— Оказалось, что душа бывшего лорда ЦинЦзин в тот роковой день раскололась. Большая её часть, к сожалению, развеялась без следа, но один осколок последовал за Юанем и питался от него, словно паразит.
— Это же… Ужасно, — прохрипел Лю Юнь, — Как же мастер Шэнь выжил до сих пор?
— Да, ты прав. Это было очень опасно и, не заподозри Юань ненормальности в своём состоянии, вполне мог бы стать одержимым или умереть. В каком смысле, он и правда был одержимым все эти годы со дня смерти Люэ шишу.
— Благо, сам шишу Люэ не осознаёт себя. Не то мог бы и окончательно душу свою уничтожить, — тихо сказал ЦинГэ.
— Да, ты снова прав. Госпожа МэйИнь увидела всю эту ситуацию и помогла разделить их, однако… Душа шишу Люэ так сильно приросла к душе Юаня, что разрыв связи почти лишил его разума от голода и истощения.
— Но тогда… — задохнулся лорд БайЧжань, понимая, к чему клонит шисюн.
— Да. Всё это время нам пришлось восстанавливать его силы. Тем не менее, личности любовников стёрлись из памяти Юаня, оставив лишь сам факт произошедшего. В итоге, у него произошёл сильнейший эмоциональный срыв, в следствие которого он сильно ранил себя.
— Это… Слишком похоже на последствия искажения ци, — чуть слышно прошептал воин, с сочувствием смотря вслед несущему демона А-Цзю.
— Да, это и правда было похоже на искажение, — кивнул старший, прикрывая глаза, — К своему стыду, я не распознал в его поведении отклонений. Мне казалось, что Юань воспринял произошедшее, как насилие над собой и возненавидел нас. Если бы с нами не было Сяо Цзю, я бы не справился с этим и потерял доверие Юаня. Но хуже всего было бы, если бы он замкнулся в себе и отказался бы принимать вообще кого-то. Только присутствие шиди Шэня уберегло нас всех от беды.
— Шэнь ЦинЦю всегда был надёжным, — неожиданно произнёс лорд БайЧжань, краснея ушами, — он самый разумный и быстро реагирует в критических ситуациях. Мы привыкли действовать на эмоциях, сгоряча и не всегда задумываемся о последствиях. Шисюн Шэнь же… Привык всегда оценивать ситуацию, просчитывать всевозможные варианты событий, сохранять разум ясным и быть хладнокровным. Пожалуй, он единственный больше нас всех подходит на роль первого мужа.
Слышать подобную лестную характеристику было весьма необычно от всегда вспыльчивого и ревнивого Лю Юня. Кажется, он действительно повзрослел и теперь больше задумывается о будущем и причинно-следственных связях.
— О, этот шисюн благодарит шиди Лю за его добрые слова, — чуть насмешливо отозвался Шэнь Цзю, что слышал весь их разговор, — Осталось ещё доказать Юань-гэ, что нет ничего плохого в многомужестве…
— Не давите на меня, — слабо, немного капризно пробормотал инкуб, — Я ещё сам не понял, что со всем этим делать! А вы уже всё распланировали без моего участия! Совсем совесть потеряли!
— Но Юань, мы же любим тебя таким, какой ты есть, — повторил свои слова Юэ Ци, — ценим, понимаем и принимаем. Так почему ты не можешь принять себя и позволить нам быть рядом?
— Нечестно! — пискнул покрасневший демон, спрятав лицо на плече А-Цзю, — Не говори таких вещей с таким серьёзным лицом!
В ответ послышался тихий смех троих влюблённых, заставивший инкуба заскулить от смущения.
Теперь ему уже точно не отвертеться. Впрочем…
Не так уж он и желал отпускать их? Слишком уж сильно привязался, слишком сильно переживал о каждом и… Полюбил?
Это была не та любовь, что связывала демона с Чжи-гэ. Тот был для инкуба спасением, лекарством, помощником. Та любовь была с оттенком благодарности и обязательств.
К этим же троим… Четверым?.. Он испытывал более глубокие чувства. Волнение, трепет, нежность… Эти трое были с ним на равных и было так легко забыть об истинной разнице в возрасте… Они стали ему близкими друзьями, родственными душами, любимыми… Наверное, он ощущал рядом с ними… Счастье? Да, возможно. Пока ещё робкое, хрупкое, ломкое, неполное… Но самое настоящее! Согревающее до самых глубин души даже в самые холодные и тяжёлые времена.
Неужели… Он и правда заслуживает их? В самом деле достоин? Ох, кажется, у него в любом случае нет выбора… Они уже не отпустят его. И сам он… Только рад.