Эпилог
В месте, среди густого леса, куда редко заглядывали лучи солнца, Зверь прощался с прошлым. Ему уже не было грустно, былое равнодушие вернулось. Ему было немного обидно, но сделанного не вернёшь, жизнь заново не проживёшь, но он будет жить. Может быть сожалея о многом, но уже с другой направляющей – удвоенной местью и яростью.
– Что происходит? – подала голос Виктория.
– С добрым утром, солнышко, – устало сказал Зверь и сел напротив гостьи.
Они находились на улице. Морозное утро зарождалось яркими красками где-то вдали, что послужило быстрейшему пробуждению гостьи.
– Что ты удумал, Квентин? – оскалилась девушка, пытаясь освободиться из пут, которыми была привязана к стулу.
– Происходит именно то, о чем ты желала, дорогая Виктория.
Зверь откинулся на спинку стула и закурил.
– Почему мы на улице и я связана? Это что, шутка такая? Или это часть превращения в «дневного»?
– Это драматическая концовка твоей пьесы, – мужчина выдохнул дым. – Спектакль окончен, занавес опускается, но к всеобщему сожалению, актеры более не продолжат свои гастроли. Твоя роль сыграна, Вики. И это не лучшая твоя роль.
– О чем ты? Какая роль, какие гастроли? – гнев бурлящей лавой грозился выползти из недр существа, что сидело связанное посреди угодий вампира.
– Ох, Вики, Вики, ты всегда была доверчивой, но твой создатель сумел разглядеть в тебе это и сделать своей марионеткой. Искусная игра не находишь?
– Да, о чём ты тут бубнишь? – уже кричала девушка.
– Разве не восхитительно? Смотри какой восход. Скоро солнце покажет свой лик и опалить каждого своей благодатью.
– Я тебя не понимаю, Квентин. Для чего ты меня связал? Думаешь, я убегу? Нет, дорогой, – её тон стал вновь слащавым. – Ты дал мне желаемое, мы теперь с тобой можем продолжить то, что когда-то не смогли. Начать с начала. Да, милый? А эти веревки для того, что лучше принять первый раз солнце. Я его не видела целую вечность...
– Отчасти.
Первые лучи светила поползли по траве, медленно подползая к ногам девушки. Мужчина заметил, как напряглась собеседница. Закурив очередную сигарету, Зверь продолжил:
– Знаешь, я долго наблюдал весь тот цирк, что ты разыгрывала вчера, но более тебе не стоит притворяться. Актриса из тебя хреновая, – он глубоко затянулся. – Не стоило тебе сюда приходить и давать знать, что ты существует. Я оплакал тебя давно, сохранив в памяти всё то хорошое, что ты несла когда-то в мир. А теперь...
– А теперь что? А? – злость сочилась из её глаз, обжигая. – Ты убьешь меня? Не выйдет, дорогой. Ты сам дал мне средство, что бы я стала как ты.
Её злорадный смех спугнул ещё спящих птиц, но мужчина всё так же оставался хладнокровен.
– Ты была чертовски права, сказав, что о моем тайнике не узнает никто. А никто, значит никто. – Мимолетно грусть заволокла его глаза пеленой, но миг спустя покинула уже навсегда. – Прости меня...
Зверь сам не ожидал от себя таких слов, но они вырвались прежде, чем он успел осмыслить сказанное.
– И за что ты просишь прощение, интересно знать?
– За то, что не углядел и не спас тебя. За то, что тебе суждено умереть от моей руки.
– Спас меня господин, сделав совершенной, а умереть я теперь не могу! – каждое её слово сочилось ядом.
– Ты ошибаешься, Виктория. То, что ты приняла за элексир дневного – простая кровь, слеза единорога и снотворное.
– А мы всё гадали, что за секретный ингредиент ты используешь. Спасибо, будем знать.
– Да не будем! – заорал вампир и навис над ней тенью. – Ты дура или притворяешься? До сих пор не поняла или пытаешься оттянуть время? Не будет никакого МЫ, вы, ты и прочего вашего балагана!
Он почувствовал, как лучи начали припекать его спину и сделал шаг назад.
– А теперь что скажешь?
Когда Виктория поняла что происходит, оглушающий ор пронёсся по округе.
– Убери его с меня! – девушка вертелась на стуле, пытаясь скрыться от солнца. – Квентин, развяжи меня! Ты скотина! А ну-ка живо развяжи меня!
– Успокойся и наслаждайся солнцем в последний раз, – на лице мужчины не отразилось ни одной эмоции. – Ты же этого желала.
– Почему? Почему оно не действует? Почему так больно? – продолжала вопить девушка.
– Да потому что одной капли недостаточно! Изготовление эликсира трудоемкий процесс и я унесу его в могилу, но тебе выпал шанс завершить свой жалкий путь наслаждаясь теплом. Не трать время понапрасну.
– Ты ничтожество! Ты сам жалок и влачишь такое же существование! Ты зверь!
– С последним я соглашусь, – спокойно сказал мужчина и сел обратно на стул, что стоял перед ней. – Послушай, ты можешь уходя сделать хорошое дело и сказать мне, кто твой господин.
– Ни за что!
– Я всё равно узнаю и возмездие свершится, но ты могла бы облегчить свою совесть и помочь мне.
Между ними повисло молчание. Зверь вновь закурил, а собеседница смолкла.
Утро брало полное полномочие над небом и всё больше отдавало власть солнцу. Нежная теплота и прохладный ветерок обещали, что день будет хорошим. Только увядающая красота природы наводила тоску, хотя она давно уже не занимала мысли вампира.
Он долго размышлял над тем, как поступить с Викторией. В голове всё время крутились её слова о том, как она наслаждалась полученной силой; какой всемогущей и неуязвимой себя ощущала; как давольно она была собой и тем, что более ей не придётся влачить человеческое существование. Каким монстром она стала. Он стал тем, кем он стал не по своей воле, но до этого мужчина учился, старался вести себя как раньше, даже пытался вновь создать семью. Но судьба еще та сука, а нескончаемые пинки под зад и подзатыльники госпожи Судьбы, привели к тому, что появился Зверь – бесчувственная машина смерти. Но и на это были причины.
Но сейчас... Ему было жаль, что любимой пришлось пройти всё что она прошла, но так дальше продолжаться не могла. И если уж уйти, то от его деяния.
Когда девушка подняла голову и посмотрела на мужчину, по её щекам текли кровавые слёзы.
– Знаешь, тогда на столе... – она говорила спокойно и от былой лжи не было и следа. – Я ждала ребёнка, Квентин. Я хотела сделать тебе сюрприз и сообщить замечательную новость на нашем любимом месте, но в тот день нас поймали словно овец и обрекли на смерть. А потом... когда я возродилась, меня вызвал к себе господин и сказал, что смог сберечь плод. Но для того, чтобы ей дали вырасти я должна служить ему.
Девушка прикрыла глаза и подняла лицо к свету.
– Я и забыла, как это прекрасно, – не открывая глаз, продолжила она. – Словно лепесток розы касается твоего лица, а тепло напоминает твои поцелуи.
Вновь повисло молчание. Когда она открыла глаза и взглянула на мужчину, он оцепенел.
– Нашу девочку зовут Луиза. Она ещё человек, но у господина явно на неё есть какие-то планы. Я умоляю тебя – спаси нашу дочь! Убереги её. Не дай стать такой как мы, – её глаза были изумрудного цвета с красной коёмкой, а взгляд именно таким, каким он помнил. – Сбереги дочь, большего не прошу. Я готова уйти, любимый, но пообещай мне одно – спаси её.
На негнущихся ногах вампир подошёл к девушке и упал на колени. Припав губами к руке, что была привязана к стулу, он заплакал. Первый и последний раз за прошедшие столетия.
– Клянусь! Моя месть будет ужаснее всех казней египетских, моя ярость не иссякнет в этом теле. Я обещаю, любовь моя! И прости, прости, что всё так вышло...
– Мне не за что тебя прощать. Ты поступил верно. Мы встретимся вновь, Квентин. Когда-нибудь.
Он поднял глаза и увидел как девушка улыбалась. Её кожа начала дымиться, но она не издавала ни звука, только кровавые ручейки всё больше струились по щекам. Зверь перекрыл глаза, чтобы не помнить вечность страдания любимой.
– Я люблю тебя, – сквозь зубы процедила Виктория. – Оно прек..рас..но...
Когда в его руке остался лишь пепел, он поднялся с колен и сходил за урной. Бережно собрав останки, мужчина вернулся в дом и залпом выпил остатки бурбона. Захватив новую бутылку, вампир вернулся на веранду, уселся в кресло и прижал урну к груди.
– Моя жизнь – безжалостная, как зверь, да, друг мой?! – можно было подумать, что он говорит сам с собой, но когда из дома вышел Шу и улёгся у его ног, слова обрели адресата. – А ты знаешь, кто это сказал?
Волко-пёс фыркнул и тряхнул зелёной гривой.
– Это сказал один мой знакомый, которого я знал когда-то давно. Как сейчас помню его густые усы и ухмылку под ними. «Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным», навсегда отпечатались в памяти. И ведь Иосиф был совершенно прав. Моя месть будет холодна и расчётлива, и даже самые неверующие поверят в преисподнюю, ибо я принесу Ад не только в их души.
Вампир вновь закурил. Затем большим глотком приложился к бутылке. Уткнувшись лицом в урну, мужчина изрёк:
– Я клянусь, дорогая Виктория, что Тьма всех миров обрушиться яростью и местью, на любого, кто встретиться на пути. Я отомщу! Я найду девочку и расскажу о тебе...
Он на мгновение запнулся, но после очередного глотка горячительного, продолжил:
– Я Тьма и Смерть! Я – Зверь! И месть зверя будет разрушительна!