Зверь: ВОЗМЕЗДИЕ

Оглядев бардак в своём жилище – забросанные ошмётки тел, потеки крови и стойкий запах железа, к которому он уже привык, Зверь пристально посмотрел на собеседницу.
Её былая красота стала угловатой, некогда искрящиеся жизнью глаза, заволокло расчётливостью и гневом; усмешка, что не покидала её лица, наводила больше ужаса, чем приносило отраду.

– Какими судьбами тебя занесло в мой дом? – немного грубо спросил мужчина.

– Нашими судьбами, дорогой Квентин, нашими, – нежно пропела девушка, но Зверь на это не купился. – Я так долго блуждала в темноте ища тебя... и вот, наконец-то, нашла.

– Ну, ну, – буркнул мужчина и двинулся к шкафу где хранил алкоголь.

Ему срочно надо было прочистить мозги и прополоскать горло хорошим солодовым, поэтому достав с полки самую дорогую бутылку бурбона, он вернулся на место и усевшись на пол, пригубил янтарную жидкость. Бывшая возлюбленная продолжала наигранно улыбаться, но глаза её выдавали с потрохами. За долгие столетия контактов с людьми, их изучением и наблюдением за ними, Зверь научился различать многое. А развернувшийся перед ним спектакль – был определённо показной ложью.

– Расскажи мне свою историю, Вики, – всё так же пристально глядя ей в глаза, сказал вампир.

Вначале вампирша мялась и строила из себя недотрогу, но Зверь продолжал ждать. Когда дом озарил лунный свет, Вики словно переключили. Мужчина протянул и ей бутылку бурбона, после больших глотков которого, её прорвало, словно плотину.

Виктория всё говорила и говорила; придавалась воспоминаниям всего, что наполняло её «новую» жизнь за прошедшие столетия. Только одно в этом не хватало, – искренности. Хотя. Девушка неистово описывала все ужасы, которые она вытворяла и как ими наслаждалась. И это можно было бы счесть за правду – её напускную безжалостность, но Зверя так легко не провести. Теперь уже никак.

После ещё двух бутылок выпитого, язык собеседницы начал немного заплетаться и из уст вылетали именно те слова, которые Зверь терпеливо ждал. В порыве эмоций, знатно приправленных алкоголем, Вики всё время упоминала одну интереснейшую вещь. А именно: «... сказал, и мы выдвинулись», «... приказал», «... направил» и всё это пелось в одной тональности – истине.
Ещё тогда, только придя в себя после встречи его головы с чем-то оглушительно-серьёзным, Зверь понял, что найти его просто так не могли и всё случившееся не случайно. А теперь, слушая болтовню бывшей возлюбленной, он однозначно понял, что Виктория марионетка, а вот главного кукловода ему ещё предстояло выяснить.

– Я проголодалась, милый, – заикаясь молвила девушка и в очередной раз фальшиво надула губки. – Меня утомила эта болтовня. Хочу есть.

– О-о, не сомневаюсь, – поднимая своё огромное тело с пола, так же театрально сказал мужчина. – У меня для тебя есть кое-что интересное. И еда и лекарство. Хочешь присоединиться ко мне любимая?

Зверь рывком поднял девушку с кресла и прижал к себе. Она пискнула от неожиданности и хотела было огрызнуться, но включив очередное представление на «и за лучшее актерское мастерство, Оскар получает...», пересмотрела ситуацию и решила выдвинутся на другую роль.
Она обняла его в ответ. Затем начала гладить его мощную спину и сильные руки, а когда её ладошки коснулись огромной груди мужчины, она, с надеждой посмотрела в его глаза... и поцеловала.

Зверь на секунду опешил, но решил подыграть гостье, и ответил на поцелуй.

Что было в её голове, какие мысли, воспоминания или коварные планы, сейчас не знал. Да, и не хотел знать, ведь всё было только игрой. Но свою голову и сердцу, а тем более воспоминания, он ощущал по полной.

Поцелуй не принёс ему ничего кроме моря грусти. Грусти – за всё, что случилось с ними, грусти – за несбывшихся мечты и надежды, грусти – за разбитые сердца, за разлуку, но больше всего грусть охватывала его дальнейший план. В котором Виктории не было места.

– Так что ты скажешь, любимая? – источая всё нежность на какую он только был способен, с придыханием спросил мужчина.

Зверь знал, что его актерское мастерство не такое изысканное, кое представила Виктория и ему не получить Оскара в номинации «Любящий вампир года», но риск был оправдан.

– Конечно, Квентин, любовь моя.

Мужчине так хотелось закатить глаза и состроить уставшую гримасу, ибо этот театр ему порядком поднадоел. Но спрятав неприязнь ко всему происходящему за маской восхищения, он подмигнул, чмокнул лгунью в носик и усадил ту обратно в кресло.

– Всё будет, как ты захочешь, дорогая.

Когда Вики по королевски уселась в кресло, словно то был царский трон, Зверь направился к потайному шкафу, где хранил заветное лекарство и недолго думая, выудил из него небольшой пузырёк. Встряхнув его, он наблюдал, как человеческая кровь перемешивается с ярко изумрудной жидкостью, становясь насыщенно серебристого цвета.
В отражение окна, что располагалось возле, он так же прекрасно видел, с какой жадностью за ним наблюдала девушка. Но что бы сыграть весь спектакль до конца, он неспешно закрыл шкаф, дав Вики тем самым время принять «королевский вид».

– Ну, что, ты готова? – присаживаясь перед девушкой на одно калено, спросил хозяин дома.

– Я ждала этого тысячи лет, – восхитилась Вики и на сей раз она не играла. Всё было искренне.

– Ну, конечно... – с грустью буркнул Зверь.

– Это восхитительно! – воскликнула вампир и встав с кресла, закружилась в танце.

– Спасибо, Квентин. Ты не представляешь, как ты нам помог. Теперь мы сможем завоевать весь мир и поработить любого.

И опять она не заметила, как проговорилась о «них», счастливо празднуя победу.

– Милый, – вдруг она остановилась по посреди комнаты. – А ты не боишься оставлять всё это в шкафу? Ведь его могут найти.

– Не боюсь, Вики, – Зверь поднялся с колена. – Кроме тебя никто никогда не видел этого шкафа в глаза, поэтому боятся нечего. Ты ведь оставишь это в тайне?

– Конечно, милый, никто не узнаёт о нём, – жеманно заворковала девушка, изредка косясь в сторону тайника.

– Именно так, дорогая Виктория. НИКТО!

Как только слово коснулось слуха гостьи, она, как будто, всё поняла, но не успела отреагировать. Моргнув раз-другой она начала оседать на пол. Жесткому приземлению тела не дали сильные руки мужчины, которые ловко поймали её.

– Никто, – повторил Зверь, унося тело девушки.