Невезучий второй читатель

Наследный принц Му Тяньцзэ решительным шагом двинулся по галерее вдоль бордовых колонн, расписанных тонким узором в виде пионов. Хотя он и передвигался быстро, но торопящимся не выглядел, создавал о себе впечатление не просто решительного человека, а скорее походил на пугающий ураган, сносящий всё на своём пути. На этот раз Сянхэ за ним не пошёл, а уставился на Чжао Синьи из-под капюшона, приглашая последовать за его господином. Наследный принц не оборачивался, поэтому Чжао Синьи вздохнул и всё-таки поспешил за ним, раз тот обещал договориться о поединке с главным героем.

По бесконечным галереям они прошли весь внутренний двор. Здесь было высажено множество разных цветов и кустов, но цвели пока только пионы — белые, красные, розовые, даже желтоватые. Помимо растений они миновали также и каменные сады, где вдоль пруда и дорожек были эстетично выложены камни разных форм и размеров. Чёрный силуэт на миг промелькнул перед глазами Чжао Синьи и в следующий момент оказался у одного из входов во дворец: Сянхэ отворил дверь перед наследным принцем и пропустил внутрь сначала своего господина, затем Чжао Синьи и только потом максимально бесшумно прикрыл дверь и последовал за ними. Они вошли в богато украшенный просторный холл с высокими потолками, у стен стояли всевозможные вазы, цветы, полочки со статуэтками. Почти на каждом шагу мелькало изображение пиона. Заметив наследного принца, изредка встречавшиеся слуги поспешно отходили с прохода и низко кланялись — тот даже не кивал в ответ, а невозмутимо проходил мимо. Одну из служанок он остановил и поинтересовался:

— Скажи, что сейчас происходит снаружи?

Не смея смотреть своему господину в глаза, девушка с заплетёнными волосами низко опустила голову, сложила перед собой руки и поспешно ответила:

— Показательные поединки между нашими стражниками.

— Отлично, — довольно промурлыкал принц, — с танцорами уже закончили, мы вовремя.

Чжао Синьи обернулся и буквально в шаге от себя заметил Сянхэ с покрытой головой и в маске. Его дыхание должно было обдавать спину Чжао Синьи, однако тот не чувствовал совершенно ничего! Даже присутствия этого скрытного слуги не замечал.

Императорский дворец — не главный! — поражал своим масштабом. Поскольку они зашли с одного из задних входов, до главной площади было далеко идти: они переходили из одной постройки в другую, миновали флигели, несколько раз приходилось выходить на улицу и плутать по галереям. Чжао Синьи казалось, что дворец короля демонов был огромным — только там отсутствовал выход наружу, либо его не удалось обнаружить. Просторные коридоры, ряды колонн, появляющиеся и исчезающие двери. Здесь же они шли по лабиринту иной формы, часто оказывались на свежем воздухе, но Чжао Синьи понимал, что сам бы давно потерялся в этом запутанном месте. Наследный принц остановился у высокого прохода с золотой рамой, тогда державшийся позади Сянхэ обогнул Чжао Синьи и толкнул двери руками, пропуская перед собой своего господина. Му Тяньцзэ прошёл вперёд с приподнятой головой, и до слуха Чжао Синьи донёсся звон металла, повторяющийся со стремительной скоростью: двое мужчин в военной форме кружили по площади с обнажёнными мечами.

Му Тяньцзэ сделал несколько шагов вдоль места сражения, поманив за собой Чжао Синьи и оставив его на этом месте вместе с Сянхэ. Сам он прошёл ещё немного, но трона императора и императрицы не достиг, а остановился в ине от них. Отец сразу заметил его и бросил вопросительный взгляд, на что наследный принц кивнул, загадочно улыбнулся и принялся с наигранным интересом наблюдать за поединком. Когда один из бойцов со звоном выронил меч и упал на колени, а второй направил на него своё оружие, ответственный человек поднял руку и громогласно объявил об окончании поединка. Он повернулся в сторону следующих противников, но встретился взглядом с наследным принцем и тут же захлопнул рот.

— Тяньцзэ, почему не проходишь на своё место? Ты что-то хотел?

Му Тяньцзэ повернулся к императору и поклонился, оставшись к зрителям боком.

— Отец-император, наши воины зрелищно сражаются и замечательно развлекают гостей, но не кажется ли Вам несправедливым проводить поединки исключительно между людьми?

Чжао Синьи усмехнулся про себя. Слова наследного принца прозвучали двусмысленно: с одной стороны, он мог намекать, что человеческие воины рано или поздно заставят знатных гостей заскучать, но с другой — что император не дал возможности остальным проявить себя. Хитрец.

— Что же ты предлагаешь, мой дорогой сын?

Оба смотрели друг на друга с загадочным блеском в глазах, играя в гляделки, пока наследный принц не нарушил недолгий момент тишины:

— Позвольте заклинателю...

Он не запнулся, только сделал небольшую паузу и вытянул руку, пока лёгкий ветерок развевал его широкий золотой рукав. Чжао Синьи даже задуматься не успел, надо ли ему было выступить вперёд, как его подтолкнул слуга Сянхэ, безупречно рассчитав силы — Чжао Синьи не смог устоять на месте, а вынужденно сделал сразу несколько шагов, но не упал, как и пион не выскользнул из его пальцев. Сянхэ придержал его со спины, убрал руку, пока бедный читатель, пожелавший сразиться с главным героем, не запутался в своих белых одеждах, чья нижняя часть умудрилась испачкаться за время прогулки по столице.

А Му Тяньцзэ невозмутимо продолжил говорить:

— ...и королю демонов сойтись в поединке.

Чжао Синьи ощутил на себе гневный взгляд Чжао Уцюэ, но на этот раз глава ордена не мог препятствовать, так как его сын находился под защитой наследного принца: теперь решение оставалось за императором, организовавшим праздник Чистого Света.

— Я и сам не отказался бы взглянуть на столь дивное зрелище, если Его Величество и молодой господин не откажут нам. Что скажете?

Он посмотрел на довольно молодого демона в парадных красных одеждах и с мяньгуанем на голове — тот выделялся на фоне заклинателей в тёмно-синей форме и затмевал даже улыбчивого Скитальца в зелёном, сидевшего по соседству. Под неодобрительный и взволнованный взгляд учителя Ху Цюэюн поднялся с места, снял с головы корону и оставил её на столе. Закрученные в пучок волосы вмиг развязались, словно держались лишь благодаря мяньгуаню, и остались в волнистом хвосте. Заклинательница в тёмно-синем схватила короля демонов за руку, что-то зашептала, но тот успокаивающе погладил тыльную сторону её ладони и решительно поднялся на площадь, превратившуюся из сцены с танцорами в арену для сражений. Мнение Чжао Синьи никто не спрашивал, догадываясь, что наследный принц не просто так привёл его, однако и он сам не спешил сдвигаться с места. Сянхэ снова подтолкнул замешкавшегося читателя и заставил подойти к центру площади, после чего вернулся к своему господину.

Между заклинателями прошла волна недовольных комментариев — отдельные отрывки доносились и до Чжао Синьи. Никто из них не считал это забавным зрелищем — в случае поражения не только орден Цинху Чжао потеряет лицо, но завеса позора накроет собой и всех остальных, так как именно заклинатели вырастили короля демонов и передали ему своё мастерство. Зато зрители со стороны людей злорадно усмехались, чиновники попивали принесённое вино.

Раз Чжао Синьи уже оказался в центре внимания, он изо всех сил старался не запутаться в своей одежде, спрятал подаренный наследным принцем пион в ворот белого халата и решительно двинулся навстречу главному герою. Тот выглядел величественным и массивным — высокий рост, широкие плечи, серьёзное выражение лица; красная одежда напоминала о его демоническом происхождении, так как именно демоны отдавали предпочтение алому, а блестящий в лучах солнца, мелкий, детальный узор на ткани заявлял о важности его статуса. Даже адепты ордена Чифэн Цзоу, названного в честь Алого Феникса, носили ярко-оранжевые одежды — возможно, не хотели смешиваться с демонами.

Пока противники сходились в центре арены, наследный принц прошёл к своему месту и уселся на троне, Сянхэ оказался за его спиной. Ответственный за поединок человек, ранее объявивший о победе, развернул перед собой свиток и крикнул во весь голос, чтобы услышал каждый из присутствовавших:

— Король демонов Ху Цюэюн, — он указал рукой на главного героя, затем обернулся к его противнику, — и заклинатель Лазурных Тигров Чжао Умэн сойдутся в поединке! Можете начинать!

Чжао Синьи потянулся к эфесу, однако Ху Цюэюн остановил его.

— Чжао Умэн, Моё Величество желает обговорить условия.

Среди рядов заклинателей раздались возмущённые перешёптывания, однако король демонов продолжал держаться уверенно.

— Говори, — произнёс Чжао Синьи и поймал на себе любопытный взгляд наследного принца.

— Моему Величеству ведомо, что адепты Цинху Чжао используют в сражениях не только мечи, но и талисманы. Ты хочешь драться исключительно на мечах или любыми возможными способами? Как демон, я могу использовать огонь, поэтому предоставляю выбор тебе.

Чжао Синьи усмехнулся про себя. Он всё равно не умел пользоваться талисманами, поэтому даже не думал применять их, а раз отказом мог лишить главного героя некоторых приёмов, то... именно это он и сделает!

— Только на мечах.

— Договорились.

— Чжао Умэн! — раздался возмущённый крик Чжао Уцюэ.

Чжао Синьи обернулся и увидел, как глава ордена вскочил со своего места, зажимая между пальцами бумажный талисман. Он был готов направить его в сторону сына, чтобы уберечь от ошибки, но сорвавшееся слово не догнать даже на четвёрке коней*: Чжао Синьи уже озвучил своё решение и получил согласие противника.

* Кит. 一言既出，驷马难追 – «Слово вылетело – на четвёрке коней не догонишь» («слово не воробей, вылетит – не поймаешь»).

Император почесал бородку и обратился к главе ордена Цинху Чжао:

— Глава Чжао, если Вы возражаете против поединка, мы можем выслушать Ваши недовольства.

Чжао Уцюэ не желал терять лицо на глазах у всех, поэтому заставил себя с напряжением опуститься на место и проговорил, стиснув зубы:

— Не возражаю, пусть продолжают.

Сразу после этих слов Ху Цюэюн потянулся к двум висевшим на поясе мечам, но обнажил лишь один. Чжао Синьи, немного освоившийся с управлением ци и приоткрывший для себя дверь в мир заклинателей, ощутил, насколько сильная энергия исходила от второго, оставшегося в ножнах. Перед глазами замелькали флешбэки от давно прочитанных глав: главный герой где-то умудрился раздобыть невероятно сильный меч, способный разрушать сильнейшие защитные техники, ломать мощнейшие оружия и даже уничтожать души. Да, Чжао Синьи вспомнил: второе оружие Ху Цюэюна носило название Разрывающий Души Меч. Он судорожно сглотнул, радуясь, что король выбрал другой меч — возможно, его основной, но более слабый. Пусть Ху Цюэюн недооценивал противника, ему было только на руку.

Чжао Синьи тоже обнажил свой меч, сконцентрировался и наполнил лезвие духовной силой. На миг он пересёкся взглядом с наследным принцем — тот наблюдал с предвкушением, упирался локтем в подлокотник с высеченным детальным узором в виде куста пиона, но глаза его следили за демоном в красном и заклинателем в белом.

Нетерпеливый Ху Цюэюн сделал выпад. Чжао Синьи выставил меч перед собой и со звоном парировал, отскочил на шаг назад. Он не обладал совершенно никаким опытом ведения сражений, кроме как в играх, поэтому решил не действовать поспешно, а для начала понаблюдать. Однако противник не собирался ждать. Ху Цюэюн оказался подвижным и напористым, он оскалился и с яростным рыком бросился вперёд, идеально заточенное лезвие блестело на солнце, а в глазах горели огоньки решимости. Удар. Чжао Синьи снова парировал, и звон эхом разнёсся по площади. В третий выпад враг вложил куда больше силы, и на этот раз Чжао Синьи проехал ногами по земле, сдерживая атаку.

— Так и будешь защищаться? — не выдержал Ху Цюэюн, отвёл меч в сторону и отошёл назад.

Вблизи Чжао Синьи заметил, что хотя волосы главного героя по большей части имели тёмный цвет, на чёлке выделялась белая прядка и уходила к макушке под красную ленту. Почему-то именно Ху Цюэюн и его брат Скиталец предпочитали не белые волосы и красные глаза, как у остальных демонов, а маскировались под людей. Не успел он задуматься об этом, как король вновь бросился на него с мечом, каждый выпад пропитывала всё большая ярость.

Чжао Синьи мог его понять: когда в играх противники на линиях мельтешили перед глазами, постоянно подходили, словно собирались напасть, но при этом не попадали в радиус атаки, то часто начинали бесить. Он и сам постоянно вёл себя подобным образом — вертелся перед носом противника, кайтил*, кидал одно заклятие и быстро отходил, не позволяя напасть в ответ. Отвлекал внимание на себя и помогал товарищу скорее набирать опыт и игровую валюту, на которую покупались необходимые для сражений предметы. Так Чжао Синьи вёл себя и в реальности — дразнил и наблюдал. Только будучи саппортом и командным игроком, он не привык действовать в одиночку, не знал, как атаковать без договорённости, когда не было подстраховки за спиной. В игре он мог быть уверен: если застанит врага в удачное время в удачном месте и заколит**, то команда поддержит его, начнёт давить противника и пойдёт в атаку.

* Кайт, кайтить – наносить урон противнику издалека, не давать приблизиться и заставлять тратить ресурсы напрасно.

** Колить – призывать к действиям.

Возможно, научись он сражаться при помощи талисманов, то мог бы кайтить и в мире новеллы — забрасывал бы врага такими же «заклинаниями», ловко бы лавировал по полю сражения, не позволяя приблизиться. Но сейчас такой вариант даже не рассматривал.

Чжао Синьи старался уклоняться от ударов. Парировать становилось тяжелее — Ху Цюэюн вкладывал всё больше сил и набирал скорость. Пока противник не успел догнать его, Чжао Синьи отбежал на край поля и торопливо двинулся по периметру, держа меч наготове. Он слышал перешёптывания со стороны заклинателей и людей — все говорили одно и то же:

— Что он творит?

— Пусть сражается.

— Разве не он этим днём вызывал короля демонов на бой?

— Он просто трус!

Слова не должны были беспокоить его — всё равно Чжао Синьи планировал одержать победу и вернуться домой в свой мир, и всё же обращал на них внимание. Ху Цюэюн оказался сильным противником, а он сам только недавно открыл в себе способности и не на шутку распереживался.

На миг он пересёкся взглядом с наследным принцем — тот продолжал подпирать голову рукой, чуть склонив её вбок и озадаченно наблюдая за Чжао Синьи.

Чжао Синьи вложил в меч больше ци — не с целью парировать очередной удар, а чтобы напасть. Помчался вперёд, замахнулся и направил лезвие в живот Ху Цюэюна, вкладывая все имеющиеся силы, однако разрезал лишь воздух. Главный герой оказался за спиной, и Чжао Синьи в последний миг успел отскочить в сторону, но не устоял на ногах, споткнулся на ровном месте и упал. Ху Цюэюн занёс руку с ударом, однако его противник не замешкался и кубарём покатился по каменной площади. Он вскочил на ноги и среди зрителей заметил встревоженное лицо Скитальца — демонический принц даже приподнялся со своего места, однако Тан Сюэхуа, учитель главного героя, усадила его обратно. Чжао Синьи предпочёл бы поддерживать союзника в сражении и нападать с командой, чем действовать в одиночку; возможно, Скиталец оказался бы неплохим кандидатом, кого бы защищал игрок Чжао Синьи под псевдонимом Саньцзинь.

— Чжао Умэн! — прорычал Ху Цюэюн, когда тот наконец-то поднялся с земли. — Ты хотел сражаться, так зачем убегаешь?

Лицо Чжао Синьи пощипывало, горячая жидкость текла по щеке. Он вытер её испачканным полосатым рукавом, на потемневшей от грязи и пыли ткани осталось красное пятно. Нет, он так просто не сдастся.

Позабыв о манерах, Чжао Синьи сердито сплюнул в сторону. Он направил ци в ноги, напрягся и сорвался с места. Ветер свистел в ушах, пока Чжао Синьи крепко сжимал меч и нёсся на Ху Цюэюна. На этот раз убежать противник не успел, лишь сдвинулся с места, когда клинок разрезал воздух возле его груди. Ху Цюэюн замахнулся и собирался ударить в ответ, но в этот самый момент носок перепачканного белого сапога упёрся в высокий тёмно-красный ботинок. Чжао Синьи вздрогнул, замахал перед собой руками, но всё же потерял равновесие. Меч Ху Цюэюна со свистом пролетел параллельно его спине и совсем не задел.

Волна ощутимого убийственного намерения прошла по рядам заклинателей и даже от места главы ордена — адепты Цинху Чжао разочарованно смотрели на представителя своего ордена, Чжао Уцюэ и вовсе был готов выйти на площадь, схватить бестолкового младшего сына за шиворот и утащить с праздника Чистого Света. Он уже жалел, что не оставил его в ордене с некоторыми другими старейшинами.

Чжао Синьи опёрся на руки и попытался приподняться, но в следующий миг убийственное желание возникло в чи* над его головой, и он со всей силы перекатился в сторону. Меч Ху Цюэюна ударился о землю, на лезвии блестело два иероглифа: «Гэнхуа»** — «сияющий цветок». Это имя носил меч главного героя. Чжао Синьи отвлёкся от боя, вскочил на ноги и бросил взгляд на своё оружие в поисках хоть какой-то надписи, даже обнаружил выплавленные очертания каких-то символов, но те оказались настолько тёмными, что не получилось разобрать ни слова.

* Чи (кит. 市尺) – 33⅓ см.

** Гэн (кит. 耿) – «сияющий», Хуа (кит. 花) – «цветок».

«Система! — мысленно прокричал он. — Меч заклинателя надо как-то активировать?»

[Возможно. ('꒳')]

Поэтому Чжао Синьи уступал Ху Цюэюну в силе! Он не мог правильно использовать оружие, сколько бы ни делился своей ци.

«Как это сделать?»

[Кто знает. ('꒳')]

Он бы с радостью придушил эту мерзкую программу, но не было времени на споры. Ху Цюэюн сделал очередной выпад, лезвие, подобно вспышке молнии, промелькнуло перед глазами Чжао Синьи, но тот успел выставить перед собой собственный меч. Звон эхом разнёсся по всей площади, заставив императора усмехнуться и почесать бородку, в то время как наследный принц неуютно заёрзал на троне. Его будущий учитель почти не нападал на короля демонов открыто и единственный успел пораниться, хотя до этого так рьяно рвался в бой.

«Система, хватит глупостей, как зовут мой меч?!» — Чжао Синьи чуть не прокричал эти слова вслух, но вовремя стиснул зубы, сдерживая очередной удар Ху Цюэюна.

Ноги его вновь проехались по каменной площади от сильного напора, подошва начала ощутимо стираться, кожа неприятно щипала и горела, словно её сильно натёрли. Однажды в детстве он проехался так руками по канату и сильно ободрал их — больше подобный опыт не повторял.

«Система! — в отчаянии взывал Чжао Синьи. — Этот твой Чжао Умэн должен знать имя своего меча, назови его мне!»

[Уговорили. Имя меча — Жумэн*.]

* Жумэн (кит. 入梦) – «погружаться в сон», Умэн (кит. 无梦) – «без грёз», «без снов».

Чжао Синьи не знал, плакать ему или смеяться. Кажется, этот заклинатель Чжао Умэн совсем не запаривался с именами, а обратил внимание на свой цзы и выбрал похожее.

Но он не мог терять время на бессмысленные размышления и замечания, когда Ху Цюэюн со стремительной скоростью нёсся на него. Чжао Синьи вздохнул, направил в меч большой поток ци. Глаза его невольно прикрылись, а с губ сорвалось решительное:

— Жумэн!

Вокруг клинка возникло слабое свечение, с ним Чжао Синьи ощутил себя гораздо увереннее и сильнее. На этот раз он не отступил назад, когда Ху Цюэюн ударил перед ним мечом, целясь в шею, а чуть наклонился вбок. Затем с молниеносной скоростью, не поднимая меч, провёл им понизу и ударил противника вбок. Красная ткань порвалась, на выглянувшей коже выступила кровь от неглубокой раны. Это был первый раз, когда назад отпрыгнул Ху Цюэюн, а Чжао Синьи злорадно усмехнулся.

«Я быстро учусь, правда, Система?»

Он привык слушать похвалу и порицание от товарищей по команде и также читать комментарии и видеть сообщения в донатах от зрителей на стримах, но сейчас никто, кроме Системы, не мог сказать доброе слово. Для этого мира он был Чжао Умэном — заклинателем, обучавшимся в одном из Пяти Великих орденов с глубокого детства у самого главы, а не Чжао Синьи — киберспортсменом, впервые взявшим в руки настоящее оружие и за короткое время научившимся управлять своей ци. Только Система видела его прогресс, однако вместо похвалы вставила свой колкий комментарий:

[Смотря с чем сравнивать. (*'▽'*)]

Ху Цюэюн недооценил своего противника и от раны пришёл в бешенство.

— Я убью тебя, Чжао Умэн!

— Чего ты так обижаешься? Разве сам не хочешь вернуться домой?

Чжао Синьи по-прежнему верил, что первым попаданцем оказался именно главный герой, кардинально изменивший сюжет новеллы, однако тот яростно взревел:

— Мой дом рядом с шицзунем!

Теперь и Гэнхуа, меч Ху Цюэюна, засиял от потока сильной энергии, но не белой, как у Чжао Синьи, а огненно-рыжей. В глазах противника появился недобрый блеск, заставивший читателя напрячься. Они одновременно сорвались с места, и по площади разнёсся оглушающий звон. На этот раз столкнулись не только мечи, но и их ци. Чжао Синьи ощущал, насколько сложно было стоять на ногах, однако не собирался отступать и так легко сдаваться, поэтому продолжал давить; но и Ху Цюэюн не уступал ему, а взревел и наполнил меч ещё большей энергией. Оба ощутили сильное давление и от бурного потока отлетели в разные стороны на несколько чжанов. Ху Цюэюн упёрся мечом в каменную плитку, присел на корточки и проехался, но не упал, а вот его противник не выстоял.

Чжао Синьи с грохотом приземлился на бок, продолжая удерживать меч Жумэн, однако от непривычного количества выпущенной ци его руку как будто пыталось разорвать на части. Он изогнулся, словно пытался встать на мостик, и вдруг услышал треск. Каменная плита провалилась.